До рассвета

Марго и Элиот проявляют удивительное единодушие во всем, начиная с выбора ткани для одежды и заканчивая сладостью заваренного чая. Их вкусы переплетены подобно родственным душам, впрочем, здесь Элиоту нечему удивляться. Они продолжают жить в восхитительном единении, но уже не двадцать четыре часа каждый день, а где-то пятнадцать. Камнем преткновения становится коронация Марго. Политика. Они спорят обо всем подряд: нужно ли новое знамя, какую конституцию взять за основу, сколько человек будет входить в парламент имени короля Марго Хэнсон, каков должен быть срок её правления, и — обоже! — разумеется вопрос её гипотетического замужества. Иногда Элиоту кажется, они спорят ради самого процесса. В Филлори нет кофе, и теперь его регулярно бодрит крик Марго «что, блядь, прости, пожалуйста, Эл?..» Нет, в его спорном настроении не виновата уязвлённая гордость. Да, он проиграл выборы, но проиграл своей родственной душе, своей Бэмби, так поражение ли это?.. Ладно, самую чуточку. Ладно, возможно, не чуточку! В конце концов, слышится тут злой хохот сраной вселенной: Марго, сама изрядно приняв на грудь, всего лишь потрындела с бухим медведем о скотоложестве — и выбилась в первые короли-президенты магической страны! Элиот почти слышит, как над ним ржёт весь пантеон старых и новых богов. До точки кипения они доходят быстро. На четвертый день. Прямо во время заседания малого совета. — Тогда за верную службу не положена награда, а за предательство наказание? Так, получается, Марго? — произносит Элиот в полной тишине, и правительница резко поворачивается к нему всем корпусом. Их глубокий синхронный вдох. Резкий выдох в такт. Краем глаза он видит, как прижимает ладони ко рту Тик, как раздражённо возводит глаза к потолку Фэн. Но все его внимание сосредоточенно только на одном человеке в зале, будто никого больше и не существует. В её каштановых волосах блестит янтарь камней обсидиановой короны (это отчасти завораживает, Марго невероятно идёт его корона), и в её карих глазах ядреная смесь злости и понимания. — Так, — Марго снова разворачивается к своему малому совету. — Все вон. Оставьте меня с вице-королём наедине. Фэн снова закатывает глаза и встаёт первой. Шумно отодвигаются стулья, недовольно ворча, цокая и шаркая ногами все покидают залу, и последней, что-то гнусавя на своём языке, выкатывается ленивица. Двустворчатые двери захлопываются с угрожающим скрипом, оставляя их в напряжённой, словно в грозовую ночь, атмосфере. — Хватит выхуёживаться, Эл, — шипит Марго. — Что, прости? — невинно хлопает ресницами он. — Ты подрываешь мой авторитет, вот что! Элиот смеётся, и Марго ещё больше ощеривается. Разъярённая тигрица, в клетку к которой лучше не совать руки, если планируешь дожить до старости. Но все же Элиот заключает её ладонь в свою, и она не вырывается, сжимает его пальцы в ответ. — Хорошо, а когда ты перед всем советом требовала, чтобы я вел себя как король, а не как тряпка — это было совершенно нормально? Она на мгновение прикрывает глаза и снова выдыхает, пытаясь вернуть самообладание. — Это другое. Тогда было совершенно другое, — она вновь смотрит на него, и этот взгляд проникает в сердце, как всегда. — Если ты злишься, что теперь я ношу твою корону, нужно было сказать сразу. Если тебя беспокоит что-то ещё… Об этом можно сказать и сейчас. Он молчит. Потому что суть проблемы не только в коронации. Не только в том, что Марго очутилась слегка выше по социальной лестнице — да это же хрень, они всегда смогут договориться, они по-прежнему умрут друг за друга, если понадобится, и это почти аксиома. Истинная причина напряжения — в контексте, в мыслях, что окутывают их обоих, плотно, как туман на заре. Забавно было бы распутать часть их напряжения прямо здесь, на столе, стряхнуть на пол вместе с бордовым платьем Марго и с его чёрным камзолом. «Как прошло ваше воскресенье, друзья? Моё отлично — я ублажал короля Филлори, вы знаете её как бывшую верховную королеву». В памяти отзывается далёкое эхо того единственного бесстыдно пьяного раза, когда Марго на едином выдохе-стоне произносила его имя. — Девушки — это же твоя тайская кухня. Не на каждый день, — криво улыбаясь, говорит Марго. Это всегда было её суперспособностью — видеть его чувства и знать его мысли, но то работает в обе стороны. Возможно, и сейчас он читает Марго верно, потому что, когда он тянет её за руку, та послушно встаёт, делает короткий шаг навстречу и оказывается вплотную, опираясь на его плечи ладонями. Он будто бы невзначай перебирает длинные тесёмки её платья, дерни одну — и как красивая упаковка распадётся весь ворох бордовой ткани и кружев. — А если я нашёл такое блюдо тайской кухни, которое не надоест и за сотню лет? Марго насмешливо выгибает бровь, «сам-то веришь в это?», но все же почти невесомо касается подушечками пальцев его шеи, скользит обнажённым коленом по ноге, совсем близко к паху. — Но сейчас мы это не проверим? — мурлычет она. — Я не хочу ломать и строить заново то, что сейчас идеально, Эл. Не хочу. Он успевает подумать о Фэн, и что долг почти бывшего мужа — найти ей подходящую партию, благополучно передать в надёжные руки. Он успевает подумать, как ужасно все спутается между королём и вице-королём Филлори («выгодно для королевских позиций» — не про Элиота Вога, увы и ах). А потом она наклоняется и целует его, и мысли закладывают крутое пике: на губах Марго помада с вишнёвым вкусом; она напряжённо выдыхает, когда он касается её живота; её руки нежные, горячие; и её юбка едва прикрывает стратегические места, что кажется немного слишком, когда она так близко. В дверь стучат, и в зал совещаний малого совета врывается Тик. Если он и смущён представшей перед ним картиной, то совсем не подаёт вида. Как ни в чём ни бывало кланяется и улыбается, являя ряд мелких зубов. — Феи принесли последний ключ, мои короли. Что ж, сегодня им явно не судьба проверить, смогут ли они заново выстроить то, что и так работало. Марго снова коротко прикрывает глаза, со вздохом хлопает Элиота по плечам и выпрямляется. Он поднимается на ноги, не зная, испытывает разочарование, облегчение или все вместе, но определённо он рад, что длина его камзола гораздо ниже пояса брюк. — Наши любимые друзья… — ..как всегда вовремя, — заканчивает за него Марго, и он смеётся. Он нежно, большим пальцем вытирает размазанную помаду на её губах, она приводит в божеский вид его волосы. Король-королева Марго Хэнсон берёт своего вице-короля Элиота Вога за руку и тянет к выходу, оставляя позади не случившееся между ними. Элиот еще никогда не находился так близко к понимаю фразы «истина рождается в споре». Истина в общем-то все еще блуждает в непроходимых дебрях, но он уже в пути.