Кинокалейдоскоп

Обратного адреса на конверте не оказалось. Только аккуратно напечатанные строчки: «Миссис Бэрил Баскервиль, Меррипит-хаус, Гримпен, Девоншир». Беспроигрышный ход, ничего не скажешь — с Генри или без Генри, моя фамилия останется прежней. Марка, кстати, тоже незнакомая — кенгуру, что ли? Верно, и штемпель австралийский. Действительно, почему я решила, что это обязательно будет Южная Америка? Ведь мой неугомонный супруг всегда любил разнообразие. Письмо тоже отпечатано на машинке — похоже, общение с Лорой Лайонс даром не прошло. Ну, хоть не из газеты склеил. При этой мысли губы сами собой складываются в улыбку. А когда я представляю, что бы сказал Шерлок Холмс, узнав, что я улыбаюсь над письмом от Джека Стэплтона, которого при нём заклеймила «воплощением зла», — она расплывается почти до неприличия. «Моя дорогая Бэрил!» — стоит мне развернуть письмо, и воображение рисует уже не ровные печатные буквы, а угловатые, летящие рукописные строчки, неизменно загибающиеся к верхнему углу страницы. Говорят, так пишут уверенные в себе люди — вот уж с чем у Джека всё в порядке. «Моя дорогая Бэрил! Спешу тебя уведомить, что мы с тобой можем считать себя в относительной безопасности: ты — от моих авантюр, а я — от британского правосудия в лице Шерлока Холмса и Лестрейда с его братией. Я не без восторга ознакомился с отчётами в газетах. В чём-то он прав, этот гениальный сыщик: я в некотором роде действительно нашёл приют у них под ногами. Точнее, как ты уже поняла, на другом конце земного шара. Тебя, возможно, удивляет, почему я решил потревожить твой покой. Не скрою, отчасти тут виновато и тщеславие: сама понимаешь, как иногда распирает от желания поделиться гордостью за удачно осуществлённый замысел. Мистеру Холмсу об этом знать незачем, а ты можешь быть спокойна: я в ту ночь рисковал не больше обычного. Ты ведь помнишь, на Гримпенской трясине хватает надёжных островков твёрдой земли и помимо того, на котором я прятал наше домашнее проклятье. Всё, что мне оставалось — это добраться до ближайшего из холмов, куда я лазил за растениями и бабочками, притаиться там среди камней и прозрачно намекнуть сыщикам, что погоню можно заканчивать. Пожалуй, я немного перегнул палку по части театральности — но, согласись, мой душераздирающий предсмертный крик в ночном тумане стоил того, чтобы занести его в протокол!..» Я поднимаю глаза от письма и негромко вздыхаю. Ох, Джек, в чём-то ты так и остался восторженным юнцом, растянувшимся под апельсиновым деревом с очередной приключенческой книжкой. Как при нашем первом знакомстве. Неизвестно ещё, где бы ты сейчас был, милый, не найдись кому подыграть тебе в ту осеннюю ночь… … Тогда, пробираясь сквозь туман по еле заметной тропинке, я куталась в шаль, чтобы скрыть дрожь от напряжения, и не знала, чего боялась больше — успеют ли приезжие сыщики схватить Джека или их опередит Гримпенская трясина. Ночное болото жило своей жизнью, непонятной и пугающей даже без всяких легенд, и я быстро поняла, что, по крайней мере, двое из моих спутников готовы ухватиться за любую призрачную возможность, чтобы повернуть назад, к камину и огню. Но не Шерлок Холмс. Его присутствие заставляло остальных упрямо шагать дальше, пока впереди ещё маячила перспектива поставить точку в деле. Крик долетел до нас, когда мы поднимались на гребень лощины. В первую секунду меня словно пригвоздило к земле, и я даже успела поверить, что трясина всё-таки опередила. Но звук оборвался на высокой ноте, вместо того чтобы перейти в захлёбывающийся хрип и бульканье, и вот тут от внезапно накатившего облегчения я действительно едва не рухнула в обморок. Как-никак, не зря прожила два года с мужем-натуралистом в гиблом, без преувеличения, месте. Не в пример сыщикам и беллетристам, я не понаслышке знала, как на самом деле тонут в болоте. Наитие озарило меня, не дав мысли оформиться в слова. — Это голос Джека! — я шарахнулась назад, прижала ладони к щекам. — Он попал в трясину! Несчастный… Прости его Господь! Три сочувственных взгляда устремились в мою сторону: у Ватсона — пополам с ужасом, который подстегнуло пылкое писательское воображение, у Лестрейда — с едва скрываемым желанием поскорее оказаться в тепле под крышей. А Шерлок Холмс… Пожалуй, на его лице читалось удовлетворение. Случилось то, чему, как он полагал, и надлежало случиться. Что ж, я была с ним согласна — если не считать того, что представления о надлежащем у нас не во всём совпадали… … «Иногда я думаю, ты бы меня просто не узнала, любимая. Во всяком случае, покойный дядюшка Чарли на небесах наверняка утирает слезу крылышком, поглядывая сверху вниз на непутёвого племянника. Не поверишь, я иду по проторённому пути кузена Генри — у меня ферма в устье Сноуи-Ривер. Пришлось посидеть над картами, прежде чем я нашёл единственное в Австралии болотистое место! Зато, по крайней мере, не скучаю по Девонширу. Болота, бабочки, каторжники — будто и не уезжал никуда, верно? Правда, лучше не спрашивай, как этот ностальгический уголок мне достался. Зато теперь я просто невероятный паинька — катаюсь верхом, выписываю журналы, начал собирать коллекцию местных чешуекрылых. А недавно, представь, подобрал в лесу и притащил домой коалу! Этот милейший увалень до того похож на доктора Ватсона, что я так его и окрестил. Боська уже примирилась с новым домочадцем. Впору завести к нему в пару страуса эму и без большой затеи назвать Холмсом…» Я прямо представляю широкую ухмылку, с которой Джек печатал эти строки. По крайней мере, его самоирония никуда не делась даже на другой стороне земли. Как и способность наших мыслей попадать в унисон. «Он был настоящим воплощением зла», — сказала я сэру Генри, втайне надеясь, что Джек, неважно какими путями, уловит этот посыл и сумеет воспользоваться вторым шансом, который подарила ему судьба при моей скромной поддержке. Похоже, пожелание сбылось, и даже слишком — не перегнул ли опять палку? «P.S. Одним словом, дорогая Бэрил, если кузен Генри в своём кругосветном путешествии вдруг заинтересуется нашими краями — двери Хинтон-Клоуз для него всегда открыты. Вот только насчёт обратного пути, ты уж извини, я не ручаюсь…» Я с усмешкой складываю письмо. Кажется, я зря начала беспокоиться. Некоторые вещи остаются неизменными — если не преступная натура Джека, то, по крайней мере, его чувство юмора. Интересно, в самом деле, когда сэр Генри собирается сделать остановку в Австралии?..