Сердце Геллигарда

Утром у меня разболелась голова. Бессонная ночь не прошла даром. Тётя так и не звонила. В голову лезли нехорошие мысли, окончательно прогоняя сон. — Ты что всю ночь так просидела? — спросила Ирис, сонно потягиваясь. — Нет, — соврала я, спрыгивая с подоконника. На дисплее ни одного пропущенного. Я взяла полотенце и побрела в душ, но даже от прохладной воды легче мне не стало. Головная боль не прошла. Нехорошее предчувствие никуда не исчезло. Я глянула на себя в зеркало. Лицо стало ещё бледнее, а под глазами появились тёмные круги. Если так пойдёт и дальше, нужно будет запастись косметикой, чтобы не пугать окружающих своей природной «красотой». Из комнаты послышался странный шум, словно Ирис разговаривала с кем-то. Я накинула полотенце и, как только голоса стихли, вышла из душа. Моя соседка уже была одна. — Кто приходил? — Тебе посылку принесли, — кивнула Ирис в сторону большой коробки на моей кровати. — Сказали, что доставили сегодня утром. Внутри оказались футболки, джинсы, бельё, туфли и пара платьев, непонятно как попавших в мои вещи. Я вытряхнула всё содержимое на кровать, перебрала ещё раз весь гардероб… И ничего?! Теперь действительно настала пора, разреветься в голос. Я снова села на подоконник и обняла руками колени. Ни письма, ни записки… От безысходности и обиды перехватывало дыхание. Крёстная никогда не оставила бы меня. Вдруг с ней действительно что-то случилось? Тот незнакомец в парке, Димитрий, выглядел угрожающе. Он отступил, когда тётя пригрозила ему. Но что, если он вернулся? Крёстная в опасности, а я сижу тут, в Академии, и ничем не могу ей помочь. — Что-то не так? — спросила Ирис, осторожно коснувшись моего плеча. — Чего-то не хватает? — Всё в порядке, — я смахнула со щеки слезинку. — Просто скучаю по тёте. Она давно не звонила. — Мама тоже не звонила, — Ирис погладила меня по голове. — Я боюсь, что с крёстной что-то случилось… — Уверена, повода для паники нет, — беззаботно улыбнулась моя соседка. — Вот увидишь, в ближайшее время твоя тётя обязательно перезвонит. Я неуверенно кивнула. Хотелось бы мне быть такой жизнерадостной, как Ирис. В одном она права, нельзя отчаиваться и раскисать. Нужно наконец взять себя в руки и во всём разобраться. Как только Ирис ушла в ванную комнату, я быстро оделась и спустилась на первый этаж. Может, мне удастся выяснить что-то про посылку? Несмотря на ранний час, в холле уже толпились студенты. Возле лестницы стояла Горгона со своей свитой. Они рассматривали какой-то альбом и громко смеялись, тыча в него наманикюренными пальчиками. — А это кто? — Ужас! Ну и убожество! Я подошла ближе и заметила Виолетт. Девушка мялась неподалёку от троицы, с тревогой глядя на рисунки в руках блондинки. — Пожалуйста, отдайте! — почти плача, пролепетала Виолетт. — Нет, не отдам! — рассмеялась Горгона. — И ничего ты мне не сделаешь! Ты хоть знаешь, что мой брат — председатель студенческого совета, а отец — главный меценат Академии… Я никогда не умела постоять за себя, но Виолетт, кажется, была ещё слабее. — А ты? — не сдержалась я. — Что ты из себя представляешь? Блондинка повернулась ко мне и недовольно фыркнула. — Тебе больше всех надо?! Иди, куда шла! Или вчера мало получила? — Я тебя не боюсь, — от вчерашней обиды внутри у меня всё закипело. — Немедленно отдай альбом! В коридоре стало совсем тихо. Окружающие студенты разом замолчали, не сводя с нас любопытных глаз. Я была ниже блондинки на полголовы, но не испытывала никакого страха. Адреналин в крови зашкаливал. Мне хотелось немедленно вцепиться ей в волосы, но вместо этого я вцепилась в альбом с рисунками Виолетт. — Пусти! — завизжала Горгона и с силой дёрнула альбом на себя. Гладкая обложка выскользнула из моих рук, и блондинка, не удержавшись на высоких каблуках, со всего маху шлёпнулась на пятую точку. Рисунки разлетелись в разные стороны. Подруги Горгоны испуганно отскочили к стене. Вокруг послышались сдавленные смешки. — Ты за это заплатишь! — прошипела блондинка, поднимаясь. Она подскочила