Сердце Геллигарда

Остаток дня я провела за книгой, совершенно забыв об остальных занятиях. Она меня по-настоящему захватила. В ней было написано, что заступники обладают более сильной магией, чем тёмные хранители и даже элементали. Они могут перенимать любой дар, с лёгкостью управляют четырьмя стихиями, владеют телекинезом, телепортацией и могут читать мысли тех, кого защищают. С каждой прочитанной страницей моё сердце билось всё чаще. Неужели, я смогу стать такой сильной?! Только одно обстоятельство не давало мне покоя. Заступники были своего рода телохранителями членов королевской семьи. Если я заступник Кентина, возможно, он и есть тот самый принц — пропавший наследник Стефана и Маргариты. В дверь неожиданно постучали. Я быстро спрятала книгу под подушку и открыла. На пороге стоял Кентин. — Привет, принцесса! Как дела? — с ласковой улыбкой произнёс он. — Ты-то как раз мне и нужен, — я схватила его за руку и втянула в комнату, прикрыв за ним дверь. — Что случилось? — насторожился парень. — Ты знал, что телепатией обладают только заступники? «Откуда ты…» — Нет, не знал, — тут же спохватился Кентин. — Ты забыл, что я могу читать твои мысли? Парень виновато опустил глаза, старательно отыскивая ответ где-то на моих кедах. Я решительно настроилась выяснить правду и не могла позволить ему придумать новую ложь. Времени терять нельзя! — Ты пропавший наследник? — Кто??? — вытаращил на меня глаза Кентин. — Конечно же, нет! — Ты не сможешь мне солгать, — настаивала я. «Нет, нет и ещё раз нет», — парень смотрел мне прямо в глаза, а значит, не обманывал. — Постой, — разочарованно пробормотала я, — но, если ты не принц, выходит, и я не заступник? — Линн, — парень примирительно скрестил руки на груди, — ты не можешь быть заступником. Посмотри на себя. Ты такая мелкая и хрупкая. Тебе не справиться с этой тяжёлой миссией. Я растерянно опустилась на кровать. Мне стало обидно до слёз. Всего несколько минут назад я мечтала, что стану самой сильной в Академии, но у меня снова ничего не вышло. — Расстроилась? — с нежностью произнёс Кентин и сел рядом. Я кивнула и, несмотря на то, что мне хотелось треснуть его чем-нибудь тяжёлым из-за моих разбитых надежд, доверчиво опустила голову ему на плечо. Он был таким тёплым и… родным. Мои глаза сами собой закрылись. — Не волнуйся, — ласково прошептал Кентин. — Всё будет хорошо! Его широкая ладонь осторожно легла на мои волосы. Он нежно погладил меня по голове так же, как это делала крёстная. Сильные руки и спокойный ласковый голос убаюкивали мои переживания и страхи. Мне хотелось верить ему, хотелось знать, что всё действительно будет хорошо! — Давай я твою руку посмотрю, — произнёс Кентин и взял меня за запястье. Он быстро снял бинты и удивлённо присвистнул. — Что, всё так плохо? — я приоткрыла глаза. Вместо утренних ожогов на предплечье красовались лишь несколько лиловых полос. — Даже лучше, чем я ожидал, — удовлетворённо ответил Кентин. — Видимо, мазь, правда, чудодейственная. Может, намажем ещё для закрепления эффекта? Не успела я ответить, как на пороге появилась Ирис. — Ой, — вспыхнула соседка, — я не вовремя? — Глупости! — нахмурился Кентин и, быстро поднявшись, достал из кармана пузырёк с мазью. — Нанеси её перед сном. Он поставил склянку на мою тумбочку и спешно вышел из комнаты. — Кажется, я его смутила, — прыснула Ирис, закрывая за ним дверь. — С чего ты это взяла? — Ты же ему нравишься, — расплылась в улыбке девушка. — Разве незаметно? Он уже второй день от тебя не отходит. Заступился перед мсье Фарезом, когда ты не пришла на второе занятие. Даже мазь принёс. — Просто Кентин — очень хороший друг, — я забралась с ногами на кровать и оперлась на подушку. — Значит, между вами ничего нет? — искренне расстроилась Ирис. — Мы только друзья, — хотя я сама уже не была в этом уверена. — Жаль, — девушка с грустью опустила глаза. — Жаль? — я с интересом посмотрела на неё. — Ничего не хочешь мне рассказать? Ирис вспыхнула и покраснела до кончиков ушей. — Просто я слышала, как парни говорили сегодня о Празднике Инициации, и подумала, — неуверенно начала она и села на край моей кровати, — если Кентин пригласит тебя, а Алекси пойдёт с Виолетт, то тогда… Девушка ещё больше смутилась. — Ты пойдёшь с Армином? — догадалась я. — Он тебе нравится? — Да, — робко призналась Ирис. — Только, пожалуйста, никому не говори… — Обещаю, — я приложила руки к груди. — Армин такой классный, — мечтательно продолжила девушка. — Высокий, красивый, умный… а его глаза синие-синие, словно озёра… Я улыбнулась. Мне почему-то вспомнился «ангел» с разными глазами, левый чуть темнее, потому что у зрачка более широкий светло-зелёный ободок, вспомнилась необычная татуировка, пересекающая вдоль и поперёк широкую спину. Видение было настолько реалистичным, что я даже почувствовала прохладу, исходящую от водной глади бассейна. — А что ты думаешь насчёт Праздника Инициации? — вернула меня с небес на землю Ирис. — Хочешь быть светлой или тёмной? — Не знаю, — уклончиво ответила я. — Ты, наверное, светлая хранительница, — задумчиво протянула Ирис, оглядывая меня с ног до головы, — потому что тёмные все такие высокие, сильные… А я, значит, слабая и маленькая? Ну, спасибо тебе, подружка! Стараясь не показывать свою обиду, я отвернулась к стене. Неужели, у меня действительно нет никаких сил?! Ни Кастиэль, ни Кентин совершенно не верят в меня. Мне вдруг до зубного скрежета захотелось доказать им и, прежде всего, себе, что я чего-то стою. В последней главе книги о заступниках говорилось об испытаниях огнём и водой, которые должен пройти заступник, чтобы проявить свою истинную сущность и получить силу. С огнём у меня не очень сложилось, а вот с водой можно попробовать.

***

Как только Ирис уснула, я взяла купальник и полотенце и спустилась в спортзал. В такой поздний час здесь было пусто и тихо. Начинаю подозревать, что в Академии только я люблю шариться по ночам, а все остальные бессовестно дрыхнут, пропуская всё «веселье». Быстро переодевшись, я направилась к крытому бассейну. Прозрачная вода на вид казалась прохладной, а на ощупь была обжигающе холодной, но отступать теперь некуда. Страх попытался подать голос, но тут же был безжалостно загнан в угол моей твёрдой решимостью. Надоело быть трусихой! Вот стану заступником, пусть потом попробуют дразнить! Сама буду придумывать Кастиэлю обидные прозвища и обзывать мелким. Я сделала глубокий вдох и, как было написано в книге, с размаху прыгнула в бассейн. К своему удивлению, несколько секунд я ничего не чувствовала, словно меня окружал воздушный вакуум, но воздух очень быстро закончился. Я взмахнула руками, чтобы подняться на поверхность, и тут же наткнулась на что-то твёрдое. Вместо воды надо мной был невидимый ледяной купол. Я ударила по нему кулаками, но он совершенно не поддавался. Страх судорогой сковал руки и ноги. Меня охватила паника. Холод заполнил каждую клеточку тела острыми хрусткими льдинками. Я не могла пошевелиться, с ужасом замечая, что с каждой минутой погружаюсь всё глубже. Воздуха не хватало. Ледяная вода сдавливала грудь тугими обручами. Перед глазами медленно поплыли тёмно-фиолетовые круги. Я уже готова была попрощаться со своей жизнью, когда услышала совсем рядом всплеск воды. Крепкие руки обхватили меня за талию и резко потянули вверх. Как только моя голова оказалась над поверхностью, я сделала вдох. Воздух с обжигающей, разрушительной силой ворвался в лёгкие, выдавливая их из груди. Я тяжело закашляла и не без посторонней помощи еле-еле выбралась из бассейна. Всё тело пробивала крупная дрожь. Я не могла произнести ни слова. — Грейся, — услышала я над самым ухом знакомый бархатный голос, сильные руки обхватили меня за плечи и явно не желали отпускать. Собрав воедино остатки разума, я поняла две вещи. Во-первых, это руки Лизандра, а во-вторых, я снова выгляжу глупо, как в его глазах, так и в своих собственных, но помимо воли обняла парня за пояс и прижалась щекой к его широкой груди. Он был очень горячим, но жар, исходивший от его тела не обжигал, а только нежно обволакивал с ног до головы, проникал прямо в сердце и топил мелкие льдинки, цепляющиеся острыми осколками и царапающие грудь изнутри. Я не смогла удержаться и, уткнувшись носом в его плечо, вдохнула едва уловимый свежий, словно хрустальный, запах его кожи. От этого аромата голова совершенно закружилась. Я опрометчиво открыла глаза и увидела всего в нескольких сантиметрах от себя невыносимо прекрасное лицо, обрамлённое серебристыми прядями. Я чувствовала, как безнадёжно тону в его бездонных глазах, как сильно хочу прикоснуться к его мягким, чувственным губам. Я ни разу не целовалась с парнями, но сейчас мне казалось, что это должно быть безумно приятно. Подчиняясь нахлынувшим чувствам, совершенно заглушившим доводы рассудка, я прикрыла глаза и приподнялась на носочки. Но едва моих губ коснулось горячее дыхание Лизандра, он осторожно встряхнул меня за плечи и отстранился. — Линн, ты в порядке? — в его глазах сквозило недоумение. Это выражение подействовало на меня отрезвляюще, лучше любой пощёчины. По крайней мере, щёки горели, словно от физической боли. Разочарование, преследовавшее меня целый день, накатило одной сплошной волной. Копившиеся все эти дни слёзы комком подступили к горлу. — Да, в порядке, — я оттолкнула руки Лизандра и убежала, даже не оглянувшись, убежала, чтобы спрятаться за спасительной дверью женской раздевалки и разрыдаться в голос.