Сияние его глаз

Дождь лил так, будто бы где-то на небесах прорвало трубу с ледяной водой. Тяжелые холодные капли падали на лицо Кастиэля, быстро шагающего по улице. Легкий осенний плащ, в который он кутался, практически не сохранял тепло, и мужчину била крупная дрожь. Неожиданно начавшийся дождь застал младшего Новака врасплох, как раз тогда, когда до дома оставалась еще около десяти минут ходьбы. Светло-серый плащ почти сразу же намок, а в ботинках уже противно хлюпала вода. Все вокруг было накрыто нескончаемой завесой дождя, и шум его отдавался в ушах. Крупные капли громогласно шлепались о землю, образуя даже не лужи, а целые океаны воды, в которых при желании можно было поплавать и даже утонуть. Кастиэль поморщился, ускоряя шаг и думая о том, что только настолько “удачливый” человек мог попасть под такой ливень. А ведь всего несколько минут назад из-за облаков выглядывало солнце, и ничто не предвещало дождя. Просто тучи сговорились и решили подло напасть на землю, чего никто не ожидал. Многолюдные улицы мгновенно опустели, и город словно бы вымер на время непогоды. Машины проносились мимо, и из-под их колес во все стороны разлеталась вода, заставая незадачливых, не успевших спрятаться от ливня пешеходов врасплох. Последние два дня для Кастиэля оказались сущим кошмаром. Бесконечный и безуспешный поиск работы: собеседования одно за другим, беспрестанные звонки по объявлениям, разговоры с работодателями... Он уже был даже согласен пойти декоратором в местный театр, но, к сожалению, эта вакансия уже оказалась занята, и Новака мягко «отшили», вежливо и неестественно дружелюбно улыбаясь. Когда же ему сегодня казалось, что вот оно - Фортуна ему улыбнулась, и он нашел работу, оказалось, что это объявление было подано Бальтазаром. И только подъезжая к месту, где ему назначили встречу, Кастиэль осознал, что это здание компании “Новак&Новак”. Память художника на адреса и названия улиц никогда не была хорошей... Дождь, между тем, все усиливается. Когда до его дома остается пройти всего несколько улиц, Кастиэль срывается на бег. Брызги воды из луж разлетаются во все стороны. Немногочисленные прохожие оглядываются, провожая его сочувствующими и иногда насмешливыми взглядами, но ему на это наплевать. Резкий ветер вырывает из рук одного из прохожих зонт, ломая спицы и выворачивая его наизнанку. Бедолага, прикрыв руками голову, провожает улетающий зонт грустным взглядом и спешит поскорее укрыться от непогоды под каким-нибудь навесом. Вбежав в свой двор, Кастиэль с удивлением замечает рыжеволосую девушку, которая совсем недавно переехала в дом и жила несколькими этажами выше его квартиры. Она кутается в длинное пальто, по которому потоками стекают капли дождя. Её волосы полностью намокли и спадают на лицо, прилипнув ко лбу и щекам. Девушка оглядывается, и, заметив Кастиэля, машет ему, что-то громко крича. Вспышка молнии освещает улицу, на несколько минут заливая все пространство вокруг белым светом. Кастиэль тут же прикрывает голову руками, пытаясь избежать особенно резкого порыва ветра, превращающего тяжелые капли в острые иглы. Голос девушки тонет в грохоте грома. Дождь усиливается – дыра в небе, откуда вода льется нескончаемым потоком, похоже, расширилась еще больше. Кастиэль заскакивает на небольшую площадку перед подъездом, укрытую навесом. Сюда дождь проникает слабо, но уже можно не бояться того, что молния прицельно ударит тебе в голову, вылив сверху ушат холодной воды. - Добрый день, - Кастиэль дрожит, а зубы стучат друг о друга. Мокрые темные волосы растрепанной копной торчат в разные стороны, отчего художник приобретает вид побитой жизнью собаки. Насквозь промокшая одежда неприятно холодит и без того продрогшее тело, и мужчина ежится. Очередная молния бьет в шпиль громоотвода на ближайшем здании, отражаясь в темно-синих глазах Новака. - Мистер Новак... – умоляюще произносит рыжеволосая, и по голосу Кастиэль понимает, что ей неудобно просить, но она продолжает, чуть закусывая пухлую нижнюю губу: - Право, мне так неловко... - Анна, если вам что-то необходимо... – Кастиэль вспоминает имя девушки и ободряюще улыбается ей, показывая тем самым, что готов помочь в любой ее просьбе. - Мне привезли кое-какие вещи, но, к сожалению, курьер сразу же уехал, сказав, что у него еще много заказов... – девушка грустно махает в сторону стоящей под её ногами, чуть в стороне, огромной коробки. - Конечно, я