2.
5 апреля 2018 г. в 17:01
Какие бы мысли сейчас не роились в голове Джейса, Клэри их явно не разделяла. Иногда охотник умел наслаждаться теми подарками, что преподносила им Судьба, не оглядываясь на моральные принципы, совесть, чувство стыда, сдержанность, или что ещё ему там мешало? Подумать только, и этот человек не далее, как весной, всеми правдами и неправдами подбивал её на грех, твердя ей крамольные слова о том, что они должны быть вместе, и даже их мнимое родство им не помеха. Именно Джейс, и никто другой, буквально шантажировал её, стоя на одной из Нью-Йоркских крыш, жонглируя жизнью и смертью, прекрасно осознавая, какой эффект подобное произведёт на Клэри. Пусть даже Фрэй до конца не верила, что он серьёзно, а зерно сомнения всё же было брошено в благодатную почву. Что же изменилось теперь? Разве не он целовал её губы, прижимая её хрупкое тело к себе в библиотеке Института, пока его приёмная мать и сестра находились буквально за соседним книжным стеллажом? Она же знала, что в нём всегда было это, - эта тьма, струящаяся по венам, смешивающаяся с кровью, дающей жизнь. Так, почему сейчас Уэйланд ведёт себя иначе, больше напоминая трепетного оленёнка, нежели того, кто когда-то не позволил ей отстраниться, не страшась попасться на глаза Мариз Лайтвуд? Рыжеволосая отказывалась верить в чарующую атмосферу этого места настолько, что она была способна изменить саму природу вещей. Впрочем, эту теорию она тоже проверит как-нибудь, но не сейчас.
— Нуу, ты всегда можешь удивить меня, если пожелаешь, - Кларисса ухмыльнулась. Джейс в самом деле умел удивлять, хотя иногда он и правда был очень предсказуемым, но, возможно, всё дело в том, что она всего-навсего хорошо его знала? Знание не равно предсказуемость, но, кажется, слова рыжеволосой всё же нашли отклик в душе Уэйланда? Или показалось?
— На святость мы вроде бы и не претендовали, разве нет? - девушка удивлённо вскинула брови. Неожиданная перемена настроений заставила её насторожиться, но и это продлилось недолго.
— Я же не говорю, что этого не было, - попыталась оправдаться Фрэй, касаясь кончиками пальцев медальона на своей шее. Но украшение по-прежнему было спокойно: ни малейшего признака того, о чём говорил Джейс. — Возможно, во мне нет того, что есть в тебе? Или он реагирует на парней? - Клэри хихикнула. — А может это какой-то трюк, и медальон оживает только при первом соприкосновении? - продолжала нефилим. — Но так или иначе я не ставлю твои слова под сомнение, чего ты в самом деле, - рыжеволосая улыбнулась, пытаясь успокоить продолжавшего упорствовать Уэйланда. Она и сама не знала, насколько близка была в своих догадках. Интересно, знал ли Джонатан о действии медальона и о том, что сокрыто внутри? А о том, что сила, спрятанная в украшении, оживала лишь при соприкосновении со светлой, чистой душой в самом широком понимании этих слов? В руках Джейса медальон ожил, потому что в нём это и правда пока что было. Надолго ли - никто не знает, но всё же было, а вот что касается Клэри... Можно было бы списать всё на руну тёмного альянса, не спеша забегать вперёд, а, может, причина недвижности артефакта крылась в другом, более очевидном объяснении? Остался ли в душе Тёмной Королевы свет, достаточный для того, чтобы оживить столь могущественный артефакт? И не послал ли их сюда брат умышленно, будто бы желая показать Джейсу то, что тот и так знал, но боялся признать? Но так или иначе о свойствах медальонах Джейс и Кларисса могли лишь догадываться, толком не представляя ни его силу, ни магических свойств.
Охотник подался её поцелую. Не ответил на него, не накинулся на девушку в ответ, а именно что подался, позволив себя целовать именно так, как она хотела. Порой Фрэй нравилось подобное: некоторая тема подчинения в их отношениях будоражила сознание, заставляя пламя, бушевавшее внутри, разгореться ещё сильнее. Но покладистость Уэйланда в церкви, мягко говоря, уже действовала на нервы. Не то, чтобы в плохом смысле этого слова, но Кларисса поймала себя на мысли, что не очень-то и довольна. А уж когда молодой человек мягко прервал их поцелуй, заставив девушку отстраниться, она и вовсе готова была вскипеть. В последнее время контролировать свои эмоции становилось всё сложнее, - она всё больше походила на нетерпеливого Джонатана, который, впрочем, был крайне нетерпелив внутри, внешне всё же пытаясь бороться с порывами, что получалось не всегда.
— Ты ведь сейчас несерьёзно? - нефилим изогнула правую бровь. Когда-то мечтавшая овладеть этим искусством, теперь она владела им в совершенстве, изящно изгибая идеально очерченные тёмно-русые брови. — Джонатан подождёт час-другой, я думаю, так что некуда спешить... - и всё же руна тёмного альянса неприятно зачесалась, будто бы разбуженная словами охотника. Это было подло с его стороны - он прекрасно знал, на что Кларисса способна отреагировать живо и остро, и если Уэйланд в самом деле хотел убраться из церкви и сохранить эту злосчастную статую в целости и сохранности, у него были все шансы на успех. Фрэй сморгнула, будто бы скидывая наваждение: всё же не каждая борьба с демонической магией была заранее проиграна, а в отсутствие Джонатана рядом, в непосредственной близости от неё, бороться с меткой было куда проще. Не то, чтобы совсем легко, но у рыжеволосой было достаточно сил на это. Сейчас она хотела иного.
— Может мне стоит её разбить? Эту статую, ммм? А то ты слишком много уделяешь ей внимания. Гораздо меньше, чем мне, - ревностно отозвалась Клэри, внимательно наблюдая за тем, как Джейс стирает с подбородка кровь. — Мне это не нравится, - закончила свою мысль нефилим, вновь прижимаясь к телу охотника. Изумрудные глаза внимательно смотрели в янтарные, пока в какой-то момент Клэри не перехватила руку Джейса за запястье. Её пухлые губы сомкнулись вокруг его указательного и среднего пальцев, медленно погружая их в рот и щекоча языком. Кажется, Уэйланд перестал дышать. Прижавшись к нему, Кларисса чувствовала, как напряглись мышцы его пресса от такого простого и незамысловатого жеста. Она всё так же медленно выпустила его пальцы изо рта, направляя руку вниз. Пришлось немного отстраниться, иначе задуманное было бы просто невозможно: их руки скользнули девушке под юбку, да что там, сразу за границы тонкого, кружевного белья. Фрэй едва подавила шумный вздох, задержав дыхание и давая охотнику время осознать, от чего он добровольно отказывается, предлагая им вернуться. Нет, они, конечно, могли. Возможно - Кларисса не была в этом до конца уверена - её бы вполне устроил такой вариант, но здесь и сейчас, в этой церкви, вдали от старшего брата, она принадлежала только ему, Джейсу.
— А теперь скажи мне, что ты в самом деле хочешь вернуться домой, - губы Клариссы дёрнулись в недоброй, но понимающей улыбке. — И я прямо сейчас нарисую руну портала, - девушка надавила на запястье Джейса, позволяя его руке скользнуть дальше, касаясь крайне чувствительных частей её тела. Она умышленно не сдержала тяжёлый вздох. В самом деле, не должно же Джейсу было так легко сделать свой выбор?
Святость этого места, прекрасная статуя, чарующая божественным замыслом атмосфера или Тёмная Королева?
***
За все время своего пребывания в квартире-портале, или, вернее сказать, с тех пор, как они покинули Институт, заняться любовью в церкви не казалось самой безумной и греховной затеей. Вспомнить хотя бы их приключения на маскараде в Венеции, или в Риме, да даже в Институте чего стоила одна библиотека. Ну, в смысле то, что там произошло. Откуда сейчас вся эта робость и мнимое смирение? Джейс и сам не мог дать ответа на этот вопрос. Возможно, все дело и правда в какой-то странной атмосфере этого святого места, которой не отличалось большинство других церквей и храмов. В конце концов, столь могущественный артефакт, хранящийся здесь наверняка не один век, не мог не оставить свой след. Уэйланду безотчетно хотелось вновь прикоснуться к медальону на шее рыжеволосой, его пальцы так и тянулись к его позолоченной крышке сами собой, но Клэри опередила его, вновь подав голос. Говорил ли он серьезно? Джейс нахмурился, словно вопрос застал его врасплох, но его лицо буквально просветлело, стоило Фрэй произнести, что Джонатан может и подождать. Не то, чтобы светловолосый в этом сомневался, полагая, что Моргенштерн мог бы подождать хоть вечность, ему полезно, но Кларисса обычно была другого мнения. Или руна темного альянса была другого мнения, ведь, в конечном итоге, именно она во многом диктовала девушке свои решения. Во всяком случае, именно так хотелось думать Уэйланду, в глубине души надеясь, что это не до конца ее воля и ее желания.
— Да ладно, ты же не разобьешь многовековую статую? – мягко рассмеялся Джейс, но тут же об этом пожалел. Обычно, когда кто-то говорил Клэри, что она чего-то не может или не должна, она делала ровным счетом наоборот, но разбить прекрасную статую ради какой-то глупой прихоти? Неужели она в самом деле ревнует? — Все мое внимание принадлежит только тебе, что за сомнения? – заверил рыжеволосую охотник, по-прежнему чувствуя тепло ее тела в считанных миллиметрах от своего собственного. Не успел он продолжить свою мысль, планируя добавить, что Кларисса не может всерьез злиться на его восхищение перед столь уникальным произведением искусства, как она взяла дело в свои руки, в прямом смысле слова лишая молодого человека дара речи. Она так быстро и ловко перехватила его запястье, что Джейс и глазом не успел моргнуть, невольно затаив дыхание, наблюдая, как ее пухлые, алые губы плотно обхватывают его пальцы, медленно погружая их в рот. Его собственные губы беззвучно приоткрылись, а взгляд неотрывно следил за ее действиями… Этот обволакивающий, влажный жар был слишком хорошо ему знаком, пробуждая в сознании самые однозначные ассоциации и воспоминания. Что-то внизу живота резко сжалось, разливаясь приятной, тянущей болью, хотя болью в привычном понимании слова это и не назовешь. Уэйланд тяжело сглотнул, прерывисто переводя дыхание, завороженно наблюдая, как Клэри отстраняется и опускает его руку вниз, минуя плотную ткань юбки и даже куда более нежную, хрупкую ткань нижнего белья, намеренно не сдерживая шумный вздох. Всего лишь вздох, но он отражается от каменных сводов с такой силой, что заполняет собой все, заставляя россыпь мурашек прокатится по спине, даря странное ощущение – холод и жар одновременно.
Здесь и сейчас она принадлежала ему и, может быть, даже могла заставить его забыть, что существует Джонатан. Может быть, и сам Джейс мог об этом позабыть. И сейчас она хотела его – пальцы охотника коснулись нежной, чувствительной точки, недвусмысленно ощущая то, о чем не могут в полной мере рассказать никакие слова. В самом деле, неужели он променяет ее на сохранение какой-то там призрачной святости этого места и моральные принципы, которым он следовал даже не через раз? Уэйланд глубоко вздохнул, облизывая неожиданно пересохшие губы. Его пальцы скользнули ниже, медленно погружаясь в окутывающий, тесный жар ее тела, касаясь той чувствительной точки, от которой Кларисса, по ее же собственным словам, забывала собственное имя. Интересно, Джонатан тоже о ней знал? Эта мысль неприятно полоснула сознание, но в то же время оказалась мимолетной и почти эфемерной, растворяясь, как растворяются любые неприятные мысли под действием алкоголя или сладкого дурмана.
Нижнее белье несколько сковывало движения, не позволяя поймать нужный темп, но в этом что-то было, превращая мучительно приятные прикосновения в мучительную пытку, рискующую свести с ума, а учитывая, что с недавних пор Клэри не отличалась особым терпением, желая получать все и сразу, и так, как она хочет…
— Я не хочу домой, - прошептал Джейс, медленно отстраняя руку, напоследок проведя кончиком указательного пальца по кружевной ткани нижнего белья – оно было настолько тонким, что едва ли скрадывало жар его пальцев, вскользь коснувшихся нежной и чувствительной кожи. Его ладони переместились на бедра Клариссы, притягивая ближе, прижимая теснее к себе. По телу прокатилась волна дрожи, хотя нет, дрожь была его состоянием. Кожа горела, заставляя чувствовать невероятный дискомфорт во всей этой одежде, неприятно липнувшей к телу, сковывая движения. Так происходило всякий раз, когда желание зарождалось так быстро, словно зажжённую спичку бросили в ворох сухих листьев, тут же вспыхнувших ярким и ослепляющим пламенем. Джейс буквально чувствовал себя больным, испытывая болезненную, ноющую потребность в ней. Он не видел алтарь, они стояли к нему в пол-оборота, не видел лица ангела, а в готической розе над входом в храм явно не было ничего такого, способного пробудить хоть какие-то отголоски совести.
***
— Всё зависит от того, как ты будешь себя вести, - улыбаясь, парировала Клэри. Если придётся, она в самом деле может разбить статую ради собственной прихоти. Должно быть, это было ужасно - думать о таких вещах, ведь Клэри была человеком искусства, творческим человеком, но как ни странно, когда она думала о том, что если это заставит Джейса наконец-то обратить на неё всё своё внимание, то можно и статуей пожертвовать. Так что выбор был за охотником. Он мог не отвлекаться на какие-то там статуи, а сосредоточить своё внимание целиком и полностью на Клариссе. Тогда все будут довольны, и печальный ангел останется стоять там, где он стоял последние пару веков. Неплохая перспектива, не так ли?
