Цена любви

POV Хазан Во взгляде Ягыза было то, от чего на глаза у меня навернулись слезы: чувство вины, обреченность и боль. Впервые я видела его таким уязвимым. Так хотелось сделать шаг навстречу ему — непреодолимое желание почувствовать его сильное сердцебиение под своей ладонью, но я не могла. Слишком много во мне накопилось протеста и злости. Я хотела выслушать его, но внутри все пылало от гнева. Я устала искать оправдания его поступкам, устала верить в ложь. Я хочу перевернуть эту страницу. Я больше не вижу смысла в продолжение этой истории. Я вырву его из своего сердца, любой ценой. — Не нужно ничего говорить, слишком поздно, Ягыз. Для правды — слишком поздно. Я не хочу ничего знать. Я ненавижу тебя, и никакая правда не изменит этого, — произнесла я, выталкивая его за дверь. Ягыз поймал меня за руку, крепко, но не больно сжал запястье. — Подожди. Выслушай меня, — его голос звучал непривычно мягко и в нем слышались нотки мольбы, но я была непреклонна. — Пусти меня, Ягыз. Ягыз не отпустил руку, подходя немного ближе. — Хазан, выслушай меня, пожалуйста, — тихо попросил Ягыз. Он отпустил мою руку, осторожно касаясь пальцами моей щеки. Столько нежности было в этом жесте. Всего лишь на секунду я позволила себя закрыть глаза и насладиться его прикосновением. Наваждение быстро спало, уступая место здравому рассудку. Я убрала его руку, отходя дальше от Ягыза. — Оставь меня в покое! — сказав это, я захлопнула дверь перед ним. Все внутри предательски сжалось. Сердце заныло в груди, требуя вернуть назад Ягыза, и больше никогда не отпускать. К горлу подкатил тугой ком, а глаза сразу же наполнились непрошеными слезами. Я упала на колени и заревела в голос. Я плакала, проклиная собственную глупость и гордость. В гробовой тишине дома были слышны только мои тихие всхлипы и шепот, в котором можно было расслышать тихое «Люблю». POV Синана С возвращением Ягыза мне стало не по себе. Он не намерен отступать, он будет продолжать войну. Он словно огонь, сжигающий все на своем пути. А Хазан, как мотылек, летит на этот огонь. Я боюсь, что не смогу защитить ее, боюсь, что он не пощадит Хазан, сожжет ее крылья. Я не хочу снова ее потерять, я не отдам ее ему, буду бороться. Сегодня я прозрел, я впервые заметил, как Ягыз смотрит на Хазан. Я видел такой взгляд пять лет назад. Не могу поверить, что мой брат влюбился. Почему, Хазан, почему именно моя невеста пленила его? Аллах, почему, ты испытываешь нас? Неужели это мое наказание за содеянное? Хазан не появилась сегодня на работе, я заволновался, потому что Ягыза тоже не было в офисе. Я безумно хотел увидеть ее, поэтому, не теряя времени, поехал к ней домой. Я должен был убедиться, что с ней все в порядке. Я стоял под дверью и ждал, когда мне откроют. Дверь отворилась, Хазан удивленно уставилась на меня, словно она ждала не меня. Я попытался отогнать от себя дурные мысли, улыбнулся, и крепко обнял ее. Все, что мне было нужно, это ее объятия, но она не обняла меня в ответ. Я отпустил ее, Хазан пропустила меня в дом, меня насторожило, что она прячет от меня глаза. Мы прошли в гостиную, Хазан ушла на кухню готовить кофе. Она снова была далека от меня, отчужденность в ее голосе пугала меня. Она вернулась довольно быстро с двумя чашками ароматного кофе. Непонятное напряжение возникло между нами. Я отпил немного кофе, поставил чашку на стол и обратился к Хазан. Я больше не мог выносить этого тягостного молчания. — Что происходит, Хазан? Хазан выпалила на одном дыхании: — Я не смогу сделать тебя счастливым. Одинокая слеза скатилась по ее щеке. Ее глаза были очень печальны, в них отображался весь океан боли, испытывающей Хазан. Я придвинулся к ней ближе, сжал ее руку, заставляя ее взглянуть в мои глаза. Другой рукой я нежно стер дорожку слез с ее щеки. — Для меня имеет значение лишь твое счастье. Хазан, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы сделать тебя счастливой. Не отказывайся от нас. Я в жизни допускал много непростительных ошибок. Я был ужасным человеком, но ты вернула меня на путь истинный, спасла меня из ада. Прошу тебя, не оставляй меня сейчас. — Синан, я не достойна твоей любви, — прошептала Хазан. — Не говори так. Это я, не достоин тебя, — уверенно сказал я. Хазан подняла на меня свои заплаканные глаза и нежно коснулась моей щеки своей рукой. — Прости меня, Синан! Я обнял ее, Хазан зарыдала у меня на плече, я позволил ей выплакать всю свою боль. Она нуждалась в поддержке и защите. Мы так просидели до вечера. Хазан все еще крепко прижималась ко мне, я неспешно перебирал пряди ее волос. Вот так я хотел провести всю свою жизнь, она — мой мир, моя надежда, моя любовь. Я чувствовал, что ей стало легче, она выбралась из моих объятий, благодарно улыбнулась и сказала: — Спасибо за то, что ты есть. Ты всегда рядом, когда мне очень нужен. Без тебя я бы не справилась. Я улыбаюсь ей в ответ и говорю: — Я всегда буду рядом. Хазан наклоняется ко мне, наши губы в миллиметре друг от друга. Я сокращаю расстояние и касаюсь ее губ в самом нежном поцелуе. Она ответила на поцелуй, и я был на седьмом небе от счастья. Я нехотя разорвал поцелуй, прислонившись своим лбом к ее, и на эйфории сказал: — Переезжай в особняк. Хазан отодвинулась и спросила: — Ты серьезно?  — Абсолютно. У нас в доме достаточно комнат. Решено, сегодня же перевозим ваши вещи. Я скажу приготовить для тебя с Эдже комнаты. Ты же согласна, любимая? — с надеждой в голосе спросил я. Хазан отрицательно качает головой и говорит: — Нет, Синан, я не могу переехать к тебе. Я беру ее за руку и с нотками мольбы говорю: — Не отказывайся. Подумай. Хорошо? — Хорошо, — соглашается Хазан. Мы прощаемся, я сажусь в машину и еду в Плазу. POV Ягыза После неудавшегося признания, я поехал к человеку, который всегда готов меня выслушать. Иду по знакомому маршруту, и останавливаюсь у могилы моей мамы, кладу букет гербер ей на могилу. Присаживаюсь на край и начинаю свой монолог: — Здравствуй, мама! Твой сын вновь пришел к тебе, чтобы излить душу. Мое сердце так измучилось. Я устал, очень устал, мама. Возвращаясь домой, у меня была лишь одна цель — отомстить, но сейчас, все изменилось из-за одной единственной девушки. Немыслимо, что со мной делает Хазан, какую бурю чувств и эмоций она во мне вызывает. Она помогла мне вновь почувствовать себя человеком! Она заставила меня снова просто чувствовать. Она придала смысл моей жизни! Как думаешь, мама, сможет ли она меня простить и поверить в нас? *** Я возвращаюсь домой ближе к вечеру. Поднимаюсь на нужный этаж и вижу возле дверей — Синана. Только его мне сейчас и не хватало. Я надеялся побыть один, подумать, как вернуть расположение Хазан. Держи себя в руках, Ягыз, как мантру повторяю про себя и подхожу к Синану. — Ну, привет, братец, — насмешливо протянул я. — Неужели соскучился? Синан решительно говорит: — Прекрати паясничать. Нам нужно поговорить. Я открываю дверь, впуская Синана в квартиру. Мы прошли в гостиную, я сел на диван и раздраженно сказал: — Синан, я жду. — Не лезь в наши с Хазан отношения. Оставь её в покое, — сурово проговорил Синан, смотря мне прямо в глаза. Злость, гнев, ненависть разъедали меня изнутри, ужасно захотелось поколотить этого идиота. — Ты не имеешь никакого права указывать мне, что делать. Неужели ты будешь жить с ней, зная, что она не любит тебя? Зная, что её сердце принадлежит другому? — ухмыляясь спросил я. Я задел его за живое, я видел, как Синан помрачнел, ему было неприятно слышать это. — Так хочется стереть эту ухмылку с твоего лица, брат, — гневно прошипел Синан. — И что же тебе мешает? — спросил я, ухмыляясь еще шире. Синан встал с дивана, взял бутылку виски и два стакана, плеснул жидкость и подал мне стакан. Мы выпили залпом, Синан выглядел задумчивым и печальным. Я же напротив, старался потушить в себе огонь ярости. — Что с нами случилось, Ягыз? Когда мы стали врагами? Мы ведь были не просто братьями навеки, мы были лучшими друзьями, я поехал следом за тобой в Америку, чтобы быть ближе к тебе. И что получил в итоге? Я потерял брата. Я очень сожалею, Ягыз, правда. — Чего ты хочешь? Прощения? Его не будет. Ты прав в одном, ты потерял брата 5 лет назад, время нельзя вернуть вспять. Твои сожаления, твои желания меня не волнуют. Я обещал тебе, что ты почувствуешь то же самое, что чувствовал я тогда? Я выполню свое обещание, — угрожающе произнес я, а в моих глазах засверкала ненависть. — Ты не сможешь так поступить с Хазан. Мы оба знаем, что она тебе очень дорога, — возразил Синан. — Ты намного лучше, чем хочешь казаться на первый взгляд. — Ты заблуждаешься, мне плевать на нее. И во мне уже нет ничего хорошего, и все это благодаря тебе, — сказав последние слова, я с презрением посмотрел на Синана. Синан тяжело вздохнул, набрался мужества и спросил: — Значит фото и статья в газете твоих рук дело? Я удивленно покосился на Синана, а потом рассмеялся ему в лицо. — Хорошая шутка. У тебе появилось чувство юмора, поздравляю, — издеваясь говорю я. — Я знаю, это сделал ты, чтобы вернуть Хазан. Только тебе было это на руку, Синан. Признайся! — Нет, клянусь могилой матери. Я бы не смог так поступить с Хазан. Я бы никогда не сделал того, что причинило ей боль, — уверенно говорит Синан, смотря прямо мне в глаза. Он не лгал, я отчетливо видел это в его глазах. Тогда, кто же отправил фотографии? Неужели, отец? Нет, он не мог так подло поступить с Хазан. Хазым Эгемен был честным и справедливым, практически всегда, за исключением одного случая. Я должен выяснить правду. — Есть еще кое-что, я хочу, чтобы ты узнал это от меня. Хазан переезжает в особняк. — Что? Ты лжешь, — заявил я, но в глазах билась нерешительность. Синан пожал плечами и спокойно сказал: — Сейчас ты убедишься. Синан достает телефон и набирает номер Хазан, через несколько секунд она отвечает. Синан включает громкую связь, и я слышу каждое слово произнесенное ею. — Хазан, любимая, как ты? Уже собрала вещи? — Да, Синан, собрала. — Тогда, завтра перевезем вещи. Хорошо? — Хорошо. — Спокойной ночи, любимая. Я люблю тебя. — Спокойной ночи. И я тебя люблю, Синан. А вот это было по-настоящему больно. Синан посмотрел на меня победным взглядом и покинул мою квартиру. Я остался один, наедине со своей болью, отчаянием, обреченностью. Судьба просто насмехается надо мной. Я взял стакан, плеснул себе виски