Элиот
«Милый, ты — препод по теории мультивселенных, именно ты, который ни одного учебника не дочитал, блядь, до конца!». Марго в голове Элиота смеётся, но без злой насмешки. Это хороший смех. Ободряющий и чуть-чуть ироничный. Кажется, он променял одного жителя в своей голове на другого. Хреновый расклад, потому что Марго колкая, броская, родная нужна ему рядом, а не призрачным голосом воспоминаний. Марго бы не сдалась. Марго бы завалилась хоть к королеве Елизавете, хоть в пантеон к богам, если бы до этого дошло, перематерила утырков как она умеет, но нашла бы решение. Эл выдыхает и закидывает лицо к потолку, разминая затёкшую шею. Позвонки автоматной очередью хрустят в тишине пустого кабинета (ещё бы, сколько уже прошло час, два?), и он морщится. Он откладывает в сторону листы с проверенными контрольными и журнал с конспектами для завтрашнего занятия. Хотя бы с этим покончено. Но большое дело всё ещё в разгаре. На столе укоризненно-выжидательно лежат три чудовищного размера книги в кожаных обложках. «Заклинания поиска в условиях нестабильных обстоятельств», «Первые доказательства мультивселенной», «Теория перемещений живых существ между мирами без порталов» — многообещающие названия, но нулевая полезность, скорее всего. И всё же он должен попытаться. Он ищет, ищет и ищет крупицы информации в бескрайней пустыне знаний. Он должен отправить по следу из этих песчинок Джулию и Пэнни, чтобы те наконец-то вышли к новому миру Филлори. Он уже знает, что миры сообщены между собой, сквозят порталами и тоннелями, и нужно лишь построить правильный маршрут. Самая сложная часть. — Хватит, иди спать, — Чарльтон присаживается рядом и ставит перед ним кружку чая. — Не-а. Книги сами себя не прочитают, — Элиот мягко улыбается и устало на него смотрит. — Спорно, наверняка есть заклинание самочтения?.. Элиот смеётся. — Бесполезное. Это заклинание делает краткий пересказ, а мне нужно знать всё. — Ты предсказуем, поэтому я заварил чай покрепче. Ну, на всякий случай. Элиот с благодарностью на него смотрит. Забавный он, этот Чарльтон. Удерживает его крышу от путешествия в страну, откуда здоровым уже не возвращаются. Чарльтон проницательно на него смотрит. Серьёзный разговор давно назревал, надувался между ними, как воздушный шарик, и, видимо, вот-вот готов лопнуть. Элиот терпеть не может такие моменты, но деваться некуда, не сбегать же в окно с третьего этажа? Но когда Чарльтон наконец говорит, в его голосе лишь налёт светлой грусти, ни намёка на обиду, злость или ревность. Он всё понимает, наверное. — Ты её найдёшь. Иначе и быть не может. Это как в книгах. Не в этих, которые ты сейчас читаешь, а в стихах, которые я пишу. — Найду новую Филлори? — тупо переспрашивает Элиот, хлопая ресницами. — Марго. Потому что вы всегда возвращаетесь друг к другу в конечном итоге.Джулия
Малышка мирно лежит на руках у Пэнни, и он расхаживает по комнате. Тихонько шушукается с ней «Видишь, вон там за окном снег. Красиво, правда? А папа идёт заварить маме чай, пойдём со мной». Джулия не может сдержать улыбку. Материнство — это труд, она хронически не высыпается, её тело болит, и она едва находит десять минут, чтоб принять душ. И в сердце навсегда поселилось щемящее, вкрадчивое беспокойство. Но думала ли она, что создаст настоящую тихую гавань с подгузниками, переноской-кенгуру, яблочным детским питанием и валяющимися под ногами игрушками? Что будет счастлива в этом, путешествуя по разным мирам и съёмным квартирам? Что после всего пережитого она будет настолько счастлива с Пэнни? Пэнни присаживается рядом на диван. Хоуп с любопытством глядит на плывущую по воздуху кружку с чаем. Кружка аккуратно встаёт на стол между разбросанными заметками Джулии. — Спасибо, — она кладёт на диван рядом с собой лист с расчётами и чмокает Пэнни в щёку. — Сколько у нас ещё координат миров, посчитала? — Неисследованных? О, штук пятьдесят, надолго хватит, — Джулия зевает и тянет руки к Хоуп. — Дай её мне. Переливается трель звонка по скайпу. — Элиот, — скорее констатирует, чем предполагает Джулия. Они дома только неделю, но наверняка за это время Элиот провёл исследования и ему есть, чем поделиться. Нужно успевать, пока можно поговорить так обыденно, не прибегая к помощи зачарованных зеркал и телефонов. Элиот на мониторе выглядит взволнованным и напряжённым. Вместо приветствия он говорит: — Я нашёл компас! Джулия и Пэнни недоумённо переглядываются. — Нам нужно больше инфы, дружище, — начинает Пэнни, но Элиот его перебивает. — Компас почти как у Джека Воробья. Вы же понимаете, о чём я? Вам не нужно прыгать по всем мирам и искать связь с новой Филлори. Компас выстроит нам маршрут. — Нам? — Я пойду с вами, разумеется. Компас настроен на меня. Пэнни смотрит на Джулию. Она знает, о чём он думает «наконец-то мы перестанем жить, как табор цыган». — Сейчас ты едешь к нам или мы едем к тебе? — спрашивает Джулия у Элиота.Марго
