Вторжение (Trespass)

      Отчёт мистера Скотта не привнёс новой информации. Другие команды не сталкивались ни с чем аномальным и не наблюдали ничего, что могло бы объяснить произошедшее на плато. Мистер Сулу и его команда видели не более, чем команда мостика через его визор. Они все продолжали оставаться в неведении.       Звуки статики наполнили помещение, когда настенный коммуникатор затрещав, ожил, передавая дребезжащий голос доктора Маккоя. Построить нормальный диалог не удалось из-за неполадок коммуникатора. Спок отправил мистера Скотта на мостик разбираться с неисправностью и направился в морг продолжить разговор с доктором напрямую.       — На всех телах одинаковые повреждения грудной клетки и остаточные следы уже ранее упомянутого излучения. Но что действительно вызывает интерес, это степень разложения тел.       — Боюсь, я не понимаю...       Маккой подошёл к столу и откинул простынь, демонстрируя труп лейтенанта Гевина: кожу мозаикой усеивали студенистые пятна чёрного и зелёного цветов, бледные, безжизненные глаза уставились в потолок.       — Он мёртв сколько? Часов пять? Его тело выглядит так, как будто дни пролежало в тепле. Не знаю, вызвано ли такое быстрое разрушение клеток чем-либо на планете, но каждое тело разлагается стремительнее, чем должно, и процесс не замедлился с того момента, как мы пришли сюда.       — Нашли ли вы причину коматозного состояния выживших?       — К сожалению, нет. Нам не удалось обнаружить ничего полезного. Я хочу проверить их, для этого я возвращаюсь в медотсек, пока М'Бенга продолжит вскрытия. Почему бы тебе не присоединиться и не рассказать мне об рапорте Скотти?       Спок очень быстро изложил то небольшое количество информации, которое получил из отчёта, и потому порог медотсека они пересекли в напряжённой тишине. Однако стоило им войти, как их настиг новый раунд хаоса в виде звука сирены и жёлтых сигнальных огней, сопровождающих автоматическую блокировку дверей за их спиной.       — Это активация карантинной системы. Какого черта? — Маккой развернулся к настенному терминалу, на котором план корабля стремительно по отсекам закрашивался жёлтым, показывая, как автоматическая система активации карантина охватывает уже 90% судна и продолжает расширяться, отслеживая членов экипажа, где бы они ни находились.       — Вы обнаружили какие-либо распространители инфекции на телах или у выживших?       Маккой бросил на Спока недоверчивый взгляд, прежде чем отпустить саркастическую ремарку: — Ну да, прям кучу! Но это же мой первый день на работе, я и подумать не мог, что это может быть важно! Ёбаный в чёрную дыру космос!* Какого ты обо мне мнения? Конечно же я всё проверил и ничего не нашёл. Нам необходимо поместить выживших в изолированные боксы, дабы попытаться предотвратить распространение.. чем бы это ни было.       Быстро сориентировавшись, они разместили троих оставшихся выживших в изолированных камерах и запустили деконтаминацию, чтобы очистить помещения, надеясь, что всё пагубное влияние будет сдержано и эффективно нейтрализовано.       Они стояли за пределами палаты Джима, наблюдая за неподвижной фигурой, в то время как поле деконтаминации корабля обрабатывало их тела, оставляя после себя ощущение покалывания на коже. Спок заставил себя отвести взгляд и повернулся к кабинету доктора Маккоя.       — Я должен связаться с мостиком и уточнить статус экипажа, — Спок покинул Маккоя, прежде чем тот успел что-либо ответить. Войдя в офис, он сразу закрыл дверь и позволил себе сгорбить плечи под грузом последних обстоятельств. Накануне вечером у него была лишь короткая медитация, тело и разум переполняло предчувствие надвигающейся катастрофы. Он был измотан, рука пульсировала болью, в груди предательски что-то сжималось с каждым новым витком постигшей их сегодня трагедии.       Он хотел просто заползти в постель и забыть недавние события, но это было крайне нелогично и совершенно не по-вулкански. Он не мог желать просто отмотать этот день назад, чтобы Джим очнулся и справился со всем со своей обычной лёгкостью и неизменным оптимизмом. Он не мог поддержать его, как обычно, дать возможность Джиму спасти их с его решительной нелогичностью и отрицанием самой возможности поражения. Нет. Вся тяжесть ответственности лежит на нём, и он не хотел, не мог отмахнуться от неё.       