Сердце Геллигарда

— Как можно было прыгнуть в бассейн, не умея плавать? О чём ты думала, Линн? — мсье Фарез ходил по кабинету взад и вперёд, размахивал руками и кричал на меня, наверное, минут тридцать, ровно с того момента, как я ему обо всём рассказала. Мне пришлось посвятить учителя в свои злоключения, так как Лизандр, после нескольких тщетных попыток вытащить меня из женской раздевалки, всё-таки позвал на помощь мсье Фареза. Я вовсе не сердилась на него. После слёз на душе стало спокойнее. Я всё ещё переживала за крёстную, мне было стыдно перед Лизандром и мсье Фарезом, я боялась, что могу оказаться совершенно бездарной, но в то же время чувствовала необыкновенный прилив сил. Да, я самая настоящая трусиха, которая порой боится даже собственной тени! Да, ещё не знаю своих сил и возможностей! Да, никто не верит в меня, даже я сама! Но крёстная нуждается во мне, и я не могу её подвести! — Ты просто так не успокоишься? — видимо, заметив мой взгляд произнёс учитель и устало опустился в своё кресло прямо напротив меня. Я отрицательно покачала головой. Странно, но, с каждой минутой страх и жалость к себе любимой понемногу испарялись, а желание узнать правду и помочь единственному родному человеку становилось всё сильнее. — Хорошо, — сдался наконец мсье Фарез. — Подожди немного, я сейчас вернусь. Он вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. Несколько минут я сидела в полной тишине. От неяркого света настольной лампы клонило в сон. Голова стала совсем тяжёлой. Веки начали слипаться. — Гвендолинн… — донёсся до меня тихий шёпот, словно шелест книжных страниц. — Гвендолинн… Я быстро открыла глаза и огляделась. Небольшой кабинет мсье Фареза был буквально завален книгами. Они лежали повсюду, на полках, на столе, на софе, где я сидела, даже на полу. — Гвендолинн… — снова послышался шелест откуда-то из шкафа. Я поднялась и осторожно приоткрыла стеклянную дверцу. С полки прямо к моим ногам упала небольшая книжка. Старый потрёпанный переплёт совершенно выцвел. На нём едва можно было различить буквы. Внутри были какие-то схемы и чертежи, нарисованные от руки, а рядом символы, кажется, на латыни, но рассмотреть их я не успела. В коридоре послышались шаги и голоса. Мне пришлось быстро сунуть книжку обратно в шкаф и вернуться на софу. В следующую секунду в кабинет вошли мсье Фарез и мадам Шермански. — Здравствуй, милочка моя, — прямо с порога залилась соловьём директриса. — Твой учитель мне всё рассказал… Я покосилась на мсье Фареза и по его взгляду поняла, что рассказал он явно не всё, но от этого легче не стало. — Мне приятно, — продолжала вещать елейным голоском мадам Шермански, — что в моей Академии обучаются такие инициативные студенты. Только не стоит забывать, что к обряду Инициации нужно подходить с умом. Она выудила из складок своего широкого платья небольшую шкатулку и поставила её на стол. С каждым новым словом директрисы мсье Фарез хмурился всё сильнее. Кажется, рассказав ей правду, он надеялся, что мадам Шермански отговорит меня от этой затеи, и, как и я, не ожидал подобной реакции. — Ты знаешь, что это? — спросила директриса, открыв шкатулку. Я подошла ближе. Внутри на бархатных подушечках лежали пять драгоценных камней размером с грецкий орех. Их разноцветные отполированные грани тут же засияли, отражая мягкий свет настольной лампы. «Как Однажды Жак-Звонарь Головою Снёс Фонарь!» — промелькнул у меня в памяти детский стишок. Красный, оранжевый, жёлтый, голубой и синий. Зелёного и фиолетового не хватало. — Это камни-артефакты? — неуверенно пробормотала я. Директриса снисходительно кивнула и отошла в сторону. — Я всё ещё думаю, что Линн слишком рано… — недовольно произнёс мсье Фарез откуда-то сзади. — Какие глупости, — перебила его директриса и снова обратилась ко мне. — Просто поднеси руку к камням и скажи: «Меус вертус!». Если ты светлый хранитель, камни начнут светить ярче, если тёмный, на несколько секунд погаснут. Смелее, не бойся! Момент истины настал. Я протянула дрожащую