Счастливое время

Не было времени. Совсем не было времени — его счет шел уже, наверное, на секунды. А Гарри всё держал Гермиону за руку, хотя знал, что нужно идти. И знал, что, вероятно, больше не увидит её. Он всегда это знал. Знал, что с ним что-то не так. И она тоже наверняка догадывалась об этом, ведь была умнейшей волшебницей их поколения. В карих глазах — боль и отчаяние, а он обещает ей, что вернется, что всё будет хорошо. — Я пойду с тобой, — говорит она дрожащим голосом, и слёзы катятся по девичьим щекам, перепачканным пылью и грязью. — Нет, надо убить змею, иначе ничего не выйдет, — говорит Гарри, и голос даже не дрожит — нет времени, он должен быть уверен в том, что говорит, чтобы эта уверенность вселила в неё надежду. — Но ты не можешь идти туда один! — Гермиона кидается к нему, заключает в объятия — такие крепкие, такие отчаянные, — Гарри, мы должны справиться со всем вместе! — Нет, нет, Гермиона. У нас… У нас изначально был разный путь, — предательская дрожь, — Я должен идти туда один. Я… Я рассчитываю на тебя. Разберись со змеёй и… Только будь в порядке. И жди меня. — Но… — Никаких но, Гермиона, — он отстраняет от себя девушку, чтобы еще раз — да, еще хоть раз — взглянуть в её глаза. — Я справлюсь, я обещаю. Ложь. Это ведь ложь. Он не должен дать ей время сказать что-то еще. Должен уходить быстро и не оборачиваясь, ведь еще один единственный взгляд может всё изменить, испортить — он не сможет уйти. Гарри не сможет уйти увидев, как она плачет. Гарри не сможет уйти, если она побежит следом. Но Гермиона сильная. Сильнее, чем кто-либо еще. Она сжимает в руках клык василиска, она дрожит, но знает, что не может сдаться. Гарри прав: у каждого свой путь. Пойти еще раз через большой зал, еще раз увидеть всех тех, кто отдал свои жизни. Всех тех, кто не сможет порадоваться победе вместе с ними, ведь отдали жизнь, чтобы на неё — на эту победу — был шанс. — Гермиона! — её окликнула Джинни, и девушка замерла, смотря на подругу совсем потерянным взглядом. — Гермиона, где Гарри? Джинни всегда была влюблена в него, но Гермиона никогда не ревновала. Не видела в этом смысла, ведь доверяла Гарри всем сердцем. Да и жизнь их была такой… Совсем не такой, как у обычных подростков. Их чувства крепли под давлением вечной угрозы, их чувства становились сильнее с каждым днем, когда приходилось, крепко держась за руки, встречать всё новые и новые напасти. Вселенная, казалось, ополчилась на них в какой-то момент. Но Гермиона никогда не жалела, что связала свою судьбу с Избранным, с Мальчиком-который-Выжил. Даже позволяла себе думать иногда, что за последние несколько лет он вполне мог бы получить новое прозвище: Мальчик-который-Выжил-потому-что-Гермиона-была-рядом. А теперь… Теперь он ушел один. Грейнджер ничего не ответила подруге. Она опустилась на пол, обхватила колени руками. Сейчас нужно просто ждать. Ждать, ждать, ждать. И не сойти с ума. Потому что её путь не завершен, и миссия не окончена. Она должна верить в Гарри, даже если сейчас не находится рядом с ним. Каким-то чудом, ей казалось, эта вера может помочь даже на расстоянии. Джинни спрашивала что-то еще, а Гермиона сидела и смотрела вперед. Туда, где на полу лежали Римус и Нимфадора. Одни из тех, кто отдал свою жизнь за победу, которая еще не наступила. За победу, цена которой была, похоже, слишком высока. *** Два сильнейших потрясения одно за другим. Гермиона думала, что уже готова ко всему, но к этому явно не была. Думать, что Гарри мёртв… Ей показалось, что она и сама умерла. Тут же, в эту секунду, когда увидела его на руках у Хагрида. Это был конец для него, а значит — и для неё. Единственное, что она должна была сделать — убить проклятую змею, и всё — конец. Пустота в голове и где-то в груди разрасталась с огромной скоростью, готовая поглотить Гермиону целиком и полностью, ведь она лишилась уже всего и всех, кто был ей дорог. Родители со стертой памятью, которую она, возможно, не сможет восстановить. И Гарри. Тело Гарри на руках у Хагрида. Тело Гарри на руках у Хагрида, которое вдруг зашевелилось, спрыгнуло с этих самых рук и пошло в атаку. Школьный двор, знакомый с детства, буквально взорвался в этот момент. Взорвался ликующим криком товарищей и воплем ужаса Пожирателей Смерти. Гермиона не контролировала себя, когда бежала вперед. Заклинания летели мимо, кто-то кричал. Воландеморт был в бешенстве. Но он был слаб, Гермиона знала это. Он был слаб и почти побежден. Всё, ради чего они боролись, скоро свершится, и потери не будут напрасны. Она должна была увидеть его. Увидеть Гарри в этом безумном вихре сражения. И у неё получилось. Получилось увидеть его улыбку прежде, чем бой продолжился. Теперь у Гермионы были силы. Цена победы была высока, но теперь Гермиона знала, что готова её заплатить. *** — Мы справились, — Гарри смотрел вдаль, улыбаясь. — Мы справились, Гермиона. Она смотрела на него неотрывно, словно видела впервые за много лет. У них было много хороших моментов, но этот… Впервые Гермиона чувствовала такую легкость. Бремя, тяжелое бремя ответственности за судьбу целого мира, лежавшее на плечах подростков, наконец-то ушло. И Гарри улыбался теперь, как никогда раньше. — Я ведь говорила, что так будет, — Гермиона тоже улыбается, касаясь его руки. — Мы справились, Гарри. Он повернулся к своей любимой волшебнице. Прекрасной, невероятной. Такой сильной и смелой. Неповторимой. К той, без кого ничего бы не вышло. К той, что всегда была рядом с ним и привела его сюда — на полуразрушенный мост, освещенный солнцем, которое всходило над новым миром. Новым для них. Миром, в котором самое страшное уже позади. И пусть боль от потерь никуда не исчезла, теперь они оба могли хотя бы знать, что всё было не напрасно. — Я думала… Думала, что потеряла тебя, Гарри, — Гермиона потянулась к его щеке, чтобы легко коснуться её, провести пальцем по коже, и глаза наполнились вдруг слезами. — Мы потеряли многих, это ужасно, но тебя… Если бы я потеряла тебя… — Всё позади, Гермиона, — он перехватил девичью руку, чтобы сжать её в своей. — Я так благодарен тебе за всё. Без тебя ничего бы не вышло. Когда я пришел к нему в лес, когда он вскинул палочку… Я думал о том, что никогда больше не увижу тебя. И это было страшнее всего. Не умирать, а оставить тебя. Спасибо, что ты прошла со мной этот путь. Она улыбалась, хотя слёзы катились по щекам. Их поцелуй в свете еще неяркого рассветного солнца она запомнила на всю жизнь. Самый прекрасный поцелуй из всех, которые могли бы когда-либо быть. Поцелуй двух счастливых людей, которые смогли победить тьму и не потерять самих себя и друг друга на таком тяжелом пути. Гермиона чувствовала сухие губы на своих губах. Чувствовала руку на своей талии. Чувствовала, как солнце согревает своим нежным светом её и человека, которого она любит. Чувствовала, что вместе они справятся с чем угодно. Чувствовала, что счастливое время настало.