Save my soul

      Мои эмоции как химическая реакция, вышедшая из-под контроля. Когда всё вокруг бурлит, пенится, взрывается, а ты стоишь такой посреди этого великолепия и думаешь: «Ну всё, пиздец!» На самом деле, каждый подумает в меру своего воспитания, которого мне, видимо, не хватает. Воспитанные девочки не убегают из дома под дождь в мокрых кедах. Воспитанные девочки не спорят с преподавателями. Воспитанные девочки не заключают контрактов с демонами.       С трудом доказав кассирше, что мне уже 18, купила на последние деньги пачку Marlboro и дешёвую зажигалку. Дождь наконец-то закончился и можно было не бояться, что падающая с неба вода встанет на стражу моего здоровья. Да уж, курила я последний раз классе в десятом, потом бросила, когда встретила Макса. А теперь Макс бросил меня, значит, все обещания могут идти лесом…       Поджечь сигарету трясущимися руками — нелёгкая задача. А не закашляться с непривычки от дыма в лёгких — вообще невозможная. Зато потом свобода — можно курить по две подряд, стоять на мосту, задумчиво бросая камешки в воду, идти куда глаза глядят, сидеть на мокрых качелях на пустой детской площадке, бродить по торговым центрам… а потом взять телефон, чтобы глянуть время, и увидеть 30 пропущенных от Алекса.       Только я успела подумать, каким именно образом он убьёт меня с особой жестокостью, как последовал тридцать первый звонок. Отведя телефон подальше от уха, с опаской приняла вызов. — Ну и где ты ходишь? — а ведь и правда меня чуть не оглушило. — Мне твоя мать звонила уже десять раз! — Интересно, почему она не звонила мне? У меня пропущенные только от тебя… — В любом случае, скажи мне, где ты, я заберу тебя… — Не поверишь, — я огляделась, — прямо возле твоего дома. Я просто не смотрела, куда иду, и ноги сами привели меня по знакомому маршруту…       Через несколько минут из подъезда вышел Алекс. Отвесив мне неслабый подзатыльник и пробурчав что-то вроде «Мартынова, ты меня убиваешь», за руку потащил домой. Лишь оказавшись в квартире, я осознала, что всё это время была в мокрой одежде. Только сейчас она стала ощущаться тяжёлой и холодной. Алекс только тяжело вздохнул, снова пробормотал что-то про «мокрую курицу» и пинком под зад отправил меня в ванную, сказав, что сейчас принесёт мне что-нибудь сухое.       Ванная в квартире Заславских пахла немного сыростью, но больше клубникой. Закрыв дверь, я наконец сняла с себя всё ещё мокрые, неприятно прилипающие к телу байку и футболку, оставшись в одном лифчике. Дома у Алекса всегда было уютно, но сегодня, вспомнив, почему я вообще нахожусь здесь, я почувствовала, как по телу пробежал холодок. Колени задрожали и я осела на пол, прислонившись к стиральной машине. Не знаю, сколько я сегодня выкурила, но захотелось ещё. Поджигая сигарету, подумала о маме, которая там сейчас совсем одна рядом с Деном. Захотелось сейчас же побежать домой и спасти её, защитить, но сердце, давно стучащее где-то в пятках, подавило этот порыв. «Слабая, — прошептала я одними губами, — никчёмная, трусливая…» Чуть не уронив сигарету, дрожащими руками нашла в шкафчике лезвия и приготовилась добавить к двум не до конца зажившим порезам ещё один. — Марти, я тебе одежду принёс, — Алекс деликатно постучал в дверь. — Открой, пожалуйста. — Подожди, пожалуйста… — я замерла с лезвием и сигаретой в руках, думая, куда всё это деть, но, кажется, голос снова выдал меня, потому что уже через секунду дверь открылась. — Марти, когда я был маленьким, случайно закрылся в ванной, пока родители ходили в магазин. И не знал, как выйти. Теперь дверь открывается с обеих сторон, — пояснил Алекс в ответ на удивление в моих глазах. Забрал лезвие, потушил сигарету, а потом поднял меня на руки и отнёс в свою комнату. — Вот одежда. Позови, когда переоденешься.       Серая футболка Алекса доходила мне почти до колен, что неудивительно, учитывая разницу в росте почти 25 см. Сняла мокрые джинсы, носки и лифчик и позвала Заславского. — Ну, а носки ты чего не надела? — спросил парень, усаживая меня на кровать и надевая чёрные носки, которые на мне стали больше похожи на гольфы. — Я сейчас приду.       Вернувшись, Алекс уложил меня на кровать и укрыл пледом, а сам прилёг рядом. — Рассказывай, что случилось, — его тон не терпел возражений, поэтому пришлось повиноваться. — Ты не поверишь… — Поверю. Он к тебе приставал? — И это тоже. Но всё намного хуже — теперь он снимает у нас комнату… — Что за бред! Вы никогда не сдавали комнату. — Я сама только сегодня узнала… — Юлечка, — боже, он никогда раньше не называл меня так, — мне всё это не нравится. Будешь смеяться, но мне кажется, что тут творится какая-то чертовщина. Кстати, почему ты опять куришь? — Да просто нервы уже не выдерживают! — слёзы покатились сами собой. — Сначала отец, потом Макс, теперь это! Пойдём ещё покурим, пожалуйста…       Не дождавшись ответа, я вскочила с кровати и выбежала на балкон. Алекс медленно вышел за мной. Курили молча, изредка бросая друг на друга косые взгляды. Заславский докурил раньше, но остался сидеть и смотреть на меня. Вдруг я заметила на его щеках лёгкий румянец. Проследив за взглядом парня, обнаружила, что он упирается в мои затвердевшие от холода соски, которые просвечивались сквозь футболку.