Несколько несложных па

март 1993 г., Хогвартс, Шотландия Пару недель назад в школу снова проник беглый преступник Блэк. Это странно, но Реджине не было страшно. Она понимала умом, что этот человек не причинит здесь никому из учеников никакого вреда. Тем более Гарри Поттеру, которого, по слухам, собирался убить, хотя, опять же, по слухам, являлся его крестным. Интересно, а этот Блэк - магический наставник Мальчика-Который-Выжил или христианский крестный? Мнения расходились, никто не знал правды, а некоторые пересуды об этом, без сомнения, неординарном человеке, выходили за рамки разумного. Да хотел бы он убить - убил бы уже давно, раз имеет возможность посещать школу тайком от директора и профессоров. А значит, у таинственного Блэка были свои причины для того, чтобы проникать в “самое безопасное после Гринготтса место в Британии”. Но, пообещав себе еще в самом начале их долгого пути в Хогвартс, быть незаметной как мышка, Реджи не расспрашивала никого о Поттере, его “преследователе” и не пыталась ничего разузнать самостоятельно. У нее было слишком много своих тайн.

***

-Он часто смотрит на тебя, - задумчиво произнесла Луна. Они как раз вышли немного прогуляться после обеда. Субботний ясный день, все уроки сделаны, занятий не было, так почему не насладиться начинающим уже не только светить, но и пригревать солнцем? Снег за последнюю неделю посерел и слежался, лишая учеников невинных зимних забав вроде игры в снежки или постройки крепостей. В воздухе пахло приближающейся весной, все громче по утрам пели птицы, все раньше вставало солнце. Настроение портили только находившиеся на территории дементоры, которые раз за разом пытались приблизиться к заветной добыче - пышущим эмоциями школьникам, но пока их удавалось держать на расстоянии. Реджи после февральского происшествия старалась вовсе не выходить на улицу в темное время суток, довольствуясь солнечным светом, который через узкие стрельчатые окна проникал на восходе в их башню. Она перекроила собственноручно созданное расписание занятий и стала больше гулять днем, отдавая вечера танцам. Луна старалась всегда сопровождать подругу в зеркальный класс и даже научилась нескольким простым фигурам. -Кто смотрит? - повела головой из стороны в сторону Джи. Сегодня она решила немного поупражняться с метлой - летать ей нравилось, и она давно хотела попробовать один сложный трюк, но не доводилось. -Малфой, - ответила Луна, разглядывая ей одной ведомое на небе среди лёгких облаков. -Это тот славный котик со Слизерина? - ухмыльнулась Реджи, припоминая симпатичного светловолосого мальчика. Наследник богатейшей семьи в Магбритании, отличник и умница, неплох в Зельях, всегда хорошо одет и умеет себя вести. Но характер… -По-моему, ты ему нравишься, - пропела Лавгуд тоненьким полупрозрачным перистым облакам и загадочно улыбнулась. -Очень даже может быть, - пожала плечами Реджи. Чего у нее было не отнять - так это самомнения и уверенности в себе. Её яркая внешность вполне могла привлечь внимание. Хотя вот, например, была еще Чоу Чанг и очень милые индианки-близняшки Патил, если говорить о нетипичной внешности для Британии. Причем, Падма, которая училась на Рейвенкло, была еще и крайне неглупой девушкой, ну да другие на вороний факультет и не попадали. Но даже если не брать во внимание внешность, то, конечно, новенькая продолжала вызывать интерес у всей школы, не смотря на все свои старания быть как можно незаметнее. Разумеется, недолго оставалось тайной, что Джи все свободное от учебы время уделяла занятиям танцами. Сколько раз ей приходилось просто-напросто запирать кабинет, чтобы любопытные носы не совались подглядывать за ее упражнениями! В какой-то мере девушка могла понять интерес школьников. Помимо пресловутой истории с побегом Блэка и его проникновениями в школу, ничего особенного не происходило. Прошлогодние сплетни про какое-то жуткое чудище, которое окаменяло учеников взглядом, уже были многократно обсосаны по костей. А тут новое развлечение и почва для разговоров - миленькая магглорожденная девочка с балетками в сумке, которой благоволит сам Ужас Подземелий. Реджи уже давно поняла, что допустила страшнейший промах, показав свои истинные способности к Зельям уже на первом уроке. Самое