и выпил залпом, и так несколько стаканов подряд. Я потерял то, что никогда мне не принадлежало, и не будет принадлежать. Перед моими глазами до сих пор был образ девушки, которая поселилась в моих мыслях. Я просто не могу теперь думать о чем-то другом. Только она в моих мыслях. Она — иллюзия, которая никогда не станет реальностью. Я поднимаюсь с дивана, и нетрезвой походкой иду в ванную. Смотрю в зеркало и не узнаю себя, включаю кран с холодной водой и смываю эту обреченность написанную на моем лице. Как же ей удалось растопить лед в моем сердце? И снова передо мной появляется ее образ, я отчаянно закрываю глаза, не желая больше думать о ней, но не получается. Я до сих пор слышу ее последние слова и от этого еще хуже: «И я тебя люблю, Синан». Со всей силы замахиваюсь и разбиваю зеркало. Кровь хлещет из огромной раны, но я просто облегченно вздыхаю. Физическая боль отвлекает от душевных терзаний и успокаивает меня. Я смыл кровь, собирался перевязать рану, как вдруг свет погас. Ну и денек. Ну, что ж подождем, сейчас должен заработать генератор. Я выхожу из ванны, нащупываю телефон на диване и включаю фонарик. Через несколько секунд слышу стук в дверь. Вай, вай, кого это еще принесло на ночь глядя. Открываю дверь и вижу на пороге незнакомую девушку. Даже в темноте ее глаза светились каким-то необычным блеском, прежде я такого не видел. Я настолько засмотрелся на нее, что не услышал ее вопроса. Я еще не чувствовал себя так глупо в присутствии девушки. Кажется, алкоголь плохо влияет на меня. — Извините за беспокойство. Электричество выключили, а я только переехала. Вы не могли бы одолжить мне свечи? — повторно спросила меня незнакомка, улыбаясь. Ее голос был мягким и приятным. Я наконец-то вышел из ступора и ответил: — У нас здесь есть генератор. Посчитайте до 10 и свет появиться. Видите. Свет включился, и девушке вдруг стало неловко, она опустила свой взгляд. — Еще раз простите, я не знала. Что у вас с рукой? — взволнованно спросила девушка. Я посмотрел на свою руку, и спокойно ответил: — Ничего страшного, обычный порез. — У вас глубокая рана. Ее нужно обработать и перевязать, пока не попала какая-нибудь инфекция. Давайте я вам помогу, — обеспокоенно сказала незнакомка, смотря мне прямо в глаза. Я попытался отмахнуться от помощи, и немного грубо сказал ей: — Не стоит, я справлюсь сам. И я сейчас не готов принимать гостей. Девушка посмотрела на меня удивленным взглядом. — Я не хожу в гости к незнакомым самоуверенным типам, я просто хочу вам помочь. Где у вас аптечка? — непринужденно сказала девушка, подойдя настолько близко, что в нос ударил запах ее духов — жасмина и корицы. Я был вынужден отступить, она не теряя времени прошла в квартиру. Я был ошарашен поведением незнакомки. Она точно не в себе, а на вид такая милая девушка. Снова убеждаюсь, что первое впечатление обманчиво. Теперь я отчётливо вижу, что она наглая, дерзкая, самоуверенная особа. Послал же Аллах соседку. Обреченно вздыхаю и возмущенно говорю: — Что за бесцеремонность? У себя дома не могу побыть один. — Вы что-то сказали? — беззаботно спросила девушка. Ну и слух у нее, я устало закатил глаза. Не хотелось с ней спорить, поэтому я сказал, показывая на дверь ванной: — Аптечка в ванной. Я сел на диван в гостиной, через несколько минут пришла незнакомка с аптечкой в руках, присела рядом со мной. Я с детства не любил все эти медицинские штучки и врачей терпеть не мог. Она достала из аптечки йод, смочила им ватный тампон, и поднесла к моей руке. Девушка крайне аккуратно и нежно начала обрабатывать рану. Я почти не чувствовал боли. Она была погружена в процесс спасения моей руки, и я наконец-то смог рассмотреть ее. Она была очень красива. У нее были роскошные темные волосы, слегка завитые в локоны, которые немного небрежно спадали на плечи. Большие карие глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, были настолько выразительны и проникновенны, что их взгляд мог легко пленить любого. А губки, сложенные аккуратным бантиком, манили своей изящностью и соблазнительностью. На ней была обычная белая футболка и джинсы, которые подчеркивали ее точеную фигуру. Я даже не заметил, как она начала забинтовать мою руку, я сморщился от боли, — Так не больно? — спросила девушка, подув на мою рану, которая немного щипала. — Нет, не больно, — произнес я, ошарашенно смотря на нее, ее действия поразили меня. — Вы доктор? — Нет, но я умею оказывать первую помощь, — ответила девушка, заканчивая забинтовывать мою руку. — Вот и все. Мы смотрели друг другу в глаза на опасно близком расстоянии, девушка мило улыбалась мне. Ее улыбка была открытой и искренней, я улыбнулся в ответ. Я почувствовал удивительное спокойствие и умиротворенность рядом с ней, словно мы были давно знакомы. — Могу я узнать имя своей спасительницы. Без вас я бы умер от потери крови, — с ухмылкой на губах сказал я, возвращая себе самообладание. Девушка не растерялась и игриво спросила: — Айше, а как зовут моего неблагодарного пациента? — Ягыз. Почему это я неблагодарный? — парировал ее выпад, мои глаза заискрились весельем. — Вы не предложили вашей спасительнице кофе, — улыбаясь, сказала