Дорога к солнцу

Из Японии ребята поехали в Казахстан, нужно было успокоить многочисленное семейство Алтына, да и сам Отабек скучал по родителям и сестре. Еще одним важным аспектом было их решение рассказать своим семьям об их отношениях. Возможно, открыться перед всем миром они были еще не готовы, но уж самым близким признаться было необходимо, и пусть будет, что будет. По прибытии в Казахстан их встретили с размахом. В день приезда был организован ужин, куда собралось, кажется, полгорода. Это и понятно, Отабека любили, им гордились, всем хотелось его поддержать. Юру восприняли, как еще одного члена семьи. При гостях решили не рассказывать подробностей возвращения «блудного сына» и уж точно не упоминать, как он хотел остаться в далекой стране. Больше говорили о планах самих фигуристов, а им рассказывали об изменениях, произошедших, пока Отабека не было. И только поздним вечером, когда все разошлись, наконец-то удалось поговорить в узком кругу. Гузель, младшая сестра Отабека, видимо шестым чувством поняла, что должно произойти что-то важное и брату может понадобиться ее поддержка, осталась. С ней остался и Марат, теперь уже ее муж и старинный друг Отабека. Они давно знали об отношениях Юры и Алтына, и от всей души поддерживали парней. С Маратом отношения у Юры складывались не всегда однозначно, он очень ревновал его к Отабеку, но когда все недоразумения были решены, парни быстро сдружились. Теперь русский фигурист был признателен, что эти двое остались при явно непростом разговоре. У самого Юры тряслись руки и после того, как закрылась дверь за последним гостем, живот нещадно крутило, говоря о высшей степени волнения. Руки вспотели, тело мелко подрагивало, Юра так и остался стоять в коридоре, не решаясь за всеми пройти на кухню. В голове крутилась мысль о возможности незаметно сбежать. — Юрочка, ты что там стоишь? — из-за двери высунулась Динара Аскаровна, мама Отабека. Она посмотрела внимательно на юношу и взгляд ее стал озабоченным. — Юрочка, что с тобой? Тебе плохо? Как себя чувствуешь? Что-то ты очень бледный... На эти ее восклицания из кухни выскочил взволнованный Отабек. — Юра, что с тобой? — Да все нормально, успокойтесь уже. — от такого пристального внимания Юре стало совсем не по себе, единственное его желание сейчас было провалиться туда, где его никто не найдет и отсидеться там, пока все не закончится. Казах ловко цапнул его за руку и потащил на кухню, по дороге щупая лоб. — Симулянт. — в ухо шепнул он и подтолкнул мнимого больного к угловому диванчику. Юра лишь возмущенно фыркнул и забился подальше в угол. — Юра, наверное, просто устал с непривычки. Столько людей. — уже громче сообщил Отабек. — Может ему пойти отдохнуть? — сжалилась Динара Аскаровна. — Да. —  Юра уже подорвался с места. — Сидеть. — строго отрезал казах. Плисецкий застыл на месте и затравленно опустил глаза на край цветочной скатерти. Все собравшиеся удивленно уставились на Отабека, такой тон редкость для него. Повисла неловкая тишина. Все же Отабек решил начать. — Мы не совсем все вам рассказали. Не хотели при всех. Мама подняла встревоженный взгляд на сына. — Я вернулся не совсем сам. Точнее сам, но… В общем в какой-то момент я потерял веру в себя и решил остаться там, в Японии. Решил не возвращаться в спорт, домой. Я думал, так всем будет лучше. Юра сможет расти, как фигурист, без оглядки на меня, вам не придется переживать и стыдиться того, что я больше не смогу выйти на лед. — за столом пронесся недовольный шёпот, отец даже тихо выругался по-казахски. — Мне казалось это хорошим решением, остаться и помогать другим людям, попавшим в такую же ситуацию как и я. — И как интересно ты хотел помогать другим, если не смог помочь себе? — саркастически спросила Гузель. Брат стрельнул в нее недовольным взглядом, но промолчал. — А как же мы все? Неужели ты хотел так легко отказаться от своей семьи, от всех, кто тебя любит? — грустно спросила мать. — Хватит. Наш сын взрослый человек и может сам строить свою жизнь, как посчитает нужным. И жить в другой стране, не значит отказаться от семьи. Когда он жил в Канаде, он от нас не отказывался. Тут главное не это, а то, что ты хотел там остаться, потому что боялся вернуться, а вот трусость это уже серьезно. — Отабек нахмурился и еще плотнее сжал губы. — Вовсе Бек не трус. Он просто очень заботливый, думает обо всех слишком много. Он хотел, чтобы лучше всем было и ради этого, он был готов пожертвовать собой. Какая же это трусость? Вы же знаете, как он любит лед, как вас любит. — в который раз за столом повисла удивленная пауза, прям вечер открытий. Никто не ожидал таких слов от вздорного Плисецкого. — А что заставило тебя передумать? — впервые подал голос Марат. — Юра. Он пришел за мной. Он пошел ради меня неизвестно куда и нашел-таки. Я понял, что не все решения можно принимать в одиночку. — Вот значит кому нужно сказать спасибо за то, что братик опять сидит с нами. — и Гузель весело подмигнула смущенному Юре. — Да, Юре. Но это еще не все. Мы с ним встречаемся, уже давно. И я его люблю. - выпалил Отабек, пока никто не перебил его и не