Кинокалейдоскоп

Собака гналась за Генри огромными прыжками. Даже первая пуля, выпущенная Холмсом, не остановила её, лишь задев шерсть и прочертив чёрную царапину на светящемся желтоватом боку. — Стреляйте, Ватсон, стреляйте! — кричал мой друг. Но как прикажете стрелять, если он сам опередил меня на несколько ярдов и я с большей вероятностью угодил бы ему в спину? Белые волокнистые языки стелились перед моими глазами, так и норовя сбить с пути — прицелиться, хоть умри, не выходило. Зато, точно по воле сил зла, проклятый туман отлично позволял видеть, как сэр Генри обернулся на бегу, поднял в ужасе руки, как исполинская собака сшибла его с ног, обнажив белые клыки. Мы с Холмсом оба выпалили наугад, уже не задумываясь — и застыли на месте, когда из собачьей пасти вместо рычания вырвались вполне внятные человеческие слова: — Ты, грабитель-похититель, нашу мельницу отдай! — Мельницу? Какую мельницу? — ошеломлённо выдохнул Генри, всё ещё пытаясь заслониться от светящейся морды. — Известно какую! — рявкнула псина. — Фамильную, с жерновками из андского камня! А не то будет худо, так и знай! Я всегда поражался умению Холмса в нужную минуту действовать быстро. Вот и сейчас, пока я таращил глаза, не в силах отойти от невероятных впечатлений этого страшного вечера, он незаметно подкрался и сгрёб ужас всея Гримпена за цепь на шее. Цепь оказалась вполне материальной, да и шея, по-видимому, тоже. — Миледи, — вежливо, но твёрдо провозгласил он, — не пытайтесь ввести нас в заблуждение. Нам давно известно, что ваш хозяин охотится не за пресловутой мельницей, а за поместьем сэра Генри. Для чего и пригласил вас на этот, с позволения сказать, ужин на траве. — Выбирайте выражения, сэр, — огрызнулась собака. — Вы нас чёрной краской не замажете! Пусть отдаст кофемолку, которую ещё сэр Чарльз из нашего дома стибрил! — Мой дядя не вор! — протестующе взбрыкнул ногами баскервильский наследник. — И нет у нас никакой кофемолки, я сам наследство принимал. — А где она, по-твоему? — белые клыки возмущённо сверкнули в дюйме от его носа. — Думаю, на этот вопрос я смогу дать ответ, — объявил Холмс. — Сэр Генри, вы на чердак поднимались? — Нет, — удивлённо пробормотал тот. — Только в башню за Бэрримором… — Так я и думал, — удовлетворённо кивнул детектив. — Ватсон, вы помните, когда в Холл принесли нашу телеграмму, Бэрримор был где-то на чердаке? Держу пари, там он и припрятывал кофемолку мистера Стэплтона. Сами посудите, какой порядочный английский слуга позволит выносить сор из родового поместья? Пусть даже вместо девицы хозяин похитил мельницу… — Похоже, это у них наследственное, — предположил я. Внезапно нас прервали донёсшиеся из тумана трели окарины. Собака разом навострила уши и приветливо закрутила длинным чёрным хвостом. — А ну-ка, Боська, устраши всех жителей болот… — на тропинке, мурлыча нехитрую мелодию, показался Стэплтон собственной персоной. Его питомица, бросив Генри, с радостным визгом вскинула лапы ему на плечи, едва не выбив из руки глиняную индейскую дудочку: — Мистер Холмс такой лапушка! Он нашёл нашу кофемолку! — Спасибо за комплимент, — выступил вперёд Холмс, нацелив на энтомолога револьвер. — Ну, что вы на это скажете, мистер Стэплтон? — А что мне говорить? — тот добродушно развёл руками. — Мне больше ничего и не надо. Можно бы и сплясать на радостях, но моя Боська, — тут он скосил глаза в сторону лежащего Генри, — не танцует для аристократов. — Кто бы говорил! — не выдержал я. — Или это не вы точная копия Хьюго Баскервиля? Не отпирайтесь, мы уже фамильный портрет видели. — Да какой из меня аристократ! — от души расхохотался Стэплтон. — Полжизни отпахал в казённых учреждениях. Сначала клерком в Сан-Хосе, потом два года директором школы в Йоркшире… и, ради Хьюго, не говорите про длинные каникулы! — Можно подумать, я только и делал, что марципаны с серебряного подноса ел, — фыркнул уязвлённый Генри, поднимаясь на ноги. — Я, между прочим, с детства лошадей объезжал. На своей ферме в Канаде. — Странно, — Боська с сомнением покрутила мордой, — а пахнешь аристократом. — Так это новый костюм со Стрэнда, — Генри отряхнулся. — А вот если я, скажем, опять в ковбойку с джинсами влезу… — Выходит, зря я на тебя охотился… — протянул Стэплтон и вдруг приветливо шагнул ему навстречу с распростёртыми объятьями. — Братец Гарри! — Братец Джек! — Ну что, по кофейку? Мы с Холмсом в недоумении провожали глазами двух кузенов, которые в сопровождении собаки двинулись к Холлу на поиски вновь обретённой чудо-мельницы. — А что мы скажем Скотланд-ярду? — запоздало спохватился я. — Всё-таки смерть сэра Чарльза… — Ну зачем беспокоить человека? — снисходительно пожал плечами Холмс. — Объясним, что Стэплтон удрал в самое сердце Гримпенской трясины. Но сложную систему примет скрыл туман, а я, — тут он с красноречиво-виноватой улыбкой развёл руками, — совсем не умею ходить на болотоступах…