Дорога к солнцу

Юра уже битый час кружил по небольшому городку Каваба, казалось застрявшему среди невысоких гор. Унылые малоэтажные дома вытянулись вдоль дороги, идущей сквозь ровные прямоугольники засаженных полей. И тишина. Это была та самая отправная точка, откуда ему нужно было идти пешком. Был ещё вариант найти местного жителя, который согласится его подвести, но пока у Юры коммуникации с ними выходили не очень. Он пытался подойти к двум женщинам, но они смотрели на него со смесью благоговения и страха, и что-то лепетали на японском. Юра ничего не понял и поспешил уйти. Он думал зайти в местный бар, обычно там, в фильмах, герои вестернов налаживают связь с аборигенами. Это было бы легко сделать, если бы это была деревня, в обычном понимании Юры -один центральный бар, где собираются местные жители и делилятся новостями за кружкой саке. На самом деле все было не так. Много небольших кафе, с почти пустыми столиками. Не может же он просто так подойти и начать спрашивать посторонних людей, да еще и не знающих английский. Если судить по карте, мест, где мог затеряться дом, подходящий для небольшого частного центра реабилитации, было хоть отбавляй. Конечно, они еще дома, вместе с Юри, отметили локации более вероятных мест для комфортного размещения такого центра. Но, во-первых, это были только предположения, во-вторых, они были далеко друг от друга, и чтобы обойти их все с учетом гористой местности, Юре бы понадобилось много времени. В нынешней ситуации каждый день был на счету. Так и не получив дополнительной информации, Юра решил действовать по интуиции. Дело он делает явно хорошее во вселенских масштабах, спасает человека можно сказать, и свою душу заодно. По части вселенского добра и души это ясно, куда обращаться нужно. Посмотрев по карте, он увидел, что в этом городе есть два синтоистских храма и два буддийских. Разницы он особо не видел и потому пошел к тому, что располагался на небольшом холме, в окружении леса. Наверху было тихо и пустынно, отчего становилось как-то очень спокойно. Солнце грело, тишина расслабляла, мысли лениво замедлялись, хотелось лечь на траву и просто смотреть в далекое голубое небо. Казалось, весь мир со своими проблемами остался где-то внизу. И когда рядом раздался голос, Юра не сразу сообразил, что это обращаются к нему. — Вы что-то ищите? — С чего вы взяли? — машинально огрызнулся Юра. — Тут все что-то ищут. Сюда редко заходят туристы или случайные прохожие, обычно сюда идут с какой-то целью. — Я как раз и есть случайный прохожий. — Случайности, именно из них и состоит вся жизнь. Ими усеяна дорога, по которой ступает каждый человек. Может, стоит к ним относиться серьёзней? — К сожалению, здесь нет ответов, которых я ищу. — Не ищите. Все ответы уж есть. Просто остановитесь и увидите. — Если бы все было так просто. Я не знаю, что мне делать, не знаю куда дальше идти, не знаю как мне не ошибиться. — Мы часто ступаем на путь и наша внутренняя сущность закрыта, она подавлена нашей рациональной личностью, и мы ее не слышим*. Если мы остановимся и откинем оковы разума, то сможем увидеть правильный путь. — Это поможет мне найти человека, которого я ищу? — Если это то, что вам нужно, то да. — И как это сделать? Как увидеть? — Каждый это делает по-своему. Кто-то через медитации, кто-то через аскезу, что-то через любовь или через воспоминания. Главное освободись от груза мыслей и позволь себе почувствовать мир вокруг себя.  