Удачей оставлен Глотаешь горечь мира Гордыней отравлен Неверный голос лиры Хоть слабым ты не был Лишь жалости достоин За место под небом Ты одинокий воин Сам себе враг Артерия — «Сам себе враг»
В отличие от Скуало, Занзас своё детство предпочитал не вспоминать. Оно и понятно: что хорошего он видел за неполные восемь лет своей жизни? Нищета, голод и медленно выживающая из ума мать. «Папы» у мальчика менялись так часто и резко, что он давно перестал запоминать их имена. Соседские дети дразнили его «безотцовщиной», из-за чего маленький Занзас часто дрался, а в последней драке чуть не сжег своего обидчика внезапно пробудившимся Пламенем Ярости. Занзас тогда и сам испугался собственной силы, ещё не умея контролировать Пламя. А вот другие дети стали его избегать, называя «сыном Сатаны», правда, за спиной, ибо теперь они слишком боялись мальчишку. Узнав об инциденте, мать Занзаса почему-то решила, что он — сын действующего Босса Вонголы, известного в определённых кругах своим Пламенем Неба. Сначала мальчик скептически отнёсся к такому заявлению, так как давно привык считать, что отца у него попросту нет, но во время устроенной матерью встречи… Возможно не привыкшего к ласке ребёнка подкупил добрый взгляд мужчины, возможно — неожиданное проявление заботы со стороны совершенно чужого человека, возможно… мальчик просто захотел ему поверить. И он поверил — искренне и безоглядно, — как могут верить только дети. Оказавшись в новом доме — огромном роскошном особняке с ухоженным парком и кучей прислуги, — мальчик растерялся и какое-то время даже не выходил из отведённой ему комнаты, которая, кстати говоря, была больше чем его прошлый дом. Невольный страх Занзаса сделать что-то не так умилял мужчину. Дон Тимотео, успевший похоронить троих сыновей, обрёл в мальчике надежду и утешение, а Занзас всего лишь не хотел потерять наконец-то найденного отца, расстраивать его нарушением правил, которые наверняка были тут установлены, просто ребёнок о них ничего не знал. Услышав об этом, Кьюдайме тихо рассмеялся, потрепал приёмного сына по волосам и уверил, что здесь его никто не обидит и не станет ограничивать в передвижениях. Ну а порядки — со временем Занзас узнает и о них. К хорошему человек привыкает быстро. Занзас исключением из этого правила не стал, довольно скоро освоившись в новой обстановке. Поскольку другие дети в особняке появлялись редко — лишь в тех случаях, если кто-то из гостей отца привозил с собой своих отпрысков, — мальчик очень много времени проводил в библиотеке Девятого, которая славилась не только огромным количеством всевозможной литературы — от технической до сказок, от классиков до современных авторов, работающих во всевозможных жанрах, — но и очень редкими фолиантами и томами, которых во всём мире осталось крайне ограниченное количество и многие коллекционеры, не задумываясь, продали бы за них душу Дьяволу. Будущему Боссу Варии очень нравились книги, ведь они открывали перед ним новые миры, давали необходимые знания и пищу для размышлений. Сам же дон Тимотео не мог нарадоваться на усердно учащегося мальчика, сожалея о том, что работа стала отнимать у него слишком много сил, почти не оставляя времени на воспитание подаренного судьбой сына. Своеобразная идиллия продлилась четыре года, а потом… Занзас достиг переходного возраста. Всего за год мальчик изменился почти до неузнаваемости. Всё началось с, казалось бы, невинных шалостей: разбитая ваза, разбросанные по комнате вещи… Пытаясь выяснить степень дозволенного, подросток стал ввязываться в драки с охраной, препираться с учителями, швырять еду в горничных, если она его чем-то не устраивала… но никто не спешил наказывать бунтаря: прислуга и учителя просто не имели на это права, к тому же, не желая расстраивать и без того занятого дона, подчинённые помалкивали о выходках его сына… В тринадцать лет правильно поняв желания своего тела с разбушевавшимися гормонами, Занзас затащил в свою комнату одну из служанок. Потом вторую, третью… Из подслушанного разговора прислуги подросток узнал о том, что его отец — глава мафиозной Семьи, а значит, рано или поздно Занзас встанет во главе Вонголы. Быстро смекнув, какую власть он со временем получит, Занзас стал совсем неуправляем. Тогда-то дон Тимотео, которому всё же донесли обо всех «подвигах» его приёмного сына, устроил подростку серьёзный разбор полётов. Впервые Занзас видел отца в таком гневе. Дерзить действующему Боссу Вонголы он не посмел, сделав вид, что осознал свою вину и раскаивается в проступках, а Кьюдайме в свою очередь решил, что это возрастное, скоро сын перебесится и станет прежним. Но он ошибся — Занзас лишь сменил тактику: банальные драки теперь обставлялись как отработка приёмов рукопашного боя; демонстративное расплавление кастрюли, сопровождающиеся заявлением, что в следующий раз на её месте окажется чья-то голова, убедила поваров подходить к вопросу меню для Занзаса очень серьёзно, ну а служанки… некоторые были очень даже непрочь покувыркаться с юным наследником Вонголы…***