ко мне и с силой ударила ладонью по щеке. Я, защищаясь, толкнула её в грудь. Девушка попятилась и, оступившись, снова упала. Из её глаз, словно по заказу, полились крокодильи слёзы. — Что я тебе сделала? За что ты со мной так? — неестественно громко завопила она. Не понимая причину такой реакции, я немного отступила назад и тут же почувствовала, как кто-то схватил меня за локоть. Это была мадам Шермански. Оказывается, весь спектакль Горгона устроила для неё. — Что здесь происходит? — строго спросила директриса. — Это всё она! — заверещала блондинка, тыча в меня пальцем. — Да! Это она виновата! — словно китайские болванчики, закивали её подружки. Я посмотрела по сторонам. Никто не спешил меня защищать. Студенты, разочарованные слишком быстрым завершением ссоры, разошлись по своим делам, а Виолетт, собрав рисунки, сбежала в другой конец коридора. — Немедленно накажите её! — не унималась блондинка. — Не то я папе позвоню! Он приедет и разберётся с Вами! — Успокойся, Амбер! — нахмурилась мадам Шермански. — Я сама решу эту проблему. — Она хотела меня покалечить… Хотела меня убить! Всё! Я звоню папе! — Амбер! — повысила голос на неё директриса, видно, эта тема была для мадам Шермански неприятной. — Я сказала, что сама разберусь с этим. Иди в класс! Скоро начнутся занятия. Блондинка смерила меня презрительным взглядом и, вскинув подбородок, направилась к кабинету. Кажется, я всё-таки нажила себе врага. Стоит теперь всегда быть начеку. — Мадам Шермански… — начала я оправдываться. — Ничего не хочу слышать, — сердито отмахнулась директриса. — Идём! Я послушно побрела за нею. Конечно, у меня ведь нет влиятельного папочки, способного защитить даже от праведного гнева директрисы. Мы остановились у дверей библиотеки. — Я согласна, что мадемуазель Бофорт не повредит лёгкая взбучка, — как-то слишком миролюбиво произнесла мадам Шермански, звеня связкой ключей, — но драки в Академии строго запрещены, поэтому я обязана тебя наказать, милочка моя. Её слова и резкая смена настроения вызвали у меня противоречивые чувства. Я не знала, чего ожидать. Мы вошли внутрь. В библиотеке царил всё тот же полумрак. Несколько бра и две настольные лампы не спасали положение. — Какая духота! — ахнула директриса. — Как можно тут заниматься?! Она подошла к окну и распахнула шторы. Солнечный свет победоносно ворвался в помещение и осветил каждый уголок. В библиотеке стало намного уютнее. — Вот тебе и наказание, — снова улыбнулась директриса, подставляя к окну стремянку. — Снимешь все шторы и отнесёшь их в прачечную. — Но… — у меня просто дар речи пропал. Мало того, что в библиотеке десять окон, по пять с каждой стороны, висят портьеры очень высоко, так ещё и тащить их в подвал. Да я за неделю не управлюсь! — Никаких «но», милочка моя, — весело произнесла мадам Шермански. — Я предупрежу мсье Фареза, что ты немного задержишься. Да, примерно на неделю! Она вышла, оставив меня в полном недоумении. Ничего не выяснила насчёт тёти и снова влипла в историю. В носу неприятно защипало. Жалкая, несуразная Линн… Жалкая?! Ну, уж нет! Я сжала кулаки. Обещала взять себя в руки и не раскисать! Пора выполнять обещанное! Я поставила стремянку ближе к окну и забралась наверх, но даже моего среднего роста не хватало, чтобы дотянуться до крючков. Это будет сложнее, чем казалось сначала. Я привстала на носочки, до боли вытянув руку. Стремянка предупреждающе зашаталась. Так и разбиться недолго! Неожиданно прямо за моей спиной скрипнула дверь. Я обернулась на звук и оступилась. Лестница с грохотом упала на пол, мне ничего не оставалось делать, как ухватиться руками за штору и повиснуть на ней. Только ни плотная ткань, ни гардина явно не ожидали подобной наглости с моей стороны, сверху послышался характерный треск. От страха кровь прилила к голове, по спине пробежала лёгкая дрожь. — Прыгай, я поймаю! — послышалось сзади. Не знаю, почему, но дважды уговаривать меня не пришлось. Я зажмурилась и выпустила из рук штору. Короткое ощущение полёта, на которое я