Наедине с тобой

Тёма уже минут пятнадцать тупо ржал в трубку. Валя откровенно не понимал, почему Толик не сбросил вызов, а честно слушал. Ну ладно, не честно. Он оставил звонок в фоновом режиме, занимаясь делами в телефоне. А смех был слышен даже без включённой громкой связи. - Василич, ты шедевр! - О, хоть какие-то слова, - выдохнул Валентин. Цой же не отрывался от своих дел, ожидая дальнейшую реакцию. - Не, ну прям вылитая реклама Old Spice. Только тут хоть есть, с кем сравнивать. - И с кем же ты сравнивал? – неожиданно спросил кореец, чем заставил Тёму заткнуться, а Валю недоумённо посмотреть на него. Просто лучший друг на самом деле не знает, что Толик с Тёмой встречаются. Они вообще это скрывают ото всех. И не важно, что многие фанатки видят тысячу намёков двадцать четыре на семь. Анатолий спросил это на самом деле ещё и от того, что точно помнил рекламу дезодоранта или шампуня.

Посмотрите на своего мужчину и на меня. Теперь снова на своего мужчину и снова на меня. Да, я на коне!

На коне был сам Цой, поэтому с кем там сравнивал его Пиндюра — было очень интересно. - В смысле с кем? На фотке же ты и Валя. Вас и сравнивал. - О, как интересно, - тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнёс парень. Видимо, этот тон заставил шестерёнки в голове Артёма крутиться быстрее, благодаря чему парень понял свою ошибку. - Блять, Василич, я ж не об этом! - Я пойду покурю, - произнёс Валентин, направляясь на улицу. - Ты же не куришь, - произнёс Толик. Но друг лишь помахал рукой и вышел из комнаты (прим. Авт.: или курит?). - Толик? - Что? - Ты обиделся? - Нет конечно. Просто с каких это пор мой лучший друг стал твоим мужчиной? - Ну прости меня, ладно? Я ж не это имел в виду. Просто ты сидел на коне. - Отработаешь. - Хорошо, как вернёшься в Москву, так сразу. - А сейчас слабо? Повисла недолгая тишина. Тёма реально задумался, как сделать это сейчас, когда он в Одессе, а Толик в Минске. Сам Цой понял, что его немного занесло, но перед тем, как исправить ситуацию, в трубке послышалось: - Ты на секс по телефону намекаешь? Снова повисло молчание. А, в принципе, почему бы и нет? - Возможно, - ухмыляется кореец, выглядывая из комнаты и не находя никого вокруг, закрывает дверь на замок, прислонившись к ранееупомянутой. - Любишь же ты поиздеваться, - вздыхает Пиндюра, и на том конце провода слышится щелчок двери. Интересно, а от кого же Тёма спрятался. – Готов? - Угу, - кивнул Цой, хотя парень всё равно его не видит. Сердце от предвкушения колотилось как сумасшедшее. - П-подошёл к тебе со спины и обнял за талию, утыкаясь носом в шею, - судя по тому, с какой скоростью была произнесена эта фраза, Пиндюра чувствовал себя неловко. Хотя это он подкинул идею, пусть теперь отдувается. Правда, Толик был в небольшом замешательстве. Ему одновременно хотелось и смеяться и сгореть от стыда, ведь ему сейчас это продолжать. Чёрт, а как это вообще продолжать? – Не молчи, я себя дебилом чувствую. - Уложил руки поверх твоих, расслабляясь в объятиях и укладывая голову на твоё плечо. Что задумал? – прошептал Цой, однако на том конце его услышали. - Я что, не могу тебя просто обнять? – кажется, Артём расслабился, представляя, будто всё происходит на самом деле. – И поцеловать… Толик приложил пальцы к губам. Хотел бы он сейчас действительно поцеловать чужие губы. - Поцеловать как раз и не можешь. Приложил палец к твоим губам. - Мне показалось, что ты реально прямо сейчас это сделал. Толик… - Да? - Чтобы ты сделал первым, если бы я оказался рядом? - Поцеловал бы тебя. Искусал бы твои губы к чертям за то, что не поехал со мной. - Как интересно. Я сделал бы то же самое. И по той же самой причине. - И что же ты бы сделал дальше? - Зацеловал бы всего. Повалил на кровать. На твою большую кровать. На кровать, на которой ты удовлетворяешь сам себя, когда я далеко, - с ухмылкой произнёс он. - А вот и не правда. Не было такого. - То есть есть тот, кто тебя удовлетворяет, когда меня нет рядом? - Нет конечно! - Не кричи, я шучу. – Хотя твоя реакция говорит об обратном. - Продолжим? - Выбрался из твоих объятий и отошёл от тебя, - с ухмылкой произносит Цой. - Ты что обиделся? – по голосу Пиндюра прекрасно понял, что друг выпендривается, но он подыграет. - С чего ты взял? – Толик тихо ухахатывался про себя, идя к кровати и ложась на неё. - Ну, не дуйся, солнце. Вновь заключаю