помогу, - улыбнувшись, отвечает Кастиэль, оглядывая коробку. Ящик выглядит впечатляюще и кажется неподъемным, но попытаться стоит. Хотя бы ради того, чтобы девушка не осталась и дальше мокнуть под дождем в ожидании чуда. Анна тут же радостно благодарит его, порываясь помочь, но Новак лишь отмахивается, подходя к грузу. Коробка действительно оказывается тяжелой, но не настолько неподъемной, как ожидал того Кастиэль. Вероятно, в ней что-то очень объемное, но не слишком увесистое. Анна открывает дверь в подъезд, придерживая её, и все еще порываясь помочь ему, больше мешаясь, чем оказывая пользу. Она мельтешит рядом, суетливо расспрашивая Новака о том, нужна ли ему ее помощь, и стоит ли ей придержать коробку с другой стороны. - Не нужно, я сам! – восклицает Кастиэль, когда поднимается на несколько пролетов лестницы. Девушка, наконец, прекращает мешаться, и остаток подъема происходит без разговоров. Бушующая на улице стихия и не думает униматься. Грохот грома время от времени вплетается в барабанный стук тяжелых капель дождя, попадающих на стекла окон. Дождь из-за сильного ветра косой. Белые вспышки нагоняют друг друга все чаще, будто где-то на небесах ангелы устроили войну, и молнии – лишь искры от их скрещивающихся мечей. Анна торопливо открывает дверь, пропуская Кастиэля в коридор, где он ставит коробку на пол и с облегчением выдыхает. Руки его дрожат, как и колени – непонятно только: от усталости или от холода. - Спасибо вам огромное! - тут же восклицает девушка, дружелюбно и щедро улыбаясь ему. Ее глаза благодарно блестят, а губы постоянно шевелятся по мере того, как с них слетают бесчисленные слова.– Не знаю, как вас отблагодарить! - Анна беспрестанно тараторит, скидывая с себя верхнюю одежду и отправляясь вглубь квартиры. Кастиэль удивленно косится в сторону оставленной двери, все еще подрагивая. Ливень, под который он попал, не прошел для него даром, и уже сейчас он ощущает слабость и легкий озноб. - Ужасная погода, правда? – вопрошает девушка, вернувшаяся в прихожую. - Да, это так, - тихо отвечает Кастиэль, но Анне, кажется, и не нужен его ответ, потому что она уже задает второй вопрос: - Может чаю? - Нет, спасибо, - решительно отвечает Новак, чувствуя, что еще немного, и он просто свалится от внезапно накатившей на него усталости. Он незаметно опирается на стену, пытаясь не выдать своего состояния. – До свидания, Анна. Девушка, пробормотав еще с десяток благодарностей, провожает его, с тревогой глядя на побледневшего соседа. - Не переживайте, все в порядке. Мне просто нужно отдохнуть, тяжелый день, - успокаивающе бормочет Кастиэль охрипшим голосом, не зная, кого он пытается в этом уверить больше – её или себя. Девушка понимающе кивает, прощается с ним, закрывая дверь. Кастиэль быстро спускается на свой этаж, отпирая железную дверь в квартиру и заходя внутрь. Квартира встречает его темнотой коридора и дробным шепотом капель о стекла окон. Новак на секунду прикрывает глаза, вслушиваясь в этот звук, но громогласный грохот за окном заставляет его вздрогнуть. Закрывая дверь, он впервые замечает, насколько она тяжелая. Быстро скинув насквозь мокрую одежду, Кастиэль принимает горячий душ, чувствуя, как холод, сковывающий, как ему кажется, даже кости, отступает. Свист закипевшего чайника раздается из кухни, и художнику нехотя приходится выключить душ, а затем, надев пижамные штаны, теплый халат и обув тапочки, он отправляется на кухню. Заварив чай и достав из шкафчика вазочку с печеньем, Кастиэль вглядывается в темноту за окном. Дождь все не прекращается, грозовые тучи закрывают собой почти все небо. Возникает ощущение, что солнце больше никогда не выглянет сквозь эту завесу. Грея руки о чашку, Кастиэль делает несколько глотков и кашляет, чуть не подавившись печеньем, а затем, отпивая еще немного, возвращает чашку на стол. Руки его все еще дрожат, и Новаку это не нравится. Протерев слипающиеся глаза, мужчина отправляется в спальню, прихватив с собой книгу из мастерской. Небольшой коридор кажется ему нескончаемо длинным, а дверь в спальню – такой же тяжелой, как и входная. Но стоит ему лечь на кровать, укутавшись в теплое одеяло, он сразу засыпает. Книга выпадает из ослабевшей руки, так и не будучи открытой. Страницы возмущенно шелестят под дуновением сквозняка, вырывающегося из-под половиц. Во сне, несмотря на то, что он закутался в одеяло, а окно в спальне закрыто, Кастиэля бьет мелкая дрожь.