Разговор в Нарготронде

Через несколько дней вернулись разведчики Нарготронда. Их сведения полностью подтверждали те, что добыл Тьелко: адан по имени Берен, Финрод и его небольшой отряд достигли Тол-Сириона и исчезли за его стенами. Нигде на равнине не было ни следов сражения, ни мёртвых тел. Король в плену! — Нарготронд гудел как потревоженный улей. Лютиэнь усмехнулась, поймав себя на этом сравнении. Всё-таки между синдар и нолдор больше сходства, чем различий. Случись нечто подобное в её родном Менегроте, суета и неразбериха царили бы точно такие же. Она стояла у точёных перил балюстрады, по периметру опоясывающей главную площадь города. Далеко внизу гуляли, толпились и разговаривали меж собой шумные, нарядные горожане. И только она чувствовала себя покинутой и одинокой на этом празднике жизни. — Айя, принцесса Лютиэнь, — раздался за её плечом знакомый голос. Она непроизвольно вздрогнула: ещё мгновение назад там никого не было. Как этот «проклятый нолдо» умудряется ходить так тихо, что даже её чуткие уши ровным счётом ничего не почувствовали? — Айя и тебе, Тьелкормо Феанарион! — принцесса развернулась к собеседнику и присела в изящном полупоклоне. Кажется, принц до сих пор считает её Дориат захолустьем, а её саму чуть ли не деревенщиной. Так вот, пусть знает, что синдар тоже сведущи в хороших манерах! Присела — и обомлела. Какой там охотничий костюм или домашняя туника — на этот раз Тьелкормо был одет просто, но со вкусом, в самый раз для города. Новенький, ладно сидящий на его стройной фигуре тёмно-серый бархатный камзол с неброской серебряной отделкой, так подходящий к его прямым и светлым, сыпучим волосам. Которые на этот раз были аккуратно заплетены и уложены. Его прозрачные серые глаза глядели на неё дружелюбно и приветливо, а на кончике острого уха красовался серебряный кафф в виде восьмиконечной звезды — знак Первого Дома. — Серебряный лис нолдор! — выпалила она, окинув его почти восхищённым взглядом. — На севере такого зверя называют короче — песец, — смешливо фыркнул Охотник, — Но спасибо за комплимент, принцесса. Только Нэльо не говори, а то это станет моим новым прозвищем! — Принц Нэльяфинвэ не может этого слышать, он сейчас слишком далеко от нас, — успокоила его Лютиэнь, только сейчас заметив, что беседуют они непринуждённо, совсем как давние и хорошие знакомые. — Позволь предложить тебе руку для прогулки? — оказывается, хороший тон и светские манеры ему тоже были не чужды. Впрочем, разве ему не полагалось бывать на приёмах у Верховного короля Финвэ? Родной дед всё-таки. Наверняка там и наловчился развлекать дев разговорами! Ну, в конце концов, что она теряет-то? Разве что поддразнит местных красавиц, разгуливая мимо них под руку с элегантным и учтивым принцем — так это, пожалуй, будет даже забавно. Тонкими пальцами она оперлась на его подставленный локоть, и они вместе шагнули на лестницу мраморного виадука, ведущего вниз, на городскую площадь. Горожане невольно оборачивались им вслед. — Славная пара! — негромко сказал идущей рядом жене встречный эльф, и чета вежливо с ними раскланялась, приветливо улыбаясь. — Смотри, как красиво — серебряное с чёрным. Как Исил в ночном небе! — восхищённо шепнула подруге на ухо проходящая мимо эльфийка, с корзинкой покупок в руке. — Тише, это же дочь короля Тингола! — одёрнула её та. — Да ты что? Та самая, которую принц Тьелкормо якобы держит взаперти? — Хочешь, чтобы он тебя услышал, глупая? Вот же он — идёт рядом с ней! Любопытная дева поспешно шлёпнула себя по губам ладошкой, схватила подругу за рукав и обе нолдиэ с хихиканьем умчались вверх по мраморным ступеням. — Аммэ ставит тесто — жених и невеста! — донёсся звонкий голосок из стайки детишек, играющих у фонтана на площади. — Вот мелкие засранцы! — хохотнул Тьелко, строго погрозив нахальному мальчишке пальцем. Но вид у него при этом был подозрительно довольным. — Тьелкормо, так я не