Твоя Станци»
Немного подумав, Моцарт нашел в погребе несколько печеных яблок и, уложив их в небольшую корзинку вместе с пледом, нотными листами, чернильницей и счастливым пером, вышел из дома с целью отдохнуть на лугу. Это лето выдалось в меру теплым, и насекомые не так норовили укусить тебя за все оголенные места, так что луг был прекрасным выбором. Поймав повозку, Вольфганг попросил отвезти его на какой-нибудь луг близ Вены. Извозчик доставил его на место ближе к часу дня. Солнце стояло высоко, птицы щебетали на деревьях и кустах и быстро бегали между травами. Амадей прошел несколько десятков метров вглубь заросшего луга, расположился на пледе, откинулся на спину, лениво закинув ногу на ногу, и вставил в зубы сочную травинку. — Похоже, день обещает быть приятным. — он улыбнулся. Птицы выводили удивительные мелодии, которые в голове юноши перемежались в осмысленные музыкальные фразы. Композитор, пожертвовав своим отдыхом, тут же схватил нотный лист и начал спешно записывать музыку, которую дарила природа. — Боже, как это прекрасно, как гармонично! Как создал Ты такое, как?! — он восхищался, не заметив, как распугал всех своих крылатых муз. Пение птиц прекратилось, затем зазвучало вновь, но уже другое, громче, как будто кто-то спорил с кем-то. Вольфганг затих, дописывая прошлый птичий разговор. Потом еще, еще... Солнце начало двигаться вниз, когда над головой композитора возникла тень. Сначала Вольфганг не заметил присутствия человека, увлеченно записывая музыку природы, но потом, когда его окликнули, он поднял взгляд. — Снова вы?! С вас мало было? Решили поиздеваться? — он мгновенно вскипел, гневно захлопывая чернильницу и откидывая перо в корзинку. — Откуда столько неприязни? Я еще ничего не сказал. — холодный тон, которым говорил Сальери, заставил Вольфганга вздрогнуть. — Зачем мне издеваться над вами, герр Моцарт? Может, я просто хотел пожелать вам удачи в ваших начинаниях? — мужчина кивнул на нотные листы. — Удачи? Чем я вам так напакостил, герр придворный капельмейстер, — спародировал он тон своего собеседника, — чтобы заслужить такое пожелание? И как вы меня нашли вообще? «Ребенок... Конечно, его должно волновать, каким образом я его нашел», — подумал Сальери, чуть наклоняясь к сидящему на пледе Моцарту. — Если вы правда хотите это знать, то я сначала пришел к вашему дому, но там никого не было, а двери были открыты. На столе лежала записка от вашей жены. Не знаю, как, но я сразу понял, что вы направились именно сюда. Мне посчастливилось поймать извозчика. Когда я назвал ему место, куда я намеревался попасть, он сказал, что сегодня народ совершенно чокнутый, раз уже второй человек за день просит отвезти его на луг за пределами Вены. Тогда я сразу понял, что этим человеком были вы. Повозка остановилась в том же месте, что и несколько часов назад, и я без труда нашел вас. Сальери все еще стоял, наклонившись к Вольфгангу, пристально смотря в его голубые глаза, тот в свою очередь неотрывно смотрел на него. Наконец он опомнился: — Какая увлекательная история, герр Сальери. И этот долгий путь вы проделали чтобы просто пожелать мне удачи? Я польщен. — композитор фыркнул, собирая вещи и поднимаясь с земли. — Уже уходите, герр Моцарт? — Сальери смотрел в его спину, как бы пытаясь остановить его взглядом. — Мне незачем оставаться. Нужно ехать домой, у меня есть дела. Я отдохнул, как и посоветовала моя дорогая жена. — юноша раздраженно продвигался к дороге, увязая в высокой траве. — Хорошо, герр Моцарт. Идемте. — Сальери пошел следом, больше не говоря ни слова. Когда они добрались до дороги, Вольфганг предложил: — Можем поехать вместе. «Но только если экипаж будет большим», — подумал он. — «Я не хочу даже близко находиться с этим итальяшкой. Я предложил лишь из соображения, что так выйдет дешевле». — Совсем не против, герр Моцарт. Напротив, я очень даже за. — теперь голос итальянца не был таким холодным, и Вольфганг невольно улыбнулся. Поймав экипаж, композиторы расположились друг напротив друга, каждый думая о чём-то своем. Время пролетело быстро, и вот они уже подъехали к домику Моцартов. Расплатившись с извозчиком, Вольфганг выбрался из экипажа. — До встречи у Императора, герр Сальери. — он натянуто улыбнулся, пожимая руку придворному капельмейстеру. — До встречи. — Сальери поднял его руку к губам и поцеловал пальцы композитора, пристально смотря ему в глаза. Амадей чуть приоткрыл рот, замерев от удивления, стушевался и одернул руку, через несколько мгновений ошарашенно смотря вслед ускользающему из вида экипажу.***
