Осколки

Когда имеешь при себе двух джинов, кажется, что проходить третий лабиринт не составит особого труда. За те, по ощущениям, несколько часов, что девушка бродит по коридорам, препятствия даже не появляются: ей не встречаются ни монстры, ни загадки. Она могла бы воспользоваться покровом и расправиться со всем в кратчайшие сроки, но не хочет пропустить новые подсказки о мироздании. Первое испытание удаётся распознать таковым не сразу. Оказавшись в огромном зале с множеством колонн, Эйска только со временем чувствует, что что-то происходит. Увлечённая рассматриванием надписей на торанском и древними рисунками на некоторых колоннах, она замечает, что стало труднее дышать, а голова словно наполняется свинцом. А как только девушка осознаёт это ощущение, тяжесть начинает усиливаться ещё стремительнее. Надписи на колоннах, что сперва не имели никакого смысла, как раз таки оказываются ключом к прохождению этого испытания. К моменту, когда мечница это понимает, ей приходится прилагать усилия, чтобы просто стоять ровно. Но хватает только прикоснуться к колонне, на которой написаны все слова, что встречаются и на других, как Эйску телепортирует в совершенно другую комнату. Давящее чувство в тот же момент исчезает. Дальше покорительница только убеждается, что использовать грубую силу в этом лабиринте не придётся. Сразу понятно, что перед ней иллюзия, но сердце всё равно непроизвольно сжимается, стоит ей увидеть улыбки на ничуть не изменившихся лицах погибших друзей. Даже прикосновения Муина и Анри, когда они её обнимают, слишком реальны. Эйска ненадолго прикрывает глаза, расслабляясь в тёплых руках. Всего на миг, а после, стиснув зубы, отходит, пытаясь убрать печаль с лица. Голоса ребят по-настоящему успокаивают: они не просят остаться с ней и никак не препятствуют прохождению вперёд, просто идут рядом, непринуждённо болтая о каких-то мелочах. Мечница сжимает кулаки, пытаясь игнорировать их, но каждая новая фраза кажется издевательством. Подлый джин играется с её чувствами, заставляя самой желать остаться с близкими. К глазам подкатывают слёзы от осознания того, что она потеряла. Эйска цепляется за мысль, что это просто испытание, не зная, как избавиться от призраков прошлого, и желая лишь поскорее уйти отсюда или не уходить вообще. Лишь у самого выхода Муин и Анри останавливают девушку: «Если ты сейчас уйдёшь, то больше никогда не увидишь нас.» Мечница не может оторвать от них взгляда: сейчас больше всего на свете ей хочется отвлечься от всей этой суеты и просто примкнуть к ним, вернуть прежнюю беззаботную жизнь, но… Они нереальны. Просто призраки давно умерших воришки и рыбачки. Эйска поджимает губы, морщась, чтобы не пустить слёзы. — Это из-за вас я здесь, — обиженным тоном говорит шатенка. — Вы оставили меня одну… — девушка опускает голову, выдыхая. — …больше… Больше всего на свете я хочу видеть вас рядом, живыми, — голос срывается. — И мне… Мне всё равно, — с усилием говорит покорительница, сглатывая. Она знает, что зря ответила иллюзиям, но уже поздно. Покорительница убегает в тёмный коридор и обессиленно прислоняется к стене. Вновь полностью сосредоточиться на цели сложно. Эйске казалось, что она давно успокоилась, но это испытание снова всколыхнуло в ней с трудом подавляемые чувства. Хотя и, в какой-то мере, придало решимости, напомнив, из-за чего и почему мечница здесь. Теперь-то у неё есть конкретные вопросы к духу по поводу прошлого и происхождения существующего мирового порядка. Отдохнув и более-менее собравшись с мыслями, девушка заходит в очередную комнату, уже не пытаясь предугадать, когда и каким будет её новое испытание. Как только она переступает порог, слух улавливает треск. Внезапно в помещении оказывается слишком светло, отчего Эйска с непривычки закрывает глаза, открывая их постепенно. Глянув вверх, она понимает причину шума: потолок опускается, но достаточно медленно, чтобы она успела здесь всё осмотреть. Мечница оглядывается, подходя к письменам на стене. Кроме «съезжания» верха, пока что больше ничего не происходит, так что покорительница позволяет себе ненадолго погрузиться в осмотр местности. Эйска вглядывается в начертания, пока может, ведь опускающийся потолок уже скрывает самые верхние картинки. Огромные уродливые монстры не удивляют, ведь, если верить её теории, другой мир населяло не только человечество. Маленькие чёрные точки, над которыми измываются чудища, скорее всего, люди; уже на другом рисунке якобы ничтожные черви каким-то образом оказываются выше всех, пребывая в свете. Каждый вид живёт на отдельной территории, что разделяют огромные тёмные расщелины. На фоне всего этого выделяется лишь один рисунок, на котором некое белое существо пребывает в кромешной темноте. Узнать продолжение истории не удаётся: колонны, что располагались у стен, начинают трескаться под тяжелым напором; некоторые и вовсе не выдерживают, обваливаясь. «Я стараюсь нанести лабиринту как можно меньше повреждений, однако самих джинов это, похоже, не волнует.» Отскочив от одного из обломков, Эйска хватается за стену. Звук кажется странным. Девушка ещё раз хлопает по стене, убеждаясь: полая. Больше не тратя времени, мечница призывает оружейный покров Андраса и взрывает кладку. За ней видится узкий туннель, стремящийся куда-то вниз. Всё больше колонн начинают осыпаться, так что она аккуратно спрыгивает в проход. Несколько секунд — и девушка падает на землю, группируясь и делая кувырок, чтобы не улететь кубарем далеко вперёд. Она оказывается в зале, по периметру которого идёт спиральная лестница далеко вверх, словно в башне. На полу много обломков, а часть противоположной стены просто отсутствует. Внезапно из-под завала слышится треск мрамора, словно его ломают. Эйска внутренне напрягается, предполагая, что теперь появились монстры, однако человеческий крик, который доносится откуда-то из недр, удивляет её. Вопли кажутся