Айше. Мне нравилась наша беседа, она была легкой и непринужденной, словно два друга разговаривают и шутят между собой. Я ошибся, она действительно очень милая девушка. — Хорошо, сейчас сделаю. Еще какие-нибудь пожелания будут? — принимая ее игру, спрашиваю я. — Да, никогда не отчаивайтесь, — серьезно говорит Айше, без намека на игривость. — Уже поздно, я пойду! Я удивленно смотрю на нее, и не понимаю, как девушка с которой я знаком не более 10 минут перевернула мое сознание на 180 градусов. Ее слова встряхнули меня, заставили меня вспомнить, зачем я вернулся в Стамбул. Хазан сделала свой выбор, теперь меня ничто не остановит. Больше никаких сожалений и поблажек. Синан заплатит за все, что сделал, я не позволю ему быть счастливым. Я проводил Айше до двери. Мы замешкались возле открытой двери, Айше протянула мне руку и сказала, улыбаясь: — Была рада знакомству, Ягыз бей. Я пожал ее руку, и также улыбаясь, ответил: — Я тоже был очень рад знакомству. Еще раз спасибо за помощь. Айше покинула мою квартиру, я проводил ее заинтересованным взглядом и усмехнулся, вспомнив, как девушка ворвалась в мою квартиру с целью спасти меня. Непредсказуемая, загадочная, смелая, заботливая. И почему мы не встретились раньше? Я отправляюсь в спальню и падаю на кровать. Завтра будет новый день и новая битва, с этими мыслями я окунаюсь в сон. POV Хазан Я завершила телефонный разговор с Синаном. Мне стало гадко и мерзко от самой себя, от своей лжи. По моим щекам ручьем бежали слезы, а сердце невыносимо заныло в груди. Что я наделала? Моя жизнь погрузилась во тьму, лучик надежды на счастье исчез. Сегодня поцеловав Синана, я чувствовала себя омерзительно, словно я предала саму себя. Я благодарна Синану за все, что он сделал для меня, он хороший друг, но я не люблю его. Я осознала, что мое сердце окончательно и бесповоротно принадлежит другому мужчине. Я и подумать не могла, что буду так сильно страдать из-за любви. Сердце буквально разрывается от боли. Смогу ли я выйти замуж за Синана и притворяться счастливой, смогу ли я выдержать это? Жить, так, словно ничего не произошло, словно я никогда не встречала Ягыза Эгемена? Мысли о нем вновь нахлынули стремительным потоком, накрывая меня с головой. Я пытаюсь не думать о Ягызе, отказываться от любой мысли о нём. Но сердце не позволяет мне этого сделать. И часто стучит как сумасшедшее только при одном упоминании о Ягызе. Я знаю, что поступаю не правильно, но где-то в глубине души я верю, что так будет лучше. Пусть лучше будет больно сейчас, чем потом. О, Аллах, кому я вру? Эта боль не оставит меня. Никогда. Я хватаю чемодан и вытряхиваю его содержимое на пол, потом бросаю чемодан на пол, захлебываясь рыданиями. Эдже залетает в комнату, с тревогой в глазах смотрит на меня, подходит ближе и крепко обнимает меня. Меня накрывает с новой силой, словно вся боль вышла наружу. — Что ты творишь? — шепотом спрашивает меня сестра. Я чувствую себя такой слабой, и мне становиться только хуже. — Так будет лучше, для всех нас, — постепенно успокаиваясь, отвечаю на ее вопрос. Я размыкаю наши объятия, вытираю слезы, и начинаю собирать вещи с пола и снова кладу их в чемодан. Эдже не выдержав кричит: — Сестра, не делай этого. Откажись от переезда, от свадьбы. Не закрывай свое сердце, позволь ему любить. Она отбирает у меня чемодан и с надеждой в голосе и мольбой в глазах просит меня не совершать действий о которых я пожалею после. Если бы Эдже только знала, как тяжело мне сражаться со своим сердцем, как я хочу быть счастливой с любимым человеком, но это все иллюзия, несбыточная мечта. Пора столкнуться с жестокой реальностью, я сделала выбор, назад дороги нет. *** Переезд не занял много времени, семья Эгемен очень тепло нас приняла, нам с Эдже выделили две просторные комнаты. Я оказалась в той же гостевой комнате, что и два дня назад. Мысли о Ягызе нахлынули с новой силой. Я закрываю глаза и вижу его лицо, его запах будоражит мои легкие, а его прикосновения пробуждают запретные желания. Зачем я согласилась на этот переезд? Здесь я чувствую себя еще хуже, я ощущаю его присутствие каждой клеточкой своего тела, даже когда он находится далеко от меня. Я схожу с ума. Как мне забыть его, как заставить сердце молчать? Чтобы хоть как-то успокоится, я отправилась в душ. Стоя под струями прохладной воды, стекающими ручейками по моему телу, я старалась расслабиться и ни о чем не думать. К сожалению, у меня плохо это получалось, мысли о нем не оставляли меня ни на минуту. Выключив воду, я завернулась в полотенце, протерла запотевшее зеркало, держась руками за раковину, я медленно подняла взгляд. Я увидела там отчаивающуюся девушку. Что со мной случилось? От огонька, который всегда отражался в этих глазах, теперь не осталось и следа. — Что же я наделала? — тихо прошептала я, глотая слезы отчаяния. Заглядывая в пустые, не выражающие никаких эмоций, глаза, я глубоко вздохнула. Нужно привести себя в порядок, быть сильной. Я вышла из ванной, и стала собираться на работу. Я надела черные брюки, голубую рубашку и сверху накинула пиджак. На ногах красовались черные туфли на высоком каблуке. Над прической я долго не