поняла — ты опровергаешь городские сплетни или создаешь новые? — запоздало спохватилась Лютиэнь, но сердиться на этого проходимца было уже решительно невозможно. — И то, и другое, и третье, и можно даже без хлеба. А ещё наслаждаюсь приятной прогулкой с прекрасной девой, — невозмутимо согласился Тьелко. — Мороженого хочешь? — Хочу, наверное… только что это такое? Тьелко купил у торговца в белом колпаке две тонких, хрустящих лепёшки, свёрнутых в виде конусов. Они были наполнены каким-то белоснежным и пышным кремом, дева сначала подумала, что взбитыми сливками. В доме её отца такое блюдо обычно подавали с ягодами в качестве десерта. Но это лакомство оказалось ещё и холодным, как лёд, и буквально таяло во рту. Они присели на деревянную скамью с затейливо откованной чугунной спинкой возле играющего струями фонтана, на дне которого блестели россыпи мелких, серебряных монеток. И некоторое время просто молчали: каждый сосредоточенно уничтожал свою порцию. Лютиэнь с любопытством поглядывала по сторонам. Нарготронд располагал к прогулкам и долгим разговорам: гладкие мраморные плиты под ногами, высокие арки проходов на окрестные улицы, мягкий свет шарообразных светильников на высоких подставках, заключённых в ажурную металлическую сетку. Затейливая резьба каменной кладки и прекрасные статуи. Своеобразные клумбы в напольных и подвесных вазонах. Цветов и зелени было немного, но и не всякие растения могут расти при недостатке света. В её родном Менегроте тоже вся растительность была больше снаружи, нежели внутри. — Итак, король Фелагунд в плену? — первой нарушила молчание Лютиэнь, покончив с мороженым. Тьелко в это время хрустел остатком рассыпчатой, сладкой лепёшки-конуса, и закашлялся от неожиданности. Поспешно выхватил из кармана платок и прижал его к губам. Лютиэнь от души саданула его ладонью по спине — у неё дома так всегда делали с подавившимися. — Уффф… спасибо, принцесса, чуть не убила! — пожаловался он, вытирая губы и пряча платок обратно. — Нельзя же так сразу… предупреждать надо! — Ой, прости! — смутилась дева. — Я просто подумала… ну, почему бы нам и не поговорить о важном, если мы уже встретились в городе. — Зря я тебе советовал подумывать на досуге, теперь вот сам страдаю, — недовольно проворчал Тьелкормо. — Ну ладно, давай, если уж тебе так припекло. Про плен Финдарато теперь каждая собака знает, а я это разведал ещё пару недель назад. И — что? — Как — что? — возмутилась дева, едва не вскочив со скамьи. — Я понимаю, что до какого-то там адана, всем вам как… от красной крысы до зелёной звезды. Но до собственного короля… неужели так же? Почему Нарготронд до сих пор не собирает армию для его освобождения? — Такого ругательства я ещё не слышал, надо будет запомнить, — Тьелко посмотрел на неё с возрастающим интересом. — Ну, давай начнём с того, что ваш король нам не Финрод… то есть ваш Финрод нам не король. О Эру Единый, я же это дочке Тингола говорю!.. В общем, мы с Финдарато не только кузены и давние друзья, но и выросли вместе. И если уж говорить об обязательствах, то их в первую очередь имеет его Третий Дом перед моим Первым, а никак не наоборот. — Но разве союзнические обязательства не обоюдны? — возразила дева, внимательно глядя на него. Она явно чего-то не понимала в сложившейся ситуации, или, вероятнее всего — не всё знала. Тьелко посмотрел на неё внимательно и ласково. Всем его братьям было известно, что так он смотрит обычно перед тем, как начать растолковывать неразумному младшенькому что-то очевидное. Лютиэнь же этого знать было неоткуда, поэтому она даже слегка расслабилась. Напрасно, как оказалось чуть позже. — Несомненно, армию собрать следовало уже давно… если бы было чего собирать. После потери Тол-Сириона у нас даже ещё не все раненые выздоровели. Можешь расспросить брата короля, лорда Ородрета, каково было соотношение сил у эльдар и орков, когда он командовал отступлением