Впрочем, у рыжеволосой были свои действенные способы, как завладеть вниманием Джейса. Всего несколько действий, и вот он уже смотрел на неё во все глаза, забыв, как дышать. Его губы беззвучно приоткрылись, будто бы вторя дыханию Клэри, в то время как сама девушка, не отрываясь смотрела в его янтарные глаза, которые постепенно начинали темнеть от возбуждения. Нетрудно догадаться, какие ассоциации вызывало у Уэйланда то, что сейчас происходило. Фрэй едва ли сдержала усмешку, чтобы не испортить момент. Нет, Джейс не должен ни на что отвлекаться... Его рука скользнула дальше, лаская её, и Кларисса прикрыла глаза, опуская ресницы. Должно быть, в свете, льющемся сквозь разноцветные витражи, на её лицо падала тень, делая её образ ещё более сюрреалистичным во всей этой атмосфере, а выражение лица ещё более коварным - никак не под стать этому благочестивому месту, но кому какое дело? Рыжеволосая несколько раз рвано вздохнула, чувствуя, как охотник вознамерился пойти дальше, и всё же нижнее бельё не давало ему зайти слишком далеко. В подобной сладкой пытке что-то было: она, словно апперитив, перед обедом, лишь разжигала аппетит, и пусть Кларисса с недавних пор тоже была очень нетерпеливой, она не торопилась набрасываться на «главное блюдо».
— Вот и славно, а то думаю ты бы себе не простил, если бы мы пошли домой, - отозвалась Кларисса, наслаждаясь близостью Джейса и тем, каким вдохновлённым он сейчас был. Кажется, он дрожал, а ведь по сути она ничего такого не сделала, ну или почти ничего. В любом случае, это было лишь началом. Нефилим взяла охотника за руку, сплетая их пальцы и сделала несколько шагов вниз по ступенькам, отходя и от статуи, и от алтаря. Было не совсем понятно, что она собирается сделать, но тем не менее Уэйланд послушно последовал за ней. Когда они спустились со ступеней, Клэри остановилась и достала стило. Протянула вперёд руку, беря молодого человека за запястье - всего один росчерк, и рука невидимости была перечёркнута, спустя пару секунд тоже самое она проделала со своей собственной руной.
— Не смотри так на меня, пора тебя избавлять от комплексов, которых раньше, кстати говоря, не было, - Кларисса усмехнулась, скидывая с себя куртку и оставаясь фактически в одном платье, да кружевных чулках. Пока Джейс смотрел на неё во все глаза, она оказалась за его спиной, неуловимая и быстрая, грациозная - была ли такой Клэри Фрэй? - и принялась стягивать уже куртку с плеч Джейса. Пришлось отступить на шаг назад, вставая на одну ступеньку, чтобы быть выше, одновременно с этим увлекая за собой молодого человека.
— Знаешь, чего я хочу? - привставая на мысочки, прошептала рыжеволосая на самое ухо Джейсу. Её губы нежно коснулись мочки уха, скользя ниже, целуя шею, оставляя влажную дорожку из поцелуев там, где бился пульс. Её руки обвились вокруг торса охотника, а сама Фрэй так плотно прижалась к его спине, что ни единого миллиметра между. Проворные ладошки опустились ниже, проехались по напряжённым мышцам пресса, всё ещё скрытыми тканью футболки, а после ловко расправляясь с ремнём, но не спеша расстёгивать пуговицу и молнию на джинсах, - впрочем, и этого было достаточно, чтобы пробраться дальше.
— Попробуешь угадать, или мне самой сказать? - горячее дыхание девушки было по-прежнему очень близко, в то время как её ладони скользнули за пределы нижнего белья охотника, дотрагиваясь до его возбуждённой плоти - поначалу легко, почти невесомо, затем обхватывая плотнее, смыкая ладонь и позволяя Джейсу в полной мере ощутить жар её руки.
***
Игра света, наполняющего огромный зал, проникая через разноцветные осколки витражей, поистине завораживала. На мгновенье Джейс даже застыл, словно завороженный наблюдая, как радужные блики играют в огненно-рыжих прядях и отбрасывают яркие лучи света на бледные скулы Клариссы. В изумрудных глазах танцевали крошечные искорки, добавляя уже столь хорошо знакомому, хитрому взгляду нечто особенное. При всем этом ослепительном освещении, бликах свечей и божественной, одухотворенной атмосфере Фрэй совсем не походила на небесное создание. Может быть, она и была той единственной Мадонной, в которую Уэйланд верил всей душой, готовый вверить ей свое тело, свое сердце и даже свою судьбу, но… Рыжеволосая была права, никто из них даже близко не претендовал на святость, чему свидетельствовали хотя бы те мысли, что так ловко и невзначай уже наполнили собой впечатлительное сознание нефилима. Что и говорить, конечно, он бы не простил себе, если бы они отправились домой, и святость этого места могла катиться к чертям, когда Кларисса так на него смотрела.
Не так давно Джейсу казалось, что он привык к тому, что не может предугадать, чего ожидать от Клэри в следующую секунду. Но можно ли привыкнуть к непредсказуемости? Вот и сейчас, когда ее маленькая ладошка коснулась его руки, переплетая их пальцы, светловолосый лишь вопросительно вскинул брови, не понимая, что же было у нее на уме? Она неспешно пошла вниз, увлекая его за собой, бесшумно спускаясь по ступенькам, прочь от столь не полюбившейся ей статуе. Уэйланд облегченно вздохнул, впрочем, в следующий миг уже забывая о ее существовании, возвращая все свое внимание Клариссе. Она остановилась, потянулась за стило, наверняка почувствовав на себе очередной недоуменный взгляд охотника, сменившийся удивленным вздохом, стоило пылающему росчерку нарушить границы руны невидимости.
— Ты хочешь, чтобы нас увидели? – хмыкнул Джейс, чувствуя, как легкий холодок стремительно пробирается под кожу. В этом и в самом деле что-то было – знать, что тебя могут увидеть, застать врасплох. Чистый адреналин, подгоняемый и без того разбушевавшуюся кровь. С другой стороны, маловероятно, что кто-то из прихожан забредет в церковь в столь поздний час, пускай, крохотный шанс на самое невероятное стечение обстоятельств оставался всегда.
В мгновенье ока Фрэй оказалась у него за спиной, ловко стягивая куртку с его плеч. Джейс с готовностью вытянул руки, ощущая, как кофта липнет к влажной спине, благодарный за едва ощутимое дуновенье прохладного ветерка, стоило куртке очутиться на полу. Впрочем, все это иллюзия – воздух здесь был теплым и густым, наполненным душными благовониями и приятным, пряным запахом жженого воска. Уэйланд инстинктивно посмотрел в сторону, где на золоченной подставке стояли десятки свечей – отдаленно напоминая слезы, по ним струился воск, застывая крохотными капельками, тут же твердеющими у него на глазах. Он помнил это ощущение на своей коже…
— Чего же? – запоздало отозвался Уэйланд, медленно прикрывая глаза, чувствуя, как влажные губы мягко скользят по его шее, заставляя поцелуи медленно тлеть на разгоряченной коже, алчно жаждущей продолжать и ни за что не останавливаться.
Миниатюрные ладошки Клариссы плавно скользнули вниз, оглаживая напряженные мышцы пресса, на миг призывая вздрогнуть, превращаясь в натянутую струну. Как прекрасно ей знакомый, отлаженный инструмент, они отзывались на самое мягкое, невесомое прикосновение ее чутких пальцев, готовые сыграть одной ей ведомую мелодию.
— Ты хочешь меня…в этой церкви… - чувствуя, как ее пальцы ловко расправились с ремнем, скользнув за пояс брюк, смело минуя границы нижнего белья, прошептал охотник. Джейс шумно вздохнул, чувствуя знакомый, обволакивающий жар ее ладони, запрокидывая голову назад. Всего пара движений, ее опаляющее дыхание в считанных миллиметрах от его кожи, и он уже теряет контроль? Слишком рано, Уэйланд. — Или…звучит слишком банально для тебя? – выдохнул он, слепо ища ее губы, надеясь заглушить почти застывший на губах тяжелый вздох. Учитывая их разницу в росте и проворство Клариссы это было не так-то просто.
***
Джейсу пора бы привыкнуть к тому, что в случае с Клэри не стоит ничему удивляться. А в случае с Клариссой Моргенштерн и подавно. Кларисса часто жила моментом, будто бы позабыв слово «нет». Когда-то она помнила и другие его вариации, например, «нельзя» или «не стоит», но сейчас этого не было и в помине. Она поддавалась мимолётным порывам, заполнявшим собой всё её существо, что она даже не успевала осмыслить или проанализировать то, что собиралась сделать. Да и, собственно, зачем? Конечно, рыжеволосая не всегда была такой импульсивно-безрассудной, но в моменты, подобные этому, она могла себе это позволить, ведь не нужно было оглядываться на что-то или кого-то, куда-то торопиться, чего-то бояться. Был просто этот момент, эта церковь и Джейс.
— Считай, что это будет подстёгивать адреналин, ты же любишь адреналин? Хождение по краю и все дела? - хитро улыбаясь, проговорила нефилим, пряча стило. Вдруг оно ещё ей понадобится для каких-нибудь целей? Как никак рабочий инструмент.
— Конечно, вероятность того, что кто-то из добропорядочных прихожан забредёт сюда в столь поздний час, крайне мала, но у нас ведь всё никак у нормальных людей? - рыжеволосая хихикнула. Могло подуматься, что она в самом деле хотела, чтобы их застукали, и, возможно, так оно и было, но Уэйланду это знать наверняка не обязательно.
Он послушно вытянул руки, помогая Клэри стянуть с него куртку, которая тут же с лёгким шуршанием упала на пол неподалёку от них. Пока Кларисса совершала своё небольшое путешествие по телу охотника при помощи губ и рук, напряжение всё росло и росло. Напряжённые мышцы перекатывались под ладонями Фрэй, выдавая своего хозяина с головой - Джейс терял контроль. Стоило уверенно двинуть несколько раз рукой вверх-вниз, как эта уверенность лишь окрепла. Впрочем, окрепло не только это. Должно быть, молодому человеку было невыносимо тесно в его джинсах…
— Понятное дело, что я хочу тебя в церкви, - Кларисса прикусила нежную кожу на шее Уэйланда, будто бы в наказание, и тут же поцеловала это место, засасывая кожу, - спустя какое-то время её метка начнёт наливаться нежно-лиловым цветом. Ну и пусть.
— А как, ты догадываешься? - проворковала Фрэй на самое ушко охотника, почти ликуя и радуясь от его тяжёлого вздоха. Он попытался извернуться и поймать её губы, чтобы заглушить будущий стон, который, как она была уверена, был уже совсем близко. Но Фрэй чуть подалась назад и быстро приложила раскрытую ладонь к губам Джейса, нарушая все его планы.
— Впрочем, я подскажу, - рыжеволосая медленно и неспешно вытащила руку из штанов охотника, и сама оттолкнулась от его спины. Прошло не больше пары секунд прежде, чем Джейс развернулся к ней лицом. Кларисса улыбнулась и, развернувшись к охотнику спиной, теперь уже сама прижалась к его груди, тут же обхватывая его запястья и опуская его руки к себе на талию, скользя ими ниже, на бёдра, резко подцепляя ткань юбки, и снова вверх и выше. Ткань послушно поползла вверх, но Фрэй и не думала отпускать руки Уэйланда, направляя их дальше, к шелковому белью, оттягивая его вниз, почти до самых колен, чтобы у молодого человека не возникло сомнений в том, чего она в самом деле хочет.
— Ну же, чего ты медлишь? - прошептала Кларисса, заводя одну руку за голову и касаясь светлых волос Джейса, притягивая его ближе. Она двинула бёдрами, с силой вжимаясь в тело охотника, словно бы говоря, чтобы он поторапливался. Наверное, гореть ей в аду за подобные эротические фантазии, но стоя перед алтарём и статуей каменного ангела, Клэри чувствовала такое небывалое возбуждение, что всё тело покрывалось мурашками.
***
Признаться, отвечать на любые вопросы становилось все сложнее, если не сказать, что и вовсе проблематично. С другой стороны, Клариссу и не интересовало таинство мироздания или глубинный смысл одного из этих библейских сюжетов на красочных оконных витражах – ее интересовало кое-что другое и вполне конкретное, и все же Джейс терялся в догадках. Чего она хочет? Зачастую фантазия Фрэй поражала и его собственное, далеко не самое заурядное, воображение, поэтому предсказать, что зародилось в ее светлой голове на этот раз, было крайне сложно. Может быть, всему виной творческий склад ума, или алчная жажда новых ощущений, желание познать себя и его, но ее задумки и маленькие прихоти каждый раз заставляли сердце нефилима пропускать один крохотный удар, томясь в сладком предвкушении их исполнения.