заморачивалась, оставила волосы распущенными, они локонами спадали мне на плечи. Естественный макияж подчеркивал мою природную красоту. Посмотрев на себя, я осталась довольной образом уверенной деловой женщины. Я улыбнулась своему отражению в зеркале и отправилась в офис. Я быстро добралась до компании Эгемен, заняла свое рабочее место, и погрузилась в работу. Синан пытался вытянуть меня на обед, но я отказалась, ссылаясь на множество дел, которые мне срочно нужно закончить. На самом деле, я просто хотела побыть в одиночестве. В компании велось активное обсуждение моей личной жизни, некоторые сотрудники смотрели на меня искоса, за спиной называя стервой и карьеристкой. Мне было плевать, пускай думают что хотят, я не опущу голову из-за сплетен и желтых газетенок. Я не сдамся, не могу сдаться. Я взяла в руки телефон и позвонила Эдже. Она была в больнице и сообщила мне, что мама чувствует себя хорошо. Слава Богу, все постепенно налаживается и это не может не радовать. Я услышала шаги поблизости и увидела идущую ко мне Ясемин. — Привет, Хазан! Легкой работы! — поприветствовала меня Ясемин, присаживаясь на стул напротив меня. — Здравствуй! Спасибо. Что-то случилось? — заинтересовано спросила я. — А что я не могу просто навестить свою подругу на работе, учитывая, что мы не увиделись в особняке. Или мы не подруги? — спросила Ясемин, улыбаясь. Я улыбнулась ей в ответ, мы действительно сблизились с ней за это время. — Подруги. — Как ты? — обеспокоенно спросила Ясемин. — Хорошо, я в полном порядке, — спокойно ответила я, стараясь скрыть грусть в голосе. — А ты? — Все отлично, Гекхан сделал мне заманчивое предложение, от которого я не смогла отказаться, — радостно проговорила Ясемин. — Какое? — спросила я, Ясемин меня заинтриговала. — Гекхан предложил провести завтрашний день в нашем загородном доме. — Я очень рада за вас, — сказала я, замечая, как Ясемин светится от счастья. Они действительно замечательная пара с Гекханом, им повезло, что они нашли друг друга. — Но есть небольшая проблема, нам не с кем оставить Омрюм, — взволнованно сказала Ясемин. — А как же Севда? — Севда уезжает к родителям в Измир, а господин Хазым, Синан и Ягыз завтра утром улетают в Анкару для подписания очень важного контракта, Селин в Милане на стажировке. Хазан, ты моя последняя надежда. Ты сможешь присмотреть за нашей девочкой? Я могу ее доверить только тебе. Ясемин умоляюще посмотрела на меня, ища в моих глазах утвердительный ответ. Как я могла ей отказать, я ответила, улыбаясь: — Конечно, я с радостью проведу с ней день. Ты же знаешь, я очень ее люблю. — Спасибо. На радостях Ясемин подбежала ко мне и поцеловала в висок, продолжая благодарить. Завтра будет замечательный день. *** Утро следующего дня Особняк Эгеменов Утро в особняке Эгеменов началось рано. Все собирались по своим делам, но на завтраке присутствовала вся семья. Это было традицией семьи Эгемен, они всегда собираются за одним столом все вместе. Сегодня за этим столом не хватало человека, которого я не могу выбросить из головы, а что еще прискорбнее — из сердца. Я смотрела на пустующее место за столом принадлежащее Ягызу, выуживая его образ, навечно поселившийся в моей памяти. Я представляла его насмешливую улыбку, его бездонные голубые океаны, его крепкие и властные руки. Из раздумий меня выдернул Синан, положив свою руку на мою. Внезапно я почувствовала себя опустошенной, словно меня лишили самого дорогого в этом мире. Я в очередной раз мысленно выругала себя за неподобающие мысли. Я не должна думать о нем, я должна забыть его, вычеркнуть из своей жизни навсегда. Я проводила Синана и господина Хазыма, спустя час Гекхана с Ясемин. Синан не хотел оставлять меня одну, он боялся, что я буду скучать. Не думаю, что у меня будет на это время. Омрюм очень активная девочка. Мы сегодня были в практически одинаковых нарядах, в легких льняных сарафанах с цветочным рисунком. — Чем займемся, Омрюм? — Погуляем? — спросила меня Омрюм с хитрым выражениям лица. Малышка явно что-то задумала, я улыбнулась и крепко обняла девочку, соглашаясь пройтись по саду. Мы зашли в комнату к Эдже, приглашая ее пойти с нами, но у моей сестры были другие планы. Она уже договорилась с подругами. Так что мы пошли с Омрюм вдвоем. Мы только вышли из дома, и Омрюм побежала стремглав в сад, я пошла следом за ней. — Омрюм? — А вот и я, — из кустов выскочила Омрюм, напугав меня до смерти. — Никогда так больше не делай, — хватаясь за сердце, сказала я. — Прости, поиграем в прятки? Ты водишь, только чур не жульничать, — сказала Омрюм. Она достала из кармана платок и протянула мне. — Завяжи глаза. Я завязала глаза и принялась считать. — Раз, два, три… Я закончила считать и громко крикнула Омрюм: — Я иду искать. Я собиралась снять повязку с глаз, но Омрюм запретила мне делать это. Ее голос звучал очень близко, поэтому я доверилась своим слуховым ощущениям, и осторожно ступая по траве, пыталась поймать ее. Это оказалось нелегко, маленькая проказница громко смеялась над моими неудачными попытками. — Сейчас я кого-то поймаю, — говорю я, смеясь. Я услышала шорох позади себя, поворачиваюсь и хватаю кого-то за