День, ещё день, а за ним ещё один день-ебучка двести тридцать шестой. Марго считает, отмечая в календаре на телефоне — боже храни Фогга, который придумал заклинание бесконечной батарейки. Фэн оказалась молодцом, продумала многое, и заново отстраивать всю инфраструктуру не пришлось — в Филлори уже были поселения с каменными домами, стоял даже замок, почти копия предыдущего. Но у Фэн слегка чудное подсознание (впрочем, ничего удивительного), она предусмотрела деревья с ножами, а вот про такие элементарные вещи, как горячий водопровод, электричество и связь с матушкой-Землёй почему-то напрочь забыла. И никто не подумал. Средневековье же. Зато Элис сделала беконовые поля. С магией тоже полный порядок после того, как Элис разобралась с новыми обстоятельствами, а Марго и Фэн нашли источник магии. Заклинания получаются идеальные, точные, не прикопаешься. И казалось бы, всё хорошо, живи и толстей на крендельках от Джоша, но… Марго скучает по Земле. Она скучает по гудкам клаксонов машин и новой помаде от «Ив Сен Лоран», по сериалам от нетфликса, книгам и кинотеатрам, по коктейлям с мохито (коктейлям от Эла) и музыке. Она скучает по быту двадцать первого века. Так легко отказаться от всего и месяцами жить в Филлори, когда она могла выбирать. Но не теперь. Она бы смогла прожить без всей этой херни, конечно, могла бы привыкнуть и радостно бежать навстречу приключениям-пиздоключениям. Но Марго скучает по Элиоту. Она бы променяла весь свой дизайнерский гардероб, оставшийся дома, и даже феечкин глаз на одну минуту разговора с ним. Уж не лицом к лицу. Хотя бы по воц-апу. Она должна знать, что с ним всё хорошо, это желание живёт под её рёбрами, под её кожей, оно часть её сущности. Тоска с каждым днём всё крепче опутывает её сердце. Она знает, кто тоже скучает по привычному миру. Она видит свою тоску отражением в Элис, и в том, как она обводит печальными глазами звёздное, чужое небо. Элис так же, как она, с упорством ищет пути возврата домой — и это сближает их, как никогда прежде, заделав почти лучшими подружками. Они идут по дворцу, Элис только что вернулась из леса, где снова проводила свои эксперименты и ставила охранные заклинания. Не все животные в мире Фэн оказались дружелюбными, пересмотрела бедолага ужастиков, наверное. — Мы наконец-то проверили всех подходящих животных, — говорит ей Элис. — Ни одно не разговаривает и не может путешествовать между мирами. — Ебейкина ромашка! — сердито говорит Марго. — Хорошо. Давай проверим деревья. Насекомых! Что-то же должно быть, да хотя бы сраные говорящие божьи коровки! Элис печально улыбается. — Я тоже так думаю. И ещё я подумала про водоёмы. Фэн знала про фонтаны в междумирье? — Да знала, конечно, но наверняка забыла. Мы все знали. — Её подсознание могло подцепить эту идею. — Озеро-портал какое-нибудь? — Марго прищуривается. — Это уже было бы интересно. Это уже могло бы привести её домой. Привести её к Элу. — Из хороших новостей — Фэн нашла то растение, которое задумывала как лекарство от линкатропии. Марго облегчённо выдыхает, прикладывая ладонь к груди. Элис смеётся. Она начала чаще смеяться, попав в Новую Филлори, как ни странно. Но тут же морщится, засунув руку в карман. На её раскрытой ладони вибрирует амулет — датчик-сигнал о нарушенном защитном заклинании в спальне Марго. «Путешественник?» — Что за хрень? — Марго изумлённо выгибает бровь. — Расчехляй боевые заклинания и пойдём проверять. Они обе думают об одном и том же, но не произносят вслух в странном акте суеверия. Марго открывает замок своей двери. В комнате светло, в распахнутое окно пробирается достаточно солнечных лучей. Первая, кого она видит — Джулия, сидящая у её туалетного столика, и на коленях в смешной зелёной сумке-кенгуру лежит малышка. Пэнни стоит рядом, улыбаясь от уха до уха, и приветственно поднимает руку. Марго лихорадочно обводит спальню взглядом и делает шаг вперёд. Элиот встаёт с её кровати и делает шаг навстречу в унисон. Ребята что-то говорят, смеются, но Марго уже этого не слышит. Она целует Эла в губы, поцелуй короткий и жадный, и этого пока достаточно. Он прижимает её к себе, Марго утыкается лбом в грудь, смыкает руки крепко-крепко, ей хочется смеяться, кричать и плакать одновременно. Он целует её в макушку. — Ты долго шёл. — Зато ты успела соскучиться, Бэмби. Она смеётся. Это финал, который Марго Хэнсон точно может окрестить хэппи-эндом.