Занзас вырос человеком, обладающим стремлением и способностями для того, чтобы заместить Девятого. В свои шестнадцать он прекрасно понимал, что для успешного ведения дел нужны сила, связи и знания. На недостаток первого Занзас не жаловался: азы рукопашного боя, усвоенные во время уличных драк, пригодились на уже серьёзных тренировках по смешанным видам борьбы, однако главным оружием парня оставалось чистое Пламя Ярости. Связей у центральной Семьи Южного Альянса было более чем достаточно. Что же касается знаний… Парень, получивший образование на дому, неплохо разбирался в экономике, политике, законодательствах… Под давлением отца Занзасу пришлось изучить языки основных партнёров по бизнесу: английский, русский и японский. И если с английским проблем не возникло, то вот русский со всеми его заморочками брюнет тихо ненавидел, а при виде иероглифов у него начинался нервный тик. Однако кое-что парня конкретно напрягало: несмотря на то, что он являлся сыном Девятого, Занзас до сих пор не был официально объявлен наследником Семьи. Более того, последнее время перед глазами брюнета регулярно стали маячить так называемые «претенденты на пост Босса из близких Семей», что не могло не бесить честолюбивого юнца. Всё чаще подобные встречи стали заканчиваться одинаково: Занзас просто избивал далеко не хрупких парней. На все вопросы сына по поводу наследования дон Тимотео отвечал очень уклончиво, как будто что-то скрывал. Тогда-то Занзас и решил докопаться до истины, но даже представить себе не мог, что правда окажется настолько болезненной. «Сегодня я встретился с женщиной, которая утверждает, что родила от меня сына… — парень жадно вчитывался в строчки, написанные каллиграфическим почерком. Стремясь выяснить всё, ночью Занзас пробрался в кабинет Кьюдайме. Что именно искать парень не знал: документы, фотографии, письма… Что угодно, что могло бы дать ответ на мучавшие его вопросы. Взломать хлипкий замок верхнего ящика стола труда не составило, и теперь брюнет без каких-либо зазрений совести изучал личный дневник действующего Босса Вонголы. — Хотя это невозможно: как женщина, которую я никогда не видел, могла родить от меня ребёнка? Однако её положение сейчас настолько жалко, что я не мог ей отказать. Я не мог смотреть в глаза парню, свято верящему в слова своей матери…» Так Занзас выяснил, что не является сыном Девятого, а также то, что не имея крови Вонголы, он не сможет занять место Босса. «Я никто этому куску дерьма?! Этому старику… — привычная картина мира рушилась на глазах, амбиции обращались в прах, сгорая в огне нелицеприглядных фактов. Душу брюнета снедали сожаление и гнев… до тех пор, пока в ней не осталось ничего кроме ненависти и жгучей боли, вызванной предательством человека, которому парень верил безоговорочно. Человека, которого он считал своим наконец-то обретённым отцом. Едва сдерживая рвущееся наружу Пламя Ярости, парень отшвырнул от себя чужой дневник. — У него и желания не было делать меня своим наследником! Как он смел называть меня своим сыном?! Он предал меня!» Впервые у парня появилось желание помочь старику добраться на тот свет. Несмотря на свойственную ему вспыльчивость, для своих лет Занзас был довольно рассудителен и понимал, что избавиться от старика будет непросто. «Я не твой настоящий сын. Почему ты молчал об этом? О том, что я не могу стать Десятым Боссом Вонголы. Ненавижу! Ты сдохнешь, чёртов старикан! Как и мусор подле тебя», — Занзас с отвращением посмотрел в сторону небольшой группы людей, окруживших Кьюдайме. Семья отмечала успешное приобретение — мафия мафией, а прикрытие в виде легального бизнеса никто не отменял. Брюнет невольно усмехнулся: ну да, приобрели за бесценок обанкротившуюся компанию, занимающуюся разработкой и локализацией программного обеспечения, вот только кто ж помог некогда процветающей фирме «пойти на дно»? Ответ был очевиден. Раздраженно передёрнув плечами, брюнет отвернулся и обвёл взглядом собравшуюся во дворе толпу. Бесполезный мусор, пресмыкающийся и лижущий жопы властьимущим, свора фальшиво улыбающихся лицемеров, только и ждущих возможности вогнать нож в спину. Прямо как старикан… — Эй! Занзас смерил презрительным взглядом того, кто посмел вторгнуться в его личное пространство. Худющий пепельноволосый парень бесцеремонно дёргал его за рукав пиджака, но больше всего брюнета добил прямо-таки щенячий восторг, который так и плескался в серых глазах. Ещё несколько дней назад Занзас, бесспорно, удивился бы: парень привык видеть в обращенных на него взглядах страх, ненависть, презрение или же заискивание. Но восхищение? Это было чем-то новым. Новым, но таким ненужным сейчас. И непонятным. «Нормальным не место в Варии, — вспомнилась некогда услышанная от кого-то фраза, а на то, что перед ним член элитного отряда убийц, указывал шеврон на рукаве рубашки сероглазого. — И где они таких берут?» В тот день в адекватности и умственных