За все нужно платить.

Я устал. Правда.       Тяжело вытаскивать всех вас из передряг, а потом слышать, что я, оказывается, зря выжил. Кто же мог подумать, что женщина, которая называла меня «Гарри-деточка», на самом деле хотела лишь моих денег. Только денег, которые она получила, впоследствии отправив меня за борт.       Нда, в таких случаях начинаешь понимать, почему людей, похожих на нее и ее семью называют Предателями Крови. А ведь я искренне защищал их, вызывая у знающих правду чистокровных, жалостливо-брезгливые взгляды. Боже, какой же я, все-таки, идиот. Если подумать и, в особенности, вспомнить, что рассказала мне тетя Петунья, то получается, что им всем платят, чтобы они делали мою жизнь паршивой. Еще и письмо из Гринготтса о «невозможности моего вхождения в Род Поттеров, по причине моей недостойности»… А ведь все вы только выиграете от моего провала... Ох, как же болит шрам на руке...       Гарри поморщился, потирая руку,на которой почерневшей язвой выделялся укус василиска. От плохо заживающей раны расползались черные следы, повторяющие рисунок вен. И рука периодически переставала слушаться. Ногти же, с момента возвращения, постепенно темнели, а сегодня утром отлетел ноготь с мизинца. Похоже слез феникса оказалось недостаточно и он все же умрет...       Хотя, черт с вами всеми! Я долго жил надеясь на лучшую жизнь, слушая всех подряд, а ведь кто-то вырывал свою жизнь зубами! Да так, что мешает миру даже после своей смерти! Нет... Хотя... Верно. Он отомстит, ведь так учат отвечать на зло. Как умеет и может! Даже у смертников есть право последнего желания! Быстро написав письмо, Гарри отдал его сове, попросив: — Останься у адресата, что бы ни случилось, хорошо? Я вернусь за тобой, как только смогу.       Хедвиг явно чувствовала подвох, но не могла понять, что именно не так. И потому, смиренно ухнув, красивая ярко-белая птица вылетела в окно и направилась прочь. А Гарри, мстительно сломав остролистовую палочку, зажал деревянные половинки зубами, краем глаза замечая как изо рта начинает выходить пар. И пожелал перестать бороться. Пожелал покоя.       Укушенную древним змеем руку ударило холодом, а потом тело стало слабым и захотелось спать. Перед глазами померкло. Через пару часов решившая разбудить мальчишку тетя, найдет тринадцатилетнего Героя магического мира умершим во сне.       А буквально пятнадцать минут спустя Темный Лорд Волдеморт, полностью и окончательно возродившийся и восстановивший душу, поймает письмо, оброненное печально кричащей птицей: «Здравствуй, Том Марволо Реддл. Я знаю, что ты не любишь свое имя, но ты не должен отрицать его. Имя волшебника становится его путеводной звездой как для Судьбы, так и для Удачи. Я знаю, что говорю. Ведь именно сейчас ты читаешь свое письмо, будучи снова великим Томом Марволо Реддлом, сильным и молодым, верно? Я объясню причину. Дело в том, что когда письмо дойдет до тебя, я буду уже мертв. Моим последним желанием будет новый шанс для того, кого я видел в твоем дневнике — студента-семикурсника факультета Слизерин и Наследника этого факультета. Я знаю, что магия исполняет последнее желание волшебника, а потому желаю тебе: „Будь сильным, чтобы никто не смог сбить тебя с пути. Будь разумным, чтобы предотвращать ошибки. И будь счастливым, чтобы не повторить мою судьбу.“ Приюти у себя Хедвиг, она теперь твоя. Твой враг, Гарри Джеймс Поттер.» Стоит ли говорить, что Реддл был в ступоре? В еще большем ступоре он оказался спустя час, когда пришел конверт из Гринготтса. «Уважаемый Томас Марволо Альтаир Реддл-Слизерин, герцог Слизерин. Мы рады сообщить Вам, что некоторое время назад гобелен Рода Слизерин определил Вас Главой Рода. Расконсервированы все Ваши сейфы и хранилища. Требуется Ваше присутствие в банке для вступления в наследство. P.S. Обнаружились интересные факты касательно вашей помолвки. Портал прилагается. Директор Лондонского филиала Гринготтса, Гайхрукк Шестой.» Окинув взглядом старый домик, в котором он возродился, новоявленный герцог, быстро одевшись, взял галеон с изображением цветка и произнес: — Герцог Слизерин. Рывок в районе солнечного сплетения, и он встречается взглядом с тем, кого вряд ли бы хотел увидеть — портретом Салазара Слизерина. Двери за ним закрываются и мужчина на портрете, взмахом руки привязав наследника к креслу, начал воспитательную беседу: — Итак, наследничек, или мне называть тебя собачьей кличкой, Волдеморт? Я тебе сейчас все выскажу…