Трудности выживания на уроке математики

Через любые три точки, не лежащие на одной прямой, проходит плоскость, и притом только одна. - Да заливаешь! - нахмурилась Тео. - Такого быть просто не может быть! - Вот тебе крест! - ударил себя в грудь Джон. Кайла, как обычно, промолчала. - Хьюстон, у нас проблемка. Поход в кино для них троих всегда превращался в сплошную несуразицу. И все дело было, конечно же, в несовпадении вкусов: Тео любила что-то романтичное, над чем можно было бы поплакать, Кайла - философское, а Джон смотрел мультфильмы вперемешку с ужастиками и закусывал все это комедиями с Джимом Керри. - Это не мультики, а аниме! - орал Далфин. Аниме так аниме, Кайла была согласна и на это. Проблема, впрочем, от этого согласия никуда не девалась. - "Унесённые ветром"! - говорила Тео. - "Унесённые призраками"! - говорил Джон. - Просто дайте мне сдохнуть, - говорила Кайла. ...Линдон была трудным ребенком. Подростком она оказалась еще более тяжелым: девочка росла угрюмой и нелюдимой. Учиться она не любила и, хотя и была довольно тихой, друзей не имела совсем (исключая Ллиюр, но Ллиюр - совершенно особая тема). Друзей не было, зато были внешние раздражители. Кайла сменила целых две школы: из последней, престижного лицея "Утренняя звезда" имени Берты Фреймус, уходить было особенно тяжело. Разразился тяжелейший скандал не без участия Ллиюр - этот мажорный азиат по имени Мэй категорично потребовал "...усыпить долбанную псину, кидающуюся на людей...". За это он, само собой, был виртуозно послан нахуй, после чего Мэй побежал не в указанном направлении, а прямиком к директрисе. Роберта Брэдли спокойно выслушала обвинения и забрала документы Кайлы из школы, прямо на глазах у мисс Фреймус заявление подписала. Кайла была даже немного горда своей опекуншей. Однако после встал вопрос: а куда же, собственно, деваться дальше? Образование получать было надо, Линдон, пусть и нехотя, это признавала. Поэтому, стоя в первый день на пороге новой школы (абсолютно обычной, общеобразовательной, Роберта решила не выпендриваться в этот раз), девочка решила, что эта тюрьма станет последним пристанищем в ее поисках адекватности. Как и оказалось, все было куда сложнее. Обстановка была уебищной. Учителя были уебищными. Ученики были уебищными. Как никогда Кайла скучала по лицею. Новые одноклассники оказались настолько шумными, неугомонными дебилами, что Линдон против воли стала скучать по придурку Мэю. (- А на "Вечное сияние чистого разума"? - Придурок, это старый фильм, в кино его не показывают). ...Они пришли в ее жизнь запахом хвои и настойчивыми просьбами списать домашку. Внешние раздражители. Ни в коем случае не друзья. Тео и Джон окружили внезапно, ударили по флангам, потом приняли ответный удар лоб в лоб - и выстояли. Много героизма, мало тактики. Так на них похоже, на этих идиотов. Кайла, если честно, мало что помнила о зарождении их отношений. В какой-то момент Линдон обнаружила, что Тео сидит с ней за одной партой на биологии, Джон таскает ей подносы в столовой, а Роберта строго говорит не разнести квартиру во время ночёвки ребят на выходных. А если разнести - то потом за собой убрать. Когда же Кайла ожила? Они вместе смеялись и грустили, бесились, даже вместе прошли медосмотр, ещё сильнее сплотившись перед лицом общего врага - окулиста. Они вытаскивали колючки кактуса из белобрысой шевелюры Джона. Они оттирали паркет от случайно разбитой бутылки вина Роберты. Можно сказать, они вместе прошли через ад. Линдон обнаружила, что Тео ладит с Ллиюр (с Ллиюр! с той, кто, кроме Кайлы, никого к себе не подпускала!). Линдон обнаружила, что Джон порывается набить морду Мэю. Линдон обнаружила, что последний месяц жизни, похоже, находилась в коме, раз пропустила столько всего. (- А тебя Ари отпустит? Все ж с двумя девушками в кино идёшь... - Кто девушки? Вы? И вообще - что значит, отпустит? Я же "музык", я сам решаю, когда и с кем в кино ходить! - Ага, ага. У тебя телефон звонит, "музык". - Бля! Алло, любимая?..) Отступать было поздно. Пусть тактики и не было, но был героизм. Эти захватчики вторглись в ее жизнь, перевернули все с ног на голову... И, самое страшное, что Кайла посчитала все само собой разумеющимся! Ей нравилось жить, а не существовать. - Кайла, не корчи из себя амёбу! Ресничками ше-ве-ли! Внешние раздражители, но никак не друзья. И хотелось подойти и этих не-друзей сердито, крепко обнять. Чтоб не смели ее бросать. Кайла не обнимала, в глаза Джона лисенком не заглядывала, Тео за рукав не теребила. И так знала откуда-то, что не бросят. Такую прирученную.