обидное, это была не попытка выделиться, как-то блеснуть, девочка просто делала то, что умела. Кто же знал, что маэстро Снейп окажется самым одиозным преподавателем, и человек, которого он удосужится выделить хоть единственным взглядом, сразу станет предметом всеобщего обсуждения. О, Реджина Корса была вежливой девочкой, поэтому она отвечала, когда ее спрашивали о балете, о ее родине, о ее семье. Она старалась говорить так, чтобы, с одной стороны, было понятно - ей не нравится вмешательство в личное пространство, с другой стороны, были подчеркнуто дружелюбна со всеми. Но как же бесило! Истинная натура бунтовала и требовала подлить половине беспардонно любопытных преследователей слабительное в гадкий тыквенный сок. Так что держалась Джи исключительно чудом. И чуду этому было имя Луна Лавгуд. Странная блондинка с репутацией местной сумасшедшей стала просто спасением. По какой-то причине с Луной никто не хотел близко общаться, над ней даже зло подшучивали - прятали обувь и некоторые личные вещи, придумали кличку “Полоумная Лавгуд”. Этого Реджи не понимала. Январь 1993 г., Хогвартс, Шотландия. - Она просто выскочка, эта новенькая! - злобно шипела Панси Паркинсон, не забывая поглядывать украдкой на того, ради кого упражнялась сейчас в злословии. Слизеринский принц, обычно единолично получавший на всех занятиях по зельям заслуженную похвалу, дулся в кресле у камина, ни с кем не желая разговаривать. - Такая же заучка, как грязнокровка Грейнджер, - продолжала Паркинсон, обращаясь к другим девочкам. Говорила она вроде бы шепотом, но достаточно отчетливо, чтобы слышали ее даже в самых отдаленных уголках слизеринской гостиной. - Я слышала, что ее воспитывает только мать, маггла. Наша новоявленная звезда еще и рождена вне брака, какая мерзость! Почему в Хогвартс вообще принимают всякую шваль? Ее вопрос остался без ответа. Сокурсницы, даже если были согласны с рассуждениями Панси, держали свое мнение при себе. Обсуждать чужую личную жизнь прилюдно считалось несколько пошлым, и если Паркинсон себе такое позволяла, то это только ее дело. Привлекать внимание возлюбленного, поливая грязью других девушек… Фу, моветон! Замечаний, однако, тоже никто не делал. Во-первых, такие вещи были более чем очевидны, им учили с детства всех отпрыском приличных семей, во-вторых, слизеринцы придерживались правила не помогать, если об этом не просят, ну, и в третьих, чем больше Паркинсон будет вести себя как базарная торговка, тем более благопристойно будут выглядеть другие на ее фоне. Драко Малфой хмуро смотрел в пламя камина, совершенно не обращая внимания на злобное шипение, долетавшее до него со стороны диванчика, на котором расположились девчонки. Он пытался вспомнить урок во всех подробностях и, проанализировав все детали, понять, что же именно новенькая сделала такого, чтобы заслужить одобрение крестного. Он знал Снейпа с самого раннего детства и мог с абсолютной точностью сказать, что эта Корса сильно зацепила зельевара. О, да, он ни жестом, ни словом не дал понять этого, хотя и поставил “Превосходно” за урок. Отличные оценки он ставил тех, кто был их достоин, и раньше. Но от пытливого взгляда Драко не ускользнула искра заинтересованности во взгляде Снейпа, сам Драко из кожи вон лез, чтобы произвести впечатление на крестного и заслужить такой же отклик. Анализировать получалось плохо. Всё, что Драко запомнил с урока - это светящийся восторгом взгляд Корсы, которым она пожирала декана оставшиеся от урока пять минут, бросая короткие взгляды из-под своих угольно-черных ресниц. Как будто видела кумира всей своей жизни, не иначе. На него самого так же пялилась Панси с тех самых пор, как они познакомились. Хотя, нет, не так. Паркинсон слепо обожала, что, хоть и было приятно, иногда надоедало. А вот Корса - восторгалась авторитетом. Вообще, сомнительно, чтобы девушка с таким явным магическим талантом была грязнокровкой. Да и вела себя Корса совершенно не так, как многочисленные маггловоспитанные ученики Хога. Манеры, голос, осанка - все выдавало многолетнюю муштру, с которой хорошо были знакомы отпрыски благородных семейств, сам Драко. Не то чтобы магглорожденные брали еду руками и жевали с открытым ртом, как это зачастую делал абсолютно точно