Выпрямив спину, Спок сел за стол и вызвал мостик. Коммуникатор выдал лишь статику, голосов слышно не было. Спок попробовал снова, но безрезультатно. Следующими он попробовал вызвать инженерную и затем интендантскую — ничего. Связь была недоступна, корабль был заблокирован, и их капитан вместе с геологом и сотрудником службы безопасности страдали от неизвестной медицине инфекции, и у Спока совершенно не было идей, как решить хоть какую-то из этих проблем.       Он вновь сгорбился и тяжело опустил голову на свои скрещённые руки, даже не пытаясь изменить позу, когда дверь с шипением отворилась, впуская доктора Маккоя. Судя по скрипу стула для посетителей, Маккой уселся напротив, но понимающе не стал ничего говорить. Нечего было обсуждать, нечего делать, они были в тупике. Несмотря на отчаяние, которое заполнило комнату, тишина принесла минуту покоя. После бешеного ритма последних часов Спок был благодарен за тихую дружескую поддержку. Но длилось это, конечно же, недолго.       Сигнал тревоги из второго изоляционного бокса резко вернул их в реальность, и они, не теряя времени, быстро выскочили из кабинета. Остановившись в дверях бокса, они увидели Чепел, на коленях склонившуюся над безжизненным телом офицера безопасности Майклза. Он лежал у стены в постепенно расширяющейся вокруг него луже крови, пропитавшей его больничную рубашку. Судя по всему, он перегрыз собственное запястье. Даже с ограниченными медицинскими познаниями Спок понимал: человек не должен был истечь кровью так быстро.       — Доктор, что... — медсестра Чепел сместилась в сторону, открывая больший обзор на тело с того места, где они стояли, и Маккой резко выдохнул, увидев куски гниющей плоти, покрывающие почти всю нижнюю часть мужчины, — что происходит?       Не успел он рискнул что-либо предположить, как раздалась тревога из двух других изолированных боксов. Спок и Маккой с ужасом переглянулись и развернулись к Джиму. Через стекло они могли видеть, как, сидя в углу с отсутствующим выражением лица, Джим методично и сильно бился затылком об стену. Кровь уже окрасила белую поверхность позади его головы, когда они вбежали в комнату, пытаясь остановить его деструктивные действия.       Маккой подставил руки, пытаясь хотя бы смягчить удары, так как остановить Джима у него не получалось. Он кричал на Джима, пытаясь пробиться через морок, поглотивший их капитана, их друга, но не получал отклика. Спок схватил трикодер и быстро просканировав Джима, повернул устройство к Маккою, позволяя ему прочесть результаты не убирая рук, защищающих голову Джима.       — Показатели его мозговой активности сильно скачут! Я не… — Маккой отпустил несколько проклятий, прежде чем покачать головой. — Я не знаю, что с ним происходит. Я никогда не видел ничего подобного, но это похоже на то, что он ведёт борьбу с чем-то в своей голове, и, Бог мой, он проигрывает. Он проигрывает, Спок.       Споку потребовалось мгновение, чтобы решиться, но как только он это сделал, сомнений не осталось. Он слышал, как Маккой кричал ему остановиться, но лишь протянул здоровую руку к знакомым пси точкам и.. утонул. Он попал в водоворот эмоций, и они не принадлежали Джиму. Нет, эмоции Джима почти в каждом своём возможном варианте были знакомы ему, как собственные. Но угрожающие, агрессивные мысли, раздирающие его сознание, с ужасающей лёгкостью срывающие его щиты, не исходили от Джима. Спок продирался сквозь закрученный массив жестоких мыслей и искал искру, визуальное отображение сущности Джима. Казалось, это длилось часами, мощное усиливающееся давление на сознание и головокружение начали брать над ним верх. Он думал, что больше не выдержит и придётся бросить Джима на садистскую милость овладевшей им сущности, когда нашёл его. Собрав немногие оставшиеся у него ментальные силы, Спок отдал всё, что у него было, но коснулся души Джима, вырывая её с жёсткой решительностью, и завершил мелдинг.       Он отшатнулся, падая назад, как от удара, и почувствовал, как голова встретилась с полом. Ему потребовалось некоторое время, чтобы сориентироваться, прежде чем он смог приподняться на локте. Зрелище, представшее перед ним, вызвало в нём сильное удовлетворение. Джим сидел, откинувшись назад, глотал ртом воздух, вцепившись в предплечья Маккоя и ища поддержки, но его глаза, его взгляд был осмысленным и сосредоточенным. Джим вернулся к ним, освободившись от присутствия инородной сущности, удерживавшей его.       — Джим? — эти голубые, невероятно голубые глаза остановились на нём, и рука протянулась в его сторону, Спок не задумываясь принял её. Облегчение, благодарность и нечто, что Спок не стал идентифицировать, передалось через контакт, и он сильнее обхватил руку Джима, сжимая её в ответ.       — Что происходит? — голос Джима срывался и совсем стих в конце. Маккой встал и извлёк небольшую чашку воды из репликатора. Джим быстро выпил и вздрогнул, прислонив голову к стене, поднял руку и провел по затылку — на пальцах была кровь. — Что, чёрт возьми, здесь происходит?       Прежде чем какой-либо ответ был предоставлен, Чепел возникла на пороге и отрицательно покачала головой, признавая поражение. Они развернулись и посмотрели на Джима: как последний выживший, он единственный мог дать хоть какие-то ответы. К сожалению, они не стали ключом к их спасению. Вместо этого старшие офицеры всё так же бродили во тьме неведения, как и до того, как Джим очнулся. Пока они обрисовывали ситуацию как можно подробнее, Джим сидел на биокровати, стоически терпя уже пятое сканирование трикодером, порхающим над его телом, но как только доклад завершился, оттолкнул Маккоя и встал.       — Мне необходима одежда, не выставляющая мою задницу на всеобщее обозрение, и компьютер. Мы должны обойти протокол карантина. Мне нужно добраться до мостика, — наконец, определившись со стратегией и получив план конкретных действий, они приступили к исполнению. Джиму предоставили форму медицинского сотрудника и его сапоги, которые сняли с него по прибытии в медотсек. Вместе со Споком они конфисковали терминал Маккоя и приступили к взлому протокола ввода корабля в карантин. Быстро рассчитав кратчайший путь от медотсека до мостика, они приступили к специальному участку кода, удерживающему их от получения ресурсов, необходимых для поставленной цели.       Маккой удалился, дабы не мешать их работе. Это был долгий и изнурительный процесс. Спок был вынужден печатать одной рукой, в то время как Джиму периодически приходилось прерываться, давая отдых заживающим ребрам. За два часа они распечатали путь к мостику и запустили патч, который должен был автоматически разблокировать оставшуюся часть корабля. Покинув офис Маккоя, они нашли его стоящим над биокроватью, уставившимся на тело на ней.       — Боунс?       Джим подошёл к Маккою, но Спок остался позади. Это иррационально, но он не хотел видеть тот новый ужас, который вот-вот предстанет перед ним. Джим стоял рядом с доктором Маккоем и смотрел на неподвижную фигуру медсестры Чепел.       — Что случилось?       Ничего не говоря, Маккой откинул простынь и открыл почерневшие ноги Кристины. Зловоние гниющей мёртвой плоти заполнило воздух и достигло даже Спока на другой стороне комнаты.       — Она жива, без сознания и разлагается. И нет ничего, чем я бы мог помочь ей, помочь кому-либо из нас.       Спок окинул взглядом комнату, осознавая, что все сотрудники Маккоя лежат на био-кроватях в схожем состоянии. Это ужасало — видеть, как много членов экипажа сражены болезнью, зная, что помощи нет. По крайней мере, нет в этот момент. Необходимо было добраться до мостика и оценить ситуацию и угрозу в целом по кораблю. Он уже собирался озвучить свои умозаключения, когда его остановил возглас Джима.       — Боунс!       Спок наблюдал, как Джим подхватил падающего мужчину, прежде чем тот достиг пола. В следующую секунду Спок отмер и помог Джиму уложить доктора на биокровать. Взгляд Маккоя был мутным, прикованным к некоему несуществующему объекту в пространстве, и чернота гниющей плоти покрывала его руку, охватывая запястье и выглядывая из-под воротника синей медицинской формы.       — Боже, Боунс, — еле слышный шёпот и дрожащие руки, оглаживающие тёмные пряди. — Боже.       — Джим, — Спок опустил руку на спину Джима и мягко проговорил, — мы должны уйти. Нам нужно попасть на мостик и оценить ситуацию, если хотим спасти хоть кого-то.       Его рука скользила по хлопку одежды вверх и вниз, прослеживая мышцы и позвонки в успокаивающем жесте. Ему нужно было помочь Джиму, поддержать в его горе, но также и напомнить о его долге перед кораблем и экипажем.       — Мы должны идти, Джим, сейчас.       