из крепости. И это соотношение сейчас несомненно изменилось, но отнюдь не в нашу пользу! Лютиэнь глубоко вздохнула. Всё-таки она за матушкиной Завесой слишком многого не знала, и мир казался ей таким простым и понятным… насколько же сложнее он стал, стоило только выйти из родного дома! Тьелкормо успокаивающе коснулся её плеча. — Тех воинов, что есть у нас, едва хватит для обороны города. И не факт, что обороняться нам придётся уже не завтра. И что? Неужели ты думаешь, что нам следует собрать всех, кто может держать оружие, снять со стен городской гарнизон — и разбить о подножие крепости, захваченной Гортауром? После этого Нарготронд можно будет брать голыми руками. — А… попросить помощи у родичей? — Ты думаешь, Хитлуму и Химрингу сейчас приходится легче, чем нам? — Но… король Фелагунд? — её глаза как-то странно заблестели. — Мудрый и милосердный, он сейчас страдает в плену. Он бывал в гостях у моего отца, пел и играл на арфе… его невозможно было не любить! Неужели ему ничем нельзя помочь? Тьелкормо глубоко вздохнул. — Нэльо, мой старший брат, томился в плену у того, кого вы зовёте Тёмным Властелином, много лет. И всё это время я отчётливо слышал отзвуки страданий его фэа. Как думаешь, почему я не свистнул Хуана и не отправился его спасать? Я и сейчас жалею, что не поступил так, но Нэльо считает, что мы всё сделали правильно. — И почему же? — дева всхлипнула, напрасно ища руками платок, и Тьелкормо учтиво одолжил ей свой. — Я не имел права. У нас было слишком много работы: мы должны были сохранить свой народ, и мы это сделали. Кано, носящий в то время корону по старшинству, никогда бы не отпустил… никого! А Нэльо… Нэльо не простил бы себе, если бы кто-то из братьев погиб при попытке его спасти, и Кано это понимал гораздо лучше, чем я. А я… рвался и спорил с ним — но ослушаться не смел, — Тьелко потряс головой, словно пытаясь прогнать тяжёлые воспоминания. — Кажется, я знаю, что было дальше, — Лютиэнь успокаивающе коснулась его руки. — Балладу «О полёте Финдекано» я слышала от короля Финрода, и многие плакали, слушая его. — Финьо спас его там, где спасти было почти невозможно, — согласно кивнул Тьелко, уже окончательно взяв себя в руки. — Он посмел сделать то, чего не посмели мы, шестеро братьев. Впрочем, этому стервецу тоже пришлось сбежать: король Финголфин не отпускал его. По той же самой причине, — Тьелко криво улыбнулся углом рта. — Но кто сдерживает нас? — вырвалось у Лютиэнь. — Нас? — Тьелко посмотрел на неё ещё внимательнее, словно увидел в первый раз. — Нас с тобой! — дева слегка покраснела, но глаз не отвела. — Зачем штурмовать крепость там, где нужно всего лишь выкрасть короля из темницы? Ты умеешь вести разведку, ты ходишь тише, чем кошка в темноте… Ты ведь умеешь забрасывать крючья на стены и карабкаться по верёвкам? Мне на стены лазать как-то не приходилось, а вот на деревья — часто. — Ну, допустим бесшумно снимать часовых и находить правильный путь в коридорах крепости я тоже умею. А дальше? — заинтересованно переспросил Тьелко. — Дальше всего лишь нужно отпереть замки и вывести пленников. С этим я как-нибудь справлюсь: мать учила меня заклинательным песням. Кстати, навести сон на стражу я тоже могу. — Так ты предлагаешь мне устроить диверсию, принцесса? Ну ты даешь, мать твоя… майэ! — изумлённо присвистнул Тьелко. — Ну, майэ — и что? — пожала плечами Лютиэнь, — Это всего-то значит, что я — майэ лишь наполовину. Но тоже кое-что умею. Полумайэ, нолдо и Хуан — чем тебе не отряд? — Я даже предполагать не мог, что ты такая… бешеная! Эту бы энергию — да в мирных целях, как говорит Нэльо, — Тьелкормо немного помолчал, ошеломлённый внезапным предложением Лютиэнь, но пришел в себя, как всегда, достаточно быстро. — Но позволь узнать: ты о короле Фелагунде так печёшься, или всё-таки об адане по имени… как там его — Берен? — ехидный прищур серых глаз смутил бы кого угодно, но Лютиэнь