руку. Сердце предательски екнуло, почувствовав сквозь ткань рубашки знакомые руки. — Поймала, — бархатным голосом говорит он. Его голос невозможно не узнать, я все еще крепко держу его за руки, боясь отпустить. А вдруг, он всего лишь плод моего воображения и когда я сниму повязку — его не будет рядом? Лишившись возможности видеть, остальные четыре внешних чувства воспринимались мною острее. Я слышала едва улавливаемые звуки, запахи на которые еще минуту назад совсем не обращала внимания: его размеренное дыхание, его запах. Его руки коснулись моих волос, я глубоко вздохнула, в нос ударил запах его парфюма. Он не спешил снимать повязку, а я наслаждалась подаренными минутами рядом с ним. Я почувствовала, как его рука нежно, чуть касаясь, проводит по моей шее, медленно опускаясь к плечу. Его прикосновения заставили мое сердце биться быстрее. Он наверняка заметил, мое учащенное дыхание. Я старалась обуздать свои чувства, но снова растаяла от его прикосновений. Ягыз провел пальцами по моей щеке, он был так близко. Я не смогла контролировать себя, я была на грани, и поэтому потянулась к нему за поцелуем. Когда до заветных губ оставались считанные миллиметры, он развязал повязку. Меня ослепил свет, я быстро-быстро заморгала, давая глазам привыкнуть. Я подняла глаза и встретилась с пронзительными голубыми омутами и насмешливой ухмылкой Ягыза Эгемена. Мне стало стыдно, я снова практически переступила черту. Я должна держаться от него на расстояние, но раз за разом оказываясь рядом с ним, словно неведомая сила тянет меня к нему магнитом. Я резко отхожу в сторону, возвращая себе самообладание. Ягыз стоит неподвижно, и оценивающе окидывает меня взглядом. Сердце, кажется, сейчас выпрыгнет из груди, руки нервно теребили подол сарафана. Я изо всех сил пытаюсь скрыть бурю бушующую внутри меня. Во мне шла бесконечная борьба между тем, что я должна чувствовать, и тем, что я чувствую. Душа рвется к Ягызу, а разум твердит: я не могу предать Синана, не могу причинить ему такую боль. Я хочу жить так, как раньше. Правда в том, что ничто уже не станет прежним. Никогда. Внезапный возглас Омрюм вывел меня из раздумий. Омрюм выбежала из своего убежища и через секунду уже была на руках у Ягыза. Он нежно прижимал ее к себе, на его лице заиграла лучезарная улыбка. Я снова залюбовалась ими, они походили на отца с дочерью. Рядом с Омрюм, он становился другим — открытым, искренним, счастливым. Смотря на их взаимоотношения, я могу с точностью сказать, что Ягыз был бы замечательным отцом. Я смахнула невольную слезу со щеки, мое сердце умилялось этой картине. — Дядя Ягыз, ты пришел. Что у тебя с рукой? Я тоже посмотрела на его правую руку, она была забинтована. В голове сразу же закрутился целый рой вопросов. Как он поранился? Кто забинтовал его руку? — Ничего страшного, комар укусил, — весело проговорил Ягыз. — Таких больших комаров не существует, — обиженно надула губки Омрюм. Он опустил ее на землю и начал щекотать. Открытый смех Ягыза согревал мою душу, я тоже присоединилась к этому безудержному веселью. Теперь мы вдвоем с Ягызом щекотали Омрюм, а она пыталась увернуться от нас. Спустя несколько минут мы упали на траву и как обезумевшие стали хохотать. Омрюм примостилась между нами, рассказывала нам о разных существах, живущих на небе, показывая на облака. Я очень хотела, чтобы весь день прошел весело и непринужденно. Сейчас я была по-настоящему счастлива. POV Ягыза Наблюдая за Омрюм и Хазан, я чувствовал себе счастливым. На миг я представил, что мы настоящая семья. Ее улыбка согревала мое давным давно замерзшее сердце. Ее глаза светились неподдельной радостью, они успокаивали мою боль и давали надежду. Я ощущал разлившееся внутри тепло от созерцания Хазан играющей с Омрюм. Она будет замечательной мамой, я в этом уверен. Я благодарен Ясемин и Гекхану за возможность побыть с Хазан и Омрюм. Я должен был поехать вместе с отцом, но Гекхан попросил меня побыть с Омрюм, и я отказался от поездки. Уверен, что они подстроили все это специально, даря нам возможность разобраться в наших непростых взаимоотношениях с Хазан. На один день я могу забыть о месте и просто наслаждаться мгновениями. Омрюм подбежала ко мне, взяла за руку и буквально потащила меня к Хазан. Мы встретились взглядами, ее каштановый омут буквально растворял своей нежностью мою голубую бездну. Хазан сейчас выглядела такой милой и нежной, что хотелось спрятать её от этого жестокого и коварного мира, всегда быть рядом и защищать. Хазан первой отвела взгляд, не позволяя себе переходить грань. Омрюм соединила мою руку с рукой Хазан. — Принц и принцесса наконец-то вместе, — довольно улыбаясь, сказала малышка Омрюм. Мы одновременно посмотрели на свои соединенные руки. Держать ее за руку было так естественно, правильно. Я нежно сжал ее руку, поглаживая тонкую кожу, Хазан задрожала в напряжении. Тепло ее руки передалось мне, согревая мою душу. Я поднял глаза и увидел в ее глазах небывалый испуг. — Нет… — прошептала Хазан. Она резко вырвала руку и убежала в дом. Я усмехнулся, где-то в области сердца неприятно кольнуло. Лгунья. Хазан не любит Синана, но по-прежнему продолжает лгать