Смертельная игра

Ее голос эхом звучит в голове, бьется о черепную коробку, воет, гудит, и неизвестно отчего даже смотреть вниз больно – то ли страшно, то ли еще что-то, довольно отвратительное и непонятное. Из-за нее по холодной глади расходятся круги, стягивая мертвую пленку диковинной рябью. Ее за толщей воды видно, точно за зеркалом: белесые волосы змеями взмывают к верху, плавно извиваясь, из ее рта - пузыри столбом, лопаются на полпути, она морщится, взвизгивает, пытается кричать, и вода просто заливается ей в горло - она как обезумела, и по спине мурашки - непроизвольно. Дева путается в плаще и замирает со взметнувшимися вверх руками, ее окоченевшие пальцы едва подрагивают на кончиках. О, это даже забавно. Не будь она, конечно, при смерти и не проснись у меня внезапно умирающие остатки совести. Великий Один, почему эта дура утонуть даже нормально не может?! Из груди как-то само вырывается глухое рычание, и я стягиваю с себя доспехи, шлем летит ко всем чертям и куда-то в кусты. Ноги горят от режущего льда, и вода окутывает холодом, встряхивает, как хороший удар по лицу. Я вижу ее – совсем недалеко. Она будто бы спит: глаза закрыты и губы, бледные, как неживые, разомкнуты. Она же словно восковая кукла, даже за руку ухватить страшно - не фарфор, конечно, но расплющить можно. Скинув мешающий плащ вниз, цепляюсь пальцами за кожу корсета и вырываюсь вверх, выкидывая ее на лед. А ведь на самом деле, раздавить ее ничего не стоит. И глухой удар об озеро легко мог оставить под ее глазом знатный синяк. Возможно, надо было бережнее. Но и с другой стороны: чего она хотела? Спасибо, что вообще выбралась. Но она все еще не дышит, сливается со снегом, да и вообще всем своим видом напоминает довольно жалкий трупик. Отчего-то совсем не радостно - на нее смотреть страшно. Ее грудь стискивают в путах тугие ленты корсета. Нож валяется недалеко, и да простит меня матушка, но дева остается лишь в одной прилипшей к телу рубахе. В конце концов, невеста, могу себе позволить... К довольно непонятным чувствам, название которых скорее больше тянется к облегчению на тонкой грани с отвращением, она, только-только придя в себя, шумно отплевывается водой. Зрелище, признаться, не из приятных. Ее приходится держать - она дрожит- а потом еще и взять на руки. Ее, наверное, жаль. Она молчит и не раскрывает глаза. То ли назло, то ли из принципа. Я, скорее, внутренне ликую, чем сожалею: язык Ливы - беда на весь Асгард. Постепенно ее дыхание выравнивается, обдает сырую кожу приятным теплом; ее волосы одеялом обматываются вокруг почти что прозрачной фигуры, словно защищая. Лива засыпает, тихонько посапывая и обматывая руки вокруг себя.

***

Первой мыслью, пришедшей в мою затуманенную голову, было понимание того, что я не умерла довольно-таки бесславной смертью. Второй мыслью было, что это не так уж и плохо. А третьей, что это отвратительно - глядишь, всем бы стало легче. Мне бы точно: голова расколота будто бы на две части, все тело болезненно ноет и пошевелиться попросту невозможно. В какой-то степени совсем не хочется. Глаза раскрываются кое-как и очень нехотя, благо солнце не светило, как ненормальное. Пить хочется ужасно - в горле пересохло. - Ты спала три дня, - голос над ухом уставший до изнеможения, осипший, тихий и немного хриплый, отчего вздрагиваю невольно, озираясь по сторонам, как слепой котенок, - Как ты? Человек не появляется передо мной, а определить, кто это, я почему-то не могу - он какой-то слишком бесцветный. Я пытаюсь встать, но это выглядит слишком жалко, и сильные руки подхватывают под локти, помогая опереться на подушки. На деле же - исчезнуть в мягкой перине. Над ухом раздается тихий смешок. - От… Отвратительно, - запинаюсь, закашлявшись, и рядом тут же появляется кувшин. Я не успеваю и руку протянуть, как ладони, заботливо удерживая голову, прямо из-под пальцев выдергивают кубок и подносят к обветренным губам. Молчаливый кивок служит благодарностью. - Ничего, скоро будет лучше. По крайней мере, жива. Не согласиться не могу. - Ты всех испугала, Лив, - Рагнар садится рядом, зарываясь широкой ладонью в непослушные пряди, - Очень сильно испугала, - он задумчивый, смотрит куда-то в стену и нервно кусает губы. Он устал. Кажется, даже похудел - скоро сквозь смотреть можно будет без особых проблем, прямо через кости. У него глаза потухли, потемнели, а под - залегли синяки. И сам он белее снега. - Настолько была страшная? Получается вяло и обреченно. Он усмехается на