— Ну… - протянул Джейс, бросив взгляд на одну из исповедален, стоящих неподалеку, за алтарной частью, скрытую тенью от высоких арок. Раньше он всегда думал, что эти кабинки намного меньше, но в этой церкви они были вполне себе нечего. Разумеется, в них было бы тесно и невыносимо душно, но в этом тоже ведь есть свой особый шарм, не говоря об аллюзии, которые вызывало это место. Обычно грешники приходят туда, чтобы покаяться в надежде, что им отпустят грехи, а они бы оказались там с совершенно противоположными помыслами. Впрочем, Уэйланд так и не успел озвучить свою задумку. Ладошка Клариссы коснулась его губ, мешая поймать ее собственные, а уже через пару мгновений она сама развернулась к нему лицом. Без каблуков она казалась обманчиво маленькой и хрупкой, эдаким нежным созданием с фарфоровой кожей и россыпью рыжих локонов, но за милым личиком и всей этой миниатюрностью скрывался далеко не самый трепетный темперамент. Хотя, если раньше Клэри и напоминала «нежный цветок», то сейчас ее красота, скорее, обжигала. Дело было даже не во всех этих платьях, подчеркивающих фигуру, алой помаде, которую он так любил, или высоких каблуках. Изменился ее взгляд. Если раньше охотник верил, что может прочитать ее глаза как открытую книгу, то сейчас нет. Их взгляд был пронзительным, прямым, без тени стеснения или неуверенности. Это она видела его насквозь, вызывая в нем два совершенно противоречивых желания: подчинить ее себе и позволить подчинить себя. Вот и сейчас, Джейс замер, позволяя ей прислониться к его груди, обхватить его ладони, направляя их вниз, скользя по грубой материи платья, без зазрения совести сминая податливую ткань, поднимая ее наверх. Кончики пальцев прошлись по нежной коже, проехавшись вниз, по-прежнему ведомые ее ладонями. Уэйланд нащупал краешек шелкового нижнего белья, покорно стягивая его с бедер рыжеволосой, позволяя легко соскользнуть ниже, более не сковывая ее движений. В голове отчаянно билась мысль, что они не должны делать этого здесь, в церкви, не говоря уже об алтаре, святая святых… Но Джейс не мог остановиться. Его ладонь невольно скользнула на внутреннюю сторону бедра, мягко поглаживая нежную кожу, медленно поднимаясь все выше. Клэри нетерпеливо подалась назад, вжимаясь в его тело, недвусмысленно напоминая о том, чего она хочет. Разве это желание могло быть невзаимным? Благие помыслы никуда не исчезли, но их голос был слишком слаб, и Уэйланд едва ли смог услышать его, даже если бы очень этого захотел. Пока он предпочитал о нем забыть…
— Может быть, мне просто нравится, когда ты такая нетерпеливая, - глухо прошептал он, касаясь кончиками пальцев кожи у основания бедер – здесь она была особенно нежной, горячей и влажной. Свободная рука потянулась к пуговице джинсов, следом за ней ловко подцепляя молнию, потянув ее вниз. В такие моменты Уэйланд думал, что люди сильно переоценивают значение нижнего белья, ради которого ему пришлось отвлечься от куда более приятного занятия, обеими руками потянув его вниз вместе с джинсами.
Взгляд охотника невольно упал на белоснежную мраморную столешницу для святого причастия. Язык не поворачивался назвать этот предмет внутреннего убранства «столом», потому что по факту он им и не был. Гораздо выше и длиннее, он больше напоминал надгробие, и во многих церквях эта столешница действительно им и была, скрывая мощи какого-нибудь святого. Здесь – нет. Никаких стеклянных вставок, открывающих прихожанам лик святого или какие-то части его священных останков, здесь не было, лишь витиеватый барельеф, напоминающий узор готических окон. Джейс сделал шаг вперед, увлекая вперед и Клариссу, заставляя прислониться грудью к прохладной мраморной поверхности. Учитывая ее рост, для нее это еще меньше походило на стол, чем для самого нефилима. Теперь у них была точка опоры, давая некий простор для действий. Уэйланд сжал бедра девушки, резко подаваясь вперед, грубо вторгаясь в ее тело. До основания, полностью, каждой клеточкой ощущая обволакивающий, еще более тесный жар – его ладони по-прежнему сжимали ее бедра, постепенно, нарочито медленно скользя выше, к талии, где гладкую кожу скрывала грубая ткань. Во всяком случае, именно такой она казалась в сравнении.
— А знаешь, чего я хочу? – сбивчиво прошептал Джейс, с силой впиваясь в ее шею, заглушая очередной тяжелый вздох. От ее стона его кожа покрылась россыпью мурашек – он словно отражался от стен, заполняя собой весь огромный зал. И перед ними был алтарь… Уэйланд тут же отвел взгляд, опуская ресницы. — Тебя. Там, - конечно, она понимала, что речь идет о той самой мраморной столешнице. Уэйланд уже представлял, как она лежит на ней в лучах заходящего солнца. А он… Он не видит ни статую ангела, ни алтарь, лишь ее, прикасаясь к ней так, как он того хочет.
***
Клэри в самом деле мало интересовало таинство мироздания или библейские сюжеты, которые в любой другой ситуации, возможно, и заинтересовали бы девушку. Но интерес к искусству и этой красивой церкви затерялся где-то между тяжёлым вздохом Джейса, его начавшим темнеть взглядом, направленным на Клариссу, и её не менее тёмными помыслами. Наверное, в таком месте, как это, нужно каяться и думать нечто вроде «простите, святой отец, ибо я согрешила...», но Фрэй об этом даже не помышляла. Должна была, наверное, но нет. И Уэйланд, наверное бы, хотел, чтобы Клэри хотя бы на мгновение задумалась о чём-то подобном, но нет. Не зря медальон на её шее так и не шелохнулся, соприкоснувшись с её кожей.
Конечно, Фрэй не могла проследить за направлением взгляда охотника, который, как ни странно, был направлен на одну из исповедален. Ей подобный ход мыслей обязательно понравился бы, ведь это означало бы, что Кларисса добилась своего, а именно - сломила сопротивление Джейса, позволив ему податься желаниям и порывам, которым он так отчаянно сопротивлялся в этом святом месте. Впрочем, у Клэри были несколько другие планы, и на данный момент она не стремилась выполнять желания молодого человека и претворять в жизнь его фантазии. Но и охотник, кажется, не возражал, позволив рыжеволосой направлять его ладони туда, куда ей было нужно, хотя и здесь не обошлось без импровизации. Чуткие пальцы казались нежной, чувствительной кожи, заставляя Клариссу тяжело вздыхать, опуская тёмные ресницы, наслаждаясь томными прикосновениями, ещё больше разжигающими и без того сильное желание. Охотник ненадолго отстранился от неё, освобождаясь от одежды, и Фрэй почти чувствовала предвкушение на кончике языка, явно ужасно довольная собой. Молодой человек подтолкнул девушку вперёд, заставив её прижаться грудью к прохладному мрамору. Место для святого причастия выглядело поистине ошеломляющим - дорогой мрамор, искусно облицованный в некоторое подобие столешницы, на которой и проводились святые ритуалы, и этот большой, золотой крест, украшенный драгоценными камнями, висящий прямо над ней...
Кларисса застонала, выгибая спину и цепляясь руками за скользкий мрамор. Джейс решил исполнить её просьбу и не медлить, без лишних слов и прелюдий, грубо овладевая ей. Там, где Джейс прикасался к ней, кожа горела, с другой стороны был прохладный мрамор, живительным холодком, растекающимся по телу, создавая поистине интересный контраст. И если кожа Уэйланда покрывалась мурашками от того, с какой силой прокатывались под сводами церкви стоны Клариссы, то Фрэй дрожала не только от этого, и, кажется, это был ещё не предел.
Девушка встрепенулась, поворачивая голову в сторону молодого человека, а затем переводя взгляд на мраморную столешницу. Мысль, конечно, была интересной, даже будоражащей, но рыжеволосая была не готова уступить вот так просто. Что-то подсказывало ей, будто Уэйланд специально хотел убраться подальше от алтаря и каменной статуи, волновавшей его.
— Кто-то привык получать то, что хочет, да? - с придыханием отозвалась девушка, буквально глотая глухой стон, а вот шумный выдох всё же подавить не удалось. — Но не сегодня, Джейс, - губы Клариссы Моргенштерн дрогнули в усмешке. Она резко подалась назад, сорвав с губ охотника громкий стон, который от неожиданности он так и не сумел подавить. Тот отразился от стен, взлетел под своды церкви и вернулся назад, рассыпаясь над их головами на сотни маленьких отголосков. Кларисса поёжилась, чувствуя дрожь во всём теле. Она завела руки за спину, касаясь бёдер молодого человека, буквально отталкивая его назад, - после чего опустилась на колени, вставая на четвереньки. Он должен был видеть этот чёртов алтарь и эту каменную статую, столь полюбившуюся ему. Конечно, он всегда мог проявить себя с позиции силы, просто подхватив Фрэй на руки и подняться с ней на место для причастия и претворить в жизнь то, что задумала именно его фантазия. Конечно, она бы сопротивлялась, но в конечном итоге не возражала бы, но что-то ей подсказывало, что Джейс не решится на подобные вероломные действия. В конце концов, он ведь любил, когда Тёмная Королева диктовала условия игры, а он им следовал. В противоречивом желании подчинить себе и подчиниться часто побеждало второе. Да и в сложившейся ситуации она бы всё равно была в его власти, пусть всё и не было бы так, как он хочет, но искушение было велико, не так ли?
Клэри приподняла края юбки, внезапно съехавшей ниже и загораживающей такой пикантный вид. Неужели Джейс сможет устоять? Фрэй подняла глаза на алтарь, который в самом деле был таким красивым, впечатляющим, поражающим воображением=, и ангел по-прежнему смотрел и улыбался своей кроткой и печальной улыбкой. Только в отличие от Джейса, Клариссе эта улыбка не казалась осуждающей, скорее понимающей - если они верили в рай, то самое время начать верить и в ад. Место в первом ряду этого жаркого места им было давно уготовано, девушка даже не сомневалась.
***
Бал-маскарад или церковь – Кларисса везде могла затеять свою игру, и если мысли о последнем месте действий еще совсем недавно вызывали в охотнике нечто, отдаленно напоминающее священный ужас, то ее, кажется, мало волновала «неприкосновенность» церкви. Джейс вообще сомневался, что рыжеволосая хоть на миг испытала некие угрызения совести, и эта мысль странным образом возбуждала лишь еще больше. Признаться, он успел соскучиться по ним таким, когда все вокруг принимало очертания игры или своеобразного состязания, извечной борьбы. Уэйланд и не помнил, когда они были такими в последний раз, не считая той поры, когда нежность на определенный отрезок времени почти полностью ушла из их близости, словно ее там никогда и не существовало. Тогда он инстинктивно пытался наказать Клариссу, пусть и не всегда осознанно поддаваясь этому импульсу, сейчас же все было совсем иначе. Сейчас в их близости было нечто дикое, почти животное, и это сводило с ума. Они ведь даже не целовались, не считая того кровавого поцелуя, который Уэйланд сам же и прервал, боясь, к чему могут привести последствия. Однако, собственно, к этим же последствиям они и вернулись, но разве кто-то жаловался?
Да, Джейс не просто привык получать то, что он хочет. С некоторых пор он просто жаждал получать то, чего желал и что должно принадлежать только ему, но с Клэри никогда не было просто. Это могло злить, вызывать неудовольствие, но в конечном итоге, приводило к одному – он снова и снова терял от нее голову, моля продолжить очередную сладкую пытку. Не изменяя себе, Фрэй и сейчас не позволяла себе играть по чужим правилам, резко подавшись назад, заставляя Уэйланда не сдержать громкий стон, эхом прокатившийся под сводами церкви. По телу прокатилась удушливая волна жара, застывая где-то внизу живота, стягиваясь в невозможно тугой, пульсирующий узел, призывая резко податься вперед и почувствовать ее еще ближе, теснее, но у Клэри были несколько другие планы на его счет. Не ожидая подобных действий, Джейс сделал шаг назад, оторопело спросив себя, откуда у его хрупкой Клэри такая сила? Хотя, на ее стороне был эффект неожиданности, и не то, чтобы он сопротивлялся, да и многочисленные тренировки явно не прошли даром. Не стоит списывать со счетов и страсть.
Ощутив легкий укол злости и жгучее желание, чтобы все непременно было по его, Джейс был полон решимости отстоять свою «точку зрения», притягивая Фрэй обратно к себе, но она быстро и грациозно опустилась перед ним на колени, по-кошачьи выгибая спину и вытягивая вперед руки, опираясь ладонями о мраморный пол. Он прекрасно понимал, что было у нее на уме: его Темная Королева терпеть не могла, когда он пытался себя сдерживать, всегда желая его слышать. А еще она хотела, чтобы он смотрел на этот чертов алтарь, который был у них перед глазами. И статую ангела… В таком положении Фрэй была похожа на грешницу, пришедшую покаяться в святую обитель. Еще немного, и она распластается на мраморном полу в надежде получить прощение, но, разумеется, этого не произойдет – она ждала его, прекрасно понимая, что Джейс не сможет устоять. Впрочем, он и не собирался проявлять чудеса силы воли. Заходящие лучи солнца переливались в рыжих локонах, будто золотые нити, рассыпаясь яркими бликами по огненной макушке. Со стороны могло показаться, что Клэри кротко склонила голову в ожидании своей участи, но нефилим знал, что кротость сейчас далеко не самая свойственная ей черта.
Едва удержавшись от грубых слов, которые так и норовили сорваться с языка, осознавая, что Кларисса в очередной раз не просто получает желаемое, но получает его на своих условиях, Джейс опустился на колени позади нее. Взгляд сам собой норовил хотя бы коснуться высоких мраморных статуй, обрамляющих алтарь, красочных фигур святых, украшающих узоры витражей, и как бы Уэйланд ни пытался этого избежать, он все равно посмотрел вперед. Странное ощущение. Было определенно немного не по себе, но в то же время это неописуемое, далеко несвойственное Джейсу благоговение перед святым, сейчас причудливым образом смешивалось с безграничным вожделением и страстью, заставляя трепетать и одновременно тянуться к греху. К Клариссе.