тебя в объятия, утягивая за собой в сторону твоей кровати, - Артём в предвкушении облизнул губы. - Ты думаешь, я так легко дамся? - Повалил тебя на кровать, нависая над тобой. Ты уже так легко дался. - Неправда, - Толик улыбается. На самом деле всё происходящее действительно выглядит смешно. - Да ну? А вот выглядишь иначе. - Ты меня не видишь. - Ну, звучишь. Наконец добираюсь до твоих губ, целуя. - Как? - Что как? - Как целуешь? - Медленно, сладко, захватывая твою нижнюю губу в плен своих зубов, делая её ещё более пухлой, чем она есть сейчас. Сам Цой на этом моменте закусывает губу. С фантазией у него всегда всё было хорошо, поэтому данный поцелуй слишком красочно представился в голове, посылая первые мурашки возбуждения по телу. - Отвечаю на поцелуй, стараясь захватить в плен твой язык. - Но у тебя этого не получается, так как ты растворяешься в моих махинациях с твоим языком. Завлекаю его в плен своих губ, начиная посасывать и изредка покусывать. - Ах ты…! – возмущается парень, зарываясь руками в волосы, понимая, что сходит с ума от всего того, что они творят. Потому что они только начали, а в происходящем растворились уже полностью. - Пока ты не высказал всё, что обо мне думаешь, начинаю покрывать поцелуями твою шею. Сначала ближе к челюсти, после спускаясь ниже, прихватывая губами кадык. - Сволочь, - кореец буквально чувствует эти прикосновения к своей шее, а когда губы «доходят» до кадыка, то воздух в лёгкие перестаёт попадать как-то на автомате. - Ещё какая. Спускаюсь ниже, вылизывая ямку между ключиц. Дыхание сбивается, отчего оба слышат тяжёлые вздохи друг друга. Сердце начинает отчётливо биться где-то в ушах. - Сними свою футболку, - то, каким охрипшим от возбуждения приятным тембром произносится эта фраза, заставляет схватиться за данный предмет одежды, желая её разорвать. Футболку Толик всё же стягивает, так как та начинает неприятно липнуть к коже. – Умница, - произносит репер после того, как копошения в трубке стали больше не слышны. - Ты тоже. - Чуть позже, солнце. Начинаю целовать твои ключицы, оглаживая бока. - Цепляюсь за твою футболку, настойчиво её стягивая. - Какой нетерпеливый, - усмехается Тёма, действительно стягивая с себя футболку. – Я тебе за это знатно отомщу. - Ну попробуй. - Сам напросился, - если бы Толик был рядом, то увидел тех чертей в чужих глазах. – Спустился поцелуями-укусами на твою грудь. - Это ты мне так мстишь? – возбуждение росло с каждой минутой. Руки одним усилием воли не касались твердеющего члена. - Готовлюсь, - Пиндюра уже составил план, и плавно его придерживался. – Перевернул тебя на бок, начиная покрывать поцелуями твоё плечо, добираясь до узора твоего любимого льва. Толик повторил все описанные действия (ну, кроме поцелуев), вцепляясь в собственное плечо и начиная всё чаще дышать в трубку. - Одной рукой скольжу по твоему животу вверх, - продолжил Артём, - добираясь до сосков и сжимая один из них пальцами. Цой стонет в трубку. Громко, сладко. Заставляя сжать собственный член сквозь ткань брюк, чтобы не кончить тут же. Пиндюра надеялся, что Толик сейчас касается своего тела, представляя, что это делает он. Что он уже тихо сходит с ума. Хотя нет, не тихо, довольно-таки громко. - Тёма, - в нетерпении выстанывает парень. - Ты ведь сейчас проделал то, что я описал? – таким же хриплым от возбуждения голосом произнёс репер. - Да, - сквозь стыд выстанывает кореец. - Твою мать, Толик, - парень не выдерживает, запуская руку под нижнее бельё, обхватывая рукой твёрдый член и выстанывая в трубку не хуже Цоя. – Ты же помнишь, что напросился? - Ч-что? – это произносится с некоторой тревогой в голосе. Неужели Пиндюра сейчас остановится? - Опиши, как ты удовлетворяешь себя. Давай, солнышко, сделай это для меня. Приласкай себя, - последние слова были произнесены с такой соблазняющей интонацией (Змей Эдема и рядом не стоял), что противостоять ей было невозможно. - Я, - рука спустилась к джинсам, расстёгивая ширинку и пробираясь под нижнее бельё, обхватывая напряжённый член. – А~АХ! Рука скользила по стволу, заставляя мысли путаться окончательно. В трубке были слышны только стоны. Артём понял, что описания он не услышит, поэтому решил вновь всё взять в свои руки. Образно, конечно, так как его руки сейчас были заняты телефоном и собственным членом. - Толик, Толик, притормози, - в ответ на это в трубке