Зайдя домой, Вольфганг поднялся в свой кабинет, достал ноты из походной корзинки и сел за клавесин. Композитор коснулся клавиш, пробуя издавать те же трели, что слышал на лугу. Он закрыл глаза, вспоминая: вот птичка с желтой грудкой, весело щебеча, спустилась на ветку ивы, вот другая, с хохолком, выбежала из густой травы и с интересом наблюдает за ним, вот тень... Тень?.. Это тихое «Герр Моцарт?», которое заставило вздрогнуть и оторваться от немого разговора с птицей. Он убрал руки с клавиш, понимая, что весь настрой как рукой сняло. — Сальери. Что ему всё-таки было нужно? — Амадей встал со старенького мостка, в задумчивости подошел к окну. Моцарт спустился на кухню. — Нужно что-нибудь съесть.***
Итальянец благополучно добрался до своего дома и, расплатившись с извозчиком, отпустил его. Войдя в дом, Антонио почувствовал восхитительный запах выпечки. — Терезия, моя дорогая, что ты готовишь? Пахнет умопомрачительно! — сняв сюртук, мужчина зашел на кухню, подошел к жене и обнял ее за плечи. — Булочки с корицей. Попозже будет пирог с черникой. Я ходила сегодня на рынок, там была восхитительная черника. Грех не взять! — госпожа Сальери подцепила из мисочки несколько темных ягод и подала супругу. — Попробуй. Мужчина собрал ягоды из ее пальцев губами. Черника оказалась прохладной внутри и довольно сладкой. — Реза, ты чудо! Ягоды великолепны, ты как всегда права. — он растянулся в довольной полуулыбке. — Я пойду к себе. Ко мне никого не пускать, я буду занят. Антонио вышел, оставив жену хозяйничать на кухне. Поднявшись в кабинет, придворный капельмейстер со скукой взглянул на аккуратными стопками сложенные на письменном столе нотные листы. Подойдя к столу, композитор взял в руки две верхние страницы. — Я не могу писать такую музыку. Она скучна. Неужели маэстро Глюк действительно думает, что это понравится знати?..***
Пообедав вчерашним запеченным мясом с овощным рагу, Моцарт оделся довольно скромно и быстрым шагом направился к Сальери. Экипаж снимать не было необходимости, ведь итальянец жил всего в нескольких улицах от его дома; погода была приятной, юноша себя чувствовал как нельзя лучше, и лишних денег у него все равно не было. Через двадцать минут Вольфганг стоял на пороге большого дома. Он постучался, надеясь, что ему откроют, а не погонят прочь. Возможно, он судил лишь по себе... Через полминуты дверь открыла Терезия. — Чем обязана? — недовольная тем, что ее отвлекли от готовки, женщина смерила его гневным взглядом. — Я, Вольфганг Моцарт, хотел бы увидеть герра Сальери. — мужчина поклонился. — Одну минуту, — Терезия чуть улыбнулась и побежала наверх, - милый, к тебе Вольфганг Моцарт. Позволить ему войти? Женщина едва успела отойти, как дверь открылась, и на пороге оказался сам Антонио. — Конечно, Реза, впусти. Хотя, я встречу его сам. — он поцеловал руку жены, затем спешно сбежал по лестнице и вновь открыл входную дверь. — Герр Моцарт! Чем я заслужил ваш визит? — пропустил композитора в дом, закрыв за ним дверь. — Я бы хотел... поговорить. — Вольфганг потянул носом воздух. — Ваша жена, несомненно, восхитительно готовит. — он улыбнулся. — Да, Терезии в этом нет равных, — сдержанно улыбнувшись в ответ, мужчина жестом пригласил гостя. — Мой кабинет на втором этаже, первая дверь направо. Я сейчас приду. — Антонио нырнул в кухоньку. — Реза, принеси два кофе и пару булочек через минут двадцать в мой кабинет, будь так добра, — он поцеловал супругу в щеку, юркнул обратно в коридор и убежал за Моцартом вверх по лестнице.