Одной рукой обхватив ее за талию, не позволяя шелохнуться, Уэйланд подался вперед, вновь стирая незримые границы. В этот раз первое движение вышло плавным и медленным, даря ощущение томного, обволакивающего единения. Охотник также неторопливо подался назад, позволяя себе почти отстраниться, повторив безумно долгий такт, едва сдерживая собственное нетерпение, стараясь не застонать, не позволить шумному вздоху сорваться с плотно сомкнутых губ. Он кусал их, пытался прикусить щеку изнутри, но даже если Джейс искусает губы в кровь, едва ли это поможет. Он хотел прикасаться к ней, целовать, играть по своим правилам, в конце концов. Резко подхватив Клэри за руки чуть выше локтя, молодой человек потянул ее на себя, заставляя подняться на колени, вплотную прижимаясь к его груди. Вторя неожиданной смене положений, следующий толчок вышел резче предыдущих, и на мгновенье Уэйланд замер. Фрэй извивалась, пытаясь вырваться, отстаивая свое.
— Мне не нравится твое платье, - скользя раскрытой ладонью по груди рыжеволосой, подбираясь к горлу, недовольно прошептал Джейс. — Хочу прикасаться к тебе… - мягко сжимая горло Клариссы, настаивал на своем Уэйланд, через пару секунд позволив руке скользнуть выше, стискивая ее подбородок, приближая алые губы к его собственным. Словно желая доказать свое недовольство, нефилим резко подался вперед, заставляя Фрэй содрогнуться всем телом, на миг оставив сопротивление и приоткрыв упрямо сомкнутые губы. — Хочу целовать тебя и видеть твое лицо, - склонив голову, тихо произнес охотник, выполняя хотя бы это свое желание, развязно и требовательно накрывая ее губы своими.
***
Вот чего хотела Кларисса, вот чего она добивалась: Джейс должен был перестать сопротивляться своим желаниям и своим порывам, дав им волю, отпустив себя на свободу. Порой не было ничего слаще, чем видеть Уэйланда вот таким - страстным, алчным, жаждущим продолжения, жаждущим свою Тёмную Королеву. Внутри разливалось самое настоящее жидкое пламя, заставляя рыжеволосую трепетать при одной только мысли о том, что дальше всё будет происходить так, как она хочет. Не то, чтобы она надеялась, что охотник всецело будет играть по её правилам - он был слишком упрям для этого - но тенденция определённо была положительной. И ведь понадобилось не так много времени!
От ей действий Джейс не сумел сдержать шумный стон, заставивший его податься вперёд, что на этот раз уже застонала Кларисса. Она даже не собиралась закусывать губы, пытаясь подавить его, - пусть охотник слышит, видит и чувствует, что ей хорошо. Иногда казалось, что он сомневается в этом, и Клэри нравилось доказывать и демонстрировать ему обратное. Молодой человек попытался притянуть её обратно к себе, не давая опуститься на колени, но Кларисса его опередила. Нетрудно догадаться, какие ассоциации вызвала в молодом человеке её поза, соблазнительные изгибы её тела и будто бы случайно уехавшая к животу юбка, обнажая стройные бёдра и ягодицы. Человеку с сильной волей было бы непросто побороть искушение, и уж Джейсу, у кого сила воли в отношении Клэри отсутствовала напрочь, и подавно. Это был всего лишь вопрос времени, пары секунд, если быть точной. Фрэй не без удовольствия отметила, как Уэйланд опустился на колени позади неё.
— Роскошный вид, не так ли? - задыхаясь, отозвалась рыжеволосая, поднимая глаза на алтарь, возвышающийся перед глазами. Охотнику благодаря его росту, должно быть, было видно ещё лучше: некоторые детали алтаря располагались аккурат на уровне янтарных глаз, Клэри в этом не сомневалась, ведь на то и был коварный расчёт.
Нефилим с шумом выдохнула, сходя с ума от бесконечно медленной, тягуче-томной, жаркой пытки, которую вдруг решил устроить Джейс. Каких сил ему стоило оставаться таким неспешным и плавным в своих действиях, Кларисса могла бы разве что догадываться. Она крепче упёрлась ладонями в пол, опуская тёмные ресницы и наслаждаясь ощущениями. Огненный шар внизу живота вспыхнул в мгновение ока, обдавая Фрэй жаром и заставляя хватануть воздух ртом. Не помогло. Воздух словно был стал горячим, сухим, обжигая нежное горло и не даря и толики облечения, лишь продлевая сладкую агонию, обостряя все ощущения и эмоции.
И всё же Уэйланд попытался её переиграть, обхватив за руки чуть выше локтя и притягивая к своей груди. Клэри попыталась вырваться, но охотник держал крепко, и если бы не резкий толчок, заставивший девушку отвлечься от этой дурацкой борьбы, она бы довела начатое до конца.
— Ещё недавно ты мне морали читал, а теперь хочешь раздеть меня? - губы рыжеволосой растянулись в улыбке. Не то, чтобы она была против избавиться от ненужной, сковывающей движения, ткани, и всё же и здесь она не торопилась исполнять желания молодого человека.
— Представь, что это наша новая игра: ты чего-то хочешь, а я тебе этого не даю. Например, не снимаю платье, - Кларисса хихикнула, буквально задрожав, стоило пальцам Джейса мягко сомкнуться на её горле. Он заставил её приблизить лицо к его собственному, но рыжеволосая не спешила подаваться на провокации. Она знала, чего он добивался, зачем хотел целовать её, почему ему это было так важно в сложившейся ситуации... Но честно Уэйланд играть не собирался. Резко подавшись вперёд, срывая с губ Клэри стон, она приоткрыла губы, и он тут же этим воспользовался, целуя её. Поцелуй вышел глубоким, настойчивым, будто бы охотник стремился оставить на её губах свою незримую печать. От таких поцелуев кружилась голова и подгибались колени даже в таком положении. Пальцы на её горле сомкнулись чуть крепче, и огненной шар внизу живота запылал ещё сильнее. Кларисса сходила с ума от подобных жестов, толком не понимая почему. Должно быть, всё дело во власти, которую попеременно они передавали друг другу, не желая с ней расставаться, но в то же время желая, чтобы властвовал другой.
Нефилим резко впилась зубами в нижнюю губу Джейса, заставив его вздрогнуть и прервать поцелуй - на пухлых губах набухла алая капелька крови, которую Фрэй поспешила слизать языком, довольно ухмыляясь. Замешательство Уэйланда длилось не больше пары секунд, но этого было достаточно, чтобы воспользоваться ситуацией и, оттолкнувшись от молодого человека, вновь принять исходное положение, опираясь ладонями о мраморный пол.
— Не дождёшься, Уэйланд, - уверенно отозвалась Кларисса, кидая на охотника быстрый взгляд через плечо. — Или так, или никак, выбор за тобой, - он будет смотреть на этот чёртов алтарь, а потом пусть делает то, что хочет.
***
— Ты толкаешь меня на грех, Фрэй, - просто ответил охотник. Эта фраза была куда более красноречивой и многозначной, чем просто ответ на ее вопрос. Она всегда искушала его, пробуждала потаенные фантазии, заставляя признаться в самых темных желаниях, а он был и рад ей в этом подчиняться. Так что, снять с нее платье – далеко не самая крамольная мысль, закравшаяся в голову Уэйланда в этом святом месте. Наверное, где-то глубоко внутри он и испытывал толику раскаяния за свою податливость темным желаниям; за то, что даже толком не попытался противостоять им здесь, в церкви, но не более того. Это легкое раскаяние, напротив, лишь придавало некую терпкую нотку их близости. Похоже на то ощущение, когда ты прекрасно осознаешь, что делаешь то, чего делать не стоит, испытывая сладкое удовлетворение от своей собственной дерзости и наглости, потому что простой смелостью это явно не назовешь.
— Мне не нравится эта игра, - нахмурился охотник, привыкнув, скорее, к другой игре: он рассказывает о своих желаниях, а Темная Королева их исполняет. Конечно, она их исполняла лишь только потому, что ей и самой это нравилось. Кларисса была слишком своенравной и упрямой натурой, чтобы играть по чужим правилам без удовольствия для себя любимой – Уэйланд прекрасно это знал. Эти ее поцелуи просто сводили с ума, тут же прерывая цепочку его и без того путаных мыслей. Ее зубы ощутимо впились в нижнюю губу, заставляя Джейса сдавленно охнуть от удивления, но прежде чем он попытался инстинктивно слизнуть набухающую красную каплю, Клэри сделала это за него, явно довольная собой. Нефилим все равно запоздало провел языком по свежей ранке, повторяя ее жест, завороженно смотря на ее ухмылку. Этого было достаточно, чтобы на пару мгновений ослабить хватку и позволить ее изящным запястьям выскользнуть из своих ладоней, возвращая ей прежнее положение.
— Ты же знаешь, что мне ничего не стоит сделать так, как я хочу, - с нотками недовольства и легкой угрозы, если в данной ситуации вообще применимо это слово, с ухмылкой отозвался Джейс. Конечно, Фрэй знала, что в вопросах силы она мало что может ему противопоставить, но она знала и другое: он не захочет играть без правил. Применить силу значило на деле проявить слабость, и как бы на словах Уэйланду не нравилась новая игра, ему хотелось в нее сыграть, доказывая, что он может принять это своеобразное испытание. Более того, ему и самому нравилось, когда Кларисса была такой: в его власти, без возможности к нему прикоснуться или управлять ситуацией. Конечно, не всегда, но была в этом своя определенная прелесть, не считая запрета снять платье или ее поцеловать, но кто говорил, что он будет следовать ее правилам от «а до я»?
Послушно положив ладони на талию Фрэй, Джейс попытался повторить то нарочито медленное, плавное движение, позволяя ей почувствовать себя полностью и без остатка. Какой силы воли ему это стоило, поэтому что и говорить о сопротивлении каким-то там греховным порывам, когда вся его выдержка уходила на совершенно другие цели. Ладони скользнули вниз, крепко стискивая стройные бедра, сжимая нежную кожу – наверняка останутся красноватые следы, но вряд ли кто-то из них сейчас об этом думал. Еще одно тягуче-вязкое, размеренное движение, и Уэйланду приходится с силой закусить нижнюю губу, с шумом выдыхая через нос. Как же ему надоело это платье… Вторя своим мыслям, нефилим тянется к почти невидимой на черной ткани застежке, подцепив молнию, медленно ведя ее вниз. Фрэй не в том положении, чтобы ему сопротивляться, хотя он чувствует ее легкое недовольство, стоит его ладони коснуться прохладной кожи – во всяком случае, она кажется именно такой под жаром его пальцев. Разумеется, рыжеволосая была недовольна, он же не послушал ее слова, так или иначе решив поступить по-своему. Ладонь опускается ниже, мягко, но ощутимо, а главное звонко пройдясь по ее ягодицам, словно пытаясь утихомирить Клариссу, заставляя сохранять свое положение. Это было инстинктивным, бессознательным жестом, за который Джейс тут же почувствовал легкий укол совести. Нет, не потому что он боялся причинить ей боль – он знал, что нечто подобное нравится им обоим, но перед алтарем, лицами святых и этими мраморными статуями он чувствовал себя неуютно, на пару секунд почти испытав трепетный стыд за собственные желания и порывы. Его движения стали быстрее, и эти влажные, пошлые, хлесткие звуки от соприкосновения их тел тут же наполнили огромный зал, эхом отражаясь от высоких сводов, словно кто-то резко повернул громкость на полную мощность. Ее стоны и его… В какой-то момент просто перестало хватать воздуха, и Уэйланду пришлось открыть рот, сделать жадный глоток кислорода, не сдерживая тяжелый вздох, а за ним и громкий стон, стоило Фрэй податься ему навстречу. Та самая, до боли знакомая незримая грань в пару мгновений оказалась ближе, чем он мог себе представить, буквально кончиками пальцев чувствуя подступающую дрожь. Замерев, Джейс подался вперед, опираясь ладонями о пол, расположив их рядом с ладошками Клариссы, мягко подавшись вперед. Да, это как раз было то самое «ближе уже невозможно», но не хватало еще одного штриха. Удерживая вес тела на одной руке и коленях, левой Уэйланд обхватил шею Фрэй, губами почти касаясь ее шеи. Он хотел поцеловать ее, но дыхания не хватало, с приоткрытых губ сорвался лишь тихий стон. Только сейчас нефилим осознал, что его подбородок был влажным – он настолько искусал губы, что по нему уже струилась пара тонких струек, при следующем мягком глубоком толчке отпечатавшихся на шее Клэри, сразу под мочкой уха. Он сжал пальцы чуть сильнее, в миг чувствуя, как по ее телу пробежала легкая волна дрожи, темные ресницы встрепенулись, опускаясь вниз.
— Ты – моя, - прошептал Джейс, чувствуя, как власть, смешиваясь с удовольствием и сладкой негой буквально струится по венам, а Кларисса обмякает в его своеобразных объятиях. Помедлив с пару секунд светловолосый прижимает ее к своей груди, чувствуя, как она едва ощутимо вздрогнула, соприкоснувшись обнаженной спиной с кожей на его груди. Должно быть, от нее и правда исходил жар. Жар и дрожь, тепло и холодно одновременно, власть и желание починиться были прекрасными контрастами, которых стоила любая игра.
***
Толкать Джейса на грех было её излюбленным занятием. Он так мило сопротивлялся или же наоборот с готовностью падал во тьму, что у Клариссы перехватывало дыхание. Она не знала, как так получалось, но их настроения в подобных вопросах совпадали практически всегда: если Фрэй хотела сложностей, Уэйланд играл в недотрогу, прикрываясь благими порывами, совсем, как сегодня. Но что Тёмной Королеве за дело до его благоразумия, когда можно было поступить по-своему? К тому же сомневаться в том, что охотник тоже получит немало удовольствия, сомневаться не приходилось.