способностях прилипшего как банный лист нового знакомого, представившегося как Суперби Скуало, брюнет усомнился ещё не раз: блондин трещал без умолку, следуя за Занзасом по пятам. Заткнуть болтливый мусор силой не получилось: с виду хрупкий парень оказался очень юрким и с лёгкостью уворачивался от ударов. Впрочем, если бы приёмный сын Девятого действительно задался целью прибить ни на секунду не замолкающего варийца, то итог был бы явно не в пользу последнего. Едва увидев на ладони теряющего терпение наследника Вонголы занимающееся Пламя Ярости Скуало, по мнению брюнета, вообще съехал с катушек и что-то восторженно затараторил в два раза быстрее. Вслушиваться в чужую речь с северным акцентом, а тем более вникать в смысл сказанного брюнет не хотел: не до того ему было. От преждевременной кончины Суперби спасло лишь то, что в потоке слов Занзас уловил кое-что интересное: белобрысый псих оказался новоиспечённым главой Варии. О поражении Тюра последние три недели судачили все кому не лень, поэтому о смене руководства в отряде наёмников брюнет был наслышан, но даже подумать не мог, что Вторым Императором Мечей окажется не здоровый мужик, а мальчишка, да ещё и такой дохлый с виду. Погасив Пламя, приёмный сын Девятого опустил занесённую для удара руку и стал внимательно разглядывать блондина. Нет, его неожиданный интерес был вызван не самим парнем как таковым, а ключевым словосочетанием — «глава Варии». Пожалуй, элитным убийцам было под силу грохнуть старика, но одно дело заказать политика, бизнесмена, дона из какой-нибудь мелкой Семьи и совсем другое — Крёстного Отца целого Альянса. Проблема была даже не в цене, которая, несомненно, за устранение такого человека достигнет заоблачных высот, а в том, согласится ли Вария пойти на такой риск или же сдаст потенциального заказчика его потенциальной жертве? Занзас и раньше не шибко-то доверял людям, а уж после раскрытия правды о своём сомнительном происхождении вообще решил не верить кому бы то ни было. Хватит — один раз уже поверил, а что в итоге? Непомерная гордыня не давала парню оценить ситуацию со всех сторон, упорно возвращая его лишь к одной из граней — пост Босса, принять который он готовился последние годы, так и останется несбывшейся мечтой, а Вонгола, которую парень привык считать своей, достанется не ему. Поэтому раз уж Босс Варии, который, похоже, особым умом не отличается, сам навязывает брюнету свою компанию, то почему бы и нет: отрицать возможную выгоду от такого знакомства было бы неразумно. В своём мнении Занзас укрепился через несколько дней после знакомства, когда Скуало решил передать ему пост главы Варии. По словам блондина выходило, что эта должность не для него, а вот Занзасу с его способностями подойдёт в самый раз. Взвесив все «за» и «против», брюнет согласился: во-первых, руководя Варией можно было набраться бесценного опыта, который, несомненно, пригодится при управлении Семьёй, а во-вторых, глупо отказываться от предложенной силы, ведь используя Варию можно было скинуть старика и получить то, что парень привык считать своим. Первым впечатлением Занзаса от Варии было… разочарование. Определённо, от хвалёного объединения наёмников он ожидал большего, намного большего, а что ему подсунули? Ребёнка с манией величия, убеждённого гея, которого хотелось повесить на его же боа, стрёмного Аркобалено, ни на миг не расстающегося с калькулятором, шумного, уже знакомого блондина и разрозненные отряды, которые даже восстать против смены руководства нормально не смогли — слишком много сильных бойцов ушло после поражения Тюра. Впрочем, это было Занзасу даже на руку: после демонстрации силы его авторитет и власть в Варии стали неоспоримы. Стиснув зубы, брюнет самоотверженно принялся возрождать на месте руин достойную организацию, в чём довольно скоро преуспел: для достижения конечной цели — Вонголы — приёмному сыну Девятого была нужна сильная армия. К немалому удивлению брюнета, Скуало оказался в этом очень полезен. Уже через месяц новый Босс перестал считать своего капитана клиническим идиотом, за которого принял в начале знакомства: Суперби оказался далеко не дураком, зарекомендовал себя как исполнительный подчинённый и отличный стратег, именно он помог брюнету доработать операцию по свержению действующего Босса Вонголы, указав на недочёты и слабые места. Пусть брюнет этого и не показывал, но в глубине истерзанной души проникся к акульему мусору чем-то вроде доверия — насколько это было вообще возможно — и признавал в нём гениального фехтовальщика. Да, Скуало потерял кисть руки в битве за титул Императора Мечей, но даже из этой ситуации смог извлечь выгоду: у меча, крепящегося к высокотехнологическому протезу, не было слепых зон. Именно поэтому в предстоящей операции мечнику отводилась далеко не последняя роль.***
День «Х». Фигуры расставлены, роли расписаны. Босс Варии отдал короткий приказ о начале наступления на центральный штаб Вонголы, мысленно уже празднуя победу…