Вторая жизнь

Незаметно прошла первая неделя. Лайт с рвением изучал все предметы. Разумеется, он, во-первых, был весьма честолюбив, а, во-вторых, чем скорее он освоится в волшебном мире, тем лучше. Круг его знакомых расширился до всех первоклассников Райвенкло и большого количества второклассников. Было бы интересно найти общий язык со слизеринцами, известными, если верить Шляпе, честолюбием, умом и верностью своим принципам. Шляпа, вероятно, льстила или ошибалась — что с неё взять, в конце концов. Вечно хихикающая Пенси Паркинсон казалась просто надменной дурочкой. Высмеивая многочисленные недостатки всех остальных, она совсем не собиралась сбрасывать свой собственный лишний вес. Белокурый Драко Малфой нередко практиковался в сарказме, но на деле не блистал особыми талантами. «Зато славится родительским богатством», — ехидно думал Лайт, но, естественно, молчал. Он давно усвоил, что не каждую остроту следует произносить. Нежная Дафна Гринграсс мнила себя королевой красоты — признаться, не без оснований — но училась средне. На уроках Дафни, однако, сидела, уткнувшись в книгу. Ещё сильнее Лайта поражали гриффиндорцы. Это было в самом деле интересное явление — сборище самоуверенных и неугомонных то ли хитрецов, то ли глупцов, в одном факультете. Рыжий Рон Уизли лихо размахивал палочкой, но так и не сумел произвести самое простое заклинание. Было и ещё одно удивительное создание, когда не знаешь, что и сказать — то ли смеяться, то ли плакать. Невилл Лонгботтом. Всё, что Невилл мог бы сделать, это жаловаться другим ученикам. Всё, что Невилл мог ответить на уроке, это «Хм» и «М-м-м». Самое странное заключалось в том, что он абсолютно не работал над ошибками и, казалось, радовался унизительному положению. Да, пожалуй, хорошо, что он, Ягами Лайт или, точнее, Гарри Поттер, туда не не попал. Бывший Кира искренне сочувствовал умнице Гермионе — в таком обществе она бы явно тосковала. Видя, как профессор Снейп записывает на доске рецепт, Лайт улыбнулся. Кажется, многие студенты побаивались профессора зельеварения. А зачем? Смысл переживать из-за того, кто просто выполняет свою работу? У них, учеников, есть четкая задача — сварить то или иное зелье. Всегда полезно сопоставить и задачу, и свои, реальные, способности. Кое-что, однако, не могло не напрягать — Снейп и сам был хорош. Лайт никак не мог понять, почему у Снейпа никогда нет стратегии. Почему сегодня класс варит это, а вчера варили то? «Ощущение, честное слово, будто я на кухне нахожусь», — качал головой бывший Кира. — Что же Снейп всегда ворчит? — поправляла там временем локоны Дафна Гринграсс. — Объясни спокойно, что да как, в конце концов, как неверно, а как верно. Взрослый человек должен сдерживать праведное негодование, — ехидно заключила она. Что же, Гринграсс сказала истинную правду. Интереснее другое — зачем Снейпу это понадобилось? — Сегодняшний урок должен стать чем-то вроде контрольной работы, — холодно проговорил, расхаживая у стола, Снейп. — И я надеюсь на хотя бы приемлемый результат. Приступайте. Сегодня ребятам предстояло приготовить заживляющее раны зелье. Зелье, судя по всему, было повышенной сложности, так как в ингредиенты входили и виноградные улитки, и слизни. Лайт, естественно, старался не пропустить ни единого пункта, доставая рогатых слизняков. Чжоу Чанг, темноволосая мечтательная — не от мира сего– особа, не теряя даром времени, уже лихо забрасывала ингредиенты в воду, как и небезызвестный Драко Малфой, а вот Дафна Гринграсс задумчиво осматривала ингредиенты. — Помнишь про иглы дикобраза? — осторожно спросил Лайт. — Что они способствуют ускорению любой реакции? — недоверчиво бросила собеседница. — Именно. Попробуешь? Результат гарантирован. — Думаешь, стоит? — пожала плечами Дафна, роясь в наборе ингредиентов. — Запрещено ведь. — Ты права, — задумчиво ответил Лайт, открыв на нужной странице учебник. — Но иначе мы провозимся до конца урока. А это, сама понимаешь, рискованно. Смелость райвенкловца и слизеринки превзошла все ожидания. Содержимое котла сначала забурлило, а потом покрылись легкой золотистой дымкой. Несколько брызг полетели на парту, оставив бурые пятна. Затем зелье забурлило, превратившись в странный водоворот. Мгновение спустя, он проглотил слизняков, и жидкость стала окрашиваться в желтый цвет. Дафна, не успевшая вовремя убрать руку от котла, дернулась, из-за чего эта самая рука покрылась красными волдырями. — Что случилось?! — крикнул ученикам подбежавший Снейп. — Простите, сэр, — равнодушно ответил Лайт, стараясь придать лицу виноватое выражение. — Я просто подумал, что если добавить иглы дикобраза, зелье будет готово быстрее… Снейп сокрушенно поднял взгляд к потолку. — Не знал, мистер Поттер, что придется ждать от Вас подобную дурь. Вы слишком озабочены собственной славой? — Зелье, насколько могу судить, готово правильно, сэр, — сверкнула глазами Дафна. — Ваших суждений, мисс Гринграсс, никто не спрашивал! — продолжал бушевать Снейп. — На ваше счастье зелье действительно готово правильно, но неужели на прошлых уроках нельзя было слушать? Отправляйтесь в больничное крыло. Вы, мистер Поттер, почему не напомнили, что рогатые слизни ведут себя непредсказуемо? Или вы думали, что будете выглядеть лучше? — Предполагалось ускорение реакции, сэр, — тихо, но твердо ответил Лайт. — Что и произошло. Мы просто хотели выполнить работу лучше. Вы позволите, пожалуйста, если я её провожу? Происходило как раз то, что всегда его удивляло в мастере зельеварения. Райвенкловец искренне не понимал, почему обязательно надо кричать и повышать голос: отчего нельзя говорить просто, ровно и спокойно. Ещё неприятнее было то, что Снейп никогда не хотел слушать учеников. «Дурь!» «Ну не хотите— не надо, делайте как хотите!» После подобных слов на душе стояло неприятное чувство, будто бы ученикам нельзя было подойти ни с чем к преподавателю. Разумеется, применение рогатых слизней нежелательно. Но разве не интересно найти нестандартное решение? Снейпа по какой-то причине это возмутило. Но по какой конкретно?