чистокровный Уизел. Нет. Но они, попав в волшебный замок, полный чудес и магии, вели себя…иначе. Осанку, впрочем, можно было объяснить занятиями балетом (новенькая вежливо отвечала на вопросы любопытных о себе, и сплетники тут же разнесли по всей школе новости), вежливость и манеры могли быть следствием обучения в итальянской школе магии. Но все же, все же… Что-то не давало Малфою перестать думать о юной итальянке с бездонными черными глазами. И он решил за ней повнимательнее понаблюдать. апрель 1980, Рим, Италия - Ланца, милая, как же это? - Лучия Росси смотрела на результаты теста на беременность своей дочери и не могла поверить своим глазам. - Я не то чтобы осуждаю, но… Да когда ты успела? Ланца только усмехнулась словам своей матери и принялась разбирать свои непослушные кудрявые пряди. - Когда мы путешествовали, - коротко ответила она и улыбнулась. - Но кто? - Лучия от переживаний даже не смогла сформулировать вопрос. Она, если признаться честно, не особо надеялась получить ответ. Она знала и о страстной натуре своей дорогой дочери, и о том, что та фанатично оберегает свою свободу. Только вот ребенок - это уже не шутки, особенно для незамужней девушки. - Я не спросила, как его зовут, - беспечно пожала плечами ветреница, как ни в чем не бывало продолжая заниматься прической. - И он не спросил. Мы вообще мало разговаривали. Мадам Росси горестно вздохнула, явно собираясь что-то сказать, но только махнула рукой и вышла из комнаты. Спорить со строптивой дочерью и упрекать ее в этой безвыходной ситуации было себе дороже. Ланца Тальони в страстном желании оберегать принятые ей и только ей решения, вполне могла додуматься до того, чтобы сбежать из дома. Нет уж, лучше уж она будет в кругу семьи. А ребенок? Ну, что ж, может, все и устроится как-нибудь. Ланца же, закончив укрощать свои непослушные локоны, положила ладонь на плоский пока живот и нежно улыбнулась, глядя в окно. Новогодняя ночь в сыром и промозглом Лондоне подарила ей чудо, смысл ее дальнейшей жизни. Да, чуть меньше года назад она непоколебимо была уверена, что становиться матерью ей еще очень рано, но теперь... У нее будет дочь! Дочь, которую она научит танцевать. Непременно, да! Молодая женщина кивнула в подтверждение своих мыслей и начала свой ежеутренний ритуал - растяжка, разминка. Пока она может, она будет танцевать. 31 декабря 1979, паб в магической части Лондона, Англия Ланца притулилась с краю длинной барной стойки в шумном пабе, в который зашла исключительно потому, что насмерть замерзла. Она неторопливо потягивала через соломинку коктейль на основе огневиски, который, по словам забегавшегося по случаю праздника бармена, должен был “валить с ног”. Пока же этот выдающийся напиток помог разве что согреться непривычной к таким холодным зимам итальянке. Мама и отчим увлеклись свадебным путешествием, которое длилось уже больше полугода. Они каждый раз откладывали по уважительным причинам отъезд из очередного города на день, два, неделю. И эти недели в итоге сложились в месяцы. Разумеется, Ланца могла бы покинуть их и вернуться домой. Но что бы она стала там делать? Страдать по Пако, вспоминая из страстный школьный роман, или, не даже бог, встретиться с ним случайно где-нибудь в бесконечных переулках Вечного Города? Встречаться с друзьями, которые как не понимали, так никогда и не поймут, почему она не приняла предложение такого завидного жениха? Скучать в пустом доме, который принадлежал ее матери, и который просто не успели продать или сдать в аренду? О, нет, скучать ей не дадут родственники, которые, конечно же в курсе всей истории, и будут бесконечно пытаться или помирить ее с Пако, с которым они и не ссорились, или станут сводничать, пытаясь найти ей “в утешение” нового парня. Мама потому и предложила отправиться в путешествие с ними, потому что слишком хорошо знала, что такого понятия как “личные границы” родственники ее новоиспеченного супруга, просто не знают. И как бы нежно не относились они обе к всем Росси, хорошо было побыть от них на некотором отдалении. Поэтому, когда стало понятно, что Новый Год они будут встречать в Лондоне, Ланца даже обрадовалась. Она оставила старшее поколение наслаждаться уютом гостиничного номера и отправилась бродить по