***
В среду вечером Чанель впервые выезжает на гонки, точнее ему об этом сообщает Кай. Пак радуется и улыбается заразительно всем присутствующим. Побывать с Крисом Ву и компанией на лучшем заезде страны. Да о таком Пак мог мечтать только в двадцать пятом сне. Он весь день ходит в предвкушении, посылает девушкам воздушные поцелуи и смеется над их шутками. Он даже перестает обращать внимание на Криса, просто за три дня уже привык. Крис смотрит на улыбку от уха до уха. Смотрит, как Чанель смеется заразительно, что-то говорит сквозь смех и машет руками и опять смеется. Ему улыбку эту хочется стереть, размазать по стене, чтобы следа не осталось. И он позывает парня к себе. — Ты что-то хотел? — спрашивает Чанель и невольно опускает взгляд в пол. — Да, ты едешь домой и завтра я жду тебя в восемь здесь, поедешь со мной кое-куда. — Крис видит, как Чанель поднимает голову и смотрит с обидой прям в глаза. Чанель стоит пару минут и просто уходит ничего не сказав. Все мечты Пака накрылись черным полотном. Он обижен на Ву, его ни видеть не слышать не хочется теперь. Чанель собирается быстро и выходит с гаража, не попрощавшись ни с кем. Крис дышать начинает часто, потому что такое поведение Пака его выводит из себя. Никто еще не вел себя так по отношению к Крису. Гордо, смея возражать только взглядом. Крис закрывает глаза на секунду, облизывает губы и улыбается скрыто. Ву показал где место Чанеля и что лучше не стоит строить на него планы. Чревато последствиями. Признаться, Крису понравилось указывать на место именно Паку, так что теперь ему стоит быть осторожным. Все будет так как захочет Крис, а пока он хочет, чтобы Пак понял, что не стоит. Люди Криса готовятся к заезду. Сам Ву подготавливает свой спорткар. Царапина была отполирована еще вчера, теперь Зенво, как всегда выглядит на высоте. Крис протирает любовно стекла и проверяет в сотый раз все под капотом. Они выезжают в десять вечера и у Криса начинает рычать зверь внутри и чесаться руки. Предвкушения незабываемого удовольствия и адреналина по телу расходятся, только от мыслей. Он знает, он уверен, что он финиширует первым, спорткар ему поможет в этом.***
Он все-таки выигрывает финальный заезд и садит Кая за выигранный мерс. Они возвращаются в гараж, и Зенво как и положена въезжает первой, за ней мерс и остальные. Мерс на тюнингованный мастерски и Крису нравится, как он рычит, мысленно попросив прошение у Зенво, он осматривает под капотом. — Тебе нравится? — спрашивает Крис, как только чувствует запах ментола, врезавшийся в нос. Так пахнет только один человек. — Да, — говорит коротко Кай и обходит по кругу машину. — Забирай. — Крис вытирает руки черной тряпкой и смотрит другу в глаза. — Нет, — отзывается Кай и садится за руль. Он заводит машину, на ручнике перестраивает нейтралу и давит на газ. Спорткар издает рычащие звуки очень громко, точно зверь, вышедший на охоту. — Я два раза повторять не буду, — Крис закрывает капот и проходит к столику за сигаретами. — Я тоже, — упрямо чеканит Кай. И Крис закурив впивается в него взглядом. Он надменный, холодный и черный-черный, заставляющий сам того не осознавая подчинятся, голову склонять. Кай знает на что Крис способен одним лишь взглядом, одним движением и испытывать на себе не желает. — Я проебался и пока не исправлю все это дерьмо, ни приму от тебя ничего. — говорит Кай и открыв бутылку с виски разливает на два бокала. — Выгони ее завтра, проверь всю мощь, она может больше. Видимо он просто побоялся. — Крис принимает бокал и сделав два глотка, идет к себе в кабинет. Кай допивает и взяв сигареты идет к мерсу. Он выезжает на загородную трассу. Тут как обычно тихо. Только черные полосы от резины показывают, что тут бывают часто. Он выжимает из спорткара все и не насыщается, ему мало. Нужно что-то необычное, что заставит пойти дальше, сделать больше. И оно появляется. Серебристый McLaren, въезжает на трассу и становится рядом. Спорткар издает рычащие звуки и окно опускается, на улице ночь и только свет фар и нескольких фонарей по периметру трассы освещают машину. Кай видит руку и опускает стекло. — Кто первый финиширует забирает машину. — Кай поворачивается на приятный мужской голос и усмехается. — Согласен? — задает вопрос голос и дает по газам оставаясь на месте. Кай думает, что выебываться этот мальчишка умеет и явно знает свою машину, но Кай с десяти лет за рулем. И просто так, пусть даже не нужную ему машину, он не отдаст. Гордость