себе и мне. Она продолжает сражаться со своим сердцем, пытается вычеркнуть меня из своей жизни. Сколько еще она будет убегать от своих чувств? Я взял Омрюм за руку, и мы зашли в дом. Настало время обеда, Омрюм проголодалась. Гекхан отпустил всю прислугу, поэтому готовить мы будем сами. Мы прошли на кухню и увидели Хазан, готовящую нам обед. Услышав наши шаги, она напряглась и замерла на мгновение. — Мы пришли тебе помочь, — сказал я спокойным голосом. Хазан обернулась, и мы снова встретились взглядами. Холодный карий и мой теплый голубой. — Можно я пойду в комнату, дядя Ягыз? Я хочу порисовать, — спросила мой ангелочек Омрюм. — Конечно, солнышко. Я позову тебя, когда будет готов обед. Омрюм побежала к себе со счастливой улыбкой на лице. Мы остались одни, напряжение в воздухе возросло. Она развернулась и продолжила готовить. Я сделал шаг к Хазан, она замерла и затаила дыхание, нож застыл в паре миллиметров от помидора. Стараясь не спугнуть ее, я осторожно положил руку с правой стороны от нее. Она была напряжена до предела, я аккуратно положил руку с другой стороны, и Хазан оказалась в ловушке. Она перехватила нож в руке, тем временем я наклонился к ней и втянул ее запах в легкие, закрыв глаза. Ее запах опьянял меня, словно дурман. Из ее губ вырвался еле слышный вздох. Она не оборачивалась, предпочитая не смотреть на меня, но я слышал, как бешено стучит ее сердце. Этот звук заставил меня улыбнуться. Её тело реагировало на меня, хоть она упорно пыталась это отрицать. Я не решался прикоснуться к ней, боясь разрушить волшебный миг, в котором мы очутились так внезапно. Я отступил назад, иначе я бы просто не устоял и поддался желанию обладать ею. Хазан выдохнула с облегчением, и продолжила готовить. Мы практически не разговаривали, вели себя, как незнакомцы. Я нарезал овощи на салат, а Хазан занялась курицей, рассыпав специи по блюдцам, принялась натирать кусочки. Было видно, что она предпочитает находиться на кухне в одиночестве. Она то и дело отвлекалась от своего занятия, иногда посматривая на меня. Я улыбался про себя, в ответ, наблюдая за ней. Честно я жалел эту курицу, Хазан с таким усердием ее натирала, что создалось впечатление, что она вымещает на бедной курице свою злость. Эта ситуация вызвала у меня приступ смеха. Хазан непонимающе уставилась на меня. — Что смешного? — Ничего, видела бы ты сейчас себя со стороны! Бедная курица! — веселился вовсю я, сделав страдальческую гримасу, чем разозлил Хазан. — Ты на до мной смеешься? — возмутилась Хазан. Я кивнул, продолжая выводить ее из себя, ну вот ее дальнейших действий я не предвидел. Она взяла в руку сыр, посмотрела на меня убийственным взглядом и ядовито прошептала: — Посмотрим, кому сейчас будет весело. Я усмехнулся, в следующую секунду сыр оказался у меня в волосах. Она прыснула от смеха — То есть ты думаешь это смешно? Ты пожалеешь об этом! — заявил я, и бросил в нее кусочки помидоров. — Что ты наделал? У меня в волосах помидоры, — пожаловалась Хазан. — Тебе это не сойдет с рук. В скором времени помидоры, оливки, сыр уже летали по кухне. Мы веселились, как дети, бросаясь едой, вымазывая друг друга соусом, майонезом. Я уклонился от очередной порции сыра, хватая ее за руку и прижимая к себе. Она не оттолкнула меня, лишь крепче прижалась, обнимая, а я почти невесомо касался ее и поглаживал талию своими пальцами. — Я нарисовала вам рисунок, — забегая в кухню, весело проговорила Омрюм. Мы с Хазан отпрянули друг от друга, растерянно поглядывая на ребенка. На кухне царил хаос, кругом разбросанная еда. — Вы что без меня играли? — обиженно надула губки Омрюм. — Не обижайся, солнышко. Лучше покажи нам с Хазан, что ты нарисовала, — радостно улыбаясь, сказал я. Омрюм улыбнулась и подбежала к нам, показывая рисунок. — Это ты, а это Хазан, а это ваш малыш — указывая на фигуры людей, сказала Омрюм. На рисунке было три фигуры, маленький человечек — наш малыш, как сказала Омрюм, был в центре, мы держали его за руки. На этом рисунке — мы были семьей. Я посмотрел на Хазан, ее глаза увлажнились, она провела рукой по силуэту ребенка, я накрыл ее руку своей. Она выдернула руку, извинившись перед нами, отправилась в ванную. Я закончил приготовление обеда, который плавно перерос в ужин. Ясемин звонила несколько раз, спрашивала, как мы справляемся, я сказал, что у нас все в порядке. Хазан вернулась на кухню спустя час, она сменила наряд — теперь на ней было нежно персиковое платье до колен. Она была так красива, если бы я был художником, я бы нарисовал сотни ее портретов. Я не могу идти на поводу своего сердца, я должен думать о мести. Очень скоро Хазан возненавидит меня, я снова стану плохим парнем и разобью ей сердце своими поступками. Но я не могу по-другому, мое сердце не успокоиться, пока Синан не ответит за все. Теперь настала моя очередь принять душ, смыть с себя соус и сыр. Пока я находился в душе, Хазан уже накрыла на стол. Я позаимствовал синюю футболку у Гекхана, и надел черные джинсы с трудом нашедшиеся в моем шкафу. Мы поужинали, Омрюм захотела посмотреть мультфильм, мы достали мороженное и наслаждались вечерним просмотром. Омрюм уснула, и я отнес ее в