***
— Да не гони, — Сириус швырнул в Питера подушкой. — Говорю, что видел: Паркинсон стояла в куче тех, кто пробовался в команду. — Что, Бродяга, такой прыти ты не ожидал? — смеялся Римус, не отрываясь от книжки, которую держал в руках. — Она здесь только неделю. А до этого училась в школе, где нет квиддича. Она не может пробоваться в команду по квиддичу. Люпин продолжал смеяться при виде недоумевающей физиономии Блэка. — Чего ты ржёшь? Эй, Питер, разве это не логично? — А я тебе говорил, что она не так проста, — не глядя на друга, Питер вытряхивал содержимое рюкзака. — Уже слышали новость? — воскликнул с порога вошедший Джеймс. — У Слизерина пополнение в команде. И одно из них… — Паркинсон, — выдал Римус, невозмутимо переворачивая страницу. — Значит, слышали. — Что?! Её взяли в команду? У Трэверса вообще мозги съехали? Зачем он её взял? — не понимал Сириус. — Полагаю, не мозги подсказали ему это, а кое-что пониже. — Рисковать результатами факультета, чтобы подцепить девчонку? Идиот! — Как бы то ни было, теперь она охотник, и это нам на руку. Минус игрок, больше шансов. — Я бы так рано не радовался, — растянуто протянул Люпин. — Что ты имеешь в виду? — спросил Поттер. Римус отложил книгу и посмотрел на друзей. — Никто и подумать не мог, что Паркинсон спустя неделю в Хогвартсе попадёт в команду по квиддичу. Теперь вы думаете, что она их слабое звено. Дождитесь игры и уже потом радуйтесь. — Вот именно! — поддержал Петтигрю, откусывая батончик. — А чего ты её так защищаешь, Рим? — заинтересовался Сириус. — Втюрился? — Будь на её месте любой другой, я сказал бы то же самое. И вообще, хватит нести фигню, лучше б делом занялись. — Как скажешь, Мародёрская Совесть, — хором воскликнули парни и синхронно поклонились. Впрочем, как и всегда, когда Люпин пытался донести до них какую-то разумную мысль. Пока безуспешно.***
— Счёт: пятьдесят — сорок в пользу Слизерина. Новый состав, определённо, даёт жару. Трэверс не ошибся в выборе. Вот, что значит меткий глаз капитана. А тем временем охотники Грифффиндора предпринимают очередную атаку. Мяч у Поттера, он несётся к кольцу, передача Майлзу, и… не удалась. Мяч перехватила Паркинсон, которая теперь стремглав мчится к кольцу противника. Ух ты! Вот это было круто! Бладжер пролетел над самым ухом Паркинсон, которая блестяще ушла от прямого попадания. И… Паркинсон роняет мяч! Хотя, стойте… нет, это была передача. Мяч у Фостера. На которого летят сразу два бладжера. Фостер резко уходит вниз, выныривает из-под кольца, бросок… Но Стивенс отбивает квоффл. Мяч у Майлза, передача МакКиннон. Трэверс атакует МакКиннон. Бладжер попадает в цель: квоффл у Кэрри, МакКиннон вне игры. Кажется, себя показал снитч, Ричардсон и Блэк рванулись с места и устремились на борьбу с метлоприкладством. Блэк вылетает с поля, но мгновенно возвращается и продолжает гонку. Поттер у кольца Слизерина, бросок. Говард отбивает. Прямо в руки Майлза. Снова бросок. И гол! Дезмонд Майлз приносит десять очков Гриффиндору и выравнивает счёт. Мяч у Паркинсон, она летит к воротам противника и останавливается. Стоп, она останавливается? Передаёт квоффл Кэрри и несётся вниз. Кэрри уворачивается от бладжера Тэйлор, пасует Фостеру, он снова Кэрри. Тем временем Паркинсон делает поворот у самой земли и мчится вверх, правда, в противоположном от её коллег с мячом направлении. Эй, Пэнси, игра в другой стороне! Бросок. Ах, какая печаль. Обманка Кэрри и Фостера не удалась, квоффлом завладел Поттер. Эй, погодите-ка. Паркинсон на всех парах летит прямо на ловцов. Расстояние уменьшается! Она всё ближе! Ближе! Ближе! Неминуемо столкновение! Боже, Паркинсон, ты что творишь?! Оба ловца резко и синхронно меняют траекторию движения. Паркинсон перерезает путь Ричардсон, едва не касаясь её метлы. Ричардсон делает кувырок в воздухе, чуть не свалившись. А Регулус Блэк ловит снитч. Сто пятьдесят очков Слизерину. Игра окончена со счётом двести — пятьдесят. Слизерин победил. — Стоит говорить, что мы же говорили? — победно заметил Римус, наклонившийся вместе с Питером к Сириусу с двух сторон. — Римус, — сказал Сириус, следя взглядом за Пэнси, — заткнись.***