эту, откровенно, безуспешную попытку пошутить. - Настолько была мертвая, - он смотрит в упор, не мигая, а глаза становятся и вовсе чернющими, как две дыры, - Ты не дышала, - кажется, его лицо стало серым. Внутри будто что-то оборвалось. Рагнар смотрит обвиняюще, слишком холодно и даже расстроенно. По спине пробежал холодок. Я, уж было раскрыв рот для очередного комментария, позорно заткнулась, подавившись воздухом. Мне было стыдно. - Это озеро… Будь оно проклято! Как ты вообще туда добежала? - Чертова игра Тора. Я почти что догнала того волка. Почти притащила. Но этот гад каким-то образом тоже гнался за этим же волком… А потом еще и тонкий лед... Будь проклят Локи вместе с этим несчастным озером! Рагнар чему-то грустно усмехается, исподлобья изучая мое лицо. Его глаза потемнели еще сильнее, что выглядело в полумраке комнаты довольно пугающе. - Ты не права. Это заявление заставило меня еще раз поперхнуться, громче и негодующе. На лице Рагнара это вызывает задумчивое выражение. - Да что ты? Он шумно выдыхает и встает с кровати, подходя к окну и полностью раскрывая шторы. Мягкий золотистый свет влился в комнату, пробежался по столу и остановился на моем носу, вынуждая тихо шмыгнуть. - Ты не помнишь, кто тебя вытащил? Я опускаю взгляд, что выглядит для парня довольно стыдливо, и Рагнар самодовольно ухмыляется, снова усаживаясь рядом. Признаться, такие мысли меня не посещали. Может, не хотели, а может, я и сама уже знала ответ. Во всяком случае, того, кто тогда был рядом, я знаю и помню превосходно. - Тебя донес Локи. Знаешь, на него смотреть было невозможно - босой, весь мокрый, в разорванной рубахе. И ты у него на руках, замерзшая и вцепившаяся в его плащ. Вас тогда долго не было - уже успели вернуться Тор, Фандрал, Вольштагг, но не вы. Сиф сказала, что вы расстались недалеко от поляны. Фригг вся испереживалась, а как увидела Локи у самого леса, едва виднеющийся силуэт… Ее ужас вряд ли можно как-то передать. Побитый был, как собака, так еще и полуголый - он все оставил на льду, чтоб за тобой нырнуть. Мои глаза непроизвольно округлились, а плечи как-то сами передернулись. Осознавать, что ты был в шаге от смерти - не очень приятное удовольствие. Да и мокрый ётун со мной на руках, так еще и из леса… Картины печальнее и ужаснее представить очень трудно, но внутри что-то все-таки стыдливо ёкнуло. Благодарность? Вполне возможно. - Значит, достал меня он... Парень согласно кивнул. - В точку. Вытащил, донес, а потом и получил по лицу от Тора - теперь у него знатный фингал под левым глазом, - Рагнар довольно хохотнул, покачивая головой и пряча взгляд в золотых кудряшках, - У-у-у, Тор был не в себе. Злой, как зверь. Вырвал тебя из его рук, отдал мне. А Локи за шкирку и в лес. Он с ним разбирался, слышно было во всей округе. А потом близняшки увидели, что ты посинела вся. О, Фригг, кажется, сошла с ума от страха - с одной стороны Тор дубасит Локи так, что даже от звуков страшно, а с другой - ты не дышишь. Испугались все, даже у меня тряслись руки, но пытались помочь, а там уж то ли толпа, то ли всеобщий страх - ты не приходила в себя, синела сильнее, начинала кашлять. Фандрал, правда, пытался что-то сделать, но Локи... только Локи смог тебе помочь. Я честно не знаю, что он с тобой делал, но он разогнал весь этот балаган, накричал на Тора - тот стал послушнее волков Одина - и всунул ему Фригг - она была уже на грани истерики, ее потом куда-то увела Сиф. Рагнар снова замолчал, задумчиво уставился за окно, будто бы вспоминал что-то. Помолчав минуты две и набрав в грудь больше воздуха, он продолжил: - Через десять минут ты мирно спала, как ничего и не было. Похоже на магию, но магии у него нет. Видимо, он как-то смог избавить тебя от воды, который ты наглоталась - по-другому я объяснить не могу. Да и не получилось бы по-другому. Потом мы направились во Дворец, а дальше ты и вовсе проспала три дня, не просыпаясь. Рагнар закончил свой рассказ уставшим зевком, встал, похрустывая коленками, и крикнул в коридор что-то насчет завтрака и вроде как моего пробуждения. - Так что, - он вернулся ко мне, расправляя одеяло и помогая усесться поудобнее, - Локи теперь что-то вроде героя. - Что-то вроде? Он помрачнел сильнее и снова плюхнулся рядом на кровать, безразлично наблюдая за тем, как вбежали близняшки, начиная суетиться вокруг меня. - Да, что-то вроде. Один и Тор обвинили его в том, что ты упала. Будто он тебя хотел специально утопить из-за несогласия с приговором. А вытащил, потому что