не столь напуганными, сколько возмущенными. В момент части обваленной стены с грохотом отлетают в стороны, рассыпаясь вдребезги. Поднимается пыль, заставляя девушку прикрыть рукавом лицо. — Что за невезение! Я опять порвал свою одежду, — ноющий баритон заставляет тело покрыться холодным потом. — Простите, — короткий тенор ей, кажется, незнаком. — Масрур, ты не виноват, — уверяет третий голос, — потолок не мог разрушиться от одного твоего удара. Красноволосый парень игнорирует слова товарища, ощущая чьё-то присутствие. Он взглядом даёт напарникам понять о возможной опасности, кивая куда-то в сторону. По воцарившейся тишине мечница понимает, что её заметили. Растерянность тут же сменяется недовольством: с появлением этой троицы пройти лабиринт станет гораздо сложнее. — Эйска? — удивлённо ахает Синдбад, видя сестру, когда пыль оседает. — Ты… — парень делает шаг вперёд. — Стой! — отрезает Джафар, щурясь. — А что, если это очередное испытание подземелья? Ты забыл, что лабиринт всё это время испытывал нас, вводя в заблуждение? Мы не должны отвлекаться на эти трюки. — Ты прав, но… — кивает тот, не сводя с девушки глаз, — она кажется реальной… — задумчиво хмыкает фиолетоволосый, отходя от ноющего в груди чувства. — Никаких но, это очередное препятствие на пути к сосуду, — возражает ассасин, недовольно нахмурившись. — На Масрура эти иллюзии действуют не так сильно, поэтому пусть он разберётся, а мы пока что поищем выход отсюда. Поняв, что её приняли за очередное испытание, девушка не удостаивает знакомых даже кивком, а просто разворачивается в противоположную сторону, решая, что нужно поторопиться с поисками выхода. Тем не менее, невраждебное отношение в сложившийся ситуации резко меняет её положение в глазах группы. По крайней мере, одного из них. — Что за жестокий джин, — цедит Джафар, недовольно сжимая кулаки. — Вот так вот играть с нашими чувствами… Сначала Руруму, а теперь ещё и Эйска. — Это не иллюзия, я чую её запах, — приподнимая брови, говорит Масрур. — Это действительно она. Джафар от такого заявления приоткрывает рот. — Эйска! — Синдбаду не нужно повторять дважды. Он уже бежит за ней, а подчинённые, опешив, следом. — Стой! Это ведь правда ты?! — нагнав сестру, покоритель хватает её за локоть, останавливая. — Как ты здесь оказалась? — мечница, в свою очередь, не разделяет его радости, тут же вырывая руку из хватки. — Я здесь не просто так. Мне некогда предаваться воспоминаниям, — твёрдо говорит девушка, скосив взгляд на Джафара и Масрура за спиной брата. — Погоди, но ведь и мы за тем же, — рассуждает Джафар, всё ещё пытаясь отойти от шока. — Эйска, когда всё закончилось, мы места себе не находили! — с болезненными нотками в голосе говорит он, прижав руку к груди. — Хинахохо и Мистрас рассказали нам о том, что произошло. После того, как вы отбились от членов Шам Лаш и разделились, ты так и не пришла на корабль. Мы думали, что ты… — ассасин сжимает кулаки. — Умерла? Как видишь, нет, — незаинтересованно отвечает Эйска, прикрывая глаза, — и раз я здесь, вам не о чем беспокоиться. Моя жизнь продолжается, и как только я покорю лабиринт, то не стану вас искать. Джафар, судя по распахнутым глазам, не ожидал от мечницы такого безразличия. Искажённое от шока лицо некогда соратника не вызывает особых ощущений: бросив на него флегматичный взгляд, девушка собирается продолжить начатое, пока Синдбад, справившись с нахлынувшими чувствами, не говорит: — Ты сильно изменилась, и я понимаю, что теперь ты следуешь собственной дорогой, — задумчиво проговаривает он, — но почему ты даже не пыталась найти нас? Эйска, ты ведь… — Ты сам сказал, что мы идём разными дорогами. В моей жизни Синдрия не играет важной роли. Раз ты здесь, знай, что я не собираюсь уступать тебе, — не терпящим возражения тоном говорит мечница, подняв голову, чтобы посмотреть оказавшемуся заметно выше брату в лицо. — Как бы там ни было, я рад, что ты жива, — отвечает Синдбад, приподняв уголки губ — даже до конца не отойдя от эйфории, парень может различить главные и второстепенные задачи, — но я уже слишком далеко зашёл, чтобы сдаваться, поэтому не уступлю, даже если это будешь ты, — более решительно произносит покоритель, уверенно смотря в так похожие на его глаза. — Я знаю, — хмуро отвечает Эйска. — Раз никто не собирается уступать, состязания не избежать. — «Уверена, он даже не сомневается в том, что выиграет. Отлично, я тоже.» — Хорошо, что ты не называешь это сражением, — довольно улыбается Синдбад с поступающим азартом. — Но, Син! — спохватывается Джафар с еле ощутимой паникой в голосе. — Ты ведь это не серьёзно? — ассасин знает, что осознание смерти близкого родственника тяготило правителя, однако за два года с этим можно смириться. Вот только седовласый не думал, что ради своих целей Синдбад будет готов биться с младшей сестрой. — Можно ведь обойтись без этого! — Конечно можно, — кивает покоритель, не прекращая улыбаться, — только в таком случае… — Кандидатов двое, — резко прерывает его девушка. Нахмуренные брови показывает всю неприязнь к словам, которые парень собирался озвучить. — И если ты не собираешься уступать мне, то разговор окончен. — Я просто не могу уступить, Эйси, — от старого детского прозвища в груди девушки непроизвольно что-то ёкает, но она тут же придушивает это в себе, зная, что их решение не изменится. Остаётся только действовать. Оглянувшись, мечница видит, как что-то блестит далеко вверху, там, куда ведёт лестница. Наверняка это вход в сокровищницу. Джафар поднимает голову вслед за ней и сразу догадывается о её намерениях. — Син, там! — Дух щедрости и убеждений... — Баал! Синдбад в мгновение ока оказывается в покрове повелителя молнии, и, оттолкнувшись от земли, взмывает вверх. В это же время свет охватывает тело девушки, превращая в маленькое человекоподобное существо. На этот раз несерьёзный вид облачения, так похожего на Зепара, не