Юра замер обдумывая слова, он погрузился в себя и не заметил, как его собеседник ушёл. Он опять сидел один в тишине. Никогда он не верил в эзотерику, все эти понятия души, внутренней сущности были как будто из другого мира, для него мир состоял из рациональных вещей. И Юра задумался, всегда ли было так? Когда-то он верил, что человек - это нечто большее, чем случайный набор хромосом, но с того момента прошло много времени, и он уже давно перестал задавать себе вопросы о смысле жизни и человеческом предназначении. Единственным его принципом было — больше работаешь, больше вкладываешь — больше получаешь. Вопросы о значимости и ради чего это все нужно, он себе старался не задавать. Еще немного посидев в тишине, он пошел домой, точнее в отель, в котором остановился на ночь, чтобы собраться перед дорогой. Ночью он долго не мог уснуть, как только закрывал глаза, ему слышался спокойный голос монаха, а перед глазами вставало лицо Отабека. Сон пришел уже под утро, глубокий и спокойный. Проснувшись ближе к полудню, он не мог вспомнить, что ему снилось, в голове мелькали отголоски сна, но поймать их и связать в цельную картину не получалось. Зато его состояние сильно изменилось. Пропало беспокойство, на его место пришла уверенность. Он уже не боялся неизвестности, не боялся пути. Он был готов начать свой путь сейчас же, без колебаний и сомнений. Последний раз сверившись со списком необходимых вещей, заботливо написанным Пхичитом, он придирчиво оглядел свой рюкзак, вздохнул и подхватив его за одну лямку, вышел из номера. Начинать путь полагалось утром, но кого это волнует, когда от нетерпения горят подошвы ног. «Как хорошо, что я спортсмен и выносливость у меня по десятибалльной шкале не ниже 9» — уговаривал себя Юра, уже еле передвигая ноги. Не привык он столько ходить. Плечи ныли от тяжелого рюкзака, ноги с непривычки гудели, хотелось просто лечь и не вставать. По прошлой ночи он знал, что если пойдет на поводу у своей лени, то опять придется ужинать сухим пайком и спать под открытым небом, а утром опять будет мокрый, разбитый, голодный и кажется еще более уставший, чем до сна. Превозмогая боль, он решил еще осилить час ходу и только потом разбить лагерь. Сегодня он сделает все, как полагается, поставить палатку, сварить горячий ужин, умыться. А пока, он пытался вспомнить, как они с Беком ходили в поход, тогда-то все было просто и весело. Там он ничего сам не делал, все бытовые мелочи на себя брал Алтын, а он только ходил рядом и болтал, иногда помогая что-то принести-подать, но не более того. Нужно было все же внимательней смотреть за тем, что делал старший, сейчас было бы легче. И откуда только казах все знал, может и правда в степи жил? На этот раз с палаткой Юра худо-бедно справился, с ужином было сложнее. Джетбойл был прост в обращении, если иметь хоть малейшее представление о работе газовых горелок. Гречневая каша отвратительно воняла, основательно пригорев, несмотря на то, что он постоянно ее помешивал, нещадно обжигая пальцы. Банка с тушёнкой валялась рядом, консервного ножа, конечно же, он с собой не взял, а открывать банку обычным ножом не было сил. Пожевав немного резиновой гречки, съев опять сухой паек, запивая его холодной водой, Юра решил, что с ужином покончено и пора спать. В палатке оказалось гораздо удобнее, чем под открытым небом, все же первобытные инстинкты требовали «безопасного» закрытого пространства, хотя какую безопасность может дать тонкая ткань, от комаров и то не защищает. Возможно, сказалась усталость, бессонная ночь или все же эфимерное ощущение дома, Юра проспал всю ночь, не просыпаясь в панике от каждого шороха. На следующий день плечи и ноги болели еще больше, страшно хотелось помыться, но вода была только для питья. Еще два дня прошли точно так же, как и первый. Дорога, тяжесть, бесконечность пути. Потихоньку Плисецкий стал избавляться от вещей, которые стали казаться ему лишними. Его бы воля - он выкинул бы все, но здравый смысл пока преобладал над усталостью. Живот болел, скорее от непривычной еды. Юра долгое время жил и ел придерживаясь режима и строгой диеты, а сейчас ест