детскую, поцеловав ее в лоб, укрыл одеялом, Хазан проделала то же самое. Ясемин с Гекханом должны были вернуться с минуты на минуту, ну, а нам предстояло убрать хаос, который мы устроили с Хазан на кухне. Она выделила мне метлу, сама же вытирала следы нашей продуктовой войны со столов. Спустя полчаса, общими усилиями, кухня засияла. Уставшие мы проследовали к Омрюм, она крепко спала в своей постели, Хазан поправила ей одеяло. Хазан хотела пойти в свою комнату, но я удержал ее за руку. — Давай еще немного посидим в гостиной. Прошу. — Нам незачем находиться наедине друг с другом. Эти слова были произнесены так уверенно и категорично, что я невольно сглотнул. — Ты боишься? — спрашиваю я. Хазан, вздернув подбородок, зло посмотрела на меня, спрашивая: — Кого мне бояться? Тебя, что ли? — Себя, своих чувств, — на выдохе говорю я. Глаза Хазан вспыхнули яростным огнем, она выдернула руку из моего захвата и занесла руку для удара, но я ее перехватил, удерживая в воздухе и шепча ей на ухо: — Сколько еще ты будешь упрямиться? Я прошу лишь спуститься со мной в гостиную, и больше ничего. Хазан волновала моя близость, ее грудь призывно вздымалась, дыхание участилось. — Хорошо, только отпусти меня, — прошептала она, лишь бы избавиться от моей близости. Я отпустил ее руку, и отошел на безопасное расстояние для нас обоих, пропуская ее вперед. Я следовал за ней, прожигая ее взглядом, полным желания. Она села на диван, я включил легкую музыку. Хазан подозрительно посмотрела на меня, всем своим видом показывая, чтобы я не мечтал о танце с ней. И прежде чем Хазан бы набросилась на меня потоком ругательств, я протянул ей руку, жестом приглашая потанцевать. Сначала Хазан отрицательно покачала головой, я поднял бровь, с наглой ухмылкой на лице сказал: — Трусиха. Хазан сжала руки в кулаки, губы сошлись в одну линию, казалось она сейчас лопнет от злости. Она вскочила с дивана и ответила на приглашение. Признаюсь, я ожидал, что моя уловка подействует. Я положил ее руки к себе на плечи, а свои руки ей на талию. Мы медленно покачивались под спокойную мелодию. Я четко слышал её участившееся сердцебиение, тяжелое дыхание и мелкую дрожь во всем теле. Нас тянуло к друг другу, словно магнитом. Но она так яростно сопротивлялась этому притяжению. — Зачем ты это делаешь? Зачем ты мучаешь меня? — мягко и тихо прошептала Хазан. — Прости, — также шепотом говорю ей я. Я просил у нее прощения не только за то, что уже сделал, но и за то, что еще сделаю. — Ты хотел рассказать мне, что случилось 5 лет назад. Я готова выслушать, — Хазан умоляюще посмотрела на меня. Я резко остановился и отступил назад, глядя Хазан в глаза. Буду откровенен, сейчас я не был готов рассказать о том, что случилось 5 лет назад, но возможно тогда мне станет легче. — Дядя Ягыз… Внезапный крик Омрюм, заставил нас отложить разговор и бежать к ней в комнату. Я подбежал к ней, крепко обнял, гладя ее по волосам. — Ты увидела плохой сон? Не бойся. Мы рядом. Я разжал объятия и посмотрел на нее, Омрюм хитро улыбалась. — Ты что разыграла нас? — спросила удивленным голосом Хазан, садясь на кровать Омрюм. — Ах ты, маленькая проказница, — весело сказал я. Хазан нежно поцеловала ее в лоб, укрыла одеялом, пожелала сладких снов, я тоже поцеловал своего ангелочка в щечку и мы собирались выходить, но жалобный голосок Омрюм нас остановил: — Хазан останься со мной, дядя Ягыз ты тоже. Мы с Хазан переглянулись, улыбнулись Омрюм. Хазан легла рядом с Омрюм с правой стороны, я с левой.  — Дядя Ягыз, расскажешь мне сказку. Я посмотрел на Омрюм взглядом полным любви, прижался к ней и начал рассказывать сказку, не сводя глаз с Хазан. — В одном королевстве жил принц. Однажды он потерял самого дорогого для него человека, а вместе с этим человеком он потерял и себя. С тех пор принц жил лишь местью, он хотел наказать человека, посмевшего разрушить его счастье. Принц думал, что больше никогда не сможет почувствовать себя счастливым, но тут случилось чудо. Он встретил невероятно красивую девушку, смелую, добрую, заботливую, искреннюю. Она перевернула его жизнь с ног на голову, она стала светом в его тьме. Его мир снова заиграл красками. Она оказалась настоящей принцессой, она вернула ему способность чувствовать. Я увидел в глазах Хазан слезы, ее взгляд прожигал меня насквозь, она словно смотрела мне в душу. Моя боль отражалась в ее глазах. — А что было дальше, дядя Ягыз? — взволновано спросила Омрюм. — Милая Омрюм, сказка еще продолжается и все зависит только от принца с принцессой. Будет ли у них — жили долго и счастливо и умерли в один день, или же они так и не смогут простить друг друга и их пути разойдутся, — серьезно говорю я с некой обреченностью в голосе. Омрюм взяла руку Хазан, следом взяла мою руку, снова соединяя нас. В этот раз Хазан сама переплела наши пальцы, крепко сжимая мою ладонь. Она посмотрела на меня взглядом полным любви и нежности, меня накрыло волной счастья. — У принца с принцессой должен быть счастливый конец. Правда, Хазан? — с надеждой в голосе спросила Омрюм. — Правда… — ласково ответила Хазан. Может у нас и правда есть шанс стать счастливыми или это всего лишь иллюзия…