вводит Джафара в заблуждение, как это было с Серендиной. Эйска летит за братом, стискивая зубы от осознания того, что что-то отличает их покровы. Почему-то Синдбад перевоплотился гораздо быстрее, и теперь она отстаёт. Впрочем, пока что хотя бы можно не отвлекаться на двух подростков: Джафар бежит по лестнице, а фаналис, хоть и преодолевает большие расстояния в прыжке, не сможет догнать покорителей. Синдбад уже недалеко от ворот в сокровищницу, но ему не удаётся приблизится к ним: Эйска вытягивает руки вперёд, создавая перед проходом широкую голубую стену. Тот останавливается, осматривая преграду. — Борг, — он узнаёт заклинание, оборачиваясь, — так вот в чём заключается способность твоего джина. Я удивлён. Похоже, после войны ты не теряла времени понапрасну. — Как и ты, — серьёзно отвечает девушка, замирая на некотором расстоянии от него. Она вглядывается в облачение брата, однако не похоже, что внешне в нём что-либо изменилось. Тогда что? — Жаль, что у нас нет времени на беседу за чашечкой чая, — дразнящим тоном отзывается Синдбад, усмехаясь. — Хотя, ты всё такой же желанный гость и можешь посещать мою страну, когда захочешь. Эйска оглядывает его безразличным взглядом, улавливая нотки превосходства в голосе. Покоритель знает, что девушка имела в виду под «как и ты», но выдавать свои секреты не союзнику нелогично, даже если это она. Парень не видел сестру несколько лет и не знает, каковы её цели: работает ли она на кого-то или же просто потакает своим прихотям. Во всяком случае, даже если она не представляет для него угрозы, лучше подстраховаться. — Однако это едва ли может меня остановить, — Синдбад поднимает меч над собой — в воздухе появляются искры, и девушка сразу реагирует на попытку атаки, закрывая себя щитом. Даже если цель не она. Вспышка молнии заполоняет помещение, снова поднимая клубы пыли. Мечница, всё ещё поддерживая вокруг себя защиту, взлетает выше. Как только пыль развеивается, от щита не остаётся и следа, а на золотой двери виднеется большая вмятина. — Он чуть не пробил ворота… Син! Сдерживайся! Мы не сможем найти сосуд, если ты всё разрушишь! — запахано кричит Джафар, нагоняя Масрура. — Я знаю, — кивает он, подлетая к воротам, но… — Грубая сила тебе не поможет, — щит накрывает проход во второй раз, и Эйска, пролетев сквозь него, оказывается ближе к сокровищнице. — Чтобы пройти, тебе нужно пробить барьер и проскочить раньше, чем я воссоздам его снова. Баал не может атаковать последовательно, тебе понадобится время, чтобы создать молнию, способную пробить его. Вытянув руки, мечница резко отталкивает стену вниз, сметая не только троих авантюристов, но и лестницу, по которой те забрались. Они наверняка выжили, но теперь им предстоит заново подняться на самую вершину. Создав у ворот ещё одну стену, Эйска открывает сокровищницу. С помощью силы джина она разом тормошит богатства, замечая свечение в одном из ожерелий. Синей дымкой перед девушкой появляется гигант. Мужчина средних лет с небольшой бородой, в чьи длинные тёмные волосы вплетено множество небольших золотых украшений. — Меня именуют Гаапом! Я дух познания и убеждений. Ты та, кто хочет владеть моей силой? — Я Эйска, — покорительница приземляется, не снимая покров, чтобы оставаться способной поддерживать защиту у входа. — Похоже, что ты уже владеешь двумя джинами, — проговаривает мужчина. — Что послужило твоему желанию иметь больше силы? — Аль-Сармен, — шатенка сразу переходит к делу, понимая, что у неё нет времени на тактичность. — Я знаю, что джины пришли из другого мира, как и организация. У нас с вами общая цель, но чтобы быть готовой к грядущему, мне нужно больше информации, — деловито говорит мечница. — Гаап, содействуй мне. — Как я вижу, Андрас и Буне уже выдали тебе что-то… — задумчиво произносит гигант. — Никто не должен знать историю того мира, однако джины сами определяют, достоин ли кандидат зваться королём. Раз они доверились тебе, можно полагать, что небезосновательно. Ты должна знать, что владеть такой информацией — значит быть ответственной за чужие жизни. Ты ещё не до конца определилась, на какой ты стороне, поэтому помощи от меня не получишь. — Чушь, — твёрдо отвечает девушка. — Свою цель я точно знаю, именно поэтому решила прийти сюда. Не ответишь ты, так ответит другой. Сама суть того, что мой враг — Аль-Сармен, говорит о том, чего я хочу! — хмурится мечница. — Не отвечу я, так не ответит никто. — Эйска распахивает глаза, непонимающе глядя на джина. — У каждого человека есть свой предел, и ты его достигла. Громкий взрыв за спиной не даёт ответить. Шатенка резко оборачивается и, заметив брата, повторяет предыдущий манёвр. — Овладей моим телом, Валефор! Борг замирает на месте, разбиваясь от совместной атаки фаналиса и Джафара, использующих… молнии? Девушка тут же образовывает вокруг себя защиту, прекрасно зная способности белого джина. — Похоже, ты предугадала мои действия, — Синдбад пропадает из поля зрения и в следующую секунду оказывается за её спиной. — Но так же, как и сейчас, через барьер можно прорваться, — ничуть не расстроившись, говорит он с улыбкой. Эйска не отвечает, усиливая прочность борга: в данной ситуации лучше защищаться, чем атаковать. Это единственное, что отгораживает её от брата, который в любой может момент заморозить время и закончить поединок. «Его уверенность оправдана — я действительно не ровня ему в битве один на один. Мой магой кончается, а Синдбад даже может менять покровы. Почему Гаап молчит? Неужели ждёт победителя? — посмотрев на мужчину напряжённым взглядом, думает она. — Я не могу проиграть.» — Ты ведь не сдашься? — Эйска переводит на него спокойный взгляд. — Понятно, — проследив за победной улыбкой, мечница прикрывает глаза. Девушка выполняет новые пасы руками. Постепенно вокруг начинают появляться очертания, отливающие голубым цветом. Вдвоём они оказываются запертыми в барьере, который она сразу