Потерянное чадо

- Дальше, начинается самое интересное? - слушатель улыбнулся проснувшемуся рассказчику. Рассказчик зевнул, потер глаза и посмотрел на вечереющее небо. Сумерки отразились в его глазах, делая их лиловыми. - О да, когда ближе к телу - всегда интереснее, - сказал он и потянулся. - Дальше было вот что... " Есей поглядел на застывших столбами крестьян и сказал: - Сие есть демон. И зовется он инкуб. Потому, что он мужеского полу. Но он же может стать и суккубом, когда захочет быть женщиной. Вот потому, тебе, мужик, он показался девчонкой, а тебе, баба, - мальчишкой. Ведун оперся на суковатый свой посох и продолжил, не обращая внимания ни на вопли младенца, ни на карканье ворона, ни на все усиливающийся в чаще вой. - Демоны эти призваны для всякого блуда и с кем блудят, тот чахнет, сохнет и потом помирает. - Но... он же... младенчик! - промолвила женщина, тревожно оглядываясь на чащобу. - Да, младенчик, - согласился ведун, потому как, демоны эти за версту чуют кто чего страждет. Вы давно хотели ребеночка, вот он и стал таким. Он и действительно мал и глуп, видать не набрался еще ума-рузума среди людей. Поэтому... Ведун распрямился и голос его стал гулким и зычным, будто колокольный звон. - Поэтому мы должны с ним покончить, пока он мал и слаб. И пока не подоспела к нему помощь нечистых духов! - он со значением кивнул на черный лес, что окружал поляну. - Как же это сделать? - севшим от ужаса голосом прошептал мужик. - Привяжем к нему камень, да бросим в омут! - жестоко отрезал знахарь, - Ежели потонет - знать он просто хвостатый уродец, от нечистого духа породившийся, а ежели всплывет... Он не закончил свою мысль, потому что женщина бухнулась на колени и запричитала не своим голосом: - Батюшка, помилуй, батюшка, не дай душе пропасть, уволь от смертоубийства, батюшка!!! А следом и мужик повалился ведуну в ноги: - Батюшка Есей, что хочешь проси, только отпусти грешные наши души! Знахарь некоторое время смотрел на них, а потом смягчился и промолвил: - Ну что же, мужик, я чаю, хозяин ты крепкий и мужик честный, пожалуй, могу я тебе помочь, за пяток баранов, бочонок меду, да еще чего тебе, мужик не жалко по совести. Помогу я вам, непутевые. Он подошел к камню, сграбастал ребенка вместе с пеленками, ухватил его поперек, как чурку и сказал: - Бегите теперь по тропинке за вороном, он вас из лесу выведет... Да не оглядывайтесь!!! Ворон захлопал крыльями, перестал кружиться и уселся на сук у края поляны, он призывно каркнул и крестьяне спохватясь, опрометью бросились к нему. Ворон вспорхнул и полетел вперед, то и дело каркая. Ведун посмотрел им вслед и пустился в лес, не обращая никакого внимания на трепыхающегося под мышкой младенца. Он шел по лесу будто светлым днем, бурчал себе под нос какие-то приговоры и только сильнее прижимал ребенка, если тот заводился пищать или брыкаться. - Чертополох нечистым переполох! Где бес зале, там и вылез! Не шипи змеею, не лети стрелою Чертополох силы отберет Черт бессильным и помрет! Ведун шел споро и бормотал свои приговоры, пока не добрался до берега реки, поросшего ракитовыми кустами. Лес распахнулся, гладкая река заблестела перед ведуном. Осторожно спустился он с крутого берега к воде, где черным зеркалом под осыпавшимся обрывом темнел омут. Продолжая приговаривать, ведун достал откуда-то из под своей бороды веревку и сноровисто навязал на ножки младенца. Бросив ребенка на песок, знахарь выворотил из обрыва тяжелый камень и тщательно обвязал его веревками. На младенца он даже и не глядел, хотя тот, на удивление, силился издать что-то напоминающее человеческую речь. Отдельные слоги складывались во что-то напоминающее "ба-тюш-ка" и "от-пу-сти". Колдун не обратил на это чудо никакого внимания, только громче забубнил себе в бороду. Закончив свое дело, все так же не глядя, он подхватил ребенка и камень, подошел к берегу и, не дрогнувшей рукой, гулко ухнув, зашвырнул их прямо в середину омута. Раздался громкий плеск, вверх взметнулся фонтан брызг, вода заволновалась, разойдясь кругами, вой в лесу вдруг возвысился до нестерпимого визга и оборвался вдруг... И все стихло. Ведун стоял недвижимо, будто каменный идол, и неотрывно смотрел на гладь воды. Так простоял он почти час. Луна скатился уже с неба и повалилась за частокол леса. Вода тихо-тихо плескалась о песчаный берег. Наконец ведун пошевелился и удивленно сказал: - А потоп! На том он развернулся и зашагал обратно в лес. -Бррррр! - поежился слушатель, будто от сырости, хотя ночь была теплой и нежной, где-то печально вздыхала ночная птица. Рассказчик улыбнулся и боднул его головой. - Ну, дальше-то лучше! Выше нос! И... гладь...гладь...