I Got It From My Daddy

// Чонгук выглядел блядски охуительно. Он, конечно, этого не понимал, потому что почти на 99% это всё был его собственный естественный шарм. Он был одет в эту нелепую белую рубашку, которая была, кажется, почти прозрачной. Юнги мог видеть темные пятна там, где, по идее, были соски. И это... отвлекало. Чонгук даже не осознавал, как он выглядел, развалившись в лимузине, жуя жвачку, одетый в эти дурацкие штаны и раздражающую рубашку; с соломенной шляпой, которую он сдвинул назад, открыв лоб. Юнги хотел толкнуть его, затем, пожалуй, вжать его в сиденье лимузина и глупо целовать. От этих мыслей о поцелуях с Чонгуком он начал жалеть, что позвал остальных. Но после того, как Чонгук отклонил его первоначальное приглашение, Юнги решил позвать просто вообще всех, тогда Чимин заставил бы Чонгука поехать с ними. План сработал — конечно, ведь в конце концов Юнги был гениальным бизнес-переговорщиком. Чимин так вдохновился этой идеей, что даже не понял — им умело сманипулировали, чтобы заставить притащить с собой лучшего друга, пусть даже и против его воли. Сейчас же Юнги столкнулся с новой проблемой. Они прибыли в аэропорт, и Чонгук, похоже, впечатлился его любимым самолетом (кстати говоря, у него имелось еще два помимо этого), но Юнги расстраивали огромные солнцезащитные очки, скрывающие восхищенные глаза Чонгука. Какой смысл встречаться с милым парнем, быть смехотворно богатым — и даже не иметь возможности насладиться тем, насколько тот впечатлен? Юнги разработал новый план. Как только они пошли в сторону самолета, он буднично сказал: — Вау, твои очки реально крутые, Намджун. Можно их примерить? Группа остановилась, и все уставились на то, как Юнги и Намджун обменялись солнечными очками. Все посмеялись над тем, что Намджун всегда выглядит круто, вне зависимости от того, что на нем, но вот его остроконечные очки категорически не шли Юнги. — Что ж, дай мне попробовать твои, — сказал Юнги Хосоку и протянул руку. Вскоре его план заработал в полную силу: все обменивались очками со всеми. Охранники, менеджеры и летный экипаж с легким замешательством наблюдали, как середина взлетной полосы мгновенно превратилась в самое занимательное место на земле. — Ты похож на жука, — закричал Тэ и указал на Чимина. Когда его парень надулся, Тэ подошел поближе, потискал его за щеки и чмокнул в губы. — Я хотел сказать — на очень крутого и красивого жука! Джин кокетливо смахнул челку. — А что насчет меня? Выгляжу ли я красиво? — Всегда, — усмехнулся Тэ. Джин вытянул губы, и тот поцеловал и его тоже. Юнги переключил внимание обратно на Намджуна, Хосока и Чонгука. Он подошел поближе и будто бы случайно толкнул Намджуна. Тот как раз примерял очки Чонгука, но дернул рукой, так что теперь сжимал разделенные половинки очков. Намджун уставился на них со смесью ужаса, смущения, стыда и молчаливого принятия. — Все в порядке, детка, — сказал Хосок, приобнимая Намджуна за талию. — Не хмурься. — Прости за очки, — сказал Намджун Чонгуку. Тот, к его чести, просто пожал плечами. Он буднично стоял, засунув руки в карманы. Все еще жевал чертову жвачку. Выглядел словно оживший мокрый сон Юнги. — Ничего страшного, — ответил Чонгук. — Готов поспорить, я могу их как-нибудь починить. Дай посмотрю. — Юнги, наверное, тоже сможет их починить, — сказал Хосок, и когда Чонгук перевел взгляд на застывшего Юнги, добавил: — Он реально мастер на все руки. — Я бы никогда даже не предположил, — сказал Чонгук очень тихо. — Дайте мне посмотреть. — Юнги протянул руку. Он притворился, что изучает очки, и даже издал звук, похожий на “хммм”. — Что же, боюсь, я ничего не могу сделать... Только если у кого-нибудь есть с собой маленькая отвертка. Не переживай, Чонгук. Я куплю тебе хорошие новые очки — столько, сколько ты захочешь. И в любом случае, пора идти. Юнги ушел, оставив всех позади. Его не заботило, что кто-то может подумать, будто он слишком холоден. У Юнги была миссия. Если он хотел видеть реакцию Чонгука, когда тот в первый раз ступит на борт частного самолета, то ему определенно нужно было первому занять позиции. И он не разочаровался. — Вау! — воскликнул Чонгук. Он присвистнул, а его взгляд начал бродить по салону. Юнги был все еще в своих солнечных очках — после того, как выкрал их обратно у Тэ, который пытался выглядеть в них лучше самого Юнги, — и затемненные стекла давали ему возможность свободно смотреть на Чонгука и не выглядеть последним извращенцем. Как он и ожидал, глаза Чонгука были насколько широко распахнуты, что выглядели мультяшными, а сам Чонгук смотрел так, будто сейчас наблюдал взрыв соседней галактики. Его взгляд блуждал по салону, впиваясь в обшивку из красного дерева, огромную плазму и стойку с караоке, мини-бар с кристально блестящими бокалами, обрамленными золотом, и огромные кожаные кресла, которые могли вращаться. Рот Чонгука открылся — в удивлении от всего сразу. Сломанные очки стоили этой картины. К его удивлению (и удовлетворению), Чонгук выбрал кресло рядом и начал