***
У Кая сосёт под ложечкой, но он продолжает молчать. Крис за рулём курит уже четвертую по счёту сигарету и в перерывах бьёт руль и рычит. Чонин его не желает трогать, он сам в невыгодном положении, а закапывать самого себя, в яму ещё глубже, не выход. Чонин молчит, смотрит то на друга, то в окно. И Крис это замечает. — Говори. — Тебе не кажется, что ты перебарщиваешь? — Чонин читает все эмоции друга, но тот почти ничего не показывает, только усмешку и это настораживает Кая. — Он слишком упрямый, гордый и не слушается не хуя. Ты думаешь, я не побывал? Пробывал, только он волком смотрит, зубы скалит и шлет. И ведь знает, что сам туда пойдет, но упрямо ломится высказать все. Он сдаваться не хочет. А пока он не поднимет белый флаг, я не перестану. — Говорит, а у самого перед глазами: глаза Чанеля, мокрые, болью залитые, почти пустые. Крис злится на Чанеля, за то, что тот вечно не слушается, при том что виноват, дерзит и посылает все время. На самого себя, потому что мужик, взрослый, уверенный в себе, а как мальчишка сдачи даёт Чанелю на все его колкости. Ву сжимает сильнее руль, и стискивает зубы, вдруг ловит себя на мысли, что впервые так жестоко с кем-то обращается. А потом вспоминает, что сделал Пак, уродливую царапину на двери зенво и злость с новой силой хлещет по ребрам. Только, если машину Крису отполировали и покрасили, с Чанелем это не прокатит. Его не починишь, не соберёшь на куски, если он в ладонях Криса пеплом будет. — Знаешь, — отзывается Кай, — я все никак не могу понять, зачем обычному пареньку, работающему официантом, царапать зенво? При том, что он, похоже, впервые тогда был в нашем районе, он совершенно не ориентируется в той местности. — Крис на секунду отвлекается от дороги, кидает взгляд на друга. Кай выглядит задумчиво и Крис поневоле начинает думать о том же. Пак простой, как три копейки, ничего толком не мыслящий в машинах, дерзкий и жуткий матершинник, живёт с бухающим отцом в простой квартире, и он вот никак, не может быть связан с гонками или высшей молодежью. Не тот статус. Но зачем ему нужно было царапать машину, да ещё именно ту, которая стала частью Криса? Вопрос остаётся без ответа. Крис тормозит возле порта с гаражами и выходит из машины. Кевин их приветствует с улыбкой и дружескими объятиями, долго и много говорит, но по делу. Они осматривают машины, лезут под капот и заводят матор у каждой, проверяя звук. Спорткары рычат, готовые к бою. Крис благодарит Кевина и приказывает двум людям сесть за руль и привезти малышек Домой. Два парня садятся по машинам и выезжают с порта, Крис с Каем смотрят им вслед и переговариваются, где и когда спорткары можно будет проверить и подлатать если что не так. — Через две недели заезд, в пустыне, — говорит Крис и закуривает, — до этого времени их нужно вывезти и посмотреть сколько смогут. Если все будет хорошо, поедем на них. Кай кивает и прощается с Кевином. Садится в зенво и пишет сообщение Сэхуну. «Насколько все плохо?» Отправляет и убирает телефон. Крис садится почти следом заводит машину и едет на виллу. «Хуже не куда…» — приходит от Сехуна***
Чанель думает, что хуже уже вообще некуда. Но Крис умудряется доказать обратное. Он буквально носом тычет, где место Пака и что он Никто. Чанель смотрит на загипсованную руку и думает, если Ву полезет, то он не пожалеете сил и треснет этой рукой ему по голове. Вдруг у него что-то переклинит и он забудет об его существовании. Вот возьмёт и отпустит. Пак будет счастлив. Пусть он вернётся к вечно пьяному отцу, в свою старую комнату, к подработке не далеко от дома, он будет счастлив, потому что это уже привычно, это зона комфорта. А Крис его сейчас словно в клетки держит, кислород ему перекрывает, давит со всех сторон. Чанель бросает короткий взгляд на Сехуна, сидящего на водительском сидении и отворачивается от него. Ему не стоит доверять, потому что все в окружении Ву — монстры. А сам он чудовище, какого свет не видел. А Чанель вот видит и даже на себе его злость испытывает. Пак может и мог молчать и смиренно все принимать, как должное, он