послышалось жалостное конючанье. – Тише, солнце. Сделай, что я скажу, хорошо? - Угу. - Отлично. А теперь медленно проведи рукой вдоль ствола вверх, смыкая кольцо пальцев под головкой. На другом конце послышалось недовольство. Сейчас не хотелось медленно. Сейчас требовалось быстро. Очень быстро. Сейчас требовалась разрядка. Однако действия были проделаны. - Теперь проведи большим пальцем по уретре. Ты же уже на пределе. Там наверняка много предъякулята. Размажь его по головке, - в трубке послышался новый стон. – Ты там такой чувствительный. - Уж кто бы говорил, - единственная связная мысль, возникшая в голове. - А теперь обхвати головку ладонью, - не обращая внимания на ехидные замечания, продолжил Тема, - сделай пару круговых движений, и проведи вдоль ствола несколько раз. Так ведь удобнее, правда? Скользкая от естественной смазки ладонь действительно легче скользила по члену. - Сожми ладонь чуть сильнее. Чувствуешь, как пальцы проходятся по каждой венке? Это же так приятно. В такие моменты ты так классно… - АААА~АААХ! - …стонешь и извиваешься. Сжимаешь руками простынь и раздвигаешь ноги, позволяя мне приблизится. Раскрываешься только для меня. Позволяя проникнуть глубже. Ты не представляешь, насколько в тебе прекрасно. Особенно там. Очень глубоко. Так тепло и тесно. Просто потрясающе. - Заткнись. - Ни за что. Потому что сейчас ты точно выполнишь то, что я скажу. И не сопротивляйся, солнышко, не сможешь, - ухмыльнулся репер, облизывая губы. – Двигай рукой быстрее. Цой понял, что этому он действительно противостоять не сможет, ибо хотелось, наконец, получить разрядку. - В эти моменты…уже ближе к тому времени, как ты достигаешь самого пика… - парень начал сбиваться, надрачивая себе сам и представляя распластанного друга на кровати. – Ты всегда прикрываешь глаза... Закусываешь губу, стараясь громко не стонать… даже если нас никто не слышит. Если мы одни... Но все равно срываешься в конце. Толик чувствовал себя странно. Ему было офигенно. Он действительно находился на пике удовольствия, не понимая до сих пор, каким образом не кончил. Голос Темы в трубке хоть и при таком огромном возбуждении все же был четко слышен, а не как сквозь вату. И он откровенно не понимал, чего ждал сейчас от Пиндюры. Но чего-то точно ждал. Чего-то… - А теперь...кончай, - раздалось как гром среди ясного неба. Рука ещё не успела окончить своё движение, как последний стон разнёсся по комнате. Точно такой же стон послышался и в трубке. Чёрт, они даже на расстоянии умудрились сделать это одновременно. - Ты же…кончил? – уточняет Артём, восстанавливая дыхание. - А ты…сомневаешься? – смеётся Толик, расслабленно разваливаясь на кровати. Через пару минут в голове корейца всплывает фраза, которую во время процесса произнёс Пиндюра. – Тёма? - Да? - А с чего это ты решил, что раскрываюсь я только для тебя? – парень вешает трубку и выключает телефон. Он за это получит. Однозначно. Но пусть Пиндюра до него сначала доберётся. Цой спускается вниз, до этого приведя себя в порядок, но выглядя слишком довольным. Валя сидит на крыльце и наслаждается теплым солнцем. - Ну, и когда ты собирался мне рассказать о ваших отношениях? - Как-нибудь при других обстоятельствах, - виновато улыбается кореец. - Думаю, сейчас эти обстоятельства прям офигенные. Друг недоумённо смотрит на него. - Ой да не притворяйся. Ты мне только объясни, как? Толик всё ещё не понимает, о чём его спрашивают. - Вид у тебя довольно-затраханный. - Давай я не буду описывать весь процесс, - смеётся Цой, садясь рядом с другом на веранду. - Твои стоны мне красноречиво всё рассказали, - немного нервно смеётся Ли, смотря на покрасневшего от стыда друга. А всё потому, что дверь то закрыл, а про окно — не подумал. - Ты мне лучше скажи, почему ты мне об этом хотя бы не намекнул, и когда это всё у вас началось? Несколько минут проходят в тишине. Парень действительно пытается понять, когда же все началось. В ответ он лишь пожимает плечами — ему самому бы хотелось это знать… - И, кстати, я, вообще-то, тоже был на коне. Только на железном. Цой смеётся, приобнимая друга и утыкаясь в чужое плечо. Валентин улыбается ему в ответ. Даже у друзей детства есть свои секреты. Но не все из них окажутся секретными до конца. Некоторые из них сможет раскрыть всего лишь одна случайность. Например, старая, древняя, почти забытая реклама Old Spice.