уже было нечего терять. — Ну, пусть я не чувствую к нему прежней любви…, а точнее — уже никакой, но в темницу он попал из-за меня. Или из-за своих чувств ко мне, что не меняет сути дела. — Разве? — приподнял бровь Тьелко. — По-моему всю эту эпопею с добычей «свадебного выкупа» адан затеял по собственной безграничной гордыне и глупости. Втянув в это безнадёжное дело совершенно неповинного Златовласку. — Всё равно! Несправедливо будет бросать его в беде. Пусть даже я откажу Берену связать с ним свою судьбу, но лучше я сделаю это, честно глядя ему в глаза, нежели позволю умереть в темнице, — гордо и храбро заявила дева. — Ах да, как я мог забыть — вы с Финдарато хоть и дальние, но всё-таки родственники, — саркастически хмыкнул Тьелкормо. — Твоё прекраснодушие когда-нибудь тебя погубит, как уже почти погубило его. Но, ладно — не мне за тебя решать. Осталось только выяснить, что в результате успеха этой диверсии буду иметь лично я? Кроме сомнительной благодарности кузена, конечно! Лютиэнь вскочила со скамьи и громко заговорила звонким и отчаянным голосом, слышным решительно во всех закоулках городской площади. — Слушайте, жители Нарготронда! Я, принцесса Лютиэнь, дочь короля Тингола, даю своё согласие стать женой принца Тьелкормо Феанариона после того, как мы вместе с ним освободим из плена короля Фелагунда и адана по имени Берен. Я не говорю — если! Я говорю — когда! Перед Эру и эльдар — да будет так! Из многих и многих уст горожан вырвался изумлённый вздох, потом эльфы взволнованно зашумели, переспрашивая друг у друга, и окружили скамью плотным полукольцом. — Я должен подумать! — обескураженно брякнул Тьелко, распахнув глаза и уронив челюсть так, будто в воздухе перед ним внезапно возникли все три Сильмарилла на бархатной подушечке. Но собравшийся народ ждал его ответа, поэтому он вдохнул, выдохнул, приосанился и тоже возвысил голос. — Я, Тьелкормо, сын Феанаро, третий принц Первого Дома, слышал твои слова, о Лютиэнь, дочь Тингола. И оглашу своё решение завтра — на этом же месте, в этот же час. Перед Эру и эльдар — да будет так. — Песец! — только и смогла вымолвить Лютиэнь, падая обратно на скамью. Кажется, этот серебряный лис нольдор снова её переиграл, вот только где и как упорно ускользало от её понимания. Он с достоинством поклонился горожанам и протянул ей руку, помогая встать и занять место рядом с ним. Жители Нарготронда расступились перед ними и сопровождали одобрительными возгласами, пока они продвигались по этому импровизированному живому коридору, медленно и торжественно, как на королевском приёме. Когда они отошли от толпы на приличное расстояние, Лютиэнь ощутимо стиснула тонкие пальцы на рукаве своего спутника. — Тьелко, что всё это значит? Почему ты ничего не ответил мне там, на площади? Неужели между нами что-то изменилось с тех пор, как ты сам предложил мне брак? — Изменилось, — взгляд Тьелко уже знакомо стал очень внимательным и ласковым. — Ну да, в обоих случаях мы получим свадьбу. Если повезёт. Со всеми вытекающими из неё последствиями. Пока я ждал твоего согласия, я действительно рассчитывал заполучить тебя в качестве невесты. Однако, без дополнительных обязательств с моей стороны — например, вызволять из вражеского плена некоего крайне несимпатичного мне адана, — если бы рядом оказался Нэльо, он бы без труда распознал эти вредные нотки в голосе упрямого младшего братца. Уж он-то умел с ними справляться. Лютиэнь же пришлось действовать наудачу, на свой страх и риск. — Но если мы спасём Берена, весь род Беора будет обязан Первому Дому, как сады Йаванны — ваньяр, разве не так? — самым невинным тоном парировала она. — Гхым! — чуть снова не поперхнулся Тьелко, — Лютиэнь, если мы с тобой когда-нибудь и поженимся, я поседею раньше, чем состарюсь! — Так эльдар же не старятся? — недоумённо хлопнула длинными ресницами дева. — Значит точно поседею! — сокрушённо вздохнул нолдо.