что попало, спит на земле, а о такой роскоши как душ он уже забыл. Нужно поскорее заснуть, когда спишь не чувствуешь ни боли, ни беспокойства. Сон, как назло, не шёл. — Бека, где ты сейчас? Вспоминаешь ли ты меня? — последнее время Юра начал говорить вслух, звук голоса его немного успокаивал, все же для него этот поход был испытанием похлеще тренировок. Каждый вечер, на протяжении последних месяцев, перед тем как уснуть, он вспоминал казаха. Вспоминал, как они проводили время вместе, как гуляли, тренировались, смотрели кино, любили. В палатке, вдали от привычной жизни, в голову стали приходить совсем другие воспоминания, которые в обычное время он гнал от себя. Его постоянное: мне нужно, я хочу, я устал, мне плохо, мне одиноко. Бек всегда его поддерживал, всегда помогал, а что Юра давал в ответ? Истерики, претензии, ревность, обвинения. Вспомнил, как он звонил Отабеку в слезах, после очередной тренировки, когда все летело к чертям. — Отабек, я не могу, у меня нет сил. Ничего не получается. — Тебе нужно тренироваться, не все получается сразу. Подожди и все обязательно выйдет, у тебя ещё не до конца восстановилась нога после травмы. — Я не могу больше. Бека, приезжай. — Юра, я пока не могу, у меня скоро национальные и мне нужно тренироваться больше. — Зачем? Достаточно если один из нас будет получать золото. — Нет Юр, не достаточно. Мне не достаточно. — голос на другом конце стал совсем безэмоциональным, что говорило о крайней степени напряжения. — Прости. — Юра понял что ляпнул, и ему стало стыдно, но обратно слова не вернёшь. — Бек. — в ответ тишина. — Бека, ну прости. — Я приеду сразу после соревнований, потерпи. — Бек, почему ты такой добрый? Отругал бы меня, накричал бы в конце концов. —  А это что-то изменит? Ты должен сам понять, что для меня фигурное катание важно не меньше, чем для тебя. — И важнее чем я? — Прекрати, — Отабек повысил голос совсем чуть-чуть, но собеседник понял, что для сдержанного казаха это равносильно крику. — Ты же знаешь ответ. Если тебе действительно нужна была помощь, я бы приехал, не смотря ни на какие соревнования, но сейчас ты просто капризничаешь, у тебя такое настроение бывает по несколько раз в месяц, а проходит день-другой и все встаёт на свои места. Потому прекрати изводить себя и меня, отдохни, как следует, а завтра иди на тренировку и соберись. У тебя все получится. Юра успокоился, лёг спать и на следующий день был уже в порядке. А Отабек переживал, не мог уснуть, на следующий день выглядел усталым, с синяками под глазами и выглядел совсем разбитым. Сколько было таких случаев, всегда Юра тянул одеяло на себя. Чем больше Отабек о нем заботился, чем больше давал внимания, тем больше требовал Юра. Иногда, когда ему это надоедало, он просто говорил: «я хочу побыть один, я устал», и пропадал на несколько дней. Иногда даже не предупредив, просто не выходил на связь, отключал телефон, а потом возвращался, как ни в чем не бывало, не замечая грусти и боли в глазах любимого человека, не обращая внимание на его усталый и измотанный вид. Каждый вздох, каждый шаг, каждый взгляд Отабека, все должно было принадлежать ему. Он считал, что так долго страдал, что сейчас заслужил получить всего его до капли. И не важно, что сам казах ждал намного дольше. Сейчас, лёжа в палатке и тупо глядя в темноту, Юра сожалел о своём эгоизме, ругал себя за несдержанность и ревность. Он почти заставил Отабека отказаться от всех друзей. Почти ультимативно запретил ему общаться с Леруа, а ведь они несколько лет тренировались вместе и неплохо ладили, но увидев как-то в Инстаграмме канадца, их совместную с Алтыном фотку, на которой оба улыбались, Юра сорвался. Хоть фотография и была старая, но слишком счастливый вид возлюбленного натолкнул Юру на неприятные мысли и подозрения. Он