понял, что твоя смерть - его смерть. Произошло раскаяние в преступлении, но не от чистого сердца, а от неглупого мозга. Одина это не устраивает. Он очень зол. Очень-очень. Эйр пыталась что-то настойчиво запихнуть мне в рот, пока Эйлин аккуратно, видимо, наловчившись, расчесывала мне волосы. Есть не хотелось совсем. - И что же будет? - я отмахнулась от очередной маячившей рядом с лицом ложки, и полностью развернулась к Рагнару, который стоял теперь у окна, внимательно изучая сад. - Ты про Локи? - он развернулся ко мне, получая утвердительный кивок, - Ну если его обвиняют в том, что принцесса могла умереть, что может быть? Про то, кто тебя спас, не вспоминают. А если и вспоминают, то раскручивают это в сторону его вины. Мол, злодеяние продумал не до конца, пришлось доставать. Теперь Один будет решать. И что-то подсказывает, что наказание будет не из самых приятных, во всяком случае, пока что его держат под строжайшим надзором в темнице. Будто бы он опять разгромил Мидгард, - Рагнар замолчал, задумчиво почесывая подбородок, а у меня внутри все неприятно сжалось. Жалость ли? Вряд ли. Справедливость. Всего лишь стремление к правде, ведь Локи не виновен и обвинен бесчестно. Но сердце отчего-то все билось, как сумасшедшее. - Он не топил меня. Рагнар смотрит изучающе, глазами закапываясь в лицо и вопросительно изгибая брови. Но уже через секунду согласно кивает: - Для Локи глупо топить тебя. Очень глупо. Я не понимаю, как Один не может понять, что трикстер коварнее, умнее. То, как показывает это он, больше тянет даже на Тора или Фандрала с их взбалмошностью и взрывным характером. Но не Локи. Это же сплошной расчет и... - Да не причем тут расчет, Рагнар! Не топил он меня! Я была там, не Один и не ты. Я. И я знаю, как я упала, понимаешь? - я вскакиваю с кровати слишком резко и поспешно, потому что в глазах все темнеет, ноги покалывает, словно бы иголками, и Рагнар только успевает подбежать и подхватить под руки, усадив осторожно на кровать. - Ну и что это за безобразие? - Попытки встать, что не понятно-то? - я отмахиваюсь от его руки, кое-как укрепившись на ногах, и оглядываюсь в поисках любой одежды, которая, словно бы назло, не находится, а идти в неглиже принцессе не пристало, да и, признаться, холодно, - Эйр, подойди. Девушка засеменила в мою сторону, внимательно осматривая с головы до ног, но убедившись, что опять задыхаться я не намерена, слегка успокоилась. - Принеси мне платье и дай любую ленту. Живо! Рагнар только раскрыл рот что-либо возразить и попытался остановить засуетившихся девушек, но перехватив мой взгляд, которым можно было смело сжечь любого и на месте, заткнулся, вопросительно изогнув брови: - И что же ты задумала, если не секрет? По его строгому виду было ясно, что вариант ответа “секрет” не рассматривается даже близко. - О, - я ухмыляюсь и качаю головой, - тебе это очень сильно не понравится. То, что Рагнар убьет меня своими нотациями насчет благородных целей освобождения трикстера, моего еще не совсем здорового состояния и безуспешности всяких попыток, я не сомневалась. Но он хмыкает и заговорщически потирает руки, подавляя зевок. - И все же? - Я хочу освободить Локи. На этом я затыкаюсь, внимательно наблюдая за Рагнаром. На мое удивление, тот широко улыбнулся, одобрительно качнув головой, и я решилась продолжить: - Пойдем к Одину, а там… - я не успеваю закончить, как Рагнар с серьезным видом прерывает меня. На еще большее удивление, не монотонным отчитыванием. - К Фригг. Сначала к ней. Пока ты спала, она уже много раз разговаривала с Одином. Как понимаешь, особых результатов это не принесло. Но если вы будете вдвоем… - Рагнар задорно ухмыляется и подмигивает, разлохмачивая на голове и без того строптивые вихры, и улыбается шире, обнажая милые ямочки. Его глаза, кажется, засияли ярче. - Значит, Фригг... - Да, но не совсем точно, - Рагнар на миг поморщился, устало потирая переносицу, - Темница. Она сейчас там. Мой сдавленный стон пронесся по всему Асгарду. *** На удивление, после того, как я чуть не умерла, платья надо мной сжалились и налезли без привычных мне проблем. Это не могло не порадовать, в особенности, когда и волосы легко поддались гребню и перевязались лентой. Ну или нужно отдать должное близняшкам. Новость о моем пробуждение пронеслась по Дворцу с небывалой скоростью - каждый встречный считал своим долгом долго и в упор рассматривать мое лицо, усердно отыскивая на нем следы магии, порчи, болезни, усталость и всего остального слишком