Скажи им: грядёт что-то, ведь здесь крови разводы. Предупреди их. Пусть всё сгорит дотла и обратятся замки в прах.
Нагретые солнцем камни к вечеру всё ещё хранят в себе тепло, а хвойный лес шумит за спиной распластавшейся на сером валуне помощницы, внимательно смотрящей в прицел снайперской винтовки. Бумер рядом с ней лежит, прижавшись тёплым боком к её собственному, а Джесс отмечает на карте возможные точки проникновения на вражескую территорию. Огромный особняк, разместившийся на берегу горной реки и окружённый с запада вековыми соснами, некогда был центром ветеранов, а сейчас заброшен и оккупирован врагом по имени Джейкоб Сид. — Потрясающе красивое место, — шепчет Ханна, переводя прицел винтовки на горы, растянувшиеся на севере. — Не удивительно, что Джейкоб обосновался здесь. — Да, Сиды отбирают у нас только самое лучшее, — недовольно бормочет Джесс. — Что там видно? — Ворота охраняются двумя солдатами, на балконе второго этажа ещё один, — Ханна задумчиво хмыкает. — Стены слишком высокие, ни черта не вижу, что за ними. У юго-восточной стены сигнализация и громкоговорители. У северной и западной — та же картина. Ты говорила, что он транслирует эту свою чёртову песню через эти громкоговорители. — Это его меры предосторожности, — Джесс усмехается, бросая взгляд на особняк вдали. — Заслон против таких, как Хадсон. У которых мозги промыты этой треклятой песней. — Он может использовать Блажь? Если да, то как нам пробраться за стены? — Нужно длительное воздействие, чтобы музыка оказала своё пагубное влияние. Если ударить точечно и наверняка, есть шанс, что у нас всё получится. — Илай не очень-то и рад был подобному развитию событий, — Ханна убирает винтовку в сторону, поглаживая Бумера по пепельной холке. — Сказал, что это самоубийство. Увидев особняк теперь, не могу с ним не согласиться. Слишком много мёртвых зон, которые наверняка станут проблемой при атаке. — Ты передумала спасать Пратта? — Джесс удивлённо вскидывает бровь, сворачивая карту на четыре части и убирая её в рюкзак. — Да, риск есть, но мы ведь будем не одни. — Нет, но мне нужно обсудить всё с Илаем и поговорить с Хадсон. Может, она сможет прояснить некоторые моменты. — Всё ещё думаю, что с ней что-то не так. Взгляд, которым она смотрит на Илая… — Тэмми с неё глаз не спустит, — Ханна поднимается на ноги, перекидывая винтовку через плечо. — Волноваться не стоит. — Мне бы твою уверенность, — Джесс смотрит угрюмо и задумчиво. — Ты просто ещё не видела, что творят с людьми эксперименты Джейкоба. На тебя он наверняка воздействовал не так сильно, судя по тому, что у тебя сопротивляемость к Блажи. — Но я видела, как происходит его отбор, — Ханна оборачивается, вновь смотря на особняк вдали. — Я чувствую, что это оказало на меня влияние не хуже Блажи. Джесс лишь молча смотрит ей прямо в глаза, а затем понимающе кивает. Когда охотница слезает с валуна, Ханна ещё несколько мгновений смотрит на особняк, вслушиваясь в тихое журчание горной реки и шелест ветра в ветвях вековых елей и сосен. Помощница ловит себя на мысли, что не будь здесь чёртовых сектантов, она бы поселилась в этом тихом уголке округа Хоуп, оставив за спиной городскую суету и собственное прошлое. Но реальность куда хуже, чем наивные мечты о спокойной жизни.***
Остров Отца всегда казался Джону тем местом, где можно спрятаться от проблем и треволнений этой бренной земли. Земли, на которой они живут уже десять лет, но местные так и не смогли принять факт того, что его семья пришла в эти края не просто так. Именно здесь откроются Врата Эдема, и праведные войдут в них, чтобы встретить новый рассвет в перерождённом, безгрешном мире. Слова Отца он никогда не ставил под сомнения, всегда внимал Джозефу, впитывая, как губка, каждое сказанное им слово. Джозеф просил верить в грешников. Просил любить и оберегать их, искренне надеясь и веря в то, что воды Очищения смогут смыть с них грехи, которые очерняют некогда невинные души. Джон старался. Видит Бог, он старался. Но каждый раз натыкался на непробиваемую стену упрямства, через которую не мог пробиться. Джозеф