просто не позволит. — Мы болтаем или едем? — отзывается Кай и закрывает оно. Они газуют и по истечению обстоятельств будто почувствовав друг друга, срываются с места две машины в одну секунду. Кай с самого начала этого заезда ожидал много чего, но только не того что его обгонят на первом повороте. Мальчишка за рулем серебристого спорткара вырывается нагло вперед и виляет, тем самым загораживая проезд Каю. Ким рычит и чуть не вписывается в зад серебристой, потеряв на секунду бдительность. Заезд завершается и первым приезжает серебристый спорткар. Кай выходит и громко хлопает дверью. Он злится на самого себя, на чертову машину, на этого пацана что сидит в спорткаре и вообще на весь белый свет. Потому что он черт возьми недооценил противника. Парнишка выходит из машины и поворачивается лицом к Каю. Сейчас он ненавидит себя еще больше, потому что чертов Сехун стоит живой перед ним сейчас. И все мысли, все чувства, мешается все. Ким распахивает глаза и смотрит неотрывно на парня перед собой. Каю стоит многих усилий устоять на месте и сдержать порыв подойти и обнять. Кай не верит сначала и промаргивается. Ведь не может быть. На его руках почти, Сехуна машина взорвалась, так ведь не бывает, он просто помешался, это все галлюцинации, где камера? Куда сменятся? Хочется так истерично, упав на колени от души рассмеяться. Но он просто смотрит на него, обсматривает всего, с головы до ног. Промаргивается еще несколько раз. Плоть его воображения делает к нему шаги и аккуратно дотрагивается самыми кончиками пальцев до щеки. — Малыш…- голос у Кая хриплый, полный боли. Потому что Он, не плоть воображения. Тепло рук и сам весь образ выточен до мельчайших деталей, Кай бы так придумать не смог, он хоть и помнил, но за два года, забывается многое, стираются из памяти не предупреждая, как всегда делал Сехун. Исчезал, пропадал и появлялся, когда сам того захочет. И сейчас так делает. — Привет. — здоровается парень. Он смотрит точно в глаза и улыбается, прикрывает свои на секунду и чувство просто накрывают с головой, топят и опускают на самое дно. По его щекам бежит слеза, останавливаясь возле губ, затем вторая по тому же маршруту. — Ты почти на руках… Я видел все своими глазами… — все настолько тихо произнесено, как будто кроме них двоих на трассе толпа людей. Кай не замечает, как сам начинает плакать, только чувствует, что Сехун стирает слезы аккуратно пальчиками. И Кай просто закрывает глаза, считает до десяти и обратно, но открыв ничего не меняет. Сехун так же стоит, живой, целый и невредимый, красивый до невозможности. Сехун в каевской бывшей куртке коричневого цвета. Кай помнит, как отправил Сехуна в ней на самую важную для него гонку, он отдал как талисман и Сехун победил врага и забрал свою машину. Куртка с того дня больше в руки Кая не поподалась. Се все также подводит глаза и растрепывает волосы, когда нервничает. Кай держатся больше не может и просто обнимает того, кто умер двадцать восьмого июня два года назад. Сехуну тяжело сейчас настолько, что он сильно цепляется за Кая как за спасательный круг. Он начинает тихо содрогаться и хлюпать носом в шею Кима. А последнему не легче. Он два года убивался, сам сдыхал без части себя, он почти умер в тот самый момент, когда бензобак взорвался. Он прикрывает веки и утыкается в макушку Сехуна. У него перед глазами та картина и ничего больше. Ким задыхался, жил в апатии, потому что Крис вытаскивал каждый раз. Кай искал его в каждом, но такого как он больше не было. Он жил этой болью, упивался своим мазохизмом, стал машиной. И только поздно вечером в своей квартире он становился собой, вспоминал моменты с Сехуном, вскрывал свою память и терялся во снах и все это было ради сегодняшнего момента. — Как? — спрашивает Кай таким тоном, как будто ему дали последний шанс и нужно успеть спросит обо всем. — Я успел. — через минуту отзывается Сехун и крепче пододвигается к Каю. — Успел подмениться, потому что знал, что машина должна взорваться. — Сехун целует в шею и руками лезет под куртку с футболкой. Кай горячий, обжигается и Сехун идет в это пламя добровольно, поддается вверх и целует в губы. Поцелуй пропитанный болью, со вкусом слез, соленый и такой нужный. Ким вгрызается в губы Сехуна, проталкивает глубже язык и испивает парня. Он вкусный, сладкий, горячий, такой каким был всегда. — Почему не пришел раньше? — оторвавшись спрашивает Кай. — Все потом, прошу тебя. Я так скучал. — Сехун опять впечатывается в