рассчитывала, как-то странно затянулось. Мне было очень уютно и спокойно, словно подо мной мягкие, пушистые облака. Я неуверенно открыла глаза и увидела перед собой Кентина. — Испугалась? — лучезарно улыбнулся парень и осторожно опустил меня на ноги. — Как ты здесь оказался? — зачарованно пробормотала я. — Кажется, у меня призвание спасать симпатичных девушек из беды. — Кентин, я серьёзно, — мои щёки снова налились румянцем. — Виолетт рассказала мсье Фарезу и мадам Шермански об утреннем происшествии, и они отправили нас к тебе на помощь, — он кивнул в сторону двери. Я обернулась, на пороге стояли мои друзья: Армин, Алекси, Ирис и Виолетт. Последняя тут же подошла ко мне. — Прости, — еле слышно произнесла Виолетт. — Нужно было сразу рассказать мадам Шермански правду, но я испугалась… — Ты всё правильно сделала, — я одобрительно коснулась её плеча. — Но тебя наказали, — всхлипнула девушка. — Как и всех нас! — рассмеялся Кентин. — А ты здесь при чём? — не поняла я. — Меня ведь не было на вчерашнем занятии, — пояснил парень, — поэтому мсье Фарез задал мне доклад по Бездонным Рекам. — Добро пожаловать в нашу компашку! — рассмеялся Алекси и тряхнул густо-синей чёлкой. Я улыбнулась. Мне была приятна поддержка друзей. Вместе нам будет под силу любое дело. Парни быстро разобрались со стремянкой, и тяжёлые шторы по очереди стали падать на пол, поднимая клубы пыли. За портьерами оказались очень красивые витражи из мелких разноцветных стёкол. На них были изображены необычные сказочные пейзажи, звери и птицы. Солнечный свет, проникая сквозь них, переливался всеми цветами радуги, бликами играя на стенах, потолке, мебели и книжных полках. — Какие краски! — ахнула Виолетт. — Не понимаю, зачем прятать за шторами такую красоту?! — восхищенно пробормотала Ирис. Я ещё раз обошла библиотеку. Помимо портрета короля Стефана и королевы Маргариты на стенах висели ещё несколько картин. На них были изображены совершенно незнакомые мне мужчины и женщины, одетые в старинные платья и камзолы, переливающиеся жемчугом и драгоценными камнями. На их величественном фоне последний портрет, висевший в самом углу, выглядел совсем мрачно и холодно. Я подошла чуть ближе, чтобы лучше его рассмотреть. Мужчина на портрете был очень высокого роста, одетый в длинный тёмный плащ, перетянутый на поясе ремнём. Сверху плащ туго обхватывал широкие плечи и сильные руки незнакомца, книзу расходясь широкими полами. Голову мужчины скрывал капюшон, видно было только его лицо. Я пригляделась и тут же в ужасе отшатнулась от портрета. Эти тёмно-карие глаза, нос с едва заметной горбинкой и тонкие бледные губы, изогнутые в откровенной усмешке! Внутри всё похолодело! Это был Димитрий! Его портрет одновременно пугал и гипнотизировал. Мне даже показалось, что я слышу его низкий, хрипловатый голос: — Гвендолинн… Гвендолинн… — Линн! Я резко обернулась, за моей спиной стоял Кентин. — Всё в порядке? — спросил он, с тревогой глядя то на меня, то на портрет. — Д-да, конечно, — я постаралась взять себя в руки. В конце концов, это всего лишь картина, но мне пришлось приложить немало усилий, чтобы снова взглянуть на неё. На раме, в самом низу, было несколько символов, которые я никак не могла прочесть. — Ты знаешь, что здесь написано? — спросила я у Кентина. — Не имею ни малейшего понятия, — почесал затылок парень. — Наверное, что-то заумное на каком-нибудь древнем языке. — Наверное… — задумчиво протянула я. — Идём! Мы с Армином и Алекси уже унесли шторы. Нас все ждут, — Кентин осторожно потянул меня за рукав. — А как же доклады? Нам ведь нужно готовиться? — на самом деле я больше беспокоилась о своей новой находке. — Мсье Фарез обещал дать Алекси какую-то книжку, по которой можно будет без труда выполнить задание, не пропадая часами в библиотеке. Эта новость меня скорее огорчила, чем обрадовала. Мне просто необходимо выяснить, кто такой Димитрий, и чем он может угрожать крёстной. Для этого мне всего лишь нужно снова попасть в библиотеку, и, кажется, я знаю, у кого взять ключ.