За все нужно платить.

Гарри открыл глаза, испытывая полнейшее дежа вю. Его трясли за плечи, громко при этом ругаясь. Вот только слова были не те, что обычно кричала тетя Петунья: — Ты чего удумал?! Помереть решил?! Какого лешего ты спутал Судьбе все карты?! Из-за тебя он Любви троих проиграл!       Проморгавшись, паренек опешил. Его трясла брюнетка, лет, наверное, чуть больше двадцати, в просторном черном балахоне. Рядом с ней стоял мужчина в серебристой мантии и с тростью, причем его лицо выражало прямо-таки вселенскую печаль. Позади них находились девчушка лет четырнадцати, в белоснежной мантии с золотым поясом, которая с улыбкой заплетала свои пшеничные волосы в косу, и юноша, хрупкий и красивый, словно эльф из сказок.       Видимо, его мысли прочитали — так как эльф рассмеялся, а трясшая его девушка, вздохнув, за шкирку закинула его на какое-то возвышение. Оно оказалось диваном, рядом с которым на полу были разбросаны карты и фигурки, изображавшие людей. Три из них оплетала золотая лента. Не дав мальчику понять происходящее, брюнетка приземлилась на диван, едва не придавив его, и заявила. — Знакомься, мальчик, дядя в серебряной мантии и с тросточкой — Судьба, Я Смерть, девочка в белом — Любовь, а та, кого ты принял за юношу-эльфа — Магия, и у неё, как и у всех нас, нет постоянного облика. Ведь везде нас воспринимают и представляют по-разному. А теперь о тебе, зачинщик беспокойства.       Гарри попытался что-нибудь сказать, но понял, что из горла не вырывается ни звука. Судьба, видя его начинающуюся панику, с усмешкой сказал. — Не получится. Говорить с нами могут только мертвые, а твой срок мало того, что не настал, так ты его еще и опередил на сто сорок лет. Не выполнив своё предназначение. Глупый мальчишка. И тебя следует предать наказанию. — Сестра, вспомни, что случилось одновременно с его смертью? — Любовь, с весельем во взгляде, широко улыбнулась, когда Смерть, охнув, достала из кармана черную записную книжку и, найдя нужную запись, удивленно произнесла. — Реддл. Их мальчишка-лорд, он больше не в списке проклятых. Его жизнь выкупили. Причем по всем правилам.       Присутствующие переглянувшись, повернулись к Гарри, который моментально почувствовал себя жуком под лупой. Любовь задумчиво спросила. — Но ты ведь знаешь, что последний раз так поступил Орфей, и он лишь двадцати метров не дотянул. А здесь — полный выкуп. Причем, мальчишка, по-моему, был меченым? — Магия, рассмеявшись, заявила. -Был. Отмеченный и Смертью, и душой того, кого он выкупил. Ничего не напоминает? — Сал и Рик? Но у них же… — Смерть расхохоталась, Судьба улыбнулся, глядя на понявшую все Любовь, а Магия, подхватив мальчика на руки, закружила его по комнате. — Малыш! Ты ведь только что дал шанс всему своему миру, ты знаешь? И мне дал шанс, и остальным, но ты взял на плечи большую ношу. И тебе-мальчику, её не вынести. А вот ты-девочка, сможешь и выстоять, и стать счастливым. Но рядом с тобой будут те, кого ты спас. Сможешь ли ты? Видимо, у Гарри был ступор, так как мысль была всего одна. «Девочка?!» Переглянувшись, Любовь и Судьба, зашептались о чем-то, а Смерть, подумав, подхватила с ковра статуэтку женщины и сказала. — У меня есть та, кто заслужил шанс, но помочь ей сможет только такая же, как и она. Судьба резко обернулся. — Имя. — Беллатрикс Лестрейндж. — Уверена? — Смерть кивнула, и статуэтка оказалась в руках Судьбы.       Гарри перекочевал на руки к Смерти, и та осторожно стерла со лба ребенка шрам-молнию. Любовь вместе с Судьбой, нашептали что-то в ухо статуэтке и коснулись её руками. Изображение растаяло золотыми искорками, и Гарри, пискнув, словно мышь, изменился.       Теперь вместо худенького подростка-мальчика, на руках Смерти сидела внешне хрупкая, бледная, словно статуэтка, девочка лет девяти, с глазами цвета морской волны. Черные волосы густой волной закрывали худенькие плечики, покрытые синяками. Тонкие руки обняли Смерть за шею, обнажив на предплечье шрам. Мешковатая мальчишеская одежда, особенно вместе со старенькой обувью, делали её похожей на мальчика. Со звоном пали с измененного тела магические ограничители. Волна магии, пронесшаяся по комнате, срезала у Любви прядь волос, а Судьбе ударила по трости. Присутствующие с удивлением смотрели, как в месте, куда ударила магия, расползается маленькая трещинка.       