верил и верит, что Ханна Уокер может стать их новой сестрой и четвёртым Вестником, который возродит из пепла погибшего мира новый Эдем. Но Джон впервые в жизни готов поставить под сомнения слова собственного брата. Ведь Джозеф требует спасти ту, которая этого спасения вовсе и не хочет. Помощница шерифа заставляет его сомневаться в том, что её ещё можно направить на путь праведный, заставляет злость и гнев в нём закипать с новой силой в желании найти избавление в боли чужой и собственной. Он смотрит на собственные руки, а речные волны с шелестом налетают на песчаный берег у самых его ног, окрашиваясь огненными красками заката. Он слышит, как за спиной раздаются неторопливые шаги, а чужая ладонь опускается на плечо. Джон не оборачивается, поднимая взгляд к линии пылающего горизонта. Ему не нужно оборачиваться, чтобы знать, кто именно стоит позади него. — Я снова подвёл тебя, — виновато шепчет Джон, накрывая ладонь брата своей собственной. — Прости меня, Отец, ибо я вновь согрешил. — Расскажи, как это случилось, — Джозеф смотрит на брата, но вместо взрослого мужчины видит перед собой побитого и одинокого мальчика, который так и не смог вырасти. — Я готов тебя выслушать, Джон. Не молчи, иначе это пожрёт тебя изнутри. — Она снова сбежала, — Креститель на мгновение замолкает. — Иногда мне кажется, что попытки наставить её на путь истиный пусты и бессмысленны. Разве кто-то столь порочный заслуживает твоей милости? — Вы все были такими же, — голос Джозефа переполнен пониманием и теплом. — Джейкоб. Вера. Ты. Вы все были потеряны, тонули в пустоте собственного прошлого. Я лишь взял вас за руку и направил к свету. К пониманию, что души людей ещё можно спасти, подарив им очищение. Мы все проходим через испытания, ниспосланные нам Богом. Но разве помощница Уокер — не твоё собственное испытание? — Если это оно, то я слишком много раз с ним не справлялся. — Но Он всё равно направляет тебя, снова и снова соединяя ваши с ней пути. Это ли не проявление его к тебе милости? Я вижу, как сложно тебе принять факт того, что помощнице суждено стать новым Вестником. Я видел это непонимание и в глазах Джейкоба. Твой брат сомневается тоже. Но готов ли ты сам отогнать прочь сомнения? — Да, Джозеф, — Джон кивает, а старший брат улыбается ласково, разворачивая его лицом к себе и заглядывая в глаза. — Я всё сделаю. — Ты ведь был на верном пути, — Джозеф говорит мягко и вкрадчиво. — Обуздай грехи свои. Не позволь гневу затмить разум. Только через понимание, любовь и терпение мы очистим их души от скверны и пороков этого мира. Я оставлю тебя наедине со своими мыслями. Прислушайся к ним. Джон молчит, когда Джозеф уходит в направлении своей церкви, а речные волны всё так же бьются о берег, огнём разливаясь у самых ног. Как бы отреагировал Джозеф, узнай он о том, что брат его сошёл с пути праведного, позволив похоти взять верх над разумом? Джон стискивает зубы, осознавая, что впервые исповедь его была не полной и не до конца искренней. И это понимание заставляет Крестителя сжимать ладони в кулак, мысленно обращаясь к Ханне Уокер, которая прячется неизвестно где и с кем. И обращение это не сулит ей ничего хорошего.***
Логово тонет в вязкой тишине, а вентиляторы под потолком работают на полную мощность, разгоняя по бетонным коробкам небольших комнат относительную свежесть и прохладу. Ханна лежит на кровати, уставившись задумчивым взглядом в никуда. Часы застывают на двух часах ночи, а спать ей совсем не хочется, когда липкие щупальца прошедшего кошмара всё ещё обволакивают тело, не позволяя закрыть глаза. Помощница поднимается с кровати и выходит в коридор, направляясь в сторону командного пункта. Коридор бункера опутан тонами полумрака, и Ханна невольно вздрагивает, не сразу увидев, как из-за угла показался силуэт Хадсон. Ханна замирает, как вкопанная, а сердце в груди начинает лихорадочно биться, когда старшая помощница, взглянув на неё, исчезает в направлении своей комнаты. Уокер кажется, что она и дышать забывает, ощущая, как воздух в бункере стал невыносимо душным. Какого чёрта это было? Уокер подозрительно