губы Кима. Они чувствуют себя изголодавшимися животными, но голодали они исключительно друг по другу. Кай прислоняет Сехуна к машине и срывает с него куртку. Он садит его на капот и становится меж разведенных ног. Они раздеваются по минимуму, так чтобы можно было, потому что только так полностью сольешься с человеком о ком грезил годами. Кай трахает его без растяжки на сухую, так как любит Сехун, так как нравится ему самому. Он насаживает его на себя сильнее и Сехун кричит, он не стонет, он задыхается во всем этом. Просит еще и не может остановится чтобы сделать вдох. Кай же наслаждается каждой секундой, смотрит не отрывая глаз, вбивает себе в память по новой, чтобы вспоминать каждое мгновение. Все черное, гнилое, острое, что образовалось за два года, восстанавливает абсолютно все с каждым толчком, с каждым криком. Они возвращаются в гараж к Крису только под утро. У них порвана одежда в некоторых местах и вид измученный, счастливый, а у Сехуна еще и затраханый, глаза горят у обоих.***
Чанель не слушает Криса, и прячется за следующем домом в углу. Ждет смиренно десяти и возвращается в гараж. Он проходит в кабинет Ву не осматривая ищет что-нибудь за что можно зацепится, на что надавить, чтобы его отпустили. Он находит что-то вроде дневника и перелистывает страницу за страницей. Находит старые фотографии, просматривает каждую и роется в бумагах. Найдя папку светло синего цвета он ее раскрывает. Внутри небольшая стопка бумаг и Чанёль решает, что это может ему пригодится. Его ошибкой становится то, что он не ожидал их быстрого возвращения. Чанель слышит шум внизу и распахивает в ужасе глаза. Пак собирает разбросанные им вещи и бумаги, складывает фотографии в пачку и кладет в дольний угол стола. Он помнит все расположение, но не угадывает со временем. Когда все разложено по полочкам и возвращено на место. Он прижимает к себе синюю папку и тянется открыть дверь, как та открывается быстрее чем он дотрагивается и на пороге появляется Крис Ву. — Что ты здесь делаешь? — Крис проходит вперед и осматривает кабинет. — Ничего… — умнее Пак не придумывает ничего с распахнутыми глазами смотрит на Ву и ждет своего приговора. Он молчит на все вопросы, решая не усугублять свою ситуацию, но отвечает кивком головы на один вопрос. — Ты пошарил здесь все, ты хоть понимаешь, что я с тобой сейчас сделаю? Крис ничего больше не говорит, взяв за шкирку Пака, тащит его другую дверь, находящеюся в кабинете. Припечатывает к стене и закрыв дверь на замок, вырывает из рук папку. — Не зная ничего, ты выбрал именно ту, что посадила бы нас всех на лет двадцать. — Крис проходит дальше по коридорчику и Чанель совсем тихо следует за ним, решая не злить Ву еще больше. Он молчит все время. — Что заставило тебя думать, что ты особенный? — рычит Крис. — С чего ты взял, что я не смогу тебя убить прям тут? — Зачем ты усугубил свое положение? — Тебе не следовало выводить меня из себя, теперь я покажу лично, твое место в этой жизни. Ву говорит грубо, жестко, с рычанием, продолжая шаг за шагом приближаться к Чанелю. Пока Пак не чувствует жар его тело и прямую опасность исходившуюся от Ву вперемешку со злостью. Он похож на зверя, возвышается над Паком, что в этой игре выступает добычей и жмется к стене ближе. Зажмуривает глаза и сжимается сам. Чувствует горячие дыхание почти на губах и мертвую хватку руки у себя на шеи. По спине ползут мурашки и липкими лапами охватывает страх. Из гор мыслей вырывается в перед одна единственная. «Если тронет — конец, я просто не вынесу.» Ву превосходит ожидания, впивается в губы и рвет их до крови, сжимает на горле руку сильнее и Пак открывает рот в попытке глотнуть свежего воздуха. Крис этим пользуется. Проталкивает глубже язык, смешивает слюну, делится одним дыханием на двоих. Испивает Чанеля всего. Выжимает все соки и трахает языком. Проводит по небу, глубже, ловит язык Пака и трется об него своим. Чанель барахтается. Цепляется за стены, толкает Ву в грудь, пытается вытолкать своим языком крисов, бьет в грудь, по спине, но Крис скала будто, не движется и распаляется еще больше, стискивает второй рукой бока и тащится от хрипов. Крис отпускает только когда, Чанель закатывает глаза и краснеет. Пак брыкается до последнего, когда его валят на кровать, он отползает к противоположному краю, пинается ногами, когда хватают за щиколотки. — Будь послушным, или клянусь я сделаю все, чтобы тебе было только больно. — чеканит Крис. — Нет, прошу