ужасного. Рагнар о чем-то периодически перекидывался с проходящими мимо слугами и ухмылялся миловидным служанкам, отчего те не милостиво краснели. Без особых приключений мы преодолели крутую лестницу, несколько патрулей стражи и оказались прямо перед коваными дверями подземелий. Хотя подземельями залитые золотом и светом огней коридоры можно было назвать с натяжкой. Признаться честно, на темницу это совсем не походило. Рагнар шел чуть впереди, ведя меня прямо за собой. Вдоль тянулись большие железные двери, такие же кованые, как и в самом начале, большинство камер были сделаны из прочного стекла, какие-то дополнительно окружались решетками, но в целом выглядели все примерно одинаково и даже в какой-то степени роскошно. Собственно, этому я лишь усмехнулась: да, дорогая, пора было бы привыкнуть к такому за три месяца в Асгарде. Но мы все шли и шли дальше, что коридор уже казался бесконечным. Лишь когда в самом конце от висевших на стене факелов стали мерцать огоньки, я вопросительно дернула Рагнара за рукав рубахи, но тот отмахнулся от меня, пробурчав что-то про терпение. Как оказалось, шли мы именно к этим огонькам. Просторная комната была абсолютно белой и полностью видимой окружающим. По стеклу ползла диковинная золотая окантовка, переливалась и вилась змеей. Около прозрачной части стены стояли обитые зеленым бархатом и отделанные золотом стулья, на темном столе ровной стопкой лежали старые книги, пыль с которых смахивалась раз в сто лет, кувшин и два перевернутых стаканчика, что медленно и удручающе перекатывались по отполированной до блеска поверхности. Чуть поодаль, такая же отвратительно-зеленая, стояла кушетка с витиеватыми золотыми ручками. Вот на ней-то и возлежала, подложив одну руку под голову, а другой крутя в пальцах несчастный стакан, причина моего мученического подъема. Меня и Рагнара он, казалось, абсолютно не замечал, а вот я разыскивала глазами Фригг. Царицы, к печали, здесь не оказалось. Зато, был ётун. То-то праздник. Мой вопрошающе-недовольный взгляд перехватил Рагнар и сам непонимающе пожал плечами. - Она еще с утра сюда уходила. - Верно, уходила. Но сейчас отправилась наверх по своим делам, пообещав вскоре вернуться, - от холодного безразличного голоса по коже пробежала стайка мурашек, - Я надеюсь, моя компания вам не в тягость. Знал бы ты, ётун, насколько зря все твои надежды. - Рад Вас видеть, дорогая. Как спалось? Голова поворачивается в сторону трикстера молниеносно и по привычке довольно злобно, ожидая встретиться взглядом с такими же гневными глазами, но убивающая отрешенность в них была сильнее. На секунду я даже растерялась - как будто бы даже зелень в них была недостаточно зеленая для Локи. Просто не такая. А он выглядел неплохо для узника: в темно-болотной рубахе, черных штанах, сапогах и волосы по обыкновению зачесаны назад. Лицо такое же белое, неживое и губы сжаты в узкую полосу, что разглядеть их можно, только если хорошенько постараться. С первого взгляда самый обычный Локи в своем самом обычном гадком расположении духа. Если бы только не его глаза. - У Вас все хорошо со слухом или же мне следует повторить? Либо я все еще сплю, либо я точно умерла, прихватив с собой заодно и ётуна, либо трикстер хочет со мной поговорить. Два первых варианта кажутся мне наиболее правдоподобными. Почему-то в его голосе не было прежней издевки. Не то, чтобы мне не нравилась скучная светская беседа взамен его колких фразочек, но из уст ётуна это было еще страшнее, чем его извечные угрозы и запредельное желание меня придушить. Слишком подозрительно и слишком доброжелательно. Решив все-таки поберечь его и без того измотанные нервы, я решаюсь ему ответить: - Весьма недурно. Как Ваш сон? Он довольно ухмыляется краешком губ. Рагнар стоит в стороне, смотрит прямо вниз и, кажется, в точности как и я, не понимает происходящего. - В комнатах удобнее. Добавить в этот возвышенный диалог мне больше нечего, да и закончить его хочется побыстрее - не просто так он со мной любезничает. Хотя, может, чувство геройства от спасения милых барышень еще не улетучилось и он хочет поддержать этот смелый образ в моих глазах подольше? Определенно бред. Что-то он задумал и весьма не доброе. Что-то, что потом еще мне же и аукнется. А трикстер тем временем, кажется, искренне наслаждался моим озадаченным выражением лица, молча осматривая его с непонятной мне внимательностью. Рагнар продолжал молчать и иной раз мне очень хотелось его стукнуть - молчаливый парень за