щурится, несколько мгновений стоит в тенях коридора, но среди бетонных стен больше не оседают чьи-либо шаги. Помощница проходит в переговорную и, бросив взгляд на карту региона, садится на стул, включая рацию. Ей нужно поговорить с Датчем. Наверняка у него уже накопилось множество новостей, пока они с Джесс бродили вокруг особняка Джейкоба Сида. — Датч? Датч, приём, — треск и шипение заполняют помещение, а Ханна усиливает сигнал, вслушиваясь в помехи. — Датч, это Уокер. Уайттейл вызывает райский остров. — Знаешь, у тебя паршивое чувство юмора, девочка, — Ханна не сдерживает улыбки, когда на другом конце линии слышится хриплый и прокуренный мужской голос. — Ты на часы хоть смотрела? — Прости, что разбудила, — Ханне искренне жаль. — Как ты там? На остров заглядывали сектанты? — От этих ублюдков никуда не деться, — мужчина хмыкает. — Но остров в порядке. Алтарей больше не видно. По крайней мере на моей территории. Ну, а ты сама-то как? Всё ещё прячешься у Джейкоба под носом? Слышал, что хотите Пратта вызволить? Опасную игру вы ведёте. Ты ведь не думаешь, что старший Сид вручит его вам на блюдечке? — У вас здесь наверняка ничего не преподносят подобным образом, — Ханна откидывается на спину стула, а взгляд её блуждает по карте региона, отмечая точку, где размещён Центр ветеранов. — Но я понимаю, о чём ты. Мы с Джесс изучали несколько вариантов проникновения на его территорию, но так ничего и не нашли. Чёртова крепость, не иначе. — Ты ведь не думала, что будет легко и просто. Даже если Илай подключит своих людей, у вас всё равно могут быть проблемы. Прольётся кровь, девочка. Ты готова рисковать чужими жизнями, если не уверена в положительном исходе своего плана? — Датч, — Ханна тяжело выдыхает, прекрасно осознавая, что старик прав. В очередной раз. — Войну не выиграть без крови. С Джейкобом Сидом мирный исход невозможен. Ты просто не видел, что он творит здесь с людьми. Мне иногда кажется, что Джон Сид тот ещё сраный ангел в сравнении со своим братом. — Ну да, конечно, — скептически усмехается Датч, а в рации на мгновении вновь раздаются помехи. Но через секунду всё исчезает. — Один сдирает живьём кожу, а второй превращает людей в безвольных солдат. Интересно, есть ли здесь разница? — Хорошо, вся их семейка чёртовы ублюдки. — Так-то лучше. — Как там дела в долине? От шерифа есть вести? — Всё ещё ныкается в тюрьме округа. Держит оборону. Ты могла бы сама с ним связаться, — Датч вслушивается в размеренное шипение помех. — Уокер? — Я выходила с ним на связь, чтобы сообщить о Хадсон, — уклончиво отвечает Ханна. — Так как там дела в долине? — Джозеф Сид засел на своём острове почти безвылазно. Его младший братец пару раз объявлялся у него. Ушёл целым и невредимым. Кто бы сомневался. Парень из-за тебя в глазах Отца облажался несколько раз, но у Джозефа на удивление железобетонное терпение. В долине всё подозрительно спокойно после твоего очередного побега. Знаешь, перед чем бывает такое затишье? — Перед бурей, — глухо бормочет Ханна, а сердце невольно сжимается. От тревоги? Предчувствия? В коридоре раздаются чьи-то шаги, заставляя Ханну встрепенуться. — Спасибо, Датч. Извини, что разбудила. Мне нужно отключиться. Ханна выключает рацию и поднимается на ноги, осторожно огибая стол, на котором разбросаны всевозможные карты региона и тайников выживальщиков. И облегчённо выдыхает, когда на пороге появляется Илай. — Прости, если напугал, — вид у мужчины слегка растерянный, словно он оказался не в том месте и не в то время. — Я потревожил тебя. — Нет, всё в порядке, — Ханна старается вложить в улыбку хоть какое-то дружелюбие. — Не спится? — Впрочем, как и тебе, — Илай подходит к столу с картами. — Джесс рассказала мне о вашем плане. Ты всё ещё хочешь войти в логово волка? — Нет, но у меня нет выбора. — А если я скажу, что есть нечто стоящее твоего внимания? — И что же это такое? — Ханна замирает напротив лидера выживальщиков, задумчивый взгляд которого обращён прямо на неё. — Ты смог вызвать национальную гвардию? — Нет, но у меня есть информация, которая может тебя заинтересовать.