***

— Благодарю, — искренне улыбнулась Дафна Гринграсс, бросив на однокурсница доверчивый взгляд «небесных» глаз. — Не обращай внимания на Снейпа, он весьма сварлив, — фыркнула девочка. — Заметно. Но меня волнует кое-что большее, — неспешно проговорил Лайт. — Его слова про славу. Никогда не мог понять, чем всё — таки вызвана моя слава? — Я сама задавала себе этот вопрос, — пожала Дафна плечами. — Согласись, теория, что Лорда Волдеморта победил младенец, звучит глупо. Без обид. — Верно, — равнодушно бросил Лайт. — Но даже это не объясняет главного: какова его цель? — Говорят, что твоя мать бросила Тёмному Лорду вызов. Но как это удалось вчерашней школьнице? — нахмурилась Дафна. — И он лично занимался школьницей? — махнул рукой Лайт. — Это уровень её ровесников, но никак не главаря. — Я искала об этом информацию в книгах, — вздохнула Дафна. — Но не удалось найти никакой конкретики. Никакой! Неизвестно даже где похоронены Джеймс и Лили Поттеры, где они росли. Ты бы спросил у своих родственников. — Пробовал, — фыркнул Лайт, вспомнив сварливую тетю Петунию. — Молчат. А если что и скажут, то пожалеешь, что разговор завел. Взял не ту чашку — истерика, взял не тот кофе — скандал. Дафна скептически фыркнула, но лайт не обратил внимания. Слова нежной слизеринки кое-что доказывали. Разумеется, не всё, но даже крохоты информации лучше её отсутствия. Во-первых, существовало, видимо, две истории первой магической войны — правдивая и фальшивая. Вот вам лапша про сумасшедшего злодея и двух невинных жертв — её и жуйте. В реальности копаться не допускается, а ведь есть, над чем подумать. Ещё как есть. Во-первых, кто такие, в конце концов, эти Джеймс и Лили Поттеры? Где и как они росли? Когда и как учились? Где похоронены? И почему так называемый Лорд Волдеморт, а Лайт был уверен, что это имя не является настоящим именем преступника, из сотен тысяч волшебников всего мира выбрал именно их? Чем вчерашние школьники так его задели, в конце концов? Самое интересное, что отыскать ответы хоть на один вопрос было бы сложно. Что знает народ? Откровенную сказку. Каким образом ребёнок, которому и года не было, одолел взрослого человека? Откуда сказка известна ему самому? От Хагрида! Лайт усмехнулся, подивившись смехотворности источника информации. Хагрид, хоть и верный, наверное, друг, но алкоголик, не умеющий связать двух слов. Едва ли он так уж хорошо разбирался в истории. Мог ли он передать ему слова руководства? Запросто. Ума много не надо. Но где гарантия, что то самое руководство сообщило ему правду? Лайт вздохнул. Правду придётся разыскивать самостоятельно. — Кстати, — шепнула тем временем Дафна. — Говорят, родственники нашего Малфоя одни из первых перешли обратно на нашу сторону, когда Лорд Волдеморт исчез. Они сказали, что он их околдовал. — Прости, но, при всём уважении к Малфоям, это теории, — вздохнул Лайт. — Кто знает, какими были обстоятельства? — Да мало ли, какие, — фыркнула Дафна. — Факт в том, что Малфои сумели вовремя переметнуться, — сверкнула она глазами. Лайт раздумчиво кивнул. Всё же в словах Дафны явно было здравое зерно. Неплохо было бы узнать, что о войне и так называемом Лорде думают слизеринцы. Это помогло бы составить общую картину, хотя детали начинали выстраиваться уже сейчас. — Раз уж он настолько известная личность, о нем должно быть много информации. Возможно, есть какие-то сведения в книгах. Говорят, существует некая Запретная секция. — Брось ты! — встревоженно отозвалась Дафна. — А если учителя узнают? — Я должен знать о нем всё, — с расстановкой проговорил Лайт, сделав акцент на последнем слове. — И кстати говоря… Спасибо за идею. Дафна ответила бывшему Кире лёгкой улыбкой с ехидной искоркой. Это явно показывало, что они подружились или близки уже к этому. Разумеется, это радовало — контакты всегда придутся к месту. Тем более, контакты с толковой юной леди. Кивнув приятельнице, Лайт отправился на урок.

***

Следующим уроком оказалась Трансфигурация. — Albio subscalo — и ваша игла должна превратиться в спичку, — вещала, расхаживая по классу, профессор. — Начинайте, — скомандовала учительница, объясняя материал. После этих слов Магконагалл положила на каждую парту иголки. Лайт осмотрелся по сторонам. Хаффлпаффец Эрни Макмиллан махал волшебной палочкой вверх и вниз, но не получал никакого результата. — Неправильно, — сокрушенно поднял глаза бывший Кира. — Albio subscalo! — он старался точь в точь повторить движения, которые показывала профессор. В конце концов, это было легко. Игла в одно мгновение превратилась в спичку. Райвенкловцы одобряюще улыбнулись. Лайт, разумеется, ощутил прилив радости: он всегда ценил похвалу за знания. — Плюс десять баллов Райвенкло, — объявила профессор МакГонагалл с легкой улыбкой на лице. — Вы явно знаете материал, мисс Поттер. Давайте посмотрим. Сможете ли Вы превратить коробку в черепаху? Лайт даже удивился, что профессор давала такие легкие задания. Коробка исчезла, превратившись в чайник, а затем в сердито смотрящую черепаху. Дети с изумлением смотрели на то, что делал Поттер, некоторые вскакивали с мест. Даже Чжоу Чанг посмотрела на однокурсника с искренним изумлением. Профессор Макгонагалл смотрела на ученика со смесью изумления и замешательства. Лайт нахмурился. Ему казалось, что профессор трансфигурации не рада его успехам, а словно нашла подтверждение еще одной, тревожащей ее мысли. Тем не менее, именно Макгонагалл могла сейчас ему помочь. Тайну следовало раскрывать постепенно — излишняя спешка только помешает. — Да, мистер Поттер? — удивлённо бросила женщина, когда урок закончился. Если все ученики уже покинули кабинет, то Лайт остался. — Прошу прощения за беспокойство, профессор Макгонагалл, — неспешно проговорил Лайт. — Возможно ли увидеть выпускной альбом прошлого поколения? — Разумеется, мистер Поттер, Вы хотите узнать о родителях? — Да, мадам, — кивнул Лайт. — Как можно больше, если это возможно. Спустя некоторое время Макгонагалл протянула ученику толстый сборник в бархатной коричневой обложке. — Это Ваша мать, — указала профессор на девушку со значком старосты Гриффиндора. Лайт не сдержал лёгкой улыбки. Рыжая зеленоглазая девушка встречала его гордой белоснежной улыбкой. Длинные волосы плавно струились по плечам. Нежное ухоженное лицо и стройная фигура доказывали, что девушка всегда следила за своим внешним видом. Можно было бы счесть её доверчивым и добродушным созданием, если бы не одно «Но» — её глаза. Малахитовый» взгляд смеялся над незадачливыми поклонниками, словно доказывая недосягаемость своей хозяйки. «Обыграйте, если сможете, но все мы знаем, кто победитель». Лайт нахмурился. Мать Гарри Поттера казалась волевой и энергичной личностью. Никак не белой вороной. Неужели никто из нынешних учеников о ней не знает? Рядом стояла другая. Совсем непохожая на рыжую, но явно близкий для неё человек. Взгляд больших карих глаз казался одновременно задорным и насмешливым, а черные локоны доходили до лопаток. Тонкие черты лица добавляли изящества. Нельзя было, кроме того, сказать, о чем именно она думала — казалось, неизвестная красавица погружена в себя. — Вот её лучшая подруга, — кивнула тем временем Макгонагалл. — Это Марлин Маккиннон.