спиной еще больше пугал меня. Но во всяком случае, Фригг должна скоро прийти. По крайней мере, я на это очень сильно надеюсь. Вскоре она придет, а сейчас я могу сделать то, что ни в чьем присутствии делать не стала бы - я должна поблагодарить ётуна. Рагнар непонимающе поднимает взгляд, когда я подзываю стражу и довольно твердым голосом, что сама удивляюсь, приказываю открыть камеру. Через несколько упрямых попыток отговорить меня и парочки угроз с моей стороны золотая кромка стекла складывается в причудливую арку, а каменные ступени медленно и с жутким скрипом выдвигаются из стены. То-то же. Локи не шевелится и я готова поклясться, что в его глазах на долю секунды промелькнул слабый интерес, что вызвало у меня довольную усмешку, но потом этот тусклый огонек, развеявший былое безразличие, так же быстро исчез, как и появился. Довольно печально. Когда я оказываюсь в камере, арка исчезает сама по себе, а комната кажется мне еще просторнее. В ней прохладно, что я едва заметно веду плечом, пожалев о том, что не попросила у Эйр платья с более длинными рукавами. Трикстер разворачивается ко мне лицом и смотрит, не мигая, в упор. Я же ловлю себя на мысли, что для меня он гораздо симпатичнее и приятнее в профиль и с закрытыми глазами. Он изучающе пробегается по платью и собранным волосам, отчего его губы трогает слабая ухмылка. - И с какого раза на тебя натянули этот корсет? - явственно скользит упрек моей неуклюжести, но с чисто женской точки зрения намек на толстую талию обидел меня почти что смертельно и я бы обязательно надулась, если бы не одно “но”: резко появившаяся языкатость. - Пока я стояла в коридоре, ты был мне приятнее. - Ты тоже приятнее мне за стеклом, - он противно фыркает и стреляет в меня своими дырками. Вот, узнаю старого вшивого. Хотя, не хотелось бы. - А какой толк мне быть тебе приятной? Его взгляд щурится и становится загадочно-пытливым. Он подходит ближе всего на полшага, а меня отбрасывает на два и к стене. Это заставляет его улыбнуться шире. - Ты казалась мне смелее. - А ты - воспитаннее. - Я старался пошутить. Это ты и твое посредственное чувство юмора виноваты, что ты ничего не понимаешь. Желание разговаривать с ётуном отпало напрочь. Я нахмурила брови и сжала губы так плотно, что они точно побелели и слились цветом с лицом. Локи ухмыляется шире. - Тебя легко вывести из себя - это минус. - Зато ты у нас один сплошной плюс, - бурчание под нос сопровождается его гордым фырканьем и абсолютным нежеланием оспаривать мое суждение. Любит комплименты в любом виде и любом контексте. - По крайней мере, именно этот плюс вытащил тебя из озера, - мне чудится или в голосе чистой воды хвастовство? - Случайность. - Я бы мог оставить тебя там и сделал бы абсолютно правильно. - Все мы совершаем ошибки. Даже вшивые ётуны. Я хмыкнула, пожав плечами, и оглянулась на Рагнара. Тот стоял с видом абсолютной растерянности и непонимания, что натолкнуло меня на вполне здравую мысль, объясняющую всю переменчивость настроения ётуна. Они его не слышали. Глаза Локи после моей фразы опасно заблестели, что послужило мне молчаливым сигналом прикусить язык. - Ты абсолютно права, дорогая. Однако я был крайне удивлен тем, что псина за свои шестнадцать лет не научилась плавать. Разве это не заложено в вашем крохотном охотничьем мозгу природой-матушкой? - Локи упивается этим, унижает сильнее и вытирает ноги, наблюдая за моими резко заалевшими щеками, - О, только не говори мне, что ты дефектная - я хотел себе здоровую собаку. - Дефектный здесь только ты и твои блохи. Хотя, нет, только ты. Блохи наоборот особо выносливые. Как им удается тебя терпеть, да и… - Довольно! -от громкого и строго голоса за спиной меня передернуло с особой силой. Я потупила взгляд в пол, отойдя от ётуна еще сильнее. Грозный прищуренный взгляд голубых глаз окинул меня с ног до головы и Фригг вскинула гордо подбородок, перекинув золотистую копну волос на спину. Ее взгляд скользнул на Локи, задержался на лице с беспокойно дрогнувшими ресницами. Ее вздох получился судорожным, шумным, она вновь посмотрела на меня и тихо произнесла, точно прошипела: - Как же вам не надоело?! Этот спектакль, боже… Сколько пустой ненависти. Сколько же зла в ваших словах. Сколько боли, - она смотрит на Локи и в ее глазах мелькнули слезы. Сердце предательски сжалось. Было стыдно. Очень стыдно. Локи молчит и смотрит зелеными, в этот момент абсолютно не лживыми глазами в пол, как нашкодивший ребенок. Его руки сомкнуты в замок перед ним, он