ярким праздничным улицам маггловской части Лондона, а потом, выпив в паре баров по стаканчику виски, решила посмотреть, как празднуют смену года маги. В голове слегка шумело от выпитого, а по телу растекалось долгожданное тепло, и Ланца стала с интересом оглядываться. У них дома любили праздновать Рождество. С размахом и соблюдением традиций. Мебель из окон, правда не выбрасывали, но избавлялись от ненужного хлама, отмывали и украшали дом к празднику. Потом они собирались всей семьей в нарядной столовой, перешучиваясь, обменивались подарками, пели песни и танцевали. В ночь с 31 декабря на 1 января принято было гулять по улицам и поздравлять всех, знакомых и незнакомых с наступлением нового года. Эту традицию Ланца попыталась соблюсти и здесь, но затея с треском провалилась. И вообще, понятно, почему в тесном помещении бара столько народа - они тоже, не смотря на то, что местные, не смогли выдержать битву с холодом. Сделав такое незамысловатое открытие, Ланца повеселела и махнула бармену, показывая, что хочет повторить коктейль. Девушка с интересом разглядывала веселую толпу, то и дело под сводчатым потолком пролетали шуточные заклинания, осыпая посетителей то серебряными снежинками, то веселыми переливчатыми звездочками всех цветов радуги. И тут взгляд зацепился за единственное мрачное пятно в этой веселой круговерти - на другом конце стойки, уставившись невидящими глазами в пространство, последовательно нажирался, иначе не сказать, молодой мужчина в традиционной для Англии черной мантии. Резкий профиль, черные волосы, черные же глаза. Если бы не бледная кожа, его можно было бы принять за одного из многочисленных внучатых племянников Козимо. Разве что мальчики Росси были посимпатичнее. “С таким видом хоронят свою любовь…” - подумала Ланца и, ни секунды не задумываясь, двинулась к незнакомцу со свежим бокалом коктейля в руках. Прислонилась, едва протиснувшись, к стойке, чего молодой человек, казалось, вовсе и не заметил, опрокидывая в себя новую порцию огневиски со льдом. Магически замороженные кубики на дне бокала скорбно звякнули. - В такой день нужно выбросить старое и начать новую страницу, - проговорила Ланца на ухо своему соседу, едва не касаясь его своими губами. Он удивленно вздрогнул и повернулся, инстинктивно отстраняясь, чтобы не столкнуться с девушкой носами. -Что, простите? Мы знакомы? - девушка рядом с ним, а вернее - недопустимо близко, говорила с сильным акцентом, который опознавался как итальянский. - Нет, - весело мотнула она головой, - и нам не нужно быть знакомыми. В такую ночь нельзя быть одному, иначе весь год станет плохой. Ланца не очень хорошо знала английский, но никогда даже не думала этого стесняться, общалась с удовольствием, восполняя пробелы в словарном запасе артистичной жестикуляцией. - Ты грустный, - Ланца заглянула незнакомцу в глаза и увидела в них беспросветную вечную тоску по любимой, которая вышла замуж за другого человека и теперь носит под сердцем ребенка от него. Тут даже легиллименцию применять было не нужно - все мысли были на поверхности. Она мгновенно погрустнела, вспомнив милого весельчака Пако, которого в самом деле любила всем сердцем. Ее история была другой, отношения закончились, потому что Ланца сама захотела, предпочла свободу. Но боль этого человека она понимала. - Простите, но я не понимаю, - молодой мужчина слегка покраснел, он был смущен. Необычной для Англии внешностью девушки, ее непосредственностью, самой ситуацией. А особенно - бюстом, который был демонстративно открыт глубоким декольте и упирался сейчас ему в плечо. - Не думай! Просто улыбнись мне, - рассмеялась Ланца и беззастенчиво чмокнула своего собеседника в щеку. От него приятно пахло травами, книжной пылью и человеческим теплом. Как от Козимо, не зря она подумала, что они похожи. Он послушно улыбнулся, сначала неуверенно и искусственно, но потом, под шутливо-осуждающим взглядом незнакомки - уже по-настоящему. - Вот так! Отлично, - девушка тряхнула головой, и прядка, выбившись из высокого хвоста, веселой пружинкой запрыгала у её виска. Ей очень хотелось сделать что-нибудь безумное сегодня. Спасти себя от печали и грустных воспоминаний, от мрачных размышлений о будущем, оставить прошлое в прошлом. Забыться.