* * *
Коська встал в дверях квартиры, не решаясь преступить порог. Лекс занес вещи и, оглянувшись, усмехнулся: — Ну, тебе что, специальное приглашение нужно, как вампиру? Заходи, тут ничего не изменилось. Коська растерянно заморгал и сделал шаг вперед. Ему было немного страшно, уже знакомые стены показались чужими и холодными. При мысли, что теперь он будет тут жить, им овладела непонятная детская робость. Он чувствовал, что не просто перешагнул порог квартиры, а шагнул в какую-то незнакомую пугающую жизнь, в которой не знает ни правил, ни возможностей. И лишь широкая спина Лекса как надежный оплот притягивала взгляд, казалась чем-то незыблемым и родным. Скинув ботинки и куртку, он послушно поплелся за этой спиной. В одной из комнат они оставили вещи, Лекс коротко проинструктировал, что эта гостевая теперь будет его личной комнатой, и он может распоряжаться ею на своё усмотрение, но спать они будут вместе в спальной. — Ты пока вещи разложи, а я в душ, и надо еще поработать, — Лекс улыбнулся. — В шкафах найдешь всё необходимое, если чего-то не хватает, составь список — докупим. Надеюсь, мне не надо тебе говорить, чтоб ты чувствовал себя как дома? Осваивайся, хозяйничай, в твоем распоряжении всё, кроме моего рабочего стола. Холодильник полон, но мне хотелось, чтобы сегодня мы поужинали вместе. И он вышел, а Коська плюхнулся на диван и попытался собраться с мыслями. Собственное будущее вырисовывалось расплывчатым серым пятном, но это было гораздо лучше той липкой темноты, из которой ему удалось выбраться. В ванной зашумела вода, и, поднявшись, он принялся осматривать комнату, раздумывая, куда сложить одежду, а куда привезенные ему Саней учебники и личные документы. Комнатка была небольшая, светлая, с минимумом мебели. На столе его ждал ноутбук и пульт от плазмы на стене. Разложив свои вещи к уже лежащим на полках, он пошел бродить по квартире. Просторный коридор можно было бы благородно окрестить холлом, если бы не громадный зеркальный шкаф, занявший изрядную долю помещения. С одной стороны входной двери за небольшим креслом расположились двери в кабинет и спальню, с другой стороны, сразу за шкафом, была Коськина комната, а за ней в бок уходил небольшой коридорчик, заканчивающийся просторной кухней. Вход в ванную был сразу напротив входа, дверь в туалет Коська не обнаружил и даже удивился, как это в трехкомнатной квартире додумались построить совместный санузел. Спальню и кухню ему видеть уже доводилось, и он толкнул дверь кабинета. Эта комната оказалась самой большой и была оформлена в сочетаниях темно-зеленого и беж, вся, вплоть до широких мягких кресел вдоль стены и выглядывающего из-за чуть сдвинутой гардины балкона. За восторженным разглядыванием картин его и застал вышедший из душа, Лекс. — Ванная свободна, иди, твой черед. Коська обернулся и удивленно принялся разглядывать хозяина кабинета. Таким он его увидеть не ожидал. Почему-то «домашний» Лекс в его представлении должен был быть в штанах и рубашке, в крайнем случае, в спортивном костюме и жутко модной майке, но уж никак не в халате и тапочках. И ему вдруг тоскливо так подумалось, что просто не может быть такого, чтоб его забрал к себе этот шикарный мужик, который даже в халате выглядел на лимон баксов. Темно-синий материал, перехваченный на талии поясом, выгодно подчеркивал широкие плечи и мускулистые ноги. У Коськи никогда не было комплексов по поводу своей внешности, но сравнивать свою дрищеватую субтильность с мужской статью Лекса было бы, пожалуй, болезненно. Весьма болезненно, особенно для некоторых частей тела, так беспокойно реагирующих на один лишь вид Лекса рядом с собой. — Ты чего замер? И смущенный Коська не нашел ничего лучше, чем брякнуть: — А почему в трехкомнатной квартире совместный санузел? Лекс недоуменно посмотрел на него, но ответил. — Во-первых, четырехкомнатной, кухня была очень узкой, и я соединил её с прилегающей к ней маленькой комнатушкой. Арка, отделяющая кухонную утварь от зоны столовой, это то, что осталось от стены. А туалет с ванной были отдельно, но я их тоже соединил, чтобы было удобнее и поместилась стиральная машина, — тут Лекса осенило. — Тебе в туалет, что ли, надо? Ну, так зашел бы, я дверь никогда не запираю. Не от кого. Иди и не стесняйся больше. И Коська живо ретировался, лишь на доли секунды притормозив около Лекса, чтобы незаметно вдохнуть и заполнить легкие его запахом. А затем в душе, пустив шумящую воду, одной рукой держать у носа флакон с его гелем для душа, вдыхая до головокружения знакомый запах, а другой стиснуть взбесившуюся плоть и несколькими резкими движениями, стараясь не стонать, спустить в сток белые капли неуправляемого возбуждения. Затем уже спокойно помылся, нацепив на себя домашние штанишки и невозмутимый вид, вышел из ванной. Взяв в комнате учебник, проскользнул к работающему в своем кабинете Лексу и тихонько уселся в одно из кресел. Лицо Лекса, освещенное белесым светом монитора, было сосредоточенно на работе. Бегающие по клаве пальцы, обрывистые фразы в телефон… Коська залез на кресло с ногами и слушал как музыку щелканье кнопок, шорох бумаг. Растянувшись поперек кресла, он положил голову на мягкий подлокотник и уставился на белый потолок, положив раскрытый учебник на живот. Лекс, закончив очередной видеозвонок по скайпу, глянул на него и улыбнулся. Коська уснул. Лекс загляделся на спящее расслабленное лицо. Совместный ужин явно откладывался. По-хорошему, надо было разбудить его и отправить в кровать, но не хотелось. Было приятно осознавать, что вот он, рядышком, никуда не делся, лежит себе посапывает в потолок, и можно периодически поглядывать на него и даже подойти и погладить. Коська сонно зашевелился, ворочаясь в громоздком кресле, подтянул под себя ноги, повернулся на бок и свернулся клубочком, положив одну ладонь между щекой и подлокотником, а вторую зажав между колен. Желание погладить усилилось, и Лекс решил эгоистично оставить этого котенка рядом с собой, ничего с ним не будет, если ещё часик поспит в кресле. Закончив дела, сходил приготовил постель и, вернувшись в кабинет, нежно прикоснулся губами к черным пушистым ресницам. Коська сонно приоткрыл глаза и закинул ему на шею руку. — Ле-екс… — Вставай, «спящая красавица», пошли баи. Коська вытянул затекшие ноги и поплелся за Лексом в спальню. Тот же, улыбаясь, наблюдал, как сонное чудо рухнуло на кровать — «первая брачная ночь» тоже обломалась. Зазвонивший телефон отвлек от созерцания, заставляя уйти в кабинет продолжить дела. В спальню вернулся уже за полночь и залез под одеяло, стараясь не думать о Коськином теле рядышком. Звонок будильника настойчиво проник в сознание, и Лекс на ощупь выключил его. Сегодня утром он мог полежать подольше, все равно из-за назначенного на вечер корпоратива в офисе работать толком никто не будет, встреч никаких не планировалось, а срочные вопросы можно решить и по телефону. Раздавшийся рядом шорох напомнил, что в кровати он не один, и Лекс, приоткрыв глаза, глянул в сторону Коськи. Зомбик не спал, тихо лежал на боку, подсунув руки под подушку, и в упор смотрел на него. — Доброе утро, — Лекс рывком вытянул руки к Коське и, схватив, притянул к себе. — Как спалось? — Доброе, — он был напряжен и старался отодвинуться. — Я не помню, как уснул. Как я в кровати оказался? — Молча. Этой ночью по квартире бродило сонное чудо, оставив меня без желанного совместного ужина и не менее желанного секса. Ты прелестно краснеешь, но этого мало. Если и дальше будешь так ерзать, то поймешь, почему. Коська и так уже понял, трудно было не почувствовать утренний стояк прижавшегося к нему тела. Поднявшись с постели, Лекс затащил Коську в ванную, посмеявшись над его смущением от предложения поссать вместе. Усмехнувшись, мол, ты же не девочка так стесняться, но сжалился и отпустил в душ. Отлив сам, зашел в душевую кабинку к парню и вздрогнул от окатившей его весьма прохладной воды. Тот мылся, водил мыльной губкой по стройному телу, по ногам, жестко, быстро, ничуть не похоже на соблазняющие поглаживания. Он именно мылся. Но у него стояло. В отличие от Лекса, причина стояка была вовсе не в полном мочевом пузыре, а подрочить парень постеснялся, понадеявшись на холодный душ. Это заводило. Лекс повернул кран, отрегулировав температуру воды до нормальной, развернул к себе Коську и его же рукой принялся себя намыливать. Тот понял, что от него требуется и сам продолжил водить мочалкой по его плечам, избегая смотреть в лицо. Тем временем Лекс, придвинувшись ближе, протянул руки и медленно погладил Коськин стояк. Коська вздрогнул и отшатнулся. — Боишься? — Н-нет… — Тогда не прыгай, поскользнешься еще, не дай Бог. Лекс шагнул к нему и зажал между стенкой кабинки и своим телом. Повел ладонями по его плечам и ниже, к предплечьям, к ладоням. Вынул из подрагивающих пальцев мочалку и уже ею, оставляя на теле душистую пену, повел рукой вверх к шее. Обхватил её и, потянув на себя, склонился к влажным от воды губам. Мягко поцеловав, отстранился и вернул мочалку вниз, к паху, просунув между телами. — Тш-ш… Все хорошо, малыш. Привыкай к моему телу рядом. Я не страшный, правда ведь? — ухмыльнулся и поймал глазами испуганный взгляд. Свободной рукой соединил и прижал друг к другу два возбужденных члена: свой более крупный и темный, с выпуклыми венками, сужающийся к головке, и Коськин с ярко выраженной головкой-грибочком, гладкий, ровненький и красивый, как и его хозяин. Сунув на полочку мочалку, он подхватил освободившейся рукой Коськину безвольную ладошку и тоже прижал к месту их единения. И вот так, в три руки, начал медленное движение, чувствуя членом горячую плоть и Коськины пальцы. — Расслабься и помоги нам, — шепотом, чтоб не спугнуть. — Покажи, как тебе нравится. Прижатая к их стволам рука послушно ожила и, сжав пальцы, стала двигаться сама, быстро, немного рвано, сладко в своем проявлении доверия. Коська закусил нижнюю губу и уткнулся лбом в плечо любовника. И уже через пару минут жалобно вскрикнул и кончил. Лекс прижал к себе расслабленное тельце, умиляясь юношеской скорострельностью. Ему этого было мало, и зажатой их телами ладошкой Коська должен был это чувствовать. Чуть отдышавшись, зомбик поднял лицо к Лексу и сам полез целоваться, чтобы, оторвавшись через пару секунд от его губ, твердо спросить: — А тебе как надо? — А как можешь? — Никак не умею. Научи. И вдруг резко подался вниз, встав на колени, и ткнулся губами в гордо смотрящее вверх мужское достоинство, все еще сжатое собственной рукой. Поднял взгляд вверх, вопросительно посмотрев на Лекса. Брызги воды попадали ему на лицо, и он беззащитно жмурился, смаргивая теплую водопроводную воду. А Лексу вдруг подумалось, что, пожалуй, неплохо было бы, просыпаясь по утрам, кормить мальчишку минетом. Перед работой, в теплой постели, а потом кофе и душ. Надо только приучить этого котенка. И сам же себя поправил — не приучить, а приручить. Не приучать, а чтобы сам захотел, сам сделал, вот как сейчас… От глупых мыслей отвлекло ощущение двинувшихся на плоти пальцев и голос: — Как правильно? По Коськиному лицу текла вода, капая с носа и заливая глаза, но он продолжал выжидательно смотреть вверх. И Лекс отвернул в сторону душ и положил руку ему на макушку. — Нет никакого «правильно», просто ласкай, Кось. Языком, губами, рукой. Да, так. Обхвати губами, втяни в себя и двигай головой, не забывай про зубы. Рукой погладь яйца, угу, и дальше за ними погладь промежность. Сильнее, надави немного. Да… Лекс откинулся на стенку кабинки и слегка двигал рукой, зарывшейся в мокрые темные волосы, задавая желанный ритм. — Не выпуская изо рта, погладь меня языком… Сильнее сожми губами, чтобы воздух не проходил, всоси меня так, чтобы во рту образовался вакуум, и двигайся… Да-а… Глубже, теперь поднимись, снова глубже, а теперь, не расслабляя губ, соскочи с члена… Да, бля!.. Да-а!.. Молоде-ец… Коська послушно выполнял указания. Ни о каком глубоком минете и речи не шло, он и так постоянно давился, но он старался, и Лексу было хорошо. А через некоторое время стало еще лучше, и, отдышавшись, он осознал, что со всей силы вцепился рукой в волосы мальчишке, а тот молча терпел. Конечно, молча, он же так и не выпустил его член, зажмурившись и судорожными движениями пытаясь проглотить содержимое, заполнившее рот. И это было как-то трогательно что ли. Коленопреклоненная фигурка, голова, послушная его руке, припухшие губы вокруг члена и струйка спермы, подтекающая из уголка губ, вызывали смутное волнение, что странно, вовсе не в яйцах, а где-то выше, за ребрами… В легких что ли… Лекс расслабил руку, погладил встрепанные темные вихры. — Не мучайся, выплюнь. Коська выпустил член изо рта и сглотнул. — Не, я в инете читал, что партнеру будет неприятно, если его сперму выплевывать. Лекс закатил глаза и потянул Коську за плечи вверх, поднимая на ноги. — Не сидите, дети, ночью в интернете… Ну и как оно? Коська неловко пожал плечами. — Ну и ладно. Не стошнило, и то дело. Спасибо, малыш, мне было хорошо. Лекс повернул на них струи душа и совершенно не ожидал, что Коська прижмется к нему и, потянувшись к губам, ответит. — Я не успел понять, но вроде мне понравилось. И он у тебя красивый, только большой уж очень… Что он там красивого нашел в его члене, Лекс узнать не успел, его рот заткнули губы, присосавшиеся как присоска. Целоваться Коська совсем не умел, но ему это явно было необходимо, раз осмелел настолько, чтоб действовать. Пришлось самому проявить активность и дать пару пероральных* уроков. _________________________________________ * перорально — через рот, от латинского: per через + os, oris рот8. Масловка
3 марта 2014 г. в 15:03
— Значит, таков твой ответ, Лёх? Не думал я, что и ты из этих.
— И что, Сань, будем кулаками теперь махать?
Они стояли возле машины, пока Коська бегал за вещами. Саня молча наблюдал и был явно не в восторге от новости, что Коську после выписки Лекс забирает к себе на Масловку. Но не возмущался и не пытался воспротивиться, хотя Лекс этого опасался.
— Не будем. Для меня главное, чтоб Коське было хорошо. И если для этого ему надо быть с тобой, пусть будет. Только когда наиграешься, не выкидывай его, привези ко мне.
— Не мели чушь. Я его не на другой край географии увожу. Тут всего-то километр, захочет, хоть каждый день к тебе приходить будет. Не захочет, увидишь его, когда за выпиской придет после праздников. Не выдумывай проблем на ровном месте.
Саня собрался что-то ответить, но тут из отделения выскочил запыхавшийся, улыбающийся Коська, и, глядя в его светящиеся счастливые глаза, начохр захлопнул рот, обнял и, по-отечески похлопав по плечу, буркнул куда-то в сторону:
— Ты, Кось, звони, ладно? Ты же знаешь, если что, я рядом. Я тут. И это… Новый Год, всё такое… Мы с Таней тебя к себе… Рады, сам знаешь.
Коська закивал прижатой к Саниной куртке головой. Вещей у него было всего ничего, а ехать за остальными домой он отказывался. Лекс уложил его сумку в багажник и деликатно уселся в машину, не мешая прощаться. Саня неловко погладил обветренной ручищей встрепанную Коськину макушку.
— Что ж он не следит-то за тобой. Мороз такой, а ты без шапки.
— Сань, в машине же тепло.
— Ну да, тепло, — он кинул взгляд в сторону то ли джипа, то ли его хозяина. — Долгие проводы, лишние слезы. Пиздуйте уже отседова.
Коська улыбнулся, обхватил на секунду широкие плечи, сильнее прижавшись к толстой холодной куртке, и шагнул к машине, скрываясь в теплых недрах механического зверя. Джип тронулся, оставляя позади сникшего начохра, больничные ворота и коричнево-красные стены забора.