затейливо крутит длинными пальцами и выглядит точно бы ему лет пятнадцать - недовольный, рассерженный и… нехотя осознавший свои ошибки перед строгой мамой? Забавно. И даже довольно мило, что губы сами растягиваются в слабой улыбке. А потом также собираются, когда эти его дырки впиваются в меня. Фригг отчитывает его дальше, иногда косится в мою сторону, но ётун все смотрит куда-то в плечо и мне совсем не показалось, что он противно скривился. Ничего милого и забавного. Вообще ничего. Царица опять вздохнула, шумно и рвано, она переводит взгляд льдистых глаз на меня. - Почему ты здесь? Кто разрешал ходить, пока ты больна? - ее голос непривычно твердый и строгий. - Я не могу просто так лежать в постели, - наши взгляды встретились и я удивленно окинула ее лицо - у нее под глазами залегли темные синяки, а белая кожа стала почти что темно-серой, - Пока этот… он здесь, не могу, - я качнула головой, позволяя паре прядей упасть на лицо, закрывая глаза от изучающих глаз ётуна. Брови Царицы изогнулись в изящном немом вопросе. - Так зачем же ты здесь? - Помочь. Она улыбнулась краешком губ и я выдохнула, слегка ссутулившись. Хотя бы гнева ненаглядной бабушки удалось избежать. А вот Локи, кажется, успел раз десять поперхнуться воздухом, выкатил удивленно-неверящие глаза и окинул меня таким оценивающим взглядом, что стало, мягко говоря, не по себе. Вот так и помогай потом всяким. Фригг же все говорила - и про наши вечные споры, и про Тора, потом опять про споры, что-то о Локи и снова споры… Фригг выглядела, на первый взгляд, величественно, гордо и неприступно, да и собственно, по-другому не умеет, но сейчас она была зла и рассержена. Она была уставшей. Как Рагнар, как Эйр и Эйлин. Мысли о том, что так Дворец потрепала я и моя неполучившаяся смерть, совсем меня не радовали. - Он не верит. Вернее, он не хочет… И Тор… Господи, он все усложняет. Упертый, как Один, весь в него, да и поддерживает его. Они ничего не хотят слышать о случайности. - Но я не могу поведать им другого, - голос Локи бесцветный, почему-то вдруг осипший, - Я хоть и Бог лжи, но сейчас в моих интересах рассказать им правду. - Тор хочет созвать Совет, - Царица устало потирает виски и садится на кушетку, расправив длинный подол светлого платья, - Глупости, конечно, поспешные решения, но Один всерьез задумывается о его предложении. А этого допустить мы не можем. - Совет? Тор из-за такого хочет созвать Совет? - я недоуменно переспрашиваю, округляя заинтересованно глаза. Локи за спиной издевательски хмыкает. - Вот и я говорю, что пустяки и незачем в принципе из-за этого что-то раздувать. Покупалась и хватит с тебя, - он, явно довольный собой, тихо хохотнул, тут же наткнувшись на сердитый взгляд Царицы и резко помрачнев под ним. Я все-таки удивленно и слегка недовольно продолжила, предварительно просверлив в ётуне еще одну новую негодующую дыру. - Разве нельзя мне с ним просто поговорить и рассказать все? Царица вздохнула, качнув головой, а Локи пробурчал под нос что-то о невиданном доселе слабоумие. Еще один комментарий с его стороны и я клянусь молниями Тора, что они обязательно окажутся в его заднем проходе. - Боюсь, этого мало, Лива, - губы Фригг тронула неуверенная улыбка, - Ему рассказывать можно до бесконечности - что Тору, что Одину. Наказание неизбежно. - Ну какое наказание?! - я воскликнула так негодующе и недовольно, что Царица резко подняла голову, выпрямилась и вопросительно уставилась на меня. Локи соизволил развернуться в мою сторону, слегка изогнув брови, - У него уже есть наказание! - И какое же? - Царица подпирает подбородок рукой, заинтересованно сверкнув голубизной глаз. - Магия. Я, в конце-то концов, - смущенно опускаю взгляд, когда Фригг звонко засмеялась. Ётун недовольно и злобно оскалился на части об отсутствии у него колдовства и прочей нечисти. Ой, дуется, будто бы это не так. - Ты сама непосредственность, - Царица все еще тихо посмеивалась с едва уловимо трясущимися плечами, - Боюсь, что сейчас ты для нас подарок, милая. Скептический смешок Локи за спиной явно дал понять всем, что это совсем-совсем не так и даже близко не стояло. - Не заслуживающий наказания не должен его получать. Разве не этого правила клялся придерживаться Один? Если Царь забыл, самое время ему об этом напомнить, - кажется, это прозвучало как раз в духе нашей божественной семейки: громко, пафосно и самоуверенно. Вон, как ётун зыркнул, абсолютно не веря своим ушам. Радуясь тому, что даже его я могу удивить до