же покидает, оставляя Синдбада внутри. «Рано или поздно я всё равно израсходую весь запас магой, поэтому нужно успеть атаковать ещё раз.» — Этот барьер тебе не пробить. Валефор недостаточно силён, — несколько устало говорит мечница. — Поэтому твоя способность замедлять пространство бесполезна. Лишь Баал сможет прорвать щит. — Но и ты не сможешь держать барьер так долго, — покоритель, похоже, ничуть не беспокоится. — Скоро покров рассеется, мне стоит лишь подождать. — Ты прав, — выдыхает девушка, взмахивая рукой. Сфера отлетает вбок, врезаясь в стену. Покров рассеивается, и Эйска оседает на одно колено, прослеживая за местом удара. «Мне повезло, что эти двое не собираются нападать, — думает она, взглянув на стоящих в стороне подчинённых брата. — Пока что привязанность Джафара играет мне на руку, а Масрур, похоже, не предпримет ничего без приказов.» — Всё кончено, — над ней слышится голос, и Син, в покрове Баала, опускается неподалёку. — Я ещё жива, — поучительным тоном говорит девушка, вставая. Вынув из ножен меч, Эйска выставляет остриё вперёд. Покоритель несколько удивляется, встречаясь с уверенным взглядом. — Ты же это не серьёзно? — склонив голову набок, Синдбад недоумённо косится на сестру. — Даже с джином у тебя не получилось одолеть меня, думаешь, так что-то изменится? — скрещивая руки на груди, он издаёт смешок. — Тогда бей, — просто говорит Эйска. — Один удар — и всё кончится. Их взгляды встречаются: холодный, испытывающий Эйски, и оценивающий, настороженный Синдбада. Он, вопреки её словам, понимает, что не сделает этого. Похоже, девушка просчитала такой исход: последней атакой она вынудила его сменить покров, зная, что способности Валефора быстро закончат их противостояние. Теперь он в облачении атакующего джина и не сможет победить её, сильно не навредив. Покоритель издаёт короткий выдох, прикрывая глаза, а затем рассеивает облачение. — Всё это порядком затянулось, — устало вдыхает он. — Почему нельзя просто признать поражение? — бурчит парень в сторону. — Потому что его не было. — «Он порядком поднадоел, но его чувства играют мне на руку. Я знаю его уровень фехтования, а раз всё это время он был занят основанием страны, то, скорее всего, давно не практиковался. Уж в спарринге я ему не проиграю.» — Ты выиграешь только в том случае, если я не смогу встать. — Но с чего ты взяла, что я соглашусь на это? — покачав головой, хмыкает Синдбад. — Если вопрос только в твоём проигрыше, то ты просто оттягиваешь неизбежное, — незлобно нахмуривается он, чувствуя подступающие от её упрямства раздражение. — Во всяком случае, нас трое, к тому же, в моей команде фаналис. Ты не сможешь… — Так чего ты ждёшь? Если нужна победа — нападайте, остальное уже мои проблемы, а если ты так беспокоишься за меня, то просто отступи. Эйска знает, что этого не будет. Его сомнения ей понятны: всё-таки, встретившись с близким человеком после длительной разлуки, трудно идти против него, а особенно учитывая тот факт, что её считали погибшей. Тем не менее, это не причина отказываться от своих целей. Мечница уверена, что, будь Муин и Анри живы, она не свернула бы на полпути и закончила начатое. — Син, — Джафар встаёт рядом и украдкой смотрит на него. — Она настроена серьёзно. Я понимаю твои чувства, но ты должен закончить это. Пока мы здесь, во внешнем мире может пройти много времени, поэтому ты должен решиться. Эйска была с нами в начале пути, но это в прошлом. Тебе пора признать, что она больше не та, кого ты привык видеть рядом с собой. Сегодня ты сам убедился в этом, — подросток пытается говорить решительно, лишь грустное выражение лица выдаёт его: принимать свои же слова очень трудно. Осознание того, что их пути окончательно расходятся, навевает тоску. Он не может отказаться от их мечты, а потому делает выбор — противоречивые чувства более не будут обременять его. — Мы будем нападать? — оглядывая мечницу, спрашивает Масрур. Он видел её лишь однажды: первый раз как многоуважаемого члена королевства Синдрии, младшую сестру короля Синдбада, а второй — отчаявшуюся девушку, разбитый взгляд которой доказывал всю любовь к товарищам, которых уже нет. Уважение никуда не пропало: он видит, что покорительница готова сражаться до конца, а потому собирается также исполнить свой долг. — Решайте, король. Мы последуем Вашему приказу, — утвердительно кивает ассасин. — Ты плохо обо мне думаешь, раз считаешь, что я буду колебаться на пути к осуществлению нашей мечты, — Синдбад встряхивает чёлкой, до этого скрывавшей глаза, и Джафар замечает его уверенную улыбку. — Предоставьте это мне. Даже если это противостояние, я не могу позволить такое унизительное неравенство по отношению к девушке, — покоритель выходит вперёд. — Я буду твоим противником, Эйска, — громче говорит он, обнажая меч. Как мечница и думала, гордость не позволила брату нападать всем скопом на неё одну. Первым делом девушка оглядывает оппонента на наличие ранений, а затем обращает внимание на его стойку. Шатенка знает, что Синдбад ни за что не нападёт первым на женщину, поэтому она атакует, «играя ему на руку». Как таковых повреждений на нём нет, но кто знает, что может выявится во время боя. Эйска делает выпад, для начала нанося несильные удары в корпус, которые парень умело отбивает. Взгляд сразу замечает заминку, когда он наступает на правую ногу. Атаки становятся более настойчивыми. «Он… — задумывается девушка, подмечая бреши в его защите, — плох… Хоть его основное преимущество — развитая мускулатура, это не играет большой роли. Он явно не ожидал, что я буду теснить его, — прослеживая за напряжённым лицом, решает мечница. — Такими темпами он проиграет. Не беспокоится, потому что эти двое могут прикрыть его спину? — Эйска украдкой смотрит на них, ненадолго встречаясь взглядом с фаналисом. — Возможно, но я не думаю, что он переступит через свою гордость.» Девушке удаётся проскользнуть к Синдбаду