Любовь, подняв прядь, перевязала её нитками от своего платья и положила малышке в руку. Смерть, подумав, оторвала от своей мантии полоску ткани и обвязала ей руки девочки, а Судьба положил ей за щеку крошку дерева, отлетевшую от трости. Осталась только Магия. Она ничего не дала, только, склонившись, запечатлела на лбу и губах девочки по поцелую. — Твои дети до тринадцатого колена не будут сквибами, а мужу твоему будет подарок. Причем, только если твоя любовь к нему будет взаимной. Вдруг Магия замолчала и присмотрелась к девочке получше. — Сестра! Если ты собираешься сделать девочку дочерью Беллатрикс, то будь добра, прими её в ряды своих адептов, раз наградила своим Даром. Она некромаг, причем именно некромаг, а не некромант, как её дяди Сириус и Регулус Блэки. — Привязывать ребенка к некромагии. Не слишком ли? — На Любовь шикнули, и Судьба сказал. -Придется, Смерть. Так при случае, если девочка вытянет кого-то из твоих рук, то и разбираться будешь ты, а не мы. Сама знаешь, как мы связаны законами равновесия. У тебя же, напротив, таких ограничений нет.       Девушка в черном кивнула и повернулась к девочке, выхватив из воздуха большую косу, с резной ручкой. — Станешь моим адептом? С твоим талантом, ты далеко пойдешь, и думаю, вряд ли пожалеешь. — Некромантия — это Темная магия! Она запрещена и опасна! — На такое заявление Смерть кивнула и добавила. — Можно зарезаться и ножницами, если не следовать технике безопасности и не уметь ими пользоваться. А некромагия, поверь мне, может спасти жизнь, защитить от Авада Кедавра и вытащить человека из Арки Смерти. К тому же, ты потерял право выбора прервав свою жизнь самостоятельно. Незаконно. — Судьба и Магия переглянулись, явно поняв намек… Подумав, а перед этим тщательно все взвесив, девочка сказала. — Я не знаю, чем для меня все закончится, но от подарков не отказываются. Тем более, от таких. И даже если, что-то случится, я долж...на использовать любую возможность, чтобы выжить. Раз я умею только это. — Немного узколобо, стандартно и банально. Но честность в каждом слове и ты веришь в то, о чем говоришь. Я принимаю тебя под свое покровительство, ребенок. — Ручка косы оказалась в руках девочки и обрывки ткани на её запястьях, взвились языками черного пламени, добравшись до локтей, скользнув под футболку, и вспыхнув из-под краешков носков. На безымянном пальце левой руки появилось кольцо. Оно выглядело, словно сделанный из кости драконий клык, вытянувшийся вдоль фаланги и мерцавший темнотой. Когда пламя исчезло, на коже девочки остались едва заметные узоры, которые тут же растворились. Коса вернулась к хозяйке, а в руки ребенка опустилась заколка в форме четырехлистника.       Но Смерть, внезапно задумавшись, резко притянула к себе Любовь, что-то прошептав ей на ухо. Что-то явно шокирующее, так как на лице девушки проступило полнейшее замешательство. — Ты уверена? Один темный Орден уже существует. — Именно, что Темный Орден. А этот будет нашим с тобой Орденом. Помнишь, внучка Мерлина возглавляла такой же. Причем, с твоего покровительства. — Черноволосая собеседница, с лукавой улыбкой смотрела на сомневающуюся и решила добить. — Твой Орден просуществовал триста лет. А сейчас, мы создадим его вместе, и покровительство возьму я, а ты одаришь Законами и Дарами. Подумай, сколько сможет изменить Орден, подчиняющийся Смерти и проповедующий Истинную Любовь? Любовь, хмыкнув, лукаво улыбнулась и повернувшись к девочке, сидящей на руках у Судьбы, спросила. — Малышка, мы тут подумали, и решили возродить Орден Смерти — сообщество магов, поддерживающих равновесие. Светлая сторона сейчас на высоте, так что Орден просто обязан появиться, особенно если учесть, что кое-кто добровольно решил стать его Адептом, покончив с собой.       Попытавшись возразить, девочка замолчала, поняв, что, отказавшись бороться за свою жизнь, фактически лишила себя выбора. Фыркнув, она скрестила руки на груди и обиженно насупилась. А Любовь, повернувшись к Смерти, кивнула.       Последнее, что запомнил Гарри — это боль в груди и руках, а потом — переулок, удивленную донельзя Беллатрикс, в робе Азкабана, и тяжесть Косы Смерти в руке…