***
Каждую ночь — ночь ли? — ему снились одни и те же сны. Зачумленная земля. Умирающие воины, так и не нашедшие спасения или славной смерти. Бесплодные попытки спасти хоть кого-нибудь. Не армия, нет — безумное стадо нежити, с чьих костей облезла плоть. Призыв пойти и умереть, чтобы стать таким же. Грубая насмешка над одним из самых тяжёлых событий его жизни. И снова к нему возвращались воспоминания о последнем дне относительной свободы. И снова он едва собирал силы, чтобы проснуться и прервать эту пытку. Сколько ещё это будет продолжаться?! Варок взревел и со всех сил ударил кулаком по стене, но боль только раззадорила его. На шум прибегут охранники и выпустят ему кишки как шелудивому псу? Отлично! Он разломает эти бесовы стены и сдохнет под обломками? Прекрасно! За стенами окажется путь на свободу? Ещё лучше! Но были только ободранные кулаки, сочащиеся кровью. Лоскуты кожи на шершавых стенах. Уже почти потухшая ярость, заглушённая резкой болью. Полумрак камеры. Бешеный стук сердца, разрывающий тишину. Обессиленный, Саурфанг лёг на жёсткую койку, слишком короткую для него, и вновь провалился в мучительный сон. Неожиданно уже привычный тягучий кошмар исчез, растворившись в чём-то тёплом, мягком и светлом, что наполнило его сознание. Оно волной захлестнуло его, и страдания утихли. Оно успокаивало, дарило долгожданное спокойствие, смывало усталость. Сила, незнакомая и в то же время явно не чужая, пришла откуда-то извне. Интерес вынудил орка открыть глаза, но он всё равно ничего не увидел. Кто-то рукой накрыл его лоб, и Саурфанг уже догадывался, кто это. — Опять мысли читаешь? — проворчал он, безразлично смотря куда-то вверх. Пусть на душе было чуть спокойней, чем раньше, его недавняя вспышка ярости напоминала о себе тупой зудящей болью. — Нет. — Перед глазами возник тёмный потолок, а ладони накрыли сцепленные на груди руки. Через несколько секунд боль пропала. Варок несколько лениво сел, давая возможность Андуину сесть рядом. — Я и не собирался это делать. — И для чего тогда ты здесь? — Полагаю, нам надо многое обсудить. Очень многое...***
В тяжёлой броне Саурфанг чувствовал себя гораздо более уверенно. В руках он мог наконец-то сжать оружие. Его лёгкие наполнял свежий воздух, а не затхлый тюремный, и прохладный ветер обвевал его лицо. Он знал, что этот день наступит — его не собирались вечно держать в тесной камере. Сбегать под покровом ночи — далеко не самый честный поступок. Конечно, если побег не является давно распланированной постановкой, но об этом посторонним знать не надо. По крайней мере, пока что. А говорить такое бегущему рядом типу точно не стоит: всему миру сообщит, не задумываясь; достаточно сказать, что в нынешнюю Орду возвращаться он не будет. Хватит с него быть мальчиком на побегушках у мертвецов. Принимать истину было больно, но времени у Саурфанга было предостаточно. Он не был зелёным юнцом — он успел повидать и первое вторжение на Азерот, и лагеря, и строительство Оргриммара. Он не был отмечен духами — но его опыта хватало для понимания, что ничем хорошим новая война не закончится. Теперь его долг как верховного правителя, как воина, как орка был в спасении своего народа. В возрождении старых идеалов, осмеянных теперь. Был только один способ сделать это, не оставив на поле брани бесчисленное множество солдат. Раньше он бы рассмеялся в лицо тому, кто смел бы лишь заикнуться об этом, если бы не сделал что похуже... Теперь иного выбора не было. Путь до Чумных Земель неблизок и опасен, но Саурфанг не боялся. Он видел мощь Света, исцеляющую и карающую, и Свет не отверг его. Что ещё может помочь в борьбе с силами Тьмы, принёсшими в Азерот лишь боль и страдания? Что ещё способно спасти?