— А по-моему замечательная игра, Джейс, а главное, какая интересная! - с усмешкой парировала рыжеволосая, не без наслаждения отмечая, как молодой человек нахмурился. Впрочем, они оба знали, чем заканчиваются подобные игры: они оба получали то, что хотели, просто путь к этому становился более долгим, извилистым, полным новых, незаурядных впечатлений. Уэйланд ненавидел ждать, был до безобразия нетерпелив, но даже он потом всегда признавал, что ожидание порой стоило того, особенно в некоторых моментах. Кларисса ухмыльнулась, предаваясь сладостным воспоминаниям, где она заставляла молодого человека томиться в ожидании и сгорать от нетерпения. Ей нравилось смотреть, как он задыхается от её прикосновений, жаждет её поцелуев, которые она не торопится давать ему, а после, как его накрывает мощнейшей волной удовольствия, - опять же по её вине. Да, пожалуй, она и правда толкала его на грех, притом постоянно.
— Знаю, - отозвалась Фрэй. — Но ты не захочешь применить силу, - самодовольно продолжала Клэри. — Победа в таком случае будет слишком лёгкой, а я хрупкая и слабая, что я могу тебе противопоставить? - на самом деле Кларисса могла очень многое противопоставить Джейсу, но не с позиции силы. Конечно, на её стороне всегда был эффект неожиданности, изворотливость и всё та же природная хрупкость, которая позволяла ей быть более юркой и изворотливой, но Уэйланду было достаточно сжать её запястья и придавить весом собственного села, чтобы все попытки оказались тщетными. Но он же так не хотел? Не хотел, Фрэй знала это и нагло этим пользовалась.
Они вернулись к тому, на чём совсем недавно остановились, и с губ рыжеволосой сорвался шумный вздох. Эти нарочито-медленные, плавные движения сводили с ума, заставляли плавиться, с трудом подавляя в себе желание начать умолять, просить о большем. И всё же в такой близости что-то было... Рыжеволосая могла прочувствовать каждую секунду их единения всем своим существом, и это возбуждало ещё сильнее. Руки охотника скользили по её телу, которое отзывалось дрожью на каждую ласку, но Уэйланд не остановился и на этом, найдя, наконец, невидимую молнию на её платье. Клэри недовольно заёрзала, оборачиваясь через плечо, но Джейса это мало волновало, и молния уверенно поехала вниз, обнажая спину и поясницу. По коже тут же пробежал холодок, который сменил жар от ладони Джейса. Его рука была обжигающе-горячей, будто бы её нагрели на открытом огне. Кларисса вздрогнула, а затем ещё и ещё - несколько уверенно-дерзких шлепков прошлись по её ягодицам. Конечно, охотник не мог отказать себе в удовольствии, но она и не возражала. Девушка просто растворялась в этом многообразии оглушающе-волнительных звуков, которые отражались от стен и рассыпались над их головами, словно звёздный дождь. Слышать Джейса вот так было... непередаваемо. Сердце то пропускало удар за ударом, то бешено билось в унисон с его собственным. Тугой узел внизу живота готов был вот-вот распуститься... Джейс подался ближе, грудью касаясь её обнажённой спины, и Клэри охнула, чувствуя, как её начинает накрывать с головой. Каменный пол мало походил на шёлковые простыни, а так отчаянно хотелось во что-то вцепиться. Фрэй изогнула спину, теснее прижимаясь к охотнику, заставляя его пальцы на её горле сжаться крепче. Кларисса приоткрыла губы, чувствуя такой знакомый и такой желанный лёгкий приступ удушья, и застонала, растворяясь в своих ощущениях.
Рыжеволосая подняла глаза на алтарь, на каменного ангела, по-прежнему с понимающей улыбкой взирающего на них сверху вниз, - разноцветные блики света, исходившие от стеклянных витражей, окрашивали обстановку в сюрреалистические цвета, хотя, казалось, что солнце давным-давно должно было сесть. Откуда лился этот свет? Впрочем, Клариссу это мало волновало сейчас: она тяжело дышала, колени постепенно начали затекать и пульсировать, но Джейс прижал её к своей груди, и даже столь незначительные удобства отошли второй план.
— Собственник, - с нежностью отозвалась девушка, чуть откидывая голову назад, на плечо охотника, чтобы видеть его лицо. Она только сейчас заметила кровавые струйки, стекавшие вниз по его подбородку, и искусанные губы. Кажется, кто-то так рьяно пытался сдерживать рвущиеся наружу стоны, что не нашёл способа лучше. Рыжеволосая улыбнулась, чувствуя инстинктивное, непреодолимое желание стереть с губ и подбородка Джейса кровь. Она чуть подалась назад, будто бы предлагая молодому человеку отклониться и выпустить её из своих своеобразных объятий. Из-за затёкших коленей, ей потребовалось чуть больше времени, чтобы перевернуться и занять другое положение, оказываясь лицом к охотнику, но всё также стоя на коленях. Клэри приблизила своё лицо к лицу Джейса, губами касаясь кровавых дорожек, чувствуя во рту терпкий, металлический привкус. Её ладони опустились молодому человеку на плечи, ища точку опоры, а губы сменил язык, мягко и нежно, старательно, слизывая каждую каплю, спускаясь вниз от губ к подбородку.
***
Эти моменты, когда наслаждение постепенно таяло на коже, мягко отпуская каждую клеточку из своего плена, были поистине бесценны. В эти минуты Уэйланд и не помнил, что они по-прежнему в церкви, не помнил о каменном ангеле, чья улыбка, в отличие от Клариссы, казалась ему грустной и осуждающей. Сейчас он видел только ее, по-прежнему помня, каково это: чувствовать Клэри. Тело помнило об этом всегда, но в такие мгновения особенно отчетливо, алчно не желая отпускать от себя это ощущение.
— Ты всегда это знала, - просто ответил Джейс. Разумеется, он был собственником, и Фрэй прекрасно это знала. Конечно, он бы предпочел нечто вроде «да, твоя», даже без его любимого слова «только», но с некоторых пор рыжеволосая редко говорила нечто подобное. Охотник почти смирился, что его Королева не просит, не умоляет и не признает, что принадлежит кому-то одному из них. Наверное, потому что это было бы неправдой, верно? Нет, все же вряд ли Джейс когда-то с этим смирится, просто сейчас было не время и не место для более радикальных собственнических порывов. В особенности, когда Клэри вот так смотрела на него, завороженно наблюдая, как красные дорожки скользят вниз по его подбородку, а он этого даже не замечает. Светловолосый чувствовал ее желание, тут же вспыхнув, когда его догадка обернулась действительностью. Наверное, многие нормальные люди не увидят ничего соблазнительного в подобных действиях, дав им несколько другую оценку, но для Джейса не существовало ничего более эротичного и волнующего, чем подобные поцелуи. То, как Кларисса слизывала кровь с его кожи, глядя ему в глаза, было странно, красиво и безумно возбуждало. Хотя нет, конечно это – не «самое волнующее», что ему доводилось чувствовать и наблюдать в ее исполнении, но явно попадает в первую пятерку, за которую раньше нефилиму было бы стыдно. Должно быть, каждый человек проходит фазу стыда и смущения, осознавая, что в чем-то он не просто не такой, как все, а что то, что ему нравится – дико для большинства людей, но Уэйланд давно принял эту сторону. Сейчас он чувствовал лишь легкие отголоски прежнего смущения, вновь случайно поймав на себе взгляд ангела – все такой же кроткий и грустный.
— Клэри… - с придыханием произнес Джейс, чувствуя, как внизу живота начинает робко зарождаться уже до боли знакомый жар, не успела еще сладкая нега окончательно покинуть его тело. Колени начинали потихоньку затекать, хотя Уэйланд едва ли обращал на это внимание, но эта мысль тут же натолкнула его на другую:
— Тебе не больно? – встрепенувшись, спросил нефилим, опуская взгляд вниз, на колени Клариссы. Мраморный пол – это не матрас и шелковые простыни, а на рыжеволосой были всего лишь тонкие чулки. На ее долю пришлось куда больше давления, особенно, когда Джейс подался вперед, так или иначе заставляя ее сильнее упереться в пол, пускай, и удерживая вес своего тела на своих собственных коленях и вытянутой руке.
Не дожидаясь ответа Клэри, Уэйланд быстро поднялся на ноги, легко подхватывая ее, словно она и вовсе ничего не весила. По сути, Фрэй в действительности была очень миниатюрной и хрупкой, так что строить из себя героя не приходилось – все было по-настоящему. Поймав себя на мысли, что ее платье ему по-прежнему не нравится, светловолосый решил, что непременно избавится от него в ближайшее время. Возможно, у его Королевы были другие планы, но он ведь не спрашивал, так? Джейс любил ей угождать, но вести себя упрямо, дерзко и непредсказуемо он любил ничуть не меньше. Хотя, может, его действия и не были такими уж непредсказуемыми? Фрэй получила свое, заставив его смотреть на алтарь, преодолевая остатки совести, теперь все будет по его. Бросив быстрый взгляд в сторону исповедальни, Уэйланд принялся осторожно спускаться по пологим мраморным ступеням, бережно прижимая Клэри к своей груди. К слову, джинсы пришлось вернуть на положенное им место – в противном случае, они бы сильно мешали при ходьбе, а вот нижнее белье Фрэй потерялось где-то по дороге, о чем охотник вспомнил далеко не сразу, а когда вспомнил, то не придал значение.
Отодвинув шторку из плотного пурпурного материала, Джейс буквально согнулся пополам, чтобы туда влезть. Внутри исповедальни было довольно тесно и пахло красным деревом – за его спиной была ажурная решетка, скрывающая лица прихожан от священника и наоборот, а напротив – скамейка, обтянутая бархатом. Уэйланд опустил Клариссу на нее, тут же опускаясь на колени. Выпрямиться тут было невозможно. Если бы Фрэй захотела и вытянула руки, то достала бы ладошками до стен, а молодой человек, в свою очередь, чувствовал стенку прямо за своей спиной. Тесно, но что-то в этом было…
Подняв хитрый взгляд на рыжеволосую, Джейс положил ладони на ее колени, даже при таком освящении замечая, как они покраснели. Мягкие круговые движения должны были разогнать кровь и избавить от основных неприятных ощущений, но вскоре к ним присоединились и поцелуи. Тонкая ткань чулок едва ли скрадывала ощущения, но это все равно было не совсем то, что касаться губами незащищенной, нежной кожи. Конечно, Уэйланд мог их снять, но после различных подвесок, ожерелий, надетых на голое тело, и алых губ это была третья деталь во внешнем облике Клариссы, которая сводила его с ума, разве он мог от нее отказаться?
— Каешься ли ты в своих грехах, Кларисса Моргенштерн? – вкрадчиво произнес Джейс, заглядывая в изумрудные глаза. Он знал, что она любит, когда он смотрит на нее снизу-вверх. Более, чем. Сказать «Клэри Фрэй» не поворачивался язык, пускай, девушка и не любила, когда он называл ее полным именем, а тут еще и эта фамилия… Но почему-то сейчас Уэйланду казалось, что вряд ли Клэри будет возражать. Обхватив рыжеволосую чуть ниже коленей, Джейс резко потянул ее на себя, заставляя подвинуться на самый краешек, открывая перед ним весьма интересные перспективы. Всего пара поцелуев, когда его губы как бы невзначай коснулись внутренней стороны бедра… Уэйланд не торопился продолжить, вновь поднимая взгляд из-под полуопущенных ресниц на Клариссу. Когда перед его глазами не было всех этих статуй святых и грустного ангела, стало куда проще…предаваясь греху.
***
Возможно, Джейс хотел услышать от неё другие слова. Например, о том, что она принадлежит ему полностью и без остатка. Но в последнее время Кларисса неосознанно не стремилась к подобным признаниям, и даже не потому, что это было не так, а потому что это было не совсем так. Её чувства к охотнику ничуть не изменились, по-прежнему оставаясь всё такими же сильными, она любила его, не могла без него жить, но теперь в её жизни был Джонатан, который тоже был ей нужен. От подобных рассуждений легко можно было сойти с ума, в особенности тогда, когда руна тёмного альянса рьяно оберегала их с братом связь, обжигая, приводя в чувства, стремясь напомнить о Моргенштерне и его незримом присутствии. Фрэй была сильна, изо дня в день ведя неравную борьбу с магией Лилит: иногда она проигрывала, иногда выигрывала, иногда были дни, подобные этому, где здесь и сейчас она в самом деле принадлежала Джейсу. Он не мог этого не чувствовать, не мог не видеть и не слышать, как сердце рыжеволосой билось для него и ради него. Чувствовал ли это старший брат? Злился? Или был слишком занят делами или, быть может, другими девушками, которые, вне всяких сомнений, присутствовали в его жизни где-то параллельно со взаимоотношениями с сестрой?
— Знала, - согласно кивнула Клэри. — Не могу сказать, что мне это не нравится, в этом что-то есть, - нефилим улыбнулась. Подчиняться порой также приятно, как и подчинять себе, тем более, когда это дарит радость любимому человеку.
Рыжеволосая со всем усердием, на которое только была способна, касалась языком чуть шероховатой кожи, стирая кровь, зацеловывая каждый доступный ей миллиметр кожи. Уэйланд так смотрел на неё, стоило их глазам встретиться, будто бы то, что сейчас происходило, было одним из самых эротических действий в его жизни. Губы невольно дрогнули в ухмылке, всего лишь на какое-то мгновение прежде, чем Клэри вернулась к своему занятию. На языке буквально горел металлический привкус крови, ударяя в голову. Когда-то она думала о том, что это дико, ненормально, неправильно, - но все эти рассуждения со временем забылись и покрылись толстым слоем пыли. Им не стоило и пытаться быть как все, как другие нормальные пары. Даже когда их жизнь не была такой, как сейчас, они всё равно не попадали под это определение. И вряд ли когда-нибудь попали бы, так чего уж теперь?