завалил лишними вопросами. — Ну, Бек, зачем же так прямо, нужно было как-то более мягко. — опять встряла сестра, видя, что Юра побагровел и начал сползать под стол. — А ты Юра, что об этом скажешь? — сурово спросил Рауль Закирович, отец семейства. Юра открыл рот и опять закрыл его, как рыба на суше, только глаза огромные на пол лица, смотрят так жалостливо. — Да любит он его. Вы сейчас своими расспросами до инфаркта доведете парня, вот он и так уже пятнами пошел, то краснеет, то бледнеет. — попыталась вступиться сестра. — О каких отношениях может идти речь, если он даже нам сказать не может. Это уже не подростковые увлечения, нужно по-взрослому отвечать за все. — Да люблю я Отабека. И давно уже. И не боюсь, просто мне кажется, вам сейчас это все не очень приятно слушать, а от меня будет еще неприятней. Мы для себя решение уже приняли, но хотелось бы это вам преподнести помягче. А тут вон как… — Юра поднял голову в боевом настрое, в глазах уже не было прежней растерянности и смущения, только уверенность. Отабек под столом ободряюще сжал руку любимого. — Поглядите на них, да тут сборище альтруистов, которые переживают за всех вокруг. За себя переживайте, это вы выбрали такой непростой путь. — в строгом голосе отца появились насмешливые нотки. — Господи, Юрочка, и ты все равно любишь этого негодника после всего, что он наделал? Тебе пришлось идти за ним неизвестно куда. Бедненький. Отабек, а ты просто неблагодарный свин, хоть и мой сын. — Юра опешил от такой реакции. — Вы не сердитесь? — А это что-то изменит? — спросил отец. — Нет. — подтвердил Отабек. — Ну, тогда разговор закрыт. Я не могу сказать, что рад такому повороту событий, но и сказать, что это совсем уж неожиданность и я в шоке, тоже не могу. Юра конечно не невеста на выданье, но очень хороший мальчик. Что уж теперь.  Юра сидел в полнейшем изумлении, он ожидал чего угодно, но ни такого короткого и спокойного разговора, сейчас, казалось, с него упал не один камень, а целая гора. Через три дня они вернулись в Москву. Пока решили пожить с дедом, а потом, когда уладят основные вопросы, снять отдельную квартиру, чтобы лишний раз не травмировать своими отношениями старого человека. Впереди был еще разговор с дедом, которого теперь боялся Алтын. Страхи оказались напрасными, несмотря на возраст и суровый вид, дед Николай оказался более догадливым и понимающим, чем о нем думали. Как только внук в сопровождении мрачного товарища, пришел на кухню для разговора, сел и начал мять в руках полотенце, дед рассмеялся: — Видели бы вы себя сейчас. Уморите меня так. — Деда, ничего смешного, мы поговорить пришли серьезно, а ты издеваешься. — Что такого нового ты мне скажешь? Уж не то, что вы с Бекой встречаетесь и думаете, что вокруг никто ничего не подозревает? — Откуда ты? — Серьезно? Юр, неужели ты думал что это не заметно? Я в прошлом году хоть и старался почаще на дачу уезжать, чтобы не смущать вас, когда вы тут жили, но я же не слепой и между прочим не глухой, пока, слава богу. — парни сидели уже оба красные, и хоть их и не ругали, объяснять было ничего не нужно. Было неловко. Дед не унимался. — Достаточно того, как вы друг на друга смотрите, как переглядываетесь. Если пожить с вами в одной квартире, то сомнения в природе вашей дружбы развеются за одну ночь. Я конечно мог бы предположить, что у вас какие-то проблемы, потому вы среди ночи в душ бегаете по нескольку раз. — И ты не против? — Я, мальчики, много чего в жизни повидал. Видел много предрассудков, много человеческих страданий и много радости. Я свою любовь не сберег, да и семью тоже, так что уж точно не мне диктовать вам, как быть счастливыми. — Деда, ну что ты говоришь. Прекрасная у нас семья. Нестандартная немного, но все равно самая лучшая. — И Юра крепко обнял деда, как раньше, в детстве. — Ну хватит, задушишь. А теперь, Юрочка, сходи, погуляй, а мы с Отабеком посидим немного, поговорим, выпьем по-семейному. Только было расслабившийся казах занервничал, посмотрел на Юру ища поддержки, но хитрый русский только похлопал его по плечу и пошел собираться. Вернулся Юра через час, решив все же, что нужно спасать любимого. В квартире было тихо. — Деда. - осторожно позвал с порога. — Юра, хороший у тебя мальчик, только вот пить совсем не умеет. Уморился быстро, но может это и к лучшему. Раз ты вернулся, я пойду лучше к соседу дяде Леше, отмечать твое сватовство. А ты сам своего казаха с кухни в кровать перекладывай. — И дед раскатисто засмеялся, взял недопитую бутылку и бодро пошел к двери. Как только дверь за ним закрылась, парень бросился на кухню к Алтыну и ткнул его в бок. — А ну вставай притворюшник. Казах открыл сначала один глаз, осторожно осмотрелся, потом уже распахнул оба глаза и бодро выпрямился. — И зачем нужен был этот спектакль? Я то знаю, что ты можешь выпить тонну и не опьянеть. — Тонну может и не могу, ну уж точно больше 2х рюмок. Твой дедушка завел душевный разговор, так сказать, на интимные темы. Знаешь, я был не готов к этому. Лучше пусть думает, что я слабак, чем извращенец. — Ох, хотел бы я это послушать. — со смехом застонал Юра.