Джим вытер глаза, прежде чем выпрямиться и снова войти в образ капитана. С коротким кивком он развернулся и покинул медотсек, не оглядываясь на умирающего друга и членов экипажа. Споку не оставалось ничего, кроме как последовать за ним.       Они ступили в коридор и остановились. Тела разной стадии разложения усеивали помещение. Глава службы безопасности Джиотто распластался в турболифте, его кожа вспухла и местами начала вместе с плотью отслаиваться от костей. Это было ужасающее зрелище, и Спок почувствовал подступающую к горлу желчь. Только хвалёный вулканский контроль помог ему сдержать этот позыв. Джим же не был так удачлив. Пошатнувшись, он ухватился одной рукой за стену, второй же обхватил себя за рёбра, содрогаясь в спазмах и бесконтрольно выворачивая скудное содержимое своего желудка на палубу, забрызгивая стены рвотой.       Спок шагнул к Джиму, размещая три пальца на его виске и инициируя поверхностный мелдинг, дабы облегчить его состояние. Это быстро помогло, и Джим встал, тяжело дыша и утирая губы дрожащей рукой.       — Господи. Я… — Джим прочистил горло, но проглотил все слова, что собирался сказать. Однако его взгляд, брошенный на турболифт, ведущий напрямую к мостику, где находились дорогие им люди, красноречивее всех слов дал понять Споку, о чём он думает.       — Мы должны.       По кивку Джима они развернулись и одновременно обступили тело Джиотто, входя в турболифт. Это были мучительные 15 секунд, которых едва ли хватало подготовиться к тому, что они увидят, но казалось, они тянулись бесконечно. Включились магнитные захваты, и кабина замедлилась, затем совсем остановилась, и створки дверей разошлись в стороны, открывая кошмарную картину.       Первым они увидели Скотти, растянувшегося лицом вниз на полу с вытянутой рукой, как будто тянущейся к чему-то, чего уже никогда не достигнет. Сулу они узнали только по расположению растекшегося зловонной лужей трупа. Чехов был рядом, его тело едва проявляло признаки некроза. Спок, как мог, оттягивал момент, но всё же повернулся к коммуникационной панели. Нийота распласталась поверх своего терминала, глаза были пусты и лишены характерного для неё тёплого озорства. Он не мог оторвать от них свой взгляд, не хватало мужества, пока Джим не потянул его за руку, привлекая внимание.       — Тебе нужно улетать, Спок, — этот неожиданный комментарий вывел Спока из оцепенения и привлёк его внимание к Джиму, отчаянно размахивающему перед ним паддом.       — Что?       — Есть путь к отсеку шаттлов, он немного запутанный, и тебе придётся воспользоваться трубами Джеффри, но ты справишься. Из нашего текущего местоположения ты сможешь пересечься с Рузвельтом через три дня, если будешь придерживаться траектории, которую я наметил.       Спок быстро заморгал, пытаясь понять, как долго он смотрел на Нийоту, пропустив такое кардинальное изменение событий, после которого совершенно не понимал того, что пытался донести до него Джим.       — Я не понимаю.       Джим шагнул вперёд и крепко сжал его руки, из-за чего угол падда больно впился в бицепс Спока под ладонью Джима.       — Ты должен покинуть этот корабль. Никого не осталось, Спок. Все или мертвы или умирают. Мы не можем связаться со Звёздным флотом и предупредить их; ты должен сделать это.       — Джим, — Спок отшатнулся и с ужасом осознавал само предположение, что он бросит корабль, экипаж. Джима. — Нет!       — Спок, ты единственный, на кого не распространилось влияние этого нечто, чем бы, чёрт возьми, оно ни было. Если мы просто исчезнем, они пошлют новый корабль в последнюю известную точку нашей дислокации для расследования. Ни один корабль Звёздного флота не должен высаживаться на эту планету вновь. Ты должен донести до них это. Ты должен улететь.       — Ты полетишь со мной.       — Я не могу.       — Джим.       Стремительным движением Джим отбросил падд на капитанское кресло и приподнял верх одежды, одновременно отворачивая штаны, обнажая тем самым своё бедро: — Я не могу уйти, Спок. Я заражён.       Спок стремительно подался вперёд, пробегая дрожащими пальцами по обесцвеченному участку кожи.       — Ох… — звук вырвался непреднамеренно, беспомощно, совершенно не передавая глубину эмоций, пронзивших его при виде умирающей плоти Джима**.       Джим отпустил край рубашки, позволяя ему скрыть отвратительное доказательство его приