⊱______⊰
⊱__________⊰
Тетушка паука дала ему еду — наваристое горячее жаркое и свежеиспеченный хлеб, который был вкуснее любого хлеба, который когда-либо пробовал Джонни, — а затем она повела его по темному коридору, и только одна лишь свеча в её руке освещала им путь. Когда коридор закончился, она отворила дверь в конце коридора и жестом пригласила его войти.
Спальня была словно из книжек со сказками, которые читают по ночам перед сном, и занимала большую площадь, чем все комнаты в домике Джонни. Мебель была выполнена из тёмного дерева и обита королевским синим бархатом. Кровать украшал роскошный балдахин насыщенного бордового цвета. В камине трещал огонь; Джонни протянул к нему руки, наслаждаясь теплом.
— Это всё для меня? — спросил он, поворачиваясь к старушке, но той уже не было. Дверь за ней затворилась с мягким хлопком.
Комната была пуста, и кроме него в ней не было ни души. Он проверил занавески и заглянул за эти бордовые балдахины — кровать выглядела мягкой и манящей и была намного больше, чем кровать Джонни. Он действительно находился здесь совершенно один.
Это пустило по его телу дрожь. Интересно, где сейчас был паук?
С одной стороны комнаты находилась широкая книжная полка. Рядом с ней стояло плюшевое кресло. Джонни какое-то время прочитывал названия на корешках книг — в основном это были книги о науке, звездах, навигации и биологии, но на нижнем ряду можно было найти романы и настоящую коллекцию сказок, настолько старых, что их страницы от ветхости почти выпадали из переплётов. Джонни, сменив дорожную одежду на ночную сорочку, обнаруженную в шкафу, взял одну из них и некоторое время читал у огня, проводя пальцами по почти выцветшим изящным иллюстрациям и улыбаясь в тех местах, где поля пестрели детскими каракулями. Заметки позабавили его — они в основном состояли из жалоб на «поцелуй истинной любви» и бравых рыцарей. Тот ребенок, что это писал, — весело решил Джонни, — был очень серьезен.
Угли внезапно затрещали и потухли, погрузив комнату во мрак. Как ни старался, Джонни не мог разжечь огонь снова.
Весь замок вдруг оказался окутанным тьмой. В конечном итоге, так и не найдя, чем еще занять себя в темноте, Джонни захлопнул книгу и удалился в постель, осторожно забираясь под одеяло. Кровать была мягкой, но Джонни чувствовал беспокойство, и то и дело ворочался, чувствуя себя очень одиноко на этой огромной перине. Наконец он свернулся клубком, натянул одеяло чуть ли не до макушки и закрыл глаза.
Дверь скрипнула.
Джонни сел и едва успел разглядеть силуэт мужчины, перед тем, как дверь снова закрылась, оставив их в кромешной тьме. Кровать опустилась под чужим весом.
— Снова здравствуй, — сказал юноша в качестве приветствия.
— Снова? — ошеломленно переспросил Джонни и немного отодвинулся.
— Меня зовут Питер, — сказал незнакомец. — Мы встречались раньше.
— Я не знаю никого с таким именем, — отвечал ему Джонни.
— Знаешь. Представь кого-то огромнее и волосатее меня, — произнёс Питер со смехом в голосе. — С восемью ногами и глазами, — повисло молчание. — Просто прямо сейчас я шевелил пальцами в воздухе, но ты, конечно, не видел этого в темноте. Извини.
Джонни потребовалось мгновение, чтобы понять.
— Ты — тот паук.
— Я — паук, — подтвердил юноша. Теперь, когда Джонни прислушался, его голос звучал действительно знакомо. — А паук — это я.
— Я не понимаю, — признался Джонни.
— Попросту говоря, я проклят, — ответил Питер. — Считай это моим везением. Днем я паук, которого ты уже видел. Но как только часы пробьют полночь…
Матрац скрипнул, когда Питер устроился на нём напротив Джонни.
— Так кто ты на самом деле? — спросил Джонни. — Паук или человек?
Повисла долгая пауза, и затем Питер сказал:
— Одно время я был и тем, и другим.
— Зачем ты меня сюда привёл? — спросил Джонни.
— Потому что ты заключил сделку, — просто ответил Питер. Это был не тот ответ, которого Джонни ждал.
— Почему ты здесь? — спросил Джонни снова. — Здесь, вот сейчас.
Прошло много времени, прежде чем Питер снова заговорил.
— Я уже говорил тебе. Потому что я проклят.
Джонни ждал; когда Питер был пауком, он казался себе самому его жертвой. Теперь, когда с ним в одной постели сидел человек, он знал, что это не совсем так.
Конечно, он сталкивался с неразоворчивыми людьми и раньше, но обычно он знал, на что похожи их лица, и, насколько ему было известно, никто из них время от времени не обращался в гигантского паука. В этом было отличие, решил он.
Но ожидаемого прикосновения так и не случилось. Вместо этого Питер лёг на спину. Он не прикасался к Джонни, но в то же время лежал не очень далеко от него. Джонни мог чувствовать исходящее от него тепло.
Он задавался вопросом: если всё это было частью игры паука, стоит ли ему сделать первый ход?
— Ты будешь сидеть так всю ночь? — спросил Питер, зевая. — Ты тянешь на себя одеяло.
Мало-помалу напряжение покидало Джонни. Питер вздохнул и отвернулся, не предприняв попыток сделать что-то ещё. Джонни изучал его тёмный силуэт, едва различимый во тьме, казалось, несколько часов, пока не погрузился в беспокойный сон.
Он проснулся один. Комната была светлой от зимнего света, разлившегося по полу. Всё произошедшее казалось обычным сном. Но на другой стороне кровати были смяты все одеяла.
⊱________________⊰
Во вторую ночь всё повторилось: часы пробили полночь и замок погрузился во тьму, огонь потух сам собой. Джонни сидел в постели, когда появился Питер; и снова, как и вчера, он только мельком разглядел его силуэт, прежде чем за ним затворилась дверь. Он казался жилистым, с крепкими плечами и узкой талией. Его осанку можно было назвать горделивой. Величественной.
Но и теперь Джонни видел его лишь мгновение.
— Снова здравствуй, — поприветствовал он его, вытягивая колени и скрещивая на них руки.
Питер, казалось, колебался, стоя возле кровати. Джонни не мог видеть его в темноте, но он почти чувствовал исходящее от него беспокойство, его настороженность. Ему захотелось фыркнуть. В чём именно Питер должен быть осторожен? Это не он, а Джонни лежал в кровати проклятого паука.
— Привет, — сказал он. — Извини, я думал, что ты уже спишь.
— Значит, ты ждал, — произнёс Джонни. — Ждал, пока я не засну?
Молчание Питера было красноречивее любых слов.
— Это твоя спальня? — спросил Джонни, когда стало ясно, что Питер ничего не ответит.
— У меня такая была, — произнёс Питер. — Давным-давно. В другом месте.
Джонни продолжал ждать, пока кровать так же не просядет под весом Питера, но тот всё еще стоял подле неё и, похоже, не собирался садиться.
— Хорошо, — сказал Джонни. Питер снова ничего не ответил. — Ты собираешься спать?
— Я пытаюсь понять, как всё объяснить, — ответил Питер, — но не могу найти слов.
— Ты проклят, — повторил за ним Джонни. Затем он отодвинулся и стянул одеяло вниз. — Ты дал моей сестре всё, что она хотела. А теперь ложись, если только, конечно, ты не собираешься спать на полу.
Через мгновение Питер ожил и подчинился, осторожно забираясь под одеяло. Он следил за тем, чтобы между их телами оставалось пространство.
— Почему я не вижу твоего лица? — спросил Джонни. Он подался к Питеру, протянув ладонь в темноте. — Ты
не можешь быть отвратительнее, чем восьмиглазое чудище…
Чужая ладонь, сухая и тёплая, поймала его собственную в темноте. У Питера были длинные, сильные пальцы; он пропустил их через пальцы Джонни и потянул его на себя. У Джонни на краткий миг перехватило дыхание.
— Ты будешь удивлён, — сказал он, и голос его звучал по-другому, что-то, похожее на смех, прозвучало в нём.
— Не говори мне, что у тебя тоже восемь глаз, — пошутил Джонни.
— Только два, как у всех, обещаю. Вот, — сказал Питер, направляя руку Джонни. Его кожа на ощупь была мягкой и теплой, с едва заметной колючей щетиной на челюсти. — Я знаю, что это не то же самое, что смотреть, но…
Джонни осторожно провел кончиками пальцев по его лицу сквозь густые брови и закрытые глаза, — только два, как и было обещано, но с длинными ресницами, — а затем вниз, по изгибу носа. Он обогнул губы Питера, коснувшись его подбородка. Он не мог вообразить себе в голове, как выглядит это лицо, имея в распоряжении только детали, но это всё равно было лучше, чем не иметь ничего вовсе, решил он.
— Какого цвета твои глаза? — спросил Джонни.
— Карие, — отвечал Питер. — Боюсь, на меня не так интересно смотреть, но кто знает, может быть, сейчас это моё преимущество.
Джонни проследил путь вниз по шее Питера, и теперь его ладонь оказалась на его твёрдом плече. Джонни чувствовал жар, исходящий от кожи, даже сквозь льняную ночную сорочку.
— Прости, — сказал Питер. — Я знаю, что это неправильно и несправедливо по отношению к тебе. Если бы я мог что-то изменить, я бы это сделал. Но мы играем не по моим правилам.
— Почему ты выбрал меня? — спросил Джонни. — Ты же выбрал, не правда ли? Девушка, которую я знаю, сказала, что тоже пыталась с тобой заговорить.
— Потому что, — произнёс Питер, и теперь Джонни знал, что он этого не надумал, и что в его голосе действительно звучало тепло. — Ты не пожелал ничего для себя.
— О, — выдохнул Джонни, тяжело сглатывая. Он не задумывался об этом. То, что сказал Питер, звучало так бескорыстно, но сам Джонни ничего подобного даже не чувствовал.
— И потому, — продолжил Питер, касаясь его щеки, — что мне понравилось твое лицо.
⊱__________⊰
⊱______⊰
