Save my soul

      Дверь открыл Ден, улыбаясь во все свои белоснежные заострённые зубы: — Где же ты так задержалась, Марти?       Я подавилась воздухом. Прозвище, которое придумал мне Алекс. Ты не сможешь украсть ещё и его… — Только он может меня так называть… — сдавленно прошептала я.       Ден засмеялся, а я уже пожалела, что не осталась на ночь у Алекса. И чего меня вообще потянуло сюда? Неужели от моей воли вообще ничего не осталось? Могла бы сейчас сидеть с Алексом за кухонным столом, есть наспех приготовленные бутеры, запивая их пакетированным чаем. Неловко краснеть, как школьница, когда Заславский заправил бы мне за ухо выбившуюся прядку черных непослушных волос. Молча смотреть друг на друга наслаждаясь тишиной, которую никто не захотел бы нарушать. А потом пойти курить на холодный балкон, выпуская дым друг другу в лицо…       Я вспомнила глаза Алекса — большие, цвета мокрого асфальта и такие живые, несмотря на всю боль, скрывающуюся в них. Если смотреть в них достаточно долго, можно нарваться на очень робкий, но такой теплый поцелуй в щеку. А вместо всего этого я смотрю в холодные ярко-зеленые глаза Дена, в которых нет ни частички того уюта и принятия. — А где мама? — спрашиваю, проходя на кухню под пристальным взглядом демона. Ей-богу, как под конвоем! На столе бутерброды и чай. Он что, издевается?       Приходится сесть за стол, любая мысль о протесте вызывает сильную тревогу. Ден опускается на стул напротив. Едим молча. Парень с интересом разглядывает меня, а я стараюсь смотреть исключительно в тарелку. — К вам в универ завтра ректор приезжает с проверкой, — небрежно бросает демон, — я на кафедре подслушал… — Что ты сказал? — я резко поднимаю на него взгляд. Ой, зря! Вот и всё, мышеловка захлопнулась. Внезапно я забыла все, о чем мы говорили до этого. Как-то не по-христиански в целом… Чтобы сгладить неловкость прерванного диалога, я схватила с тарелки бутерброд и вгляделась в него настолько внимательно, будто впервые увидела столь диковинное блюдо. Бутер оказался самым вкусным, что я когда-либо ела. Снова взглянула на Дена — он ласково улыбался, а зеленые с желтой каемочкой глаза едва заметно светились.       Парень придвинулся ближе и аккуратно коснулся губами моей щеки, а потом указательным пальцем заправил за ухо прядку волос. Я прильнула щекой к плечу Дена и блаженно прикрыла глаза. Даже воздух вокруг будто бы стал теплее и слаще. Сейчас бы еще покурить вместе на балконе…       Идиллию нарушил дверной звонок. И если у большинства они издают какие-нибудь птичьи трели, то наш просто орет как ненормальный. За дверью обнаружилась счастливая и слегка шатающаяся мама с размазанной красной помадой и букетом цветов в руках. — Ооо, а я надеялась, вы уже спите…       Я уже почти придумала, как пошутить на эту тему, но тут мы с Деном синхронно и очень громко чихнули. А потом еще раз. И еще. — Что с вами? — удивилась мама. — Кажется, аллергия на эти цветы… — прошептала я сквозь слезы. — Я, конечно, знаю, что лилии — сильный аллерген… Но ведь я специально освятила их в церкви… — недоуменно протянула мама, провожая взглядом тихо сползающего по стене Дена.