сбоку, оставляя неглубокий порез. Сразу развернувшись, Эйска метит в плечо. «Он правша, и если я буду наносить удары с этой стороны, то справиться будет легче. Хотя вряд ли такой, как он, не приберёг запасной план. Или просто недооценил меня?» Мечница почти достигает корпуса, однако покоритель успевает встретить замах, скрещивая клинки. Синдбад наклоняется над ней, притесняя, и опорная нога шатенки немного скользит назад. — Ты хорошо овладела фехтованием. Признаюсь, я не ожидал, что буду проигрывать тебе. Покорительница молчит. «Не трать свою лесть на меня, это бессмысленно. Я не ослаблю защиту только потому, ты что единственный раз в жизни признал моё превосходство. Ты совсем не выглядишь человеком, который проигрывает.» Эйска пропускает чужое лезвие вниз, стремясь придерживаться изначального плана. Попытка оказаться ближе парируется выпадом и замахом ноги. Верно. Когда сражаешься на мечах, не обязательно использовать только оружие, и девушка знает это. Она успешно уклоняется, приседая, и снова бьёт по металлу, создавая неприятный скрежет. Обратив внимание на частоту его дыхания, девушка понимает, что парень выдохся и теперь его сопротивление будет слабее. — Ну и ну, — выдохнув, протягивает Синдбад. — А я ведь не хотел, чтобы до этого дошло. Глаза Эйски в удивлении распахиваются, стоит яркому свету объять меч Синдбада, а следом она чувствует сильную тяжесть в груди. Одного толчка хватает, чтобы девушку отбросило назад. Из уст вырывается сдавленный рык. Мечница стискивает зубы: в глазах начинает темнеть, чувствуется слабость. Скоординировать падение не получается; она оказывается слишком близко к земле и в момент столкновения катится ещё дальше, врезаясь в колонну. Приподнявшись на локтях, шатенка со смятением замечает кровь, капающую из носа. Она садится, стараясь игнорировать болезненные ощущения и снова сфокусировать взгляд на брате. — Это… — Эйска, ты ведь заметила разницу в наших перевоплощениях? — усмирив свечение, презентабельно говорит парень. — Всё благодаря контролю магой, которому я обучился. Может твоя техника и давала тебе преимущество, но теперь это не имеет значения, — он делает паузу, наблюдая за её попыткой подняться. Девушка, нахмурившись, стирает рукавом кровь и встаёт, опираясь на меч. Хоть её состояние и не кажется таким здоровым, это не мешает ей выпрямиться и вернуться к изначальной позиции. — Только не говори мне сдаться, — сплюнув кровь, твёрдо говорит покорительница. — Неужели ты нашёл племя Ямбала? — скорее в желании утвердить информацию, спрашивает шатенка. — Но это тоже требует затрат магоя. Теперь понятно, почему ты не стал использовать силы джина. — «Конечно, и с чего я вдруг решила, что он просто не смог атаковать меня, сменив покров?» — Но знай, это не то преимущество, которое поможет тебе закончить бой. «Его поток магой двигается не хаотично, а значит, мне просто нужно вовремя отгадывать его атаки и отступать, когда он использует манипуляцию. Я проиграю только в том случае, если буду встречать это в лоб. Поэтому… Засунь своё самодовольство поглубже, высокомерная тварь!» Брат и сестра начинают действовать одновременно: Синдбад принимает оборонительную позицию, а Эйска атакует. Следящие за поединком Джафар и Масрур стараются не отрывать от них взгляда, не предполагая, кто окажется победителем. Казалось, что первенство покорителя неоспоримо, но мечница быстро приноравливается к атакам, избегая плачевных для организма последствий. Лишь по прошествии времени видно: избегая манипуляцию магой и пытаясь обезвредить оппонента, девушка прилагает больше усилий, отчего быстрее устаёт. — Она стала медленнее, — говорит фаналис стоящему рядом парню. — Похоже, что господин победит. — Всё зависит от времени, — бросив взгляд на него, ассасин снова смотрит на бой. — Они оба устали, и теперь проиграет тот, кто быстрее выдохнется. В отличии от Сина, Эйска растрачивает только физическую энергию. Хоть его атаки и разрушают её организм, он растрачивает магой. Это соревнование на выносливость Эйски. Наш король не станет добивать её, а дождётся, пока она сама не обессилит. — Понятно, — кивает подросток. — Но они оба отлично себя показали. — Они брат и сестра, упрямство это их семейное, — серьёзно говорит Джафар, с облегчением замечая, что Эйска присела на колено недалеко от правителя. — Похоже, всё кончено. — Господин тоже устал. Кажется, что он истратил много энергии, — отвечает Масрур, наблюдая за угасанием света на мече Синдбада. — Да, он… — пепельноволосый запинается, с настороженностью заметив, как девушка встаёт на ноги, и резко спохватывается. — О нет… Син! — кричит Джафар, делая рывок вперёд. Эйска не сомневалась в том, что ассасин догадается первым, но предпринимать контрмеры уже поздно. Бросив меч в сторону Синдбада, девушка из последних сил срывается на бег вслед за оружием. Как она и думала, покоритель уклоняется, делая заминку. Воспользовавшись этим, шатенка вытягивает покрытую каменным покровом руку, создавая увеличивающуюся стену над парнем. Из носа опять течёт кровь, но она не отступит — это единственный шанс выиграть. Голубая плита резко падает вниз. Камень трещит и повсюду поднимается пыль. Эйска развеивает оружейный покров Буне, обессилено падая на колени. Изо рта вырывается кашель вперемешку с кровью, голова начинает кружиться. Девушка поднимает взгляд на Джафара, который всё ещё не может отойти от увиденного. — Син! — обеспокоено кричит ассасин, переводя на неё напряжённый взгляд. — Эйска… Как только Джафар понял, что их спарринг не был стечением обстоятельств, задумка девушки сразу стала ясна. Вынудив его сражаться на мечах, она начала накапливать энергию, чтобы в нужный момент активировать силу джина и закончить поединок, а использование Сином манипуляции магой лишь сыграло ей на руку. У неё получилось. Эйска, пребывая в довольно плачевном состоянии, не разделяет мыслей подростка: она