Ликованию Пэнси не было предела. Первая игра и первая победа. Девушка и не подозревала, что способна вытворять подобное на поле. Фред и Джордж гордились бы ею. Несмотря на то, что они долгое время играли за команду противника. А вот Драко кипел бы от ярости, помоги ему Пэнси поймать снитч. Он предпочёл бы проиграть и потом поливать соперника грязью, чем молча позволить всем думать, что он принёс победу благодаря какой-то Паркинсон. Драко Малфой. Сейчас Пэнси не представляла, как она могла влюбиться в эту сволочь, но то время, когда она млела от одного его голоса, помнила прекрасно. И от этого на душе становилось мерзко. Она была глупа и не хотела замечать очевидного. С первых лет обучения в Хогвартсе она попала под его влияние, он помыкал ею, сделал практически слугой, ничего не мешало вытирать ему о девочку ноги. А тот факт, что они были во многом похожи, ещё больше бесил Драко, и он решил уничтожить Пэнси совсем. Видимо, Малфой сильно боялся конкуренции с её стороны, потому много сил прикладывал на то, чтобы сделать Паркинсон своей блёклой тенью. И, тем не менее, он ей нравился. Как же он ей нравился в те далёкие одиннадцать-тринадцать лет! Три года слизеринка благоговела перед ним, ловила каждое слово, стремглав неслась выполнять то, что хотел его величество. Три года… Пэнси гордилась тем, что являлась единственной девочкой в его компании и наивно думала, что это потому, что нравилась ему. Но всё изменил Святочный бал. На который Малфой отправился со студенткой из Шармбатона. Паркинсон застала его целующимся с ней, а когда решилась подойти и выяснить, что это всё значит, услышала жестокую правду. — Отец попросил приглядывать за тобой, так как общается с твоим отцом. Как девушка ты мне омерзительна. Ты тряпка, Пэнси, у тебя никогда не будет парня. Да и кто захочет встречаться с той, кто позволяет унижать себя. Мир рухнул. Девушка не знала, что делать. Она осталась одна. Её единственные друзья были друзьями Драко. Но после его слов ей уже не казалось, что они вообще дружили. Всё было обманом, чудовищной маской. «Я сама была чудовищем», — вдруг осознала Паркинсон. Неизвестно, что случилось бы с ней дальше, если бы не они. В год, когда Пэнси потеряла мнимых друзей, она обрела друзей настоящих. Слизеринка так и не смогла понять, что толкнуло Фреда подойти к ней в тот пасмурный день, когда она лила слёзы под деревом у Чёрного озера. В тот день, когда её жизнь перевернулась с ног на голову. — Эй, Пэнси, — вырвал девушку из воспоминаний догоняющий её Трэверс. — Отличная работа. Ты забила два? Из пяти мячей? — Три. Два других забил Фостер. С моей подачи. — Ух, ты! Ты прямо находка. Знаешь, Пэнси, — Джейкоб левой рукой обнял Паркинсон и продолжил вместе с ней идти, — думаю, ты должна мне свидание. — Что? С чего бы? — Я взял тебя в команду. Пэнси остановилась и сбросила с плеча руку Трэверса. — Ты взял меня в расчёте на свидание? — Ну-у, — протянул Джейкоб, медленно скользя взглядом по Паркинсон сверху вниз, — и не только. — Значит так: нас с тобой связывает только квиддич. Ты — капитан, я — охотник. Больше ничего. Общаемся только на тренировках и играх. Больше нигде. Всё понятно? — На твоём месте лучше быть посговорчивее. Я быстро могу найти нового охотника. — Я на это посмотрю. Особенно после того, как старый охотник забил больше половины мячей за матч и помог ловцу поймать снитч на глазах у всей школы. И это при условии, что этот охотник перевёлся из школы, где квиддича вообще нет. — На что ты намекаешь? — На то, Джейк, что после сегодняшней игры тебе просто не позволят убрать меня. Ни команда, ни декан. Глаза слизеринца, направленные на Паркинсон, наливались злобой. Он понимал, что она права, и уже жалел о своём выборе. Каким бы простофилей не был Слизнорт, для него всегда был важен имидж: факультета, курса, собственный. Он не сместит курицу, снёсшую золотое яйцо. И команда, опьянённая лёгкой победой, не откажется от короткого пути к Кубку по квиддичу. — Я — Джейкоб, — процедил сквозь зубы слизеринец. — Я так и сказала, Джейк. Она провоцировала его. Нагло глядя в глаза. Что-то подсказывало Трэверсу, что эта девица вполне способна переворошить всё его «грязное бельё», если ей дать малейший повод. Пока он не совершил ошибку, слизеринец широкими шагами удалился в сторону замка, вскоре его скрыли десятки ребят, идущих в том же направлении. В гостиной Слизерина студенты поздравляли друг друга, жали руки, улыбались. Но, как и спустя много лет, всё это не было искренним. Для многих квиддич вообще был безразличен, для них существовало лишь соперничество с другими факультетами. Главное — выиграть, неважно в чём и зачастую, неважно как. Пэнси любила свой факультет и гордилась им, но иногда за действия его студентов ей было стыдно. Она всегда была частью Слизерина, сейчас же она меньше всего ощущала себя ею. Быстро переодевшись, девушка протиснулась сквозь толпу и тихо вышла из гостиной. Пэнси шла по коридорам Хогвартса, в котором она проучилась целых семь лет. С 1977-го он ничуть не изменился, но был каким-то не таким. «Интересно, сколько человек перемещалось во времени?» — подумала Паркинсон и резко сменила направление в сторону четвёртого этажа. Когда она была в двух метрах от лестницы, мимо промчалось нечто чёрное и едва не сбило её с ног, не остановись она вовремя. Всё произошло настолько быстро, что у Пэнси и слов возмущения не нашлось, она просто продолжала стоять. — Вот чёрт! — раздосадовалось нечто чёрное, оказавшееся Сириусом Блэком. — Прости, я не… Эй, это ты. Сириус с интересом посмотрел на неё и решил отложить розыгрыш над Филчем. — А разве ты не должна сейчас отмечать победу вместе с остальными? — парень подстроился под её шаг. — Или на Слизерине это не принято? — А тебе разве не должно быть всё равно? Ты ненавидишь Слизерин. — С чего ты взяла? Пэнси взглянула на собеседника, скептически приподняв бровь. — Ладно, бессмысленно отрицать. Но тебя я не ненавижу. — В связи с чем исключение? — равнодушно поинтересовалась Паркинсон. — Ты милашка, — улыбнулся уголком рта Сириус и посмотрел на Пэнси своим излюбленным дон-жуанским взглядом, от которого девчонки сходили с ума, но, увидев, что он не возымел успеха, быстро продолжил: — И круто играешь в квиддич. Кстати, где ты научилась? В Ильверморни, как я знаю, нет квиддича. Сириус вопросительно уставился на Пэнси. Девушка почувствовала на себе его прожигающий взгляд, а в его вопросе услышала подозрение. «А ведь он прав, — подумала Паркинсон. — Об этой несостыковке я не подумала. Так, ладно, как говорили Уизли, чтобы скрыть правду, нужно говорить правду». — Друзья научили. — Это какие же? — Те, которые умеют играть в квиддич. — Как их зовут? — Слушай, Блэк, давай уже говори, что тебе от меня нужно. — Воу! Ты знаешь мою фамилию. Значит, интересовалась мной. Блэк расплылся в самодовольной улыбке. — Довольно трудно не знать твоей фамилии, когда на каждом уроке её произносят учителя, пытаясь найти должников или косячников. — Вот какого ты мнения обо мне: вечно отстающий раздолбай? — Надо же, Блэк, у тебя прямо способности к телепатии. — Знаешь, к чему у меня ещё способности? — Сириус придвинулся ближе к Пэнси и произнёс почти на ухо: — К удовлетворению женщин. — Да, я слышала о твоих похождениях. Ты супермачо всех времён и народов. Самодовольство вновь стало завладевать гриффиндорцем. — Хотя я не понимаю почему. Почему девчонки ведутся, прекрасно зная, какой ты говнюк. Сириус поднялся на ступеньку выше и преградил дорогу Пэнси. — Хочешь сказать, тебя не тянет ко мне? Не верю. — Верь, во что хочешь, — сказала слизеринка. — Но из вашей компании, ты был бы последним, на кого я обратила бы внимание. — И кто же возглавляет список? — Не знаю, — Пэнси обошла Сириуса, сошла с лестницы и, поворачивая в сторону библиотеки, через плечо бросила: — Быть может, Люпин. Пэнси прекрасно понимала, что какое бы имя она ни назвала, оно в любом случае ударило бы по его самолюбию, поэтому не смогла удержаться. И она не ошиблась: это задело Блэка больше, чем отказ Джеймса от традиционных вылазок с Сириусом в пользу занятий по нумерологии с Лили. «Быть может, Люпин. Люпин?! В смысле Люпин? Он же правильный заучка. Хорошим девчонкам должны нравиться плохие парни. Где мир свернул не туда?» Сириус повернул назад, но уже напрочь забыл, куда шёл до встречи с Паркинсон.