вытянутого лица и раскрытого рта, я улыбнулась краешком губ. Царица моего воодушевления и бравого настроя совсем не разделяла. Она опасливо смотрела куда-то за спину, поджав губы в одну полосу. Ее руки вцепились до побелевших костяшек в ручки кушетки, нервно царапая их ногтями. Локи выглядел не лучше и смотрел туда же, куда и Фригг - ровно мне за спину. На белом бесстрастном лице проскользнуло удивление, ожидание и страх. От последнего меня передернуло сильнее всего. Развернувшись на пятках в сторону, куда так яро все смотрели, я об этом пожалела. И очень, очень-очень сильно. Всеотец стоял, сложив руки за спиной и откинув седые волосы с плеч. Один глаз как и всегда был скрыт за сверкающим золотом, а другой внимательно изучал мое лицо, отчего по спине пронеслись мурашки. Тора, слава всем, здесь не было, иначе бы собралась тут вся семья. - Тебе ли указывать мне, дитя, что должно выполнять Царю? - голос Бога холоден и я чувствую, как пальцы Фригг сжались вокруг золотых ручек сильнее, почти до хруста. Локи стоял молча, наблюдая за происходящим с безразличной маской на белом лице. - Не указывать, Всеотец, а просить соблюдать принятые Вами законы, - сама от себя не ожидая такого, я резко выпрямляюсь и довольно твердо, если не сказать, что нагло, отвечаю Одину. Кажется, у Фригг остановилось сердце. Впрочем, как и у всех. Рагнар за стеклом уже давно стоял с выражением лица хуже мертвого. Один заинтересованно сверкнул серым глазом, усмехнувшись краешком тонких губ. К чему бы это не было, выглядело весьма угрожающе. - По-твоему, я нарушаю свои же законы? Согласный кивок и наши взгляды сталкиваются до непонятного напряжения в воздухе. - Наказываете невинных. Это ли не не нарушение? - А ты считаешь его невинным? - На озере были я и Локи, но не Вы, Всеотец! - голос становится еще тверже, громче, я откидываю с плеч белокурую копну волос, грозно всматриваясь в лицо Одина, - Только я и он можем сказать, что там было. Что действительно произошло. Он заинтересованно молчит и жестом приказывает мне продолжить. Фригг едва слышно выдыхает. - Мы были на озере, - взгляд сам собой метнулся в сторону ётуна, - Лед был тонкий, уже таявший. Так случилось, что я на него ступила, догоняя волка. Потом появился Локи. Голова трикстера дернулась, повернувшись в мою сторону. Зеленые глаза смотрели, не скрывая интереса и слабого отблеска надежды в самых зрачках. Как бы он не задирал подбородок, но он хотел помощи. И в этот раз я ее ему дам. - Мы поссорились из-за волка, ведь каждый гнался за ним, но он не тронул меня и пальцем, когда лед начал трескаться. А когда упала уже я… Я даже сама этого не совсем поняла, но все же стою перед Вами. А за это благодарить мы в праве только Локи и никого более. Фригг затаила дыхание, вызывая на моем лице слабую ухмылку, похожую на нервный оскал. Не только ее сердце сейчас от страха остановится. Но Один все молчал и смотрел в мои глаза, не отрываясь. Словно бы пытался прочесть всю правду. Взгляд хотелось отвести, но Локи, стоявший позади, не давал мне этого сделать. Вернее, его висевшая на волоске свобода. Даже ее остатки. В какой-то момент Всеотец усмехается, качает головой и я дергаюсь, прикрывая глаза. Он обязан мне поверить. - Узнаю свое дитя, Лива. Упертая, наглая… Становится почему-то не стыдно, а жутко обидно. Нагло не верить правде и осуждать невинных, а вовсе не попытки отстоять истину. Я задираю подбородок, чем только раззадориваю улыбающегося Одина. - Но смелая. Наши взгляды пересекаются и прищурый взор Одина кажется мне повеселевшим. - Отпустите его, Всеотец. Он получил самое строгое наказание за Мидгард, но за мое спасение нам стоит лишь вознаградить его. С лица Одина сходит улыбка и все мое тело напрягается до невозможности. Он должен его отпустить! Иначе быть просто не может. - На кону была твоя жизнь. - В этом виновата только я. - Он не смог помочь тебе, дитя! - Он меня достал! - голос переходит на крик, - Достал, как же Вы не поймете?! Он не дал мне утонуть, не дал задохнуться! Вода из легких вышла только благодаря Локи. Никто помочь мне не смог, кроме него. А если уж и хотите кого-то наказать, то сажать в темницу нужно меня. Я сама зашла на лед и я сама сделала все, чтобы он треснул подо мной. Смысла выгораживать его для меня, как Вы знаете, нет. Благодаря Вам я вскоре стану женой того, кто мне неприятен. Но только лишь из-за этого обрекать Локи не незаслуженное наказание я не хочу. Трикстеру, кажется, скоро станет плохо. Он не скрывает