сразу заметила пропажу фаналиса. Голова и плечи невольно опускаются — не вышло. Взгляд ассасина становится радостным, когда из мутной пелены выпрыгивает подросток, а в его руках — Синдбад. Масрур кладёт парня на землю и встаёт рядом. Суровый взгляд фаналиса падает на Эйску. — Ты в порядке? — растерянно спрашивает Джафар, придерживая покорителя за плечо. — Да, благодаря Масруру, — облегчённо проговаривает Синдбад. — Спасибо тебе. Взгляд девушки задерживается на них, и она понимает, что больше ничем не сможет парировать. У неё нет соратников или друзей, которые смогли бы прикрыть спину. Вот теперь всё кончено. Тем не менее, это не конец жизни. Гаап сказал, что её предел — три джина, а значит, у неё ещё будет шанс отыграться. Вот только что это за щемящее в груди чувство? Даже если она и проиграла брату… проиграла Синдбаду… — Значит, ты спланировала это с самого начала? — поднявшись, спрашивает покоритель. — Ты снова удивлён? — издевательски хмыкнув, бросает мечница. — Сначала наша встреча в лабиринте, потом мой второй джин, а теперь и это. Кажется, на сегодня слишком много потрясений от одной меня? — Признаюсь, я недооценил тебя, — серьёзно говорит Синдбад. — Ты не могла быть уверенной в том, что это сработает, и всё равно рискнула остатками магой. — Я была уверена, — жёстче, чем хотелось, отвечает девушка. — Однако я не сразу поняла, чем именно мы отличаемся, пока не заметила скорость твоего перевоплощения. Сначала Баал, Валефор, и потом снова Баал. Ты не смог бы менять покровы так быстро, если бы не владел нужными способностями. К тому же, я не в первый раз сталкиваюсь с подобным, — шатенка смотрит на Джафара, который через некоторое время догадывается, о чём она говорит. — Шам Лаш! Неужели тогда в Синдрии? — Твоя бывшая организация. Многие из них использовали манипуляцию магой, когда напали на нас. Именно тогда мне захотелось узнать об этом больше, — Эйска переводит взгляд на брата. — Использование тобой этой техники было лишь вопросом времени. Раз уж ты проигрывал мне в бою на мечах, то это единственное, чем ты мог парировать. Мне просто нужно было сделать вид, что я впервые столкнулась с этой способностью. Однако твои соратники помогли тебе, — выдохнув, говорит девушка и медленно поднимается на ноги. Она не будет винить его, ведь будь брат настоящим мерзавцем, закончил бы этот бой одним ударом. Мечнице повезло, что она достаточно хорошо знает Синдбада, чтобы обернуть это в свою пользу. — Значит, если бы не Масрур, ты бы его убила? — с замиранием сердца спрашивает Джафар, сжимая кулаки. — Тебя это так удивляет? — приподнимает бровь шатенка. — Удар бы как минимум раздробил ему все кости. Хотя, думаю, он бы всё равно спасся, — безразлично бросает Эйска, тяжело выдыхая. Даже держаться ровно теперь проблематично. — Как ты можешь так говорить… — стискивает зубы Джафар, горестно, вперемешку со злостью смотря на её. — Он же твой брат! То есть, всё, через что вы прошли, не имеет для тебя значения?! — Разумеется, имеет, — и она не лукавит, лишь принимает это по-своему, — но не настолько, чтобы отказываться от своих целей. Джафар, — шатенка многозначительно смотрит на него, — будь всё по-другому, я бы, может, и не стояла перед тобой. Ещё в тот день, когда я покинула компанию, вы должны были понять это. Не уйди я тогда, возможно, погибла бы. Война унесла много жизней, в том числе и жизнь госпожи Руруму. Что, думаешь, смогла бы противопоставить в той бойне слабая сестра легендарного короля Синдбада? Ничего, — заметив смену выражения лица подростка, Эйска понимает, что ему нечем ответить, ведь она права. — Как видишь, даже несмотря на его обещания, он никого не защитил… — с толикой грусти произносит мечница. — Все его слова о мире и спокойствии — одна сплошная ложь. Так было и будет. А вы — глупцы, которые верите в эти россказни. — Заткнись! — зло выкрикивает Джафар, взмахивая рукой. — Ты не имеешь права осуждать его действия, даже не попытавшись справится и с половиной его ноши! Хотя Синдбад не смог спасти всех, он старался, в то время как никто из нас и пальцем пошевелить не смог бы в такой ситуации. Именно поэтому мы здесь, и именно это доказательство наших стремлений воцарить мир! Тебе, кто ни разу не задумывался о благополучии других людей, не понять. — Не думай, что ваши цели важнее моих только потому, что вы разогнались в масштабах, — твёрдо говорит девушка. — Ваши стремления мне понятны, однако даже ты должен отличать реальные намерения от засевшей в голове детской прихоти, — Эйска устремляет на брата неодобрительный взгляд. — Ты хотел спасти людей, а в итоге только удовлетворил свои амбиции с их помощью. Ты потерял свою страну в день основания, но решил, что это важный момент на пути к своему совершенствованию, и вот, спустя несколько лет, снова предпринимаешь попытку возглавить государство. Таков ты, Синдбад. Человек, который никогда не задумывается о последствиях содеянного. — Но это ведь… — Джафар, — покоритель выставляет перед ним руку и качает головой. — Не надо оправдываться. Она права, и я признаю это, — парень встаёт прямо и скрещивает руки на груди. — Вот только это не значит, что я не могу начать заново, предпринимая попытку за попыткой. Как ты и сказала, моя мечта — утопия, и я не собираюсь останавливаться из-за одной неудачи. Жертвы будут всегда, но именно это основа всех побед, и это неизбежно. Да, погибших было много, но они послужат процветанию новой Синдрии, где возродится эта самая утопия. Королевство без войн, голода и рабства. Вскоре моя страна положит начало распространению нравов, которые и изменят мир к лучшему. Я не собираюсь ограничиваться одной лишь Синдрией. Таков я, Синдбад. — Ты тоже говоришь правду, и я верю тебе, — выдыхает мечница, прикрыв глаза. — Но раз так, почему ты не хочешь помочь мне? С твоей силой мы сможем спасти столько жизней. Ты тоже знаешь, что такое ужасы войны, и должна