сразу же вертеться, издавая звуки “виииу”. Юнги снисходительно улыбнулся. Да, впечатлять такого милашку как Чонгук было очень весело и определенно стоило всех денег. Тэ ринулся в кресло напротив них, раскинув конечности во все стороны. Джин подошел и сел к нему на коленки, в стиле новобрачных, обнимая за шею. Чимин плелся позади, взобрался на сидение рядом с Чонгуком и завязал разговор о том, как все было восхитительно. Хосок и Намджун пришли последние, держась за руки. В свободной руке Намджун держал четыре разных новостных газеты: корейскую, английскую, китайскую и японскую. — Это ли не прекрасно?! — громко спросил Хосок у всей комнаты, немного пританцовывая. — И, надо думать, скоро мы будем пить сакэ под цветущей вишней! Жизнь не может быть прекрасней чем сейчас! Бортпроводница прошлась мимо и убедилась, что все пристегнули свои ремни безопасности. Она заставила Джина слезть с коленок Тэ и занять свое место, после чего процитировала инструкции безопасности. Юнги особо не обратил внимания, поскольку слышал их миллион раз до этого, и сфокусировался на Чонгуке. Его глаза были, можно сказать, прикованы к женщине. Он кивал на каждое ее слово и выглядел так, словно мысленно делал себе заметки. Его серьезный взгляд и сведенные брови заставляли сердце Юнги биться чаще. Как это вообще возможно, чтобы Чонгук был маленьким ребенком в одну минуту, а в другую — просто чертовски горячим? — Ты уже летал до этого? — спросил Юнги, как только бортпроводница ушла. Его интересовало, был ли это первый полет Чонгука. Это объяснило бы, насколько много внимания тот уделил речи о безопасности. Бортпроводница ушла в отделение рядом с хвостом самолета, обещая вернуться с напитками, когда они наберут достаточную высоту, — и неважно, что полет продлится не более двух часов и у всех уже были свои напитки в лимузине. — Я был в Пекине с семьей, — ответил Чонгук. — Ну и на Чеджу, конечно. — Конечно, — пробормотал Юнги. Он немного расстроился из-за того, что Чонгук уже куда-то ездил — потому что Юнги испытывал непреодолимое огромное желание похитить его и показать ему весь мир. — Это было весело, — улыбнулся Чонгук. Улыбаясь, он демонстрировал зубы и морщинки в углу глаз. На один удар сердца у Юнги перехватило дыхание. Чонгук продолжал рассказывать о том, как он видел Великую Китайскую стену и ел куриные лапки, и был абсолютно не в курсе того, что Юнги тут дышать не может. — Что насчет тебя? — спросил Чонгук под конец. — Что насчет меня? — переспросил Юнги. Ему не особо хотелось говорить о себе. Не тогда, когда Чонгук так мило болтал обо всем подряд. — Я спросил, пробовал ли ты когда-нибудь куриные лапки? Юнги пожал плечами. — Да. Я не очень-то разборчив в еде, легко пробую что угодно. Когда я путешествую, мне нравится изучать местную кухню. Хотя, если выбирать, то больше всего я люблю корейскую. — Я тоже! — Из уголков глаз Чонгука снова побежали морщинки. — Что ты любишь больше всего? — М-м… шашлык из ягненка? — Я тоже! Чонгук выглядел встревоженно и шокированно. Юнги усмехнулся его непосредственности. Он порадовался, что ответил первый и это не выглядело так, будто он просто поддакивает. Чонгук рассказывал о его любимой шашлычной следующие десять минут. Юнги потакал ему, поддерживал эту обыденную болтовню, давая Чонгуку возможность воодушевленно трепаться о еде. К огромному удивлению и облегчению Юнги, разговор продолжался вплоть до прилета. Он думал, что Чонгук будет спать, или слушать музыку, или смотреть что-нибудь — что угодно, но не болтать с Юнги, так что особенно удивился, что Чонгук продолжал задавать ему вопросы и делиться своими собственными мыслями. Помогло, конечно, что остальные были заняты своими партнерами. Чимин читал комикс в углу и периодически хихикал. Тэ продолжал спрашивать “что, ну что?”, и тогда Чимин показывал ему страницу и громко смеялся от реакции Тэ. Джин сидел рядом с ними, в наушниках, склонив голову на плечо Тэ, не то слушая музыку, не то пытаясь поспать. На другой стороне сидел Намджун — и выглядел как какой-то горячий задрот. Он уже закончил читать две свои газеты и перешел к третьей. Он полностью игнорировал своего сексуального парня, который свернулся рядом и рисовал круги по груди Намджуна, слушая музыку в своих дорогущих огромных наушниках. — Так почему Чимин собрал мне сумку для ночевки? — внезапно спросил Чонгук. — Я имею в виду… не похоже, что мы планируем остаться на ночь или что-то вроде. — Но мы останемся, — удивленно моргнул Юнги. — Чимин не сказал тебе? Я забронировал нам гостиницу до завтрашнего вечера. Теперь уже Чонгук заморгал. — О. Я не знал… эм-м… Будет ли… будет ли у меня своя комната? Я имею в виду, мы же не будем спать вместе, правда ведь? Юнги ощутил во рту неприятный вкус. Уголки его губ непроизвольно опустились. — Конечно нет! Я забронировал смежные номера. Ты думаешь, я какой-то извращенец? Я все это затеял, чтобы устроить страстную ночь в комнате с бумажными стенами? Эй, немного уважения! Я просто хочу увидеть цветение вишни.