ладонь к шкатулке и тихо произнесла: — Меус вертус! Время будто остановилось. Я боялась даже дышать, напряжённо вглядываясь в разноцветные хрустальные шарики, которые, словно дразня, не блестели ярче и не гасли. — Может, я делаю, что-то не так? — мой голос предательски дрогнул. Я обернулась к мсье Фарезу. Очки учителя сползли с переносицы на кончик носа, а его, как оказалось, сиреневые глаза, выражали крайнюю степень изумления. — Всё правильно, милочка моя, — расплылась в улыбке мадам Шермански. — Просто ты не хранитель… — А кто же? — Эл-ле-е-мента-а-ль, — еле выговорил мсье Фарез. — Нет-нет, я ведь должна быть заступником… Элементали представлялись мне диковинными зверюшками из сказки. Какие-то мраморно-белые ящерки с янтарными глазами, маленькие человечки с изумрудными крылышками… Мне совсем не хотелось быть одной из них. А вдруг я окажусь гномом?! — Я ведь слышала мысли одного парня и… — Ну, милочка моя, угадать мысли молодого человека, когда рядом с ним такая симпатичная девушка, несложно, — директриса подошла ближе и взяла меня за руки. — Ты просто не представляешь всей прелести того, что ты — элементаль! Я снова испуганно покосилась на мсье Фареза, но, кажется, он тоже был в шоке от всего происходящего. — Чтобы восстановить Сердце Геллигарда, — не унималась радостная директриса, — нам не хватает ещё двух камней — изумруда и аметиста. Ни сильфы, ни ундины не доверят артефакты хранителям, но, если об этом попросишь ты… — Об этом не может быть и речи! — закричал мсье Фарез, приходя в себя. — Это слишком опасно! Линн не имеет необходимых знаний и навыков! — Вот вы её всему и научите, — нисколько не смутилась мадам Шермански. — Согласно пророчеству, наследник Геллигарда появится в Академии в День осеннего равноденствия. К Празднику Инициации камней должно быть ровно семь. По-моему, времени предостаточно… — Вы хотите, чтобы Линн выучила за две недели всё то, что остальные хранители изучают в течение трёх лет?! — на лбу мсье Фареза появилась испарина. — Не забывайте, — зло сверкнула глазами директриса, её явно начинал раздражать этот спор. — Эта девочка не хранитель, она — элементаль!.. — Но мы не знаем, какой, — не сдавался мсье Фарез. — Вот она сама и выяснит это, отправившись в Радужное Королевство и пообщавшись с другими элементалями… — Мадам Шермански, Вы… — Я согласна! — мой голос прозвучал слишком высоко и надрывно. Я не была до конца уверена в своём решении, но какое-то шестое чувство подсказывало, что оно правильное. — Ну, вот и замечательно, милочка моя! — снова заулыбалась директриса. — Линн, ты не понимаешь… — начал было учитель. — Мсье Фарез, — мне очень сильно захотелось, чтобы он в меня поверил, чтобы хоть кто-нибудь наконец-то в меня поверил, — я справлюсь. Обещаю! Мсье Фарез снял очки. Медленно, видимо обдумывая своё решение, протёр их носовым платком и, снова нацепив на переносицу, взглянул на меня. — Заниматься начнёшь прямо с утра. Я подберу тебе всю необходимую литературу. — Спасибо, — стараясь оставаться внешне спокойной, ответила я. — Не за что, — строго произнёс мсье Фарез, ему всё ещё не нравилась эта затея. — Кроме теории, тебе нужна будет практика. Лизандр — самый сильный из старшекурсников. Уверен, он не откажется тебе помочь. — А кто-нибудь другой не может? — не подумав, пробормотала я. — Знаю, — ответил мсье Фарез, явно неправильно меня поняв, — Лизандр не очень разговорчив, часто кажется отстраненным и рассеянным. Всё из-за того, что он рано остался без родителей, а год назад потерял ещё и брата. Это накладывает некоторый отпечаток на характер. Лизандр трудно сходится с новыми людьми, но по части физических навыков он лучший. Я опустила глаза. Чувство стыда, не отпускающее меня с момента несостоявшегося поцелуя, только увеличилось. Хранители много лет пытаются восстановить справедливость, свергнуть предателя и вернуться к своим семьям, а я тут никак не могу перебороть жалость к себе и так некстати возникшую симпатию к парню, которому совершенно не до меня.

***

Несмотря на то, что наступила суббота, по совету мсье Фареза я решила заняться учёбой с самого утра. Выходные к этому только располагали. Многие первокурсники, в том числе и Ирис, уехали домой до понедельника, а остальные студенты, видимо, отсыпались после утомительной первой недели, поэтому в Академии стало необыкновенно тихо. Даже внутренний дворик с ровными рядами желтеющих каштанов был пуст. Я сидела на скамейке и читала, изредка подставляя лицо ласковому сентябрьскому солнышку. Книга действительно была очень увлекательной и больше походила на сборник сказок или мифов Древней Греции. Страницы пестрили необыкновенными животными, плотоядными растениями и мифическими существами. Здесь даже был Катул, который, к слову, и правда, оказался не ящерицей, а кем-то вроде собаки. На рисунке в окружении «щенков» его продолговатая морда выглядела довольно милой и не такой пугающей, как в жизни. На страницы легла чья-то внушительная тень. — Привет, мелкая, — раздался над ухом знакомый голос, и меня снова окутала особая смесь можжевельника и розмарина. — Чего ботанишь? — С каких это пор тебе стало интересно? — фыркнула я, стараясь придать голосу безразличный тон и подняла глаза. Кастиэль стоял всего в нескольких дюймах от меня. На нём была чёрная борцовка, открывающая рельефные плечи и сильные руки, и чёрные спортивные штаны. Ласковые солнечные лучи так и льнули к его бронзовому загару, выделяя каждый точёный мускул. — Нравится? — хищно улыбнулся Кастиэль, поймав мой взгляд на себе, и поиграл бицепсами. — Нет, конечно! — вспыхнула я и снова уставилась в книгу. — Похоже, тебя в твоей Хоббитании совсем врать не научили, — усмехнулся Кастиэль. — Я не хоббит… — А кто? Элементаль? Я испуганно подняла голову. — Не бойся, — подмигнул Кастиэль и сел рядом на скамейку, — нам с Лизандром мсье Фарез всё рассказал. — Больше он ничего не говорил? — я снова отвернулась. — Попросил позаниматься с тобой, чтобы ты тест по физподготовке не завалила, — безразлично цокнул языком Кастиэль. — Слушай, мелкая, у тебя с огнём и водой явно не очень, а как насчёт земли? — Скажешь что-нибудь про гномов, я тебя стукну… — Ну, вот, — расхохотался Кастиэль, — такую шутку запорола. Я её всё утро придумывал. Я снова встретилась с ним взглядом. Странно, но металлический блеск обсидиановых глаз уже не казался мне таким холодным и опасным, а жаркое тепло больше не обжигало. — Ладно, — кое-как просмеялся Кастиэль. — У нас с Лизандром тренировка через полчаса. Опоздаешь, пеняй на себя. Он поднялся и быстро скрылся за каменными колоннами небольшого портика, оставив меня наедине со своими мыслями. Я ещё не решила, радоваться тому, что я элементаль или нет. Только отступать уже точно не собиралась!