ведь виноват вроде как. Но он не будет. Во-первых принимать то, что против его воли он не станет, во-вторых никогда к этому не привыкнет, а в-третьих, он не виноват, что девчонка младшего Ву к нему полезла. Крис никогда от него покорности не дождется. Не в этой жизни. Чанель пусть уже сломленный, на куски разделанный и по полу размазанный, он все равно бороться будет, словами, руками, взглядом, хоть чем, будет. Иначе он не Пак Чанель. Но сегодня он устал, вымотан, выжат, словно лимон. На сегодня с него достаточно боя. Тайм-аут. Пак кивает сам себе и смотрит на дорогу. Они заезжают в ворота огромной виллы и Чанеля прикусывает нижнюю губу, чтобы не запищать от восторга. Он такие дома видел только на картинках в интернете, в живую некогда, а сейчас Сехун его привез посмотреть на это великолепие. Чанель ёрзает на сидении и смотрит жадно в окно, забывая о всех проблемах и сломанной руке. Сехун замечает горящие глаза и улыбается уголками губ. Чанель на самом деле еще ребенок. Это в каждом действии видно, в каждом взгляде прослеживается. Он радуется всему, что видит впервые, смотрит заинтересованно и тычет пальцем в незнакомые вещи, аккуратно будто его за это отругают. И вот сейчас, у Пака глаза светятся, он буквально на ходу готов выпрыгнуть, что бы все лазейки на вилле изучить, чтобы каждый камушек, каждую травинку посчитать. Сехун торопится припарковать машину и выпустить наконец ребенка. — Спасибо, — бросает Чанель и вылетает из машины. Сехун остается наблюдать. Чанель оглядывается, старается осмотреть все и сразу. Сама вилла в два этажа, но сделана не обычно. Чанель подходит к бассейну, смотрит на свое отражение и чуть ли руками не лезет в воду, в последний момент вспоминает, что рука загипсована. Дует губы, а следом улыбается и снимает кроссовок вместе с носком. Лезет правой стопкой в воду и выдергивает сразу же. Вода холодная. Чанель улыбается все шире, крутит головой в разные стороны, стараясь запомнить все до мельчайших деталей, чтобы потом сидя в своей старой комнате, прокручивать этот момент и помнить, что вот он был здесь, трогал ногами воду, жадно глотал воздух. Чанель прячет улыбку за здоровой рукой и срывается на писк, когда видит камин над водой обложенный красивым мрамором. Надевает кроссовок стаптывая задник и мчится туда. Смотрит зачарованно, присаживается на корточки возле и утыкается носом в стекло. Крис паркует машину бесшумно возле мерса и выходит придерживая дверь. Ву приклеивается к Чанелю взглядом. Смотрит как тот бегает из стороны в сторону, лезет везде уцелевшей рукой и носом, умудряется залезть в воду ногой и при этом так счастливо улыбается, а в глазах восторг. Крис поневоле улыбается, ловит каждый чанелькин писк, и понимает, что Чанель красивый сейчас. Растрепанный немного, но со счастливой улыбкой, в глазах искорки. Он похож сейчас на маленького мальчика, которому дали в руки самую долгожданную игрушку. Чанель все бегает, заглядывает везде где может и улыбается. Улыбка с его лица не уходит вообще. Крис как зачарованный, смотрит, глаз оторвать не может, жадно ловит каждое действие. Мальчишка манит к себе сам того не осознавая. В голову Крису забирается, не достать его оттуда. У Криса с Чанелем все впервые. И это заставляет улыбнуться. А потом вдруг все прекращается. Чанель поворачивает голову и смотрит на него, да так и застывает с ошалевшими глазами и вытянутыми руками в сторону горшка с цветами. Крис усмехается, захлопывает дверь и кивает Каю и Сэхуну на дом. Те понимают и уходят. — Нравится? — Крис подходит к Паку, между ними чуть меньше метра и Пак хочет сделать шаг назад, но там бассейн. Поэтому стоит опускает взгляд в пол и чувствует себя нашкодившим котенком, которого сейчас будут отчитывать. — Чанель, я с тобой разговариваю? — звучит почти спокойным голосом. — Нравится, — неуверенно и тихо. Крис улыбается уголками губ, хватает Пака за уцелевшую руку и тянет на себя, обнимая за плечи. — Почему ты такой? — шепчет, утыкается в макушку подбородком и прижимает к себе крепче. — Какой? — Чанель вдруг начинает дрожать