напряжения, поджимая губы и не сводя глаз с Одина. Его руки слегка подрагивают, пальцы комкают край рубахи. Локи впервые по-настоящему страшно. Один молчит и теперь в упор на него смотрю я. Его веселость пропала куда-то вмиг, он помрачнел и серым взглядом вновь изучал мое лицо. Морщины на лбу углубились и стали еще заметнее. Он думал. И знал, что против меня сказать ему нечего. Еще чуть-чуть и у меня будет безоговорочная победа, главное - не упустить, ведь чего-чего, а вот свободы для трикстера я точно добьюсь. Фригг молчала, но в ее глазах был страх. Она смотрит на Одина не отрываясь и боясь дышать. Ее руки теперь покоились у нее на коленях, нервно и настойчиво теребя край ткани. Она неуверенно встает, подходя к мужу. - Один… - Отпустить его! - громкий и резкий голос Всеотца разносится по темницам громом долгожданного известия. Его плащ взметнулся ввысь за ним, он покинул комнату, оставив за собой только след от долгого и задумчивого взгляда. Или же мне показалось, или же Одина побеспокоила давно уснувшая совесть. Фригг счастливо заулыбалась, смахнув у краешка глаза выступившую слезу. Она наспех обняла точно бы окоченевшего трикстера, точно так же наспех что-то прошептала ему на ухо, и кинулась с объятиями на меня, ласково поглаживая по голове. Я наконец смогла выдохнуть, не сдерживая самодовольной ухмылки. Гордилась ли я собой? Определенно. Но особо довольна я была оттого, что смогла окупить свое же спасение. Жизнь на свободу - неплохо, да? Фригг ушла довольно быстро, отдав какие-то указания Рагнару и подоспевшей Инге. Парень все еще стоял за стеклом, ожидая меня и поторапливая нетерпеливыми взмахами руки. Его горящий темный взгляд явно ожидал узнать все и как можно подробнее, но я только улыбнулась ему и развернулась к стоящему за мной трикстеру. Он молчал, смотрел куда-то сквозь, все еще заламывая руки перед собой. Как только я развернулась к нему и осмелилась подойти поближе, зеленые глаза резко переключились на меня. Он сжал губы так, что их не было видно на лице, и сухо произнес: - Видимо, я должен благодарить тебя… - Не стоит, - я качнула головой, обрывая его, - Это малое, что я могу сделать для тебя, Локи. Он ведет плечом, слыша свое имя, и морщит недовольно острый длинный нос, издевательски фыркнув. - Господи, как же банально ты сейчас говоришь. “Это малое, что я могу для тебя сделать, Локи”, - мой голос в его исполнении звучит довольно комично, что я не сдерживаю улыбки, - С Одином ты говорила куда увереннее и жестче. А ведь он твой дед! - По-твоему, я должна говорить с ним ласково? - Вовсе нет, - он отрицательно покачал головой, - Но нежнее, чем со мной. - Я не говорю с тобой нежно, Лафейсон. - Ты вообще не должна говорить со мной, - он смотрит прямо в глаза и отчего-то они сегодня у него до противного честные. Я отстранилась на пару шагов назад, скрестив руки перед грудью. Почему-то мне стало обидно. Хотя, а на что тут обижаться? Разве не правду он сейчас говорит? Правду. Но в груди все равно что-то сжалось и заскреблось. Я задираю голову, смахнув волосы с плеч. - Верно. Да и желания, знаешь, особого тоже нет… Локи усмехается и разводит руками в стороны, словно бы говоря, что по-другому быть и не может. Разговор исчерпал себя полностью и почему-то на душе все же остался неприятный осадок, точно бы Локи гнал меня. Но кто кого должен еще гнать? Размышляя над этим, я подобрала подол платья, как-то вовремя вспомнив о своей неуклюжести, и направилась к арке, готовясь поведать обо всем Рагнару, но что-то остановило меня. Я все же должна это сделать. Я развернулась, чего трикстер явно не ожидал, и стремительно подошла к нему, сокращая расстояние между нами до позволительного минимума. Он молчал и только удивленно изогнул бровь. - Спасибо тебе, Локи, - его ладонь оказывается слишком холодной, а пальцы ужасно длинными, что по коже пробегают мурашки, - Я правда обязана тебе. Он смотрит, не моргая, и его глаза кажутся утягивающе-зелеными, походя этим на топкие болота. У него длинные ресницы, которые едва подрагивают, и стыдно признаться, но я засмотрелась. Ответа от ётуна на мою благодарность так и не последовало. Теперь решив уже точно, что делать здесь мне больше нечего, я шумно вздохнула, подобрав подол, но ладонь Локи мою не отпустила. Я вопрошающе глянула на него иза плеча, изогнув брови. Он сглотнул и я клянусь всеми Богами, что мне не показалось, когда его палец скользнул, поглаживающе, по моей руке. - Я так понимаю, теперь до свадьбы? - Да… До свадьбы.