тебя. Крис. Пожалуйста. — Чанель не выдерживает он сгибается по полам от этого взгляда и пытается уйти от прикосновений. Крис тянет его на себя. Грубо хватает за волосы и срывает одежду. Чанель шипит от боли, толкает Криса в живот, но Крис не шевелится, как стена возвышается над Паком. Ву безмолвно швыряет Чанеля ближе к изголовью, будто тот игрушка, весящая несколько сотен грамм, всем своим весом придавливает к кровати. Не бьет пока, сдерживает себя цепями крепкими. Прижимает руки, машущие в жалких попытках ударить и выбраться, заводит за спину и своими ногами раздвигает чанелевы. Пак матерится, кричит, несколько раз бьет коленями Ву, но тот не реагирует, молча привязывает их шнурком от спортивок Пака меж собой и к кровати. Ву рвет остатки футболки и снимает с себя вещи. Пак в ужасе на него смотрит и шепчет тихое: — Пожалуйста… Чанель думал, что Крис его убьет за непослушание, за то, что сделал, но он делает гораздо хуже. Принижает и показывает место как какой-то бродячей собаки. Ву Пака вертит, как ему вздумается и Чанеля это бесит. Крис пользуется его телом, а у него даже шанса нет оттолкнуть, Ву сильнее, больше и знает куда надавить, чтоб Чан замолчал. Крис проводит рукой несколько раз по члену и потянув Пака ближе, что занят освобождением рук, входит одним толчком, ни смазав не растянув. Чанель не ожидавший кричит громко, до хруста запрокидывает голову и ногами пытается оттолкнуть от себя Ву. Крис знает, что он у него первый, знает, что тому больно и наслаждается этим. Упивается криками и скалится на попытки вырваться. Ву придавливает Пака своим телом и трахает грубо, больно, с оттяжкой, вынуждая кричать. Кровь стекает по ложбинке вниз и Криса завораживает это зрелище. Он поддается вперед, грубо хватает за подбородок и поворачивает лицо Пака. Смотрит в красные от слез глаза, на обкусанные губы и рычит. — Твое место тут, ослушаешься меня еще раз и это будет казаться легкой болью. — Пошел на хуй. Пак повторяет эти слова, и слыша свой голос со стороны — не узнает. Он болезненный, жалкий. Те мизерные остатки гордости, желание бороться — пропадают. Силы на исходе и Пак уже в истерике. Ву только скалится и вдалбливается сильнее. Чанель теряет себя, и ему кажется, что все, что от него осталось — это пустая оболочка, зажатая между Ву и постелью и она омерзительна. Чанель ненавидит сейчас себя больше чем Ву, за то, что позволил, сдался раньше времени. Его как личность больше не существует. Он сдался и это не кажется постыдным и страшным. Ему теперь плевать на все. Он просто выдохся. Крис ловит его взгляд, впивается прям в черноту, а Чанель ничего не видит перед собой от застилающих глаза слез. — Я сломал тебя и сломаю еще раз если будет нужно. Ву не понимает что делает только словами еще хуже. Он сам не замечает, как переходит на ядовитые слова, что режут сильнее ножа и прямым все органы. Чанеля хочется добить, отомстить за все и сделать еще хуже. — Доигрался? Чанель не сдерживается, закрывает глаза и становится безвольной куклой в руках Ву. Крис прав он — доигрался. И это его самая большая ошибка, потому что он проиграл. Чанель не ведет счет, сколько раз за ночь его трахает Крис, он просто вертит им как хочет и Чанель поддается, потому что бесполезно и он просто знает, что будет только хуже. Пак смотрит в потолок и замечает, что он зеркальный. Смотрит на свои потухшие глаза и на спину Криса, и все что было до — кажется раем. Крис не чувствует ничего кроме полного удовольствия и это кажется — его большой проблемой. Потому что к этому он шел, этого хотел, ждал, а когда получил удовлетворения нет. Чанель просто упивается своей болью, она в нем растворяется. Она больше и сильнее той, что показывал отец. Она не сравнится со всеми побоями того же отца и людей Криса, не сравниться той, что причинил сегодня Крис всему телу Чанелю. Она внутри сидит и жрет его оттуда. Распространяется по всему организму скользкой черной нитью, засасывает все надежды и мечты, что были у Пака, а главное она проходит к самому важному, без чего он — не он. Она окутывает жизненную искру. И теперь Чанель пуст — состоит из черных скользких нитей без права на слова и без огня в глазах. В его глазах теперь черная пустая дыра и смотря в них через потолочное зеркало — Чанеля скручивает. Он поверил своим чувствам, пропустив мимо ушей слова тех, кто знаком с Крисом Ву. И это его финальная ошибка. Он даже хуже, чем они думают и сегодня он показал Паку свое истинное лицо.