разделять мои стремления. — Странно слышать такое из твоих уст. Спасти жизни… Ты совершил по-настоящему невозможное на одном только желании, и это невероятно, но какой ценой? — Эйска поднимает на него испытывающий взгляд. — Ты разрушил столько судеб, столько семей и надежд, пока пытался основать свою страну. Что же будет ценой спокойствия целого мира? Сколько жизней ты заберёшь, преследуя свои цели? — неодобрительный взор сменяет настоящее презрение — ей действительно противно разговаривать с этим человеком. — Ты всегда был таким, ставил свои цели превыше других. Думал, что твоё мнение самое правильное и значимое. Даже сейчас ты говоришь мне, что этот джин нужен для большего. Тогда ты не предугадал угрозу, желая поскорее добиться своего, и сейчас не собираешься, — она делает паузу, указывая на гиганта. — И я уверена, что это лишь малая часть того, на что ты готов пойти. Вот почему сегодня этого джина заберу я! Он выше идеалов человека, несущего за плечами горы трупов! — Как наивно, — криво усмехается Синдбад. — Будучи неспособной идти на жертвы ради своих стремлений, тебе, не замаравшей руки в крови ради высшего блага, не понять меня. Как я и сказал, жертвы неизбежны, и тебе стоит поскорее понять это. — Мне казалось, что моя попытка устранить тебя продемонстрировала степень моей решимости, — девушка издаёт злой смешок. — Однако, в отличии от тебя, я не использую людей как инструменты, — это не совсем правда, скорее, Эйска избавляется от помех, но сейчас каждое слово на вес золота. — Единственное, что я устраняю, — истинное зло, существующее в мире, и именно этими по локоть в крови руками я продолжу дело, даже если придётся убрать тебя. Осуждай меня, если хочешь, но этого не изменить. — Теперь я всё понимаю, — Синдбад опускает голову, скрывая глаза за чёлкой. — С самого начала моей ошибкой было одно, — подняв на неё серьёзный взгляд, твёрдо говорит покоритель. — Я не буду колебаться. — И никогда не должен был, — с вызовом отвечает Эйска. Теперь, когда у неё нет ни оружия, ни сил, для завершения боя хватит одного точного удара. Синдбад подходит ближе, останавливаясь в метре от девушки. Из-за разницы в росте она поднимает голову, чтобы не терять зрительного контакта. — Мне жаль, что всё обернулось таким образом, — смиренно говорит покоритель, кажется, смягчаясь во взгляде. О чём же вспомнил Синдбад, настолько пристально вглядываясь в глаза младшей сестры? — Не жаль, — осмысленно отвечает мечница, игнорируя ускоренный стук собственного сердца. — Достаточно, — властный баритон разносится по помещению, и Эйска, облегчённо выдохнув, понимает, что больше сражаться не придётся — Гаап выбрал своего кандидата. — Я увидел вашу решимость. Вы оба показали себя как целеустремлённые люди, готовые прибегнуть к крайним мерам. Такие, как вы, едва ли способны сострадать и приходить к компромиссу. Хоть в вас и есть понимание, вы старательно игнорируете его. Среди вас нет достойных кандидатов! — выносит вердикт Гаап. —Тем не менее, — Эйска в ожидании поднимает на него взгляд, — ваши сердца открылись мне, и я решил, кому из вас моя сила послужит пусть и не во благо, но во меньший вред, — мужчина хлопает в ладони, и строение начинает трястись. — Тридцать третий лабиринт покорён! — Стой! — подняв с земли отброшенный ранее меч, отзывается девушка. — Гаап, мне плевать, кого ты выбрал, ответь мне! — сделав несколько шагов в его сторону, буквально вымаливает Эйска. Синдбад, заинтересовавшись разговором, подходит ближе. Любопытство распирает его — что за ответы и для чего они? — Твоя душа недостаточно чиста для того, чтобы владеть такой информацией, и пока ты это не поймешь, то никогда не сможешь подняться на высший уровень. Наша история останется в секрете. Если вы сейчас же не покинете лабиринт, то останетесь в этом измерении навечно! — Измерении… — протягивает Эйска, удивлённо распахивая глаза. Она украдкой замечает брата, слушающего их разговор. С одной стороны, отказ джина послужит ей на руку — Синдбад не узнает об этом. Теперь она понимает беспокойство джинов по этому поводу: ей хватило просто представить брата, знающего историю того мира. Уж кому-кому, а раскрывать информацию подобным ему людям действительно небезопасно. Осознание того, что Андрас, будучи её первым джином, доверил ей хоть какую-то долю знаний, радует. Значит, не всё потеряно. Хоть Синдбад и разрушил её намерения провести с джином беседу, это не значит, что пути к знаниям на этом закрыты. У неё, разумеется, есть запасной план. — Гаап, я тебя поняла, — кивает покорительница и идёт в сторону портала, обходя брата. «Я не остановлюсь на этом.» — Я помогу, — Синдбад догоняет девушку, заметив ощутимую от усталости и повреждений дрожь в теле, вместо меча предлагая свою ладонь. Эйска хочет отдёрнуть руку, но перспектива принять помощь от этого человека лучше, чем застрять здесь. Она задумывается о брошенной Гаапом фразе. Что за «измерение», если они в лабиринте? Когда они вчетвером оказываются в портале, а стены начинают осыпаться, от слишком яркого свечения приходится ненадолго закрыть глаза. И вот — они летят на платформе среди звёздного неба. Мечница всё-таки высвобождается из хватки Синдбада, отходя подальше от него. Хоть помощь и была полезна, вряд ли причина — проснувшиеся братские чувства. Девушка опускается на пол, ощущая, что после стычки ей просто необходим отдых. Здесь устраивать разборки нет никакого смысла, а, оказавшись на поверхности, скорее всего они разделятся. Эйска замечает на себе пристальный взгляд Джафара: тот ничего не говорит, но, видимо, решает что-то для себя насчёт мечницы. Неважно. То, что о ней думают другие, это меньшее, что её заботит. Не похоже, что Масрура она интересует, впрочем, они и виделись всего раз в жизни. Синдбад же садится напротив девушки в небрежной позе: шатенка замечает небольшие пятна крови в местах оставленных ею порезов. — Что ты имела ввиду под теми вопросами? — спокойно спрашивает парень, смотря в её глаза. — Не имеет значения. Всё равно я ничего не добилась, — если говорить о Гаапе. Выдавать брату то, что ей уже известно, Эйска не будет ни при каких обстоятельствах. — Тогда где ты была всё это время до и после войны? Эйска тихо хмыкает, слегка удивлённая тем, что покоритель не стремится допытывать её по поводу довольно загадочного диалога с джином. Чем больше она расслабляется, тем сильнее чувствует, насколько измоталась. Грудная клетка ноет после ударов с помощью манипуляции магой, тело — от перенапряжения, а в мыслях невольно прокручивается их с Синдбадом диалог. — Путешествовала, — как-то сдавленно отвечает шатенка. Это не его дело, и девушке совсем не хочется посвящать брата в незначительные подробности своей жизни. К тому же, скажи она, где была, сразу станет понятно, кто этот таинственный покоритель Бальбада. — Оставь меня, — из-за своего же жалкого голоска покорительница едва ли не закатывает глаза. Девушка слегка отсаживается, но не сколько из-за желания отдалиться от брата, сколько от давящего ощущения под рёбрами. Дышать всё ещё трудно. Дабы облегчить положение, мечница ложится набок спиной к Синдбаду и подкладывает локоть под голову, прижимая кулак к груди. Иногда перемещение затягивается на несколько часов, поэтому лучше хоть немного восстановить силы. От прикосновения к талии Эйска едва ли не дёргается, распахивая глаза. От непривычных, даже довольно нежных ощущений по телу пробегают мурашки. Сдержавшись от недовольного бурчания, мечница чуть отодвигается и поворачивает голову назад, неодобрительно посмотрев на Синдбада. Однако он даже не собирается оправдываться, лишь уверенно смотрит на неё. — Убери… — Ляг на спину, — спокойно говорит покоритель, садясь ближе. — Твой организм продолжает разрушаться от вторжения инородного магой. Просто так это не остановить. — Даже после случившегося ты не считаешь меня врагом? — Эйска оглядывает его неверящим взором, поворачиваясь и опираясь на локти. — Я не давал повода думать так, — хмыкает Синдбад. — Мы оба обозначили свою цель, поставив всё на победу, и раз подземелье позади, остальное уже не важно. Теперь опустись. Чтобы я смог исправить сбой, ты должна лежать смирно, — Синдбад, увидев сомнение в глазах сестры, тихо вздыхает. И когда она успела стать такой? Девочка, которая раньше с удовольствием каталась на спине брата, сейчас, кажется, совсем не доверяет ему. — Перестань строить из себя напуганного зверя и просто расслабься. Хоть мечница и выполняет просьбу, сжимающая рукоять ладонь говорит о готовности атаковать в любом момент. Покоритель это замечает, а потому лишь усмехается, мысленно качая головой. Одна ладонь отпускается на её живот, а другая на грудную клетку, слегка надавливая. Рукой, что на груди, он проводит вверх по шее, а вторую в тот же момент вплотную прижимает к животу, покручивая по оси. Особой реакции от девушки не поступает: в какой-то момент она лишь глубже вздыхает, чувствуя вернувшуюся лёгкость. Осознающий взгляд падает на покорителя, который, сосредоточившись на деле, даже не смотрит в её сторону. Эйска снова смотрит вверх, в безграничные просторы космоса, расслабляясь. Рука отпускает меч. — Когда я очнулся, то увидел твой браслет рядом, — через некоторое время говорит Синдбад. — Он мне больше не нужен, — беззлобно отвечает девушка. Она слишком устала, чтобы тратить силы на споры с братом. Проще сказать что-то, похожее на ответ, чтобы он не настаивал. — Почему бы тебе не вернуться? — убрав ладони, парень выжидающе смотрит на Эйску. — После всего, что произошло, нам стоит держаться вместе. Учитывая обстоятельства, ничего не будет как раньше, но так мы сможем поддерживать друг друга. Покорительница прикрывает глаза, сдержавшись от смешка. «Теперь понятно, к чему эта помощь. Синдбад решил задобрить меня перед попыткой перетянуть на свою сторону. Я дура, что каждый раз лелею совсем иные надежды.» — Спасибо, — присаживаясь, кивает Эйска. — Мне лучше, — и, бросив на его корпус многозначительный взгляд, отпрянывает, снова ложась к брату спиной. Освободившись от чувства наблюдения, девушка позволяет себе смягчить суровое выражение лица на более подавленное. Дыхание становится тяжёлым. Что с ней? — Эйска, я повторюсь, что благодарен судьбе за нашу встречу. Уверен, она не последняя. Где бы ты ни была, знай, что я всегда буду ждать тебя, как ты ждала меня раньше, — спокойно проговаривается парень, смотря куда-то в сторону. — …мне всё равно. Синдбад ещё некоторое время не сводит взгляда с её спины, пока не сдавшись, вздыхает, садясь ближе к товарищам. Масрур видит неодобрительную смиренность со стороны короля, однако, зная истинные чувства парня, почти не обращает на это внимания. Взгляд приковывается к девушке, со стороны которой удаётся услышать тихий всхлип.

***

На дворе раннее утро. Эйска поправляет лямку дорожного рюкзака, мельком оглядываясь на ворота, ведущие из дворца в город. Путь предстоит неблизкий, но затягивать прощания не хочется не только поэтому. За три года Бальбад стал для девушки пусть и не родным, но привычным. Она признаёт, что привязалась к Алибабе, впрочем, даже грустное лицо третьего принца не заставит её засомневаться. — Алибаба, — она приподнимает уголки губ, встречаясь с грустным взглядом. — Я рада, что ты пришёл проводить меня. — Учитель, вы же вернётесь? — с надеждой спрашивает мальчик, подходя ближе. — Когда-нибудь, — положив ладонь на светлую макушку, уклончиво отвечает Эйска, ведь не знает, чем закончится её путешествие. — Но не думай, что сможешь отлынивать от занятий. Мальчик не сдерживается, и крепко обнимает наставницу, утыкаясь лицом ей в живот. Мечница тепло смотрит на него, опустив руки на плечи принца. Она будет скучать по этому чувству спокойствия рядом с Алибабой. Но время не ждёт. Следующая цель в Ремано — человек, который знает всё.