и до этого недолюбливал Джей-Джея, а после этого и вовсе записал его в личные враги. Отабеку пришлось прекратить общение с товарищем, чтобы избежать прилюдного скандала, ведь Плисецкий не мог сдерживаться ни дома, ни в обществе, за что и получил славу самого изящного фигуриста с самым невыносимым характером. Может он и правда довёл своего любимого до того, что тот не хочет возвращаться к нему. Может, получив возможность сбежать от сумасшедшего русского, он воспользовался ей. Юра почувствовал, что слезы жгут ему щеки. Может быть, судьба дала ему все, а потом, посмотрев на его неблагодарность забрала обратно, и теперь у него осталась только эта одинокая палатка и путь в никуда, и больше ничего. Дорога и одиночество, его персональный круг ада. Юра сам не заметил, как погрузился в неспокойный и болезненный сон. Утром стало немного легче. Солнце развеивает ночную тоску. Эмоции всегда обостряются в темноте, возможно, потому что именно в это время человек становится сам собой, без обычной брони, более беззащитным. Юра съел уже привычную быстрорастворимую кашу на воде, собрал вещи и двинулся дальше. Он уже не был уверен, что идёт правильно, никаких следов, даже намеков на то, что где-то впереди может располагаться что-то хоть отдаленно напоминающее реабилитационный центр. Даже если это, как говорил Юри, нестандартное заведение, то все равно должны же о нем знать, туда должны ездить люди, должна быть связь с городом. За последние пять дней - ничего, ни единого человека. Юра уже всерьёз подумывал о том, чтобы изменить маршрут и пока не поздно попробовать проверить другие места, которые они ещё дома определили как «подходящие». «Все, если сегодня не будет никаких признаков того, что я иду правильно, буду возвращаться» — пообещал себя фигурист, и закинул за спину рюкзак. Время уже шло к вечеру, нужно было делать привал и на утро разворачиваться, но почему-то не хотелось останавливаться, казалось, еще немного и он увидит то, что искал все эти дни. Сгустились сумерки, когда Юра услышал где-то вдалеке голоса. Он остановился и напряженно прислушался, находясь наедине с собой, он уже отвык слышать чужую речь. Сердце застучало быстрее, волнение навалилось со всех сторон, и он торопливо зашагал на звук. Через 5 минут Юра вышел к поляне, на которой был разбит небольшой лагерь, состоявший из 4х палаток, посередине горел костер, вокруг сновали люди. Это было не совсем то, что он ожидал увидеть, но присутствие людей все равно радовало. Как он узнал позже, это были японские туристы, которые возвращались из похода по заповеднику. Они очень удивились, что иностранец не встретил никого за пять с лишним дней. Вообще, это было популярное для туристов место. Тут было несколько гор, интересных и не слишком сложных для восхождения, парочка озёр и уникальных природных локаций, потому многие приезжали сюда побродить с палатками. Видимо русский был настолько везучим, что выбрал самый непопулярный маршрут. Новые знакомые немного говорили на английском и с радостью приняли Юру к себе в лагерь, угостили его сытным ужином и даже пустили помыться в свой походный душ. Уже поздним вечером, когда все сидели у костра, лениво поглядывая на горящие поленья и тихо переговариваясь, Юра выяснил, что поселений в долине нет. Кое-где есть отдельные домики, но и их мало. Один из проводников вспомнил, что примерно в дне пути от этого места, видел на холме крупное строение, обнесенное забором, людей рядом видно не было, тем не менее, здание не казалось заброшенным. Получив нужную информацию, Юра, ради приличия, посидел еще немного и извинившись пошел в свою палатку спать. Сердце ликовало и хотелось чтобы новый день наступил как можно скорее. Уверенность, что Отабек где-то рядом, подогревало и без того возбужденное сознание.