Кажется, охотника её действия привели в новое воодушевление, пусть отголоски прежнего наслаждения ещё не успели стихнуть. Наверняка, под его футболкой помимо всего прочего прячется не одна руна выносливости, в последнее время Уэйланд был поразительно предусмотрителен в таких вопросах.
— Я... - «я в порядке», хотела было сказать Фрэй, но не успела, как охотник подхватил её на руки. С её губ сорвался облегчённый вздох: колени в самом деле буквально пылали после столь длительного соприкосновения с жёстким мраморным полом, и сейчас, избавив их от давления извне, рыжеволосая поняла, что ей и правда было больно. Не то, чтобы очень, и всё же ещё несколько минут, проведённых в такой позе, могли быть чреваты ещё более неприятными впечатлениями. Обняв молодого человека за шею, Кларисса удобно устроила голову на его плече, отдыхая. Джейс бережно прижимал её к своей груде, не спеша спускаясь по ступеням и направляясь куда-то.
Спустя какое-то время они оказались в исповедальне: охотник всё также бережно усадил свою ношу на мягкую скамеечку, а сам опустился перед девушкой на колени. Брови Клэри поползли вверх.
— Что ты задумал? - хитро улыбаясь, отозвалась нефилим, блаженно прикрывая глаза, стоило чутким рукам Джейса коснуться её коленей. Он заботливо растирал повреждённую кожу, и на несколько секунд Клэри провалилась в небытие, откидывая голову назад, касаясь гладкой поверхности дерева затылком. Когда к рукам примешались поцелуи, рыжеволосая встрепенулась. Разве могла она не смотреть? Джейс, стоящий перед ней на коленях, всегда приковывал взгляд - никакая усталость или болезненные ощущения не могли заставить Фрэй пропустить подобное зрелище. Чуть приоткрыв губы, она наблюдала за его действиями.
В исповедальне было тесно и постепенно становилось душно, будто бы воздух накалялся от одного их пребывания здесь. Впрочем, это не было так уж далеко от истины.
— Каюсь ли? - Кларисса хихикнула. Настроение было настолько прекрасным, что она даже не обратила внимания, что Уэйланд назвал её полным именем, да ещё присовокупив к этому фамилию их отца. — Конечно, нет. Я такая, какая есть, и мне это нравится, - нахально заявила рыжеволосая, засмеявшись в очередной раз, когда молодой человек резко притянул её ближе к себе.
— Поэтому, святой отец, не прощайте мне мои грехи, - с придыханием продолжала Фрэй, как завороженная наблюдая за тем, как Джейс оставляет чувственный поцелуй на её бедре, а после поднимает на неё глаза.
— Но если вы хотите наказать меня за мои прегрешения, ничего не имею против, - сбивчиво произнесла Клэри, чувствуя, как сердце зашлось в очередном приступе. Воображение уже рисовало красочные перспективы того, что может произойти дальше. Рыжеволосая протянула вперёд руки, мягко касаясь плечей охотника, скользя выше, легонько царапая его шею, запутываясь в светлых волосах. Только сейчас она заметила, что чёлка, которую Джейс то и дело поправлял, откидывая назад, снова падала ему на глаза. Она осторожно убрала непослушные пряди назад, приглаживая их по всей длине. Но на этом путь путь её нетерпеливых рук не был закончен: подушечки пальцев очертили скулы, неспешно спускаясь к подбородку, который Фрэй, не удержавшись, подцепила указательным пальцем, заставляя Уэйланда вздёрнуть его чуть выше. Одна ладонь скользнула чуть ниже, касаясь набухшей на шее вене, где бешено бился пульс. Интересно, он снова разошёлся или так и не успокаивался? Кларисса чуть надавила пальцами на это место, в слабой попытке обхватить шею охотника своей миниатюрной ладошкой.
***
А вот Джейсу не так уж и нравилось быть собственником. К сожалению, это то качество, которое либо есть, либо его нет, но если бы его не было, то жить стало бы намного проще. Не было бы этой всепоглощающей ревности, преследовавшей охотника если и не каждый день, то явно с завидным постоянством. Хотя нет, каждый день, чего греха таить, тем более, в церкви. Но сегодня, в этот самый миг, Джонатан был далеко отсюда, и меньше всего Уэйланду хотелось вспоминать о его существовании, равно как и о том, что он привнес в их жизнь. К счастью, Клэри и не давала повода вернуться к этим пагубным мыслям, портя такой прекрасный вечер. В такие минуты Джейс и в самом деле чувствовал, что она с ним и принадлежит только ему. Жаль, что ненадолго.
Вопрос о грехопадении был актуален и для самого Уэйланда, но что-то ему подсказывало, что простого покаяния здесь будет недостаточно. В случае, Клариссы, скорее всего тоже, но это вовсе не мешало продолжить им одну крайне занимательную игру.
— Ты же знаешь, что умение признать свои грехи, как и смирение – это главные христианские добродетели, - с притворной строгостью, наставительно произнес Уэйланд, в следующую секунду не сдержав хитрую, хищную улыбку. Наверное, за то, что он так извращает христианские заветы, применяя их совсем не по назначению, ему вполне мог светить очередной круг в более нижнем ярусе Преисподней, но кого это волновало? К слову, ад тоже давно не выглядел тем мистическим местом боли и страданий, куда попадают души жутких грешников. С другой стороны, если это место населяют «Джонатаны», с которыми придется провести вечность – это другое дело, но ад, «страшный суд» и прочее – перспективы другой жизни, в которую охотник отправляться явно не спешил, так чего об этом думать.
— Конечно, мне придется тебя наказать, - медленно продолжил Джейс, обжигая горячим дыханием нежную кожу. Здесь, на внутренней стороне бедра она все еще была слегка влажной, что делало ее еще более чувствительной и восприимчивой к любому вздоху или легкому прикосновению губ. Пока они вели этот своеобразный диалог, можно бы и отстраниться, но Уэйланд намеренно не стал этого делать, мучая и без того нетерпеливую Клариссу своим слегка затянувшимся бездействием, в которое он бы с удовольствием еще поиграл, если бы… Если бы Клэри вовремя не отвлекла его внимание, мягко касаясь тонкими пальчиками светлых волос. Он и не заметил, что челка снова упала на лицо, так и норовя попасть в глаза. Послушно подняв голову, Джейс с любопытством всматривался в ее изумрудные глаза, в полумраке исповедальни, казавшиеся еще на пару оттенков темнее. Ее ноготки легонько царапнули вену, где бился пульс. В следующее мгновенье Фрэй уже усилила нажим своей ладошки, словно пытаясь обхватить его за горло, заставляя Уэйланда с готовностью податься вперед, облегчая ей задачу. Пришлось вдохнуть через рот – не хватало воздуха, хотя во многом виной было не только ее властное прикосновение, но и разыгравшееся воображение, в особенности, те аллюзии, которое оно воскрешало в памяти. Сердце тут же пустилось в пляс, и Джейс медленно прикрыл глаза, наслаждаясь эти странным, для многих пугающим ощущением, когда кислорода чуть-чуть, но все же уже не хватает.
— Но как бы я тебя ни наказал, тебе все равно понравится. Поэтому у нас небольшие проблемы, - словно запыхавшись, выдохнул Уэйланд, вынужденно отстраняясь. Проблема была еще и в том, что он сам никогда не отличался огромным терпением, быстро попадая в плен своих собственных желаний, тут же мечтая получить все и сразу, порой слишком быстро отдавая Королеве то, чего она хочет. Чего они оба хотят, конечно же. Его губы снова коснулись нежной кожи, но в этот раз поцелуи были куда увереннее, подчас нетерпеливее, стремительно поднимаясь вверх. Обхватив Клариссу за талию, не давая отодвинуться назад или наоборот податься ближе, Джейс запечатлел один обманчиво робкий поцелуй там, где он просто не мог оставить рыжеволосую равнодушной, и сразу же оставив еще один, чуть выше, касаясь самой чувствительной точки на теле любой представительницы прекрасного пола. Он прекрасно знал, от чего Клэри сходила с ума, никогда не забывая применять свои знания, но на это у них еще будет время. Разумеется, кто сможет сохранять спокойствие в такие моменты? Клэри едва заметно вздрогнула, не в силах полностью контролировать свое тело, но этого было достаточно, чтобы заставить Уэйланда тут же отстраниться, с довольной ухмылкой заглядывая в зеленые глаза:
— А как же смирение? – с напускной невинностью спросил охотник, — Очень жаль, но мне придется начать все с начала, - возвращаясь к своему занятию, нежно касаясь губами кожи на внутренней стороне ее бедра, продолжил Уэйланд, давая понять, что так будет всякий раз, стоит Клариссе пошевелиться.
***
Клэри бы, конечно, поспорила с тем, что Джейс предпочёл бы не быть собственником. В противном случае он бы просто не был собой, потому что вся эта ревность, властность, собственнические порывы - всё это (хотя не только это) делало Джейса тем, кем он был, тем, кем его воспитал Валентин, - Моргенштерном.
Если задуматься, они трое не так уж отличались друг от друга, сочетая в себе те качества, которые так или иначе привил им Валентин. Кому-то по праву рождения, кому-то по праву воспитания, но было сложно отрицать вполне очевидные вещи. Воспитание Лайтвудов несло определённый отпечаток на характере и жизни Джейса, но иногда складывалось впечатление, что только вдали от них, от их моральных принципов и приоритетов, он смог, наконец-то, отпустить себя и позволить себе быть свободным, позволить себе быть тем, кем он всегда был. Тьма притягательна, и было невозможно отрицать ту силу, с которой она манила к себе, призывая сделать шаг, переступить ту грань, после которой будет сложно вернуться назад. Если вообще получится. А может и не захочется?
Клариссе вот, например, не хотелось. Ей нравилась та пьянящая свобода, которую она испытала благодаря Джонатану, забравшему их обоих из Нью-Йорка с собой. Уэйланд никогда бы не признал этого вслух и уж точно не назвал бы это «подарком», но как не назови всё, что происходило с ними в квартире-портале, суть от этого не менялась. И вряд ли когда-нибудь поменяется.
— Ты хочешь поговорить о христианских добродетелях или именно о моих добродетелях? - в тон охотнику отозвалась Кларисса, ловя его хищную улыбку и отвечая ему тем же - чуть кривоватой, задорной, хитрой улыбкой. А были ли у Тёмной Королевы добродетели? Или, вернее сказать, остались ли они в ней? Что думал на этот счёт сам Джейс?
Рыжеволосая прикрыла глаза, а по телу побежали мурашки, спровоцированные обжигающе-горячим дыханием молодого человека. Она догадывалась, чего он добивается: все эти томные разговоры, которые он вёл, не отстраняясь и не прерывая своих коварных манипуляций, носили вполне красноречивый характер. Он хотел помучать её, заставить изнемогать от его нарочито-медленных, терпких ласк, от которых Клэри теряла голову. Воображение разыгралось не на шутку, рисуя многочисленные перспективы дальнейшего развития событий, но и в таком случае это не шло ни в какое сравнение с тем, каким это было в реальной жизни. Иногда предвкушение, ожидание чего-то большего было гораздо более возбуждающим, даже опасным, будто бы кровь подогревали на медленном огне. До кипения так или иначе дойдёт, но вопрос когда? С губ Фрэй сорвался шумный вздох, стоило Уэйланду податься вперёд, позволив её пальчикам сильнее сжаться на его горле. Она чувствовала, как под кончиками пальцев неистово бьётся пульс Джейса, как перехватывает его дыхание, как внезапно становится трудно дышать - вроде бы совсем чуть-чуть, едва ли перерастая в лёгкое удушье, и всё же этого было достаточно, чтобы оказать на девушку поистине оглушающий эффект.
— Ну почему же проблемы? Тебе же тоже понравится, разве не в этом смысл? - хитро отозвалась рыжеволосая, проглатывая стон, так и просящийся наружу.
Уэйланд крепко обнял её за талию, и не нужно было даже пытаться пошевелиться, чтобы понять - держал он в самом деле крепко, лишая девушку малейшей возможности пошевелиться. Первый, обманчиво-робкий поцелуй, заставил Фрэй заметно напрячься. Она попыталась вздохнуть и не успела - Джейс оставил ещё один, весьма ощутимый, чувственный поцелуй чуть выше. Клэри приоткрыла губы, изо всех сил пытаясь контролировать и себя, и свои реакции, но это было выше неё. Не то, чтобы она ожидала, что за этим последует «наказание», но стоило ей вздрогнуть, а охотнику заговорить, как изумрудные глаза расширились от удивления.
— Ты ведь несерьёзно? - выдохнула Кларисса, но Уэйланд в действительности вернулся к тому, с чего начал - к лёгким, обжигающим прикосновениями ко внутренней стороне её бедра. Рыжеволосая потянулась к нему, но руки охотника, обнимавшие её за талию, лишь крепче сжались - Джейс был настроен весьма и весьма решительно, продолжая свой неспешный путь, или лучше было бы сказать, повторяя его? Тугой узел внизу живота разрастался с поразительной скоростью, воздух в лёгких заканчивался ещё быстрее, чем в прошлый раз, но Фрэй по-прежнему не верила в то, что Уэйланд был способен на такое вероломство. Она протянула вперёд руки - чтобы остановить её, молодому человеку пришлось бы убрать их с её талии - и коснулась шеи Уэйланда, скользя ладонью вниз, за границы футболки, ощутимо царапая нежную кожу на спине. Второй рукой Клэри дотронулась до напряжённых мышц на руке Джейса, чуть выше локтя - порывисто сжимая, а после и царапая, ведя ногтями вверх, приподнимая чёрную ткань футболки к самому плечу.
— Попробуй останови меня, и я покажу тебе такое смирение, - едва сдержав стон, отозвалась Фрэй, явно давая Джейсу понять, что сидеть неподвижно она не намерена. Да и разве это возможно? Охотнику затеял игру, выиграть которую было невозможно.
***
Несмотря на многочисленные протесты и желание доказать свою правоту, Джейс зачастую и сам не верил в свою силу воли. Наблюдая за Клариссой в такие моменты, он просто не мог сопротивляться: она была такой чувственной, откровенной, не стесняясь всецело отдаваться своим ощущениям и желанию, что все планы об изысканном «наказании» меркли с пугающе стремительной скоростью. Уэйланд прекрасно ее понимал – ему всегда хотелось всего и сразу, в результате чего вся выдержка и сила воли шли к чертям, ведь в конечном итоге, разве «все и сразу» - это не то, чего они оба хотят? То «смирение», которое сейчас демонстрировала Клэри было ровно тем, чего нефилим так жаждал, чувствуя, как все дело поддалось волне дрожи, ощущая острые ноготки рыжеволосой. Тонкие царапины тут же начинали саднить, соприкасаясь с тонкой воздушной материей. Она казалась прохладной, на миг остужая влажную кожу, но тут же становилось душно, невыносимо жарко и тесно. Кровь прилила к вискам, и Джейсу показалось, что сейчас он точно вспыхнет, словно спичка, если не снять футболку, о чем ему тут же пришлось позабыть, ловя сладкий стон Фрэй. Уэйланд чуть подался назад в обманчивой попытке заставить ее поверить, что он хочет вновь вернуться к началу, с удовлетворением ощущая, как кончики ногтей сильнее впиваются в спину и плечо, заставляя с глухим стоном прильнуть обратно. Дав ей желаемое, он и сам получал то, чего хотел – Кларисса отчаянно искала точку опоры, словно пытаясь уцепиться за ускользающую реальность, растворяясь в томных поцелуях, к которым быстро присоединились откровенные ласки, заставляя ее вспомнить тот самый секрет, который она так неосторожно когда-то раскрыла. Уэйланд никогда не упускал возможности напомнить ей, от чего она сходит с ума, а от чего забывает собственное имя. На какое-то время они словно успели позабыть, что такое нежность, точнее, не они, а он, Джейс, старался позабыть, словно наказывая Фрэй за каждый поцелуй, отданный не ему, за каждую ночь, за каждый момент нежности или страсти, который она разделила с другим. Но эти поцелуи, моменты, ночи, мгновения с Джонатаном продолжались, замыкая все это в своеобразный порочный круг. Можно ли сейчас говорить, что этот порочный круг остался позади – трудно сказать, но в моменты, подобно этому, Уэйланд чувствовал непреодолимое желание вернуть Клэри все то, чего он лишил их обоих. Его поцелуи становились настойчивее, вторя уверенным прикосновениям пальцев, отзывающимся в теле рыжеволосой легкой волной дрожи, заставляя что-то сжиматься, сладко замирая внутри него самого. Жар внизу живота стремительно превращался в тугой, пульсирующий клубок, откликаясь на каждый сладкий стон Клариссы, требуя еще, требуя больше, требуя её. Джейс сильнее сжал ладонь на ее талии, пытаясь удержать на месте, но самоконтроля не хватало не только Фрэй. Впрочем, было здесь и кое-что еще. Охотник и не думал вести себя жестоко, в конце концов, игра в наказание и смирение по-прежнему была всего лишь игрой. Ему всего лишь хотелось видеть, чувствовать, как желание Клариссы превращается в самую настоящую иссушающую жажду, болезненную потребность в нем. Конечно, он не мог сравниться с темной магией руны темного альянса, но здесь и сейчас Клэри принадлежала ему и только ему.
Уэйланд неожиданно отстранился ровно в тот момент, когда подкатывающее наслаждение наверняка было столь ощутимо, что казалось, его можно было коснуться кончиками пальцев, а через пару мгновений – попробовать на вкус, но у нефилима явно были другие планы. Пускай и весьма предсказуемые. Резко потянув рыжеволосую на себя, Джейс буквально рывком усадил ее к себе на колени, одновременно с этим оседая на пол. Выпрямить ноги здесь явно не представлялось возможным хотя бы с точки зрения габаритов, но можно было вплотную прислониться спиной к противоположной стене и хотя бы оставить их полусогнутыми в коленях, что уже давало некий простор.
— Хватит на сегодня смирения, - с легкой полуулыбкой прошептал Джейс, ловя губы Клэри своими. Поцелуев в этот вечер было непозволительно мало, зато одежды на его Королеве оставалось непозволительно много – и то, и другое стоит исправить. Потянувшись к рукавам платья, светловолосый нетерпеливо потянул их вниз, оставляя девушку в ажурном бюстгальтере. Тонкая ткань искусной работы едва ли скрывала все прелести открывшегося ему вида, вместе с тем лишь подогревая и без того распаленное воображение. Кончики пальцев дрожали, да что там, дрожь чувствовалась во всем теле. Уэйланд не так часто ощущал подобный жар, доходящий до настоящей дрожи, напоминая болезненную лихорадку – ту самую иссушающую жажду, которую он так мечтал пробудить в Клариссе, но у всего есть обратная сторона. Или побочный эффект.
Нефилим нетерпеливо потянулся к застежке бюстгальтера, и на первый взгляд его действия могли и вовсе показаться нерешительными – пальцы по-прежнему дрожали, но они оба знали, что дело не в этом. Не в пример предыдущим, томным поцелуям, Джейс резко потянул тонкие лямки с плеч Фрэй, высвобождая ее руки из своеобразного плена, бесцеремонно направляя миниатюрные ладошки к поясу брюк. Впрочем, пояс давно был расстегнут, как и верхняя пуговица, несколько облегчая задачу, хотя и это не спасло от мгновенной паузы и промедления, повисшего между ними. Тяжело дыша, Уэйланд поднял взгляд на Клэри. Еще секунда, другая, и вот его губы касаются ее шеи, беспорядочно, безумно шепча и повторяя: «Я люблю тебя», «я хочу тебя», «пожалуйста», «Клэри». Все это напоминало самый настоящий лихорадочный бред, чередуясь с влажными, сбивчивыми, хаотичными поцелуями, но, может, все это и было болезнью? Может Кларисса и есть его болезнь? Или его наркотик? Иначе почему тогда бывает так больно без нее, так хорошо с ней, и так невыносимо думать, что она принадлежит другому?
***
Если у Джейса были планы по доведению Клариссы до исступления, то, кажется, им было не суждено сбыться. Да, в первый раз он в самом деле выполнил свою угрозу, начав с начала, но во второй - он блефовал, желая добиться весьма определённых действий со стороны девушки. Не в силах совладать с собой и со всё нарастающим напряжением, её ногти сильнее впивались под кожу Уэйланда, причиняя ту самую сладкую боль, что он так любил. Скорее всего, он действовал инстинктивно, на уровне подсознания понимая, какие действия с его стороны могут вызвать ответную реакцию в Клэри. Он слишком хорошо её знал...
Чувственные поцелуи, не менее чувственные, проникновенные ласки - рыжеволосая успела соскучиться по ним, едва ли не позабыв, что Джейс может быть таким. Нежным, ласковым, отзывчивым, с бережностью относящимся к ней, Клэри. Впрочем, это вовсе не означало, что обычно он был с ней груб или резок, но с некоторых пор вся нежность из их отношений как будто бы испарилась. Нефилим с трудом припоминала, когда в последний раз он был с ней настолько трепетно-нежным, и несмотря на то, что дерзкие и порывистые прикосновения заводили Клариссу, по нежности она тоже скучала, да и по ним таким - тоже.
Фрэй уже буквально горела от всех действий Уэйланда, чувствуя, как тело сковывает до боли знакомой волной дрожи, знаменующую близкую и сладостную развязку... Но она была уверена, что так просто охотник не даст ей желаемое. Она бы не дала, например. Так что отдавшись во власть пьянящих ощущений, Клэри даже не ждала, что Джейс позволит ей дойти до конца.
С шумным выдохом рыжеволосая буквально слетела с обитой бархатом скамеечки, оказываясь на коленях молодого человека. В замкнутых пространствах что-то было: воздух вокруг них сгущался с такой скоростью, что практически нечем было дышать, а всё тело, даже под тонким слоем ткани покрывалось испариной. Платье Фрэй было из тончайшего шёлка, но даже в нём стало невыносимо жарко. Что и говорить о Джейсе, на котором всё ещё были плотные джинсы и футболка?
— Уверены, святой отец? - хихикнув, отозвалась Клэри. Впрочем, в скором времени она позабыла об их маленькой игре в грешников и праведников, наслаждаясь многочисленными поцелуями, которыми осыпал её охотник. Могло подуматься, что он соскучился настолько, что решил вернуть Клариссе все поцелуи и ласки, что когда-то не додал по той или иной причине. Рыжеволосая плавилась в его объятиях, пока Уэйланд расстёгивал её бюстгальтер, а после, послушно протянув руки, позволила стянуть с себя ненужный предмет одежды. Но и здесь Джейс остался верен себе, направив её ладошки вниз, к поясу своих брюк - кружевной бюстгальтер просто съехал вниз, больше ничем не сдерживаемый и затерялся где-то между их телами. Нефилим подцепила змейку молнии, решив, что терять время даром просто бессмысленно. Они уже давным давно подошли ко второму - или даже третьему? - действию сегодняшнего представления.
Девушка чуть привстала с колен Уэйланда, чтобы приспустить его джинсы и нижнее белье, столь непозволительно мешающие сейчас им. Не без труда и не без промедления, но Фрэй справилась и с этой задачей, неспешно опускаясь вниз. Она не торопилась переходить к более активным действиям, и пока что возбуждённая плоть охотника весьма недвусмысленно касалась её бедра. Но и от этих мыслей Джейс отвлёк её: томные поцелуи в шею и слова, от которых у Клэри закружилась голова. Стоило молодому человеку произнести «я люблю тебя», как рыжеволосая вздрогнула, не до конца веря, что охотник в самом деле произнёс это вслух. Она не помнила, когда он говорил ей слова любви. На маскараде, кажется? Но с тех самых пор прошло так много времени... Иногда ей ненадолго, на какую-то секунду или две, в самом деле казалось, что он и правда её больше не любит. Или любит не так сильно. Но слушая сейчас, как Джейс, словно заведённый, твердил ей о том, что любит её, что хочет, называл её по имени, просил о чём-то, она понимала, что её страхи и тревоги были бессмысленными. Сердце защемило от переполнявшей его нежности, желания и страсти, всё ещё тлевшей на коже. Клариссу переполняли эмоции: в любой другой ситуации она бы запрокинула голову назад, подставляя шею терпким поцелуям, но сейчас хотелось смотреть на Джейса, чувствовать его, касаться, быть с ним. Полностью.
Девушка потянулась к футболке охотника, быстро потянув её наверх, желая освободиться от неё как можно скорее. Потребовалось не больше секунды, чтобы Джейс не менее послушно, чем сама Клэри до этого, вытянул вверх руки, позволяя ей снять с него фуболку.
После этого Кларисса приподнялась с колен Уэйланда и, помогая себе рукой, приняла охотника внутрь себя, не сдержав сладкий стон, стоило ей медленно и неспешно опуститься вниз, позволяя себе и Джейсу прочувствовать этот ни с чем несравнимый момент единения. Эту секунду, первый такт, когда сердце словно пропускало несколько ударов, невозможно было повторить. Каждый раз он был иным, непохожим ни на что другое, и даже на предыдущие разы. Кларисса обняла охотника за шею, обнажённой грудью прижимаясь к его груди.
— Я люблю тебя, Джейс, - шепчет, задыхается, приподнимаясь вверх, теряясь в своих ощущениях, стонет. Столько эмоций в одном мгновении, но разве не в этом суть? — Люблю.
***
Даже странно, почему признания в любви в их исполнении звучали так редко? Когда-то в этой любви было страшно признаться, и стоило этому страху почти раствориться в переполнявших сердце чувствах, как на его смену пришел стыд. С легкостью поверив Валентину, они думали, что связаны кровными узами, что делало любое признание чувств чем-то постыдным, ужасным. Тогда губы произносили «я люблю тебя» с безнадёжной безысходностью и горечью, словно признавая вслух самый ужасный грех, отрицать который уже давно потеряло смысл. Но и это прошло. Они снова были всего лишь Джейсом и Клэри, во всяком случае так казалось. Тогда он облегченно шептал «я люблю тебя», но счастье было недолгим. Охотник не помнил тот момент, когда осознал, что между любовью и ненавистью слишком тонкая грань. Что бы ни делала Фрэй, это не умаляло чувства, давно и прочно поселившегося в его сердце, но если раньше оно давало силы бороться, то теперь стало отравлять. Медленно, но верно. Он чувствовал себя больным, ненавидя ее поступки, ее измены, ее чувства к другому. Разумеется, всему этому существовало свое объяснение, но не зря же говорят, что сердцу не прикажешь. Сердце не видело различий между обычной изменой и поступком с точно таким же содержанием и последствиями, в котором была виновата руна темного альянса. Только руна ли? Этот вопрос сам по себе запирал «я люблю тебя» где-то глубоко внутри, не давая словам сорваться с губ. Джейсу было больно признавать это вслух, а тоненький, противный голос твердил, что Клэри не заслуживает этих слов. Разумеется, эти мысли не приходили в голову сами собой. Их провоцировали очередные подозрения, ревность, да много чего, что уже вошло в норму их жизни. Что изменилось сегодня – трудно сказать. Уэйланд по-прежнему далеко не все мог простить Клариссе, и в моменты отчаяния был бы даже рад, если бы это хоть на толику повлияло на его чувства, но нет. Любовь – куда более сложный механизм. В сущности, теперь и у Клэри было то, за что она могла бы его не простить, но она об этом не знала и, возможно, не узнает.
Наконец, пальцы рыжеволосой потянулись к краю футболки, и Джейс тут же с готовностью вытянул руки, помогая избавить себя от ненужной вещицы. Ткань была влажной и неприятно липла к спине – какое же облегчение было ощутить легкий холодок, стоило разгоряченной коже соприкоснуться с воздухом. Конечно, облегчение едва ли продлилось пару секунд – на деле воздуха здесь как раз-таки катастрофически не хватало. Казалось, он стал гуще, жарче, создавая плотный, обволакивающий кокон, но это мало кого волновало. Было трудно дышать, но совсем по другой причине. Уэйланд ощутил, как Клэри потянулась к молнии на его джинсах, чуть приподнявшись, насколько это позволяло его положение, помогая ей справиться с задачей. Наступил тот самый момент предвкушения, когда оба знали, что последует через пару мгновений, но это не умаляло того пленительного, яркого чувства, стоило вновь почувствовать уютный, обволакивающий жар ее тела. В этот миг они снова были едины, и принадлежали только друг другу. Кларисса ведь сказала, что любит его. Не то, чтобы Джейс ставил под сомнение ее чувства, но невольно задавался вопросом: «Но не только его, да?». Впрочем, сейчас он не думал об этом.
— Клэри… - прошептал нефилим, не сумев подавить тяжелый вздох, буквально вспыхнув от ее слов. Еще один медленный такт, и она повторил их. Люблю. «Люблю, люблю, люблю» - отзывалось в мыслях. Огненный шар угрожающе запылал, обжигая все внутри, норовя растаять куда быстрее, чем Джейс мог себе представить. Дрожащие пальцы коснулись спины Клэри, ласково обводя контуры ее лопаток, медленно скользя вниз, к изгибу поясницы. — Клэри… - он словно звал ее, впервые за долгое время не пытаясь контролировать ситуацию, вверяя в руки Клариссы абсолютную свободу, просто покоряясь ей.
Джейс опустил ресницы, тяжело и прерывисто дыша, плавясь, изнемогая от этих мучительных, тягучих тактов. Обычно сочетание «мучительно приятно» считается тем, что и вовсе нельзя сочетать, но в эти мгновения нефилим ощущал именно это – «мучительно приятно». Когда они были такими? Были ли когда-то вообще? Когда в их близости присутствовала нежность, то зачастую ей предшествовали отчаяние или горечь, но не сейчас. Может, все дело в том, что им обоим было, в чем покаяться?
Уэйланд подался вперед, мягко касаясь губами шеи Клэри, целуя в плечо, опускаясь ниже и осыпая такими же нежными, почти невесомыми поцелуями ее грудь. Наверное, и в них чувствовалась дрожь. В его поцелуях, прикосновениях, во всем. Джейс не помнил, когда ему так отчаянно не хватало воздуха, но каждый его глоток буквально обжигал легкие. Не помнил, когда ему было так сложно держать себя в руках, не позволяя слишком быстро подобраться к столь желанному наслаждению. Что и говорить о сдержанности или тишине? Да, они по-прежнему были в церкви, но не только у Клэри не получалось не тревожить ее покой.
Огненный шар угрожающе пульсировал, с каждой секундой превращая тело в тугую, натянутую струну. Не помня себя, охотник порывисто схватил ладонь Фрэй, прикладывая ее к своему горлу, ровно туда, где пугающе быстро бился пульс.
***
Их признания в любви в самом деле были весьма редким явлением. Какими бы сильными не были их чувства, они всегда были непростыми и запутанными. Кларисса не помнила, было ли хоть раз, чтобы слова любви срывались с её губ не в момент отчаяния, грусти или плохо контролируемого порыва? Впрочем, пару раз в самом деле и было, но это уже другая история. Так или иначе они оба нечасто говорили друг другу три заветных слова. Клэри знала, почему сама редко произносила нечто подобное вслух: она боялась получить в ответ молчание или что-то вроде «спасибо». Конечно, вряд ли бы Джейс сказал нечто подобное, но кто его знает? Однажды он сам сказал, что ненавидит её за то, во что она, Клэри, превратила их отношения. Он назвал её ядом, отравившим его существование и, если бы это только было в его власти, он бы сделал всё, лишь бы они никогда не встречались. Рыжеволосая слишком часто вспоминала эти слова, их невозможно было забыть, равно как и невозможно было выкинуть из головы. Кто знает, может быть, Джейс и правда любил и ненавидел её? Ведь те слова не были похожи на те импульсивные порывы, когда фразы срываются с губ, не будучи обдуманными, - Уэйланд взвешивал каждое слово, он в действительности считал Клэри ядом и ненавидел её. Как минимум, иногда.
Вот и сейчас, девушка инстинктивно пыталась найти признаки этой ненависти, которая заставляла её плакать по ночам и просыпаться в холодном поту и слезах от очередного ночного кошмара, дрожа всем телом. Но то ли нефилим плохо смотрела, то ли ничего такого сейчас и в помине не было. Охотник дрожал от её прикосновений, сходил с ума от поцелуев и ласк и, позабыв обо всём, твердил, что любит её, хочет. Это напоминало забытье. Однажды Кларисса видела его в таком почти что благостном забытье, или даже бессознательном существовании, когда они с Джонатаном буквально вытаскивали его из какого-то вампирского притона. Но сейчас Джейс был трезв, и какой никакой отчёт он всё же должен был себе отдавать.
Самой Клэри было сложно думать обо всём этом, чувствуя Джейса внутри себя, ощущая его руки на своей спине, а губы - на шее. Его прикосновения были нежными-нежными, будто рыжеволосая была сделана из хрусталя. Обычно молодой человек был более не сдержан в своих порывах и стремлениях, оставляя на Фрэй свои метки и печати по всему телу, которые могли свести только иратце.
Нефилим теснее прижалась к обнажённой груди Джейса - как же ей нравилось чувствовать его вот так, кожа к коже. Даже в таком, не самом удобном положении подобные ощущения сводили с ума, опаляя и раззадоривая и без того возбуждённое воображение. Впрочем, не только воображение.
— Люблю, - повторила рыжеволосая, отзываясь на звук своего имени. Как же давно он не звал её вот так просто, от всего сердца, желая, чтобы она была рядом, была ближе, была с ним. — Люблю, - движения Клариссы стали быстрее. Она приподнималась почти полностью, позволяя охотнику выскользнуть из неё и тут же плавно опускалась вниз, до самого основания, сжимая бёдра и другие тазовые мышцы, делая их близость ещё более невозможной, невыносимой. — Люблю, люблю, люблю, - будто бы вторя желаниям охотника, мелькавших в его голове, продолжала Кларисса, продолжая сжимать Джейса, будто бы лишь силой воли, а на деле это было результатом если не многочисленных тренировок, то, по крайней мере, упорных и частых занятий. Джейс задыхался от подобных действий, но ничего не мог с этим поделать, и рыжеволосая, чувствовала, как он весь напрягся, едва ли способный удержать этот момент, задержать, подождать Клэри... Её не нужно было ждать. Фрэй ещё раз повторила все предыдущие действия, срывая с губ молодого человека протяжный стон и сжимая руку на его горле чуть сильнее. Он стремительно тонул в своих ощущениях, как и она в своих, цепляясь за его плечи, стараясь не запрокидывать голову назад, а смотреть Уэйланду в глаза. Его накрыло гораздо раньше, чем он бы того хотел, но это было прекрасное ощущение. Клариссе нравилось, когда он был таким свободным, покорялся ей, её желаниям и действиям, и не сдерживал себя ни в чём. Это то, чего она всегда желала, но то, что так редко получала. Что ж, хотя бы сегодня у них будет всё. Фрэй несколько раз резко двинула бёдрами, приподнимаясь и опускаясь, зубами впиваясь в плечо Джейса, чтобы спустя несколько мгновений обмякнуть в его нежных объятиях.
Не хотелось никуда не идти, не хотелось делать ничего, просто лежать здесь, в этой неудобной, узкой, душной исповедальне в объятиях Джейса, чувствуя горячие прикосновения его чутких пальцев, ощущая его дыхание на своём лице и сердцебиение почти такт в такт с её собственным.
Иногда она в самом деле верила в Рай, даже если считала, что ей, Клариссе Моргенштерн, было уготовано место в Аду.
Рай существовал в этой церкви, в этой исповедальне.
Хотелось бы, чтобы так было всегда... Всегда... Всегда...
***
Джейс редко позволял себе терять контроль над ситуацией, а уж полностью терять контроль – и подавно. Не то, чтобы он был настолько жадным до него, желая контролировать в своей жизни все вплоть до самых мелочей, просто в противном случае приходилось отпустить себя и поддаться чувствам, чему его не учили. Напротив, Валентин говорил, что в чувствах – слабость, они любого делают уязвимым. И он был прав. В объятиях Клэри Уэйланд был уязвим как никогда, но сейчас он просто не мог этого осознать, полностью и безотчетно отдавшись в ее власть. Его ладони по-прежнему хаотично скользили по влажной спине Клариссы, словно пытаясь найти точку опоры, но так и не находя ее. А может быть, ему просто хотелось почувствовать, убедиться, что она – настоящая? Все это происходит наяву, и вовсе не во сне?
Дышать становилось нечем. И без того маленькое пространство словно стало еще уже, теснее. Джейс раз за разом пытался сделать вздох, но воздух по-прежнему казался вязким, обжигающе горячим, садня горло. Сердце заходилось в бешеном темпе, но ему было все равно. Уэйланд как будто не чувствовал этого. Ни удушливого плена этих стен, ни того, что ему тяжело дышать, ни жара, хотя испарина уже блестела не только лбу и висках, мелкой россыпью покрывая все тело. Он смотрел только на Клэри, чувствовал только ее. «Люблю». Тугой узел внизу живота болезненно заныл, вибрируя и скручиваясь еще сильнее, заставляя стонать. Охотник не раз задавался вопросом, сколько раз она говорила «люблю» Джонатану? Говорила ли вообще? Что он говорил ей в ответ? Понимала ли Кларисса свою любовь в отношении брата, и была ли она искренней? Именно поэтому Джейс так редко говорил эти слова, не желая слышать их в ответ, словно они потеряли свою уникальность и чистоту. Сейчас в голове не было этих мыслей. Джонатан? Как будто его никогда и не существовало. Обволакивающий жар ее тела на мгновенье стал теснее, даря то самое неповторимое ощущение «ближе уже невозможно», разливаясь жидким огнем по венам, но как?.. Как это вообще происходит? Как же хотелось закрыть глаза, зарывшись лицом в огненно-рыжие волосы, вдыхая их знакомый, нежный аромат, но Клэри смотрела ему в глаза, и Уэйланд не смел отвести взгляд, стараясь не опускать отяжелевшие ресницы. Наслаждение подобралось так близко, что из чего-то эфемерного и абстрактного казалось чем-то вполне осязаемым – той приятной тяжестью, готовой коснуться его плеч, заставляя, наконец прикрыть глаза, через мгновенье ощущая долгожданную, сладкую негу.
Джейс едва заметно подался вперед, желая коснуться ее губ, но… Всего было слишком много. Он терялся, тонул в своих ощущениях, пытаясь уцепиться, но было поздно. Ладошка рыжеволосой крепче сжалась на его горле, на считанные мгновенья перекрывая доступ кислорода, и этого было достаточно. Снова этот обволакивающий жар, пара уверенных, быстрых толчков, и все… Уэйланд уже и не помнил, когда настолько не контролировал себя и свое тело, когда позволял себе столько свободы. Сейчас не он имел власть над телом, а тело над ним, алчно требуя свое и незамедлительно получая желаемое. По телу прошлась крупная дрожь, инстинктивно призывая прижать Фрэй еще сильнее к своей груди, пряча лицо в изгибе ее шеи, касаясь горячими губами влажной кожи. Ее зубы ощутимо впились в плечо, на мгновенье помогая вынырнуть из сладкого забыться, чувствуя, как напряжение стремительно покидает и ее тело, даря то самое невыносимо-сладкое забытье. Это ощущение было лучшим, что Джейсу когда-либо доводилось испытывать за всю свою жизнь. Никакой дурман, никакой алкоголь не могут подарить нечто настолько приятное, сладкое, но главное, заставляющее позабыть обо всем. Казалось, в мире были только они. Нет, даже такое наслаждение не может лишить воспоминаний, и Уэйланд помнил. Помнил о Джонатане, о руне темного альянса, о том, почему он не так давно пропал из дома на целых четыре дня и что сделал сам четыре дня назад… Все это было, но оказалось в прошлом, оставляя его здесь и сейчас в объятиях «его Клэри».
— Я люблю тебя, - тихо повторил Джейс, обретая дар речи. Дрожь по-прежнему не покидала его тело, и он не помнил, когда в последний раз чувствовал нечто подобное. Тело словно обезумело, не до конца понимая, что произошло. «Жарко и холодно одновременно» было поистине удивительным, неповторим и странным ощущением. — Никогда не оставляй меня, - также еле слышно продолжил Уэйланд, накрывая дрожащими губами приоткрытые, влажные губы Клариссы. — Будь моей. Будь со мной, - нежно целуя, будто скрепляя невысказанную мольбу безмолвной печатью, произнес Джейс, крепче сжимая рыжеволосую в своих объятиях, откидываясь назад. Дубовая стена исповедальни приятно холодила кожу, немного приводя в чувство и позволяя вспомнить, что они не могут провести здесь вечность, как бы того ни хотелось. Но, может быть, если они не будут еще некоторое время об этом вспоминать, получится притвориться, что эта вечность у них есть?