в руках мужчины. Он не вырывается, не просит его отпустить, но и не жмется ближе. Просто стоит и позволяет себя обнять. Он действительно устал. Устал терпеть, устал унижаться. Ему хочется домой, спать, а ещё немного кушать и облазить все участки в доме. — Шумный, наивный, как ребенок. — Это плохо? — шепчет Пак и начинает расслабляться, потому что вроде ему не собираются больше ничего ломать. От Криса сейчас не чувствуется опасности и Чанель впервые себе позволяет выдохнуть и неуклюже потянуть Ву сбоку за рубашку. — Это хорошо, но опасно. Я не хочу больше делать тебе больно, пожалуйста, слушай, что я тебе говорю и выполняй. не оговаривайся, не матерись и. — И ты больше не будешь бить и заставлять делать плохие вещи? — Чанель перебивает Криса, отрывается от груди и поднимает взгляд на мужчину. Крис чувствует, что ему сейчас намного лучше, все усталость вдруг куда-то испаряется, а Чанель от объятий не уходит. Он держит руку на его груди и смотрит так доверчиво, будто щенок побитый, а Крис тот, кто готов его вылечить. У Криса щемит внутри где-то и он понимает. Сейчас в эту секунду, в точности осознает, что больше в жизни так с этим малышом не поступит. Крис итак ему жизнь сломал, все перевернул, внутри все разрушил. С мальчишки этого достаточно. Дальше уже некуда. Иначе от Пака в конце ничего не останется, чего допускать нельзя. Он должен сводить Криса с ума своим детским восторгом, этими искорками в глазах, улыбками во все лицо. Должен. И Крис обещает сделать так, чтобы Пак не прекращал взрослеть. Пусть будет вечным малышом для него, ему большего не нужно. — Не буду, — говорит и прикасается пальцами к щеке, проводит ласково, на пробу. Чанель отзывается на прикосновение, потому что хочет. Ему не хватало тепла и объятий. А сейчас Крис его окунает в себя, в нежность, и Пак позволяет. Закрывает глаза и улыбается уголками губ. — Скажи, почему именно зенво? Чанель открывает глаза и смотрит совершенно не понимая ничего. — Поцарапал, почему именно зенво? — Крис повторяет вопрос, проходит рукой по затылку и опускает вторую руку на талию Пака. — Ты не знаешь? — Чанель вдруг смотрит с обидой, отстраняется от руки, скидывает вторую и поджимает губы. — Что я должен знать? — Ву отступает на шаг, дает парню пространство, чтобы в воду не упал и смотрит выжидающе. — Ты мне не поверишь. — машет головой Пак и смотрит куда угодно только не на Криса. Он обнимает себя руками, будто бы закрывается от всего мира, от самого себя, от Криса. И мужчине больно на это смотреть. Он только сейчас понимает, что со всеми этими проблемами и жаждой мести, совсем не потрудился узнать зачем Чанель это сделал, зачем полез туда, откуда выхода нет. — Скажи мне. — Просит, впервые нормальным тоном, будто с маленьким разговаривает. — Нет, — Крис видит, что тот боится, мнется. Он будто ждет подвоха, ждет, что его сейчас опять бить начнут, снова в грязь втаптывать. — Скажи мне, Чанель, пожалуйста. — Я хотел отомстить Лукасу. — говорит Чанель и сжимается сильнее. — Что он сделал? — у Криса пересыхает в горле, он тянется в карман за сигаретами и прикуривает одну. — Избил меня. — произносит на выдохе совсем и поднимает взгляд на Криса. Смотрит в глаза, в ад этот, в котором уже который день дохнет. У Криса глаза яростью загораются. Он выкидывает сигарету в воду и смотрит на Чанеля. — За что? — вытягивает словно по нитке ответы. — Ты не поверишь, — повторяет и опускает взгляд в пол, снова. На Криса смотреть стыдно и невыносимо. Чанель чувствует себя сейчас бабой, готовой разревется от того, что несправедливо все. От того, что убежать хочется или провалиться хотя бы под землю. До того стыдно. — Говори. — уже на грани рыка. Чанель вздрагивает и говорит. — София сама на мне повисла в клубе, но при Лукасе состроила из себя девственницу которую обидели. — Не поднимает взгляд, лишь моргает, пытаясь притупить внутри ураган из обиды и стыда. Крис ничего не говорит, смотрит на Чанеля, сжатого будто в комок, бледного, со сломанной рукой и потухшим взглядом, смотрит и понимает какое он чудовище. Вспоминает их первый день, когда он, Чанёль, стоял напротив него и подошёл Лукас. Вспоминает, то что тот сказал, вспоминает, как словил руку младшего брата и уберёг мальчишку от удара. Вспоминает все за долю секунды и понимает все. Чанель не врет, иначе бы так себя не вел, не прятался, а просил правосудия, не уходил бы от ответа, а выдал бы все сразу. Крис злится, на всех, он словно загнанный зверь сейчас, на цепи сидит и хочет вырваться и разрывать каждого кто на пути попадется. Но он не может. Не перед Чанелем. Пак итак натерпелся от него. Крис его считай жизни нормальной лишил, глаза поменял, душу наизнанку вывернул, за то что Пак попал не в то время и не в то место. Крис трет лицо, подавляет рык. У него от злости руки трясутся, внутри все кверху дном стоит. Понимание, что он парня просто так, ни за что наказывал, ногами топтал, руку сломал и унижал раз за разом, лавиной голову накрывает. Крис просит себя успокоиться, чтобы не взорваться. Не сейчас, не тогда когда перед ним ребенок, который еще сильнее пострадать может. — Почему ты сразу не сказал? — выдыхает, делает шаг к Чанелю и снова тянет его на себя. Пак поддается, прижимается чуть ближе. Крис злой не понятно на кого, и ему сейчас ничего не стоит опять покалечить Чанеля. — Ты не спрашивал. — Сломано говорит. Бьет словами Криса, в правду окунает. Крис не пытался узнать, он лишь действовал так, как считал нужным, но это было не правильно. Смотрит на Пака сейчас, и понимает, что проебался по всем фронтам. — Пойдем в дом, — обнимает за плечи и ведет за собой. В гостиной горит камин и включен телевизор. Пак садится на диван и забивается сразу в угол, обнимая колени руками и утыкаясь в них подбородком. Крис совсем непонятный, никто не знает, что у него в голове. Он делает лишь то, что хочет. Он не изменится. Не перестанет прятать эмоции ото всех. Не будет повторять все по два раза. Не перестанет быть чудовищем. Но Чанель его читает как открытую книгу, считывает все эмоции и дрожит каждый раз, когда мужчина злится. Пак научился за несколько дней читать Криса как открытую книгу. И он видит что тот ему поверил. Мужчина не попытался задеть или засмеять даже внутри себя. Он лишь начал злится, при этом обняв Чанеля. Пак подавляет улыбку и смотрит на костер.***
Крис заходит на кухню злой как черт. глаза горят пламенем, а руки сжаты в кулаки. Сехун смотрит на мужчину и жмется ближе к Каю. — Чтобы через полчаса Лукас был здесь вместе со своей шлюхой. — чеканит и возвращается к Чанелю. — Похоже, стало ясно кто виноват. — Кай смотрит Ву в спину и прижимает Сехуна к себе ближе. Целует за ушком и набирает младшего Ву. Сехун ждёт пока закончится разговор, обхватывает мужчину за шею и привстав на носочки целует. — Почему Вы раньше не о чем не узнали? — отрывается, хмурит брови. — Да как-то было не до этого. Мы нашли виновного и Крис сразу начал с ним хуйню творить всякую. А из-за чего все началось никто не знал, да и посрать всем было. До этого дня. — Кай поправляет складки на толстовке О, оглаживает бока и целует в щёчку. — А если бы было уже поздно? — Сехун уходит от прикосновений, садится за барный стул и тупит взгляд в стену. — Все обошлось. Видел, какой Крис злой был. Даже когда зенво с полосой была, он таким не был. Значит жалеет, бесится сам на себя. Но Чанеля больше не тронет. — Кай обнимает парня со спины, говорит и сам в свои слова старается верить. Сейчас главное чтобы все обошлось и они успели вовремя.***
Крис присаживается на диван рядом с парнем. Тот задумчивый, обнимает себя руками. Крис хочет видеть Пака не таким: зажатым, с потухшими глазами. А ребенком, коим был всего полчаса назад, когда бегал по вилле с горящими глазами и с улыбкой на пол лица. — Чанель, — привлекает внимание Крис, — иди ко мне. — Раскрывает руки, улыбается совсем ласково. Чанеля сейчас укутать хочется в свои объятия, спрятать от всего мира, чтобы никто до него дотронуться не смел. Чтобы даже косо не смотрели. Всего за каких-то несколько минут к этому ребенку все чувства поменялись, внутри все перевернулось. Чанель вспоминает где его место, подползает к мужчине и смотрит выжидающе. Крис его тянет к себе на колени, обнимает крепко-крепко и говорит. — Прости меня. Чанеля клинит, он раскрывает глаза и кажется замирает, переставая дышать. Смотрит в шею Крису и молчит. — Прости меня, Чанель. — Ву наклоняет голову и целует Пака в лоб, сильнее к себе прижимая. А Чанель вдруг начинает вздрагивать, с каждой секундой сильнее, а следом разрастается рыданием. Чанелю горько и обидно до слез. Он через столько прошел, столько всего испытал, просто так, ни за что. Чанёль утыкается в шею мужчине, обхватывает его руками, черкает по шее гипсом и шепчет, тихо совсем, будто бы проверяя, не сделают ему еще больнее после этого. — Отпусти меня… У Криса кожа покрывается мурашками, он сжимает талию Чанеля сильнее. Пытается отсрочить момент, когда мальчишка уйдет от него. — Сейчас уже поздно. Переночуй тут, а завтра я тебя отвезу. — Просит, снова. Потому что боится. Чанель итак уже сломанный, чуть ли на руках не рассыпается. С ним нужно осторожно сейчас, чтобы еще дальше его не отодвинуть, чтобы не доломать, чтобы он от него насовсем не закрылся. Слава Богу, что Крис успел вовремя остановится и не сделать все еще хуже. Чанель быстро-быстро кивает и сильнее жмется к теплу. Он большой, высокий и несуразный совсем. Но в руках у Ву сидит как влитой, будто это его законное место. Да так и засыпает, утомленный болью и пережитыми моментами. Для Чанеля слишком много всего для одного дня. Сехун заходит в зал, поджимает губы и смотрит на Криса и Чанеля в его руках. — За что ты с ним так? — интересуется, потому что не совсем понял, и садится рядом, смотрит на Пака. У того дорожки от слез засохли на щеках, губы искусанные, сам он бледный, тонкий, будто бы мертвый. Лежит не двигается и еле дышит. Сехун заламывает пальцы, глаза щипит от слез. Потому что этого ребенка жалко. Он еще ничего толком в жизни не увидел, счастливо не пожил, зато уже почти пеплом в руках Ву осыпался, столько всего за несколько недель натерпелся. — Сейчас узнаешь. — жёстко говорит Ву и смотрит, как Лукас заходит в дом, за ним следует девушка, вся разукрашенная, на каблуках и в колготках в сетку. — Отведи их на кухню, мы сейчас придем. — бросает Сехуну и гладит Пака по волосам. — Просыпайся, Чанель, — Целует снова в лоб и улыбается, когда к нему прижимаются сильнее. Чанель не осознает совсем, что сейчас творит с Крисом. Заставляет его рассудок терять от нежности, усилятся сонным личиком. Пусть и треснутый со всех сторон, он красивый, неземной будто. — Просыпайся мой хороший, — проводит пальцами по губам, целует в нос. Чанель открывает глаза, краснеет тут же и пытается вскочить с рук Ву. — Тише, упадешь. — Мужчина улыбается, снимает с рук парня и взяв за свободную руку ведет на кухню.***
— На колени. — Крис смотрит на Лукаса и внутри вскипает от злости. — Оба. — рычит. Пак позади него вздрагивает и пытается вырвать руку из захвата. София мнется, но встает первая, лукас смотрит непонимающе, но тоже опускается. Сехун застывает в шоке в объятиях Кая. Оба смотрят непонимающе. Крис кивает одобрительно, тянет Чанеля встать перед собой. Тот поворачивает голову и смотрит на него, еще сонными глазами, совсем не понимая, что происходит. — Извиняйтесь. — отрезает будто. И смотрит на брата и девушку, как на говно. Они во всем виноваты. В том что Чанель сейчас в таком состоянии. В том, что не попытались рассказать все Крису, не попытались оправдать Чанеля и вытащить из его лап. Крису с самого начала мстить нужно было не тому. Нужно было давным давно пустить эту шлюху по кругу, а брата лишить всего. Чанель не виноват. Он лишь оказался простым парнем, готовым защищать себя до последнего. Пусть так, но он пытался и Крис это приветствует. Он не имея ничего за плечами, пошел против всех. Крис был таким же, отчаянным, готовым биться до последнего. Сейчас в Чанеле он видит себя, совсем еще юного. Но Чанелю не повезло в одном. Он встретил Ву. — Не надо. — Шепчет Чанёль, отворачивается от стоящих на коленях людей и смотрит Крису в глаза. Чанель вдруг понимает, что эти извинения ему не нужны, они ничего не изменят, не вернут его в прошлое. Все останется ровным счетом так, как и было. Это лишь изменит отношение двух братьев. Чанель этого не хочет. — Я тебе из-за них жизнь сломал. — говорит Крис, а сам удивляется. Как Чанель при всем, что ему сделали, еще не убил Лукаса, не попытался, хотя бы, ударить самого Криса. — Мне не нужны их извинения, я хочу спать. Отведи меня в комнату. — Чанель бросает короткий взгляд на Сехуна и Кая и обходит Криса. Сехун вырывается из рук Кая, обходит стоящую пару на коленях и присаживается на корточки на против. — Я бы Вас обоих на его месте убил бы. — говорит, а у самого кулаки сжимаются. Кай стоит, смотрит и не подходит. Знает, если подойдет, он на Лукасе живого места не оставит, кровью весь кухонный пол измажет. Поэтому стоит. Трет переносицу и просит себя успокоиться. Нельзя сейчас. Не в доме. Не так. — Скажи спасибо, Чанелю. если бы не он… — начинает Сехун. — Из-за какого-то пацана, ты брата на колени ставишь. — Лукас поднимает на Криса взгляд. Он все еще здесь, смотрит, решает, что с ним сделать. — Этот пацан, только что тебе жизнь спас. — скалится Крис и уходит вслед за Паком. Оставляя все на друзей. — Чанель не я. — говорит Кай и подходит к паре. — Я сделаю все, чтобы вы испытали все, что испытал он из-за вас. — возвышается над ними. Лукас ухмыляется, а девица начинает плакать. — Трахнешь? — улыбается Лукас и поднимает взгляд на Кая. — Отправлю в бордель к Тао. Там вам будет в самый раз. — Скалится и набирает номер. — Тао, здравствуй. — улыбается и выходит в гостиную. Лукас смотрит вслед, не верит. А когда Кай через пару минут возвращается и кивает Сехуну. Понимает, что попал. И сейчас даже отец не поможет.***
Крис привод Пака в свою комнату, помогает раздеться и улыбается, когда Чанёль краснеет и начинает вырываться, как ребенок маленький. — Хватит, я же помочь хочу. — Опускается рядом на кровать, помогает одеть футболку и отдергивает край одеяла. Ждет пока Чанель ляжет и укрывает его прям по подбородок. Чанель смотрит в глаза, не стесняясь, не боясь, будто уже привык к тому, что от Криса можно ожидать чего угодно. — Спи, не думай больше не о чем. Я не обижу больше. — Я не боюсь тебя. — Чанель улыбается уголками губ, морщится от боли в руке и поворачивается на бок, закрывая глаза. — Я рад. — Крис улыбается в ответ, хочет подняться и уйти, чтобы не мешать. Но понимает, что не может. Чанель засыпает почти сразу., а А Крис смотрит, смотрит и не понимает, как он маленький совсем, все это терпит. До сих пор не сломался, не рассыпался. Как принимает все, что ему дают. Как до сих пор, после всего что Крис с ним сделал, умудряется заснуть в его присутствии и на его руках. Смотрит и понимает, что Чанель сильнее всех в этом мире. В середине ночи, Чанелю снится сон. Нежный совсем. Крис его целует мягко, нежно, будто бы боясь, что Чанель рассыплется в его руках. Проводит руками по телу ласково. А Чанель так доверчиво жмется к своему персонально монстру, зовет его по имени и плавится в его руках. Крис ложится рядом, когда Пак начинает метаться по кровати как в бреду. Притягивает его к себе ближе и обнимает крепко руками. Чанель во сне мостится на нем, сжимает рубашку на груди и утыкается носиком в щеку. Крис улыбается, поворачивает голову и целует Чанеля в губы. Аккуратно, боясь разбудить и все испортить. Он теперь Чанеля просто так не отпустит. Вернет все, что отобрал, починит, то что сломал. Покажет как он умеет заботиться и любить. Теперь все будет по-другому. Его малыш натерпелся. Теперь очередь терпеть Крису. Потому что он знает, что Пак по утру от него уйдет и добровольно больше в руки не пойдет, попросит о себе забыть и не появляться в его жизни больше. Но Крис не сможет, ни отпустить, ни забыть, не из головы прогнать. У Чанеля внутри Криса теперь трон, золотом покрытый. Его законное место, которое кроме него никто не займет. У Криса любовь к Чанелю внутри, снаружи, со всех щелей вылазит. Впервые такое сильное чувство. Крис попытается сделать все, чтобы это было взаимно.