Голд/Белль

Белль уснула. Маг узнал об этом, едва сон смежил ее веки, и через мгновение оказался рядом. Она вновь уснула в библиотеке. Это продолжалось вторую неделю: выполнив все свои обязанности, она весь вечер проводила в библиотеке и засыпала на софе, не выпуская из рук очередную книгу; но сегодня Румпельштильцхен впервые поддался искушению увидеть ее спящей. Он видел ее строгой, гордой, смеющейся, плачущей, раздраженной и возмущенной, но никогда – спящей. Неделю он боролся с тем, что называл нелепым любопытством, неделю насмехался над собой, изыскивая всевозможные предлоги и занятия, которые держали бы его всю ночь в лаборатории: ничто не могло заставить его забыть, что в соседней башне на софе, обитой золотой парчой, спит самая красивая девушка в семи королевствах сказочного мира. И вот он сидит на полу на коленях у изголовья софы, пытается разглядеть прекрасные черты в неверном свете догорающих свечей и найти ответ на вопрос: когда это началось? Когда безразличие сменил интерес, когда интерес уступил место чувству, которое изумляло и пугало мага в равной степени, которое было столь же неожиданным, сколь и опасным в его положении. Словно отвечая смятению в мыслях своего хозяина, Белль вздохнула, повернула голову, сминая прическу, и мягкий каштановый завиток упал на нежное лицо, запутавшись в ресницах. Так естественно было бы протянуть руку, убрать этот локон с ее лица, чтобы не тревожил безмятежный сон. И так же естественно было бы потом провести по шелковистым волосам, совсем легко, невесомо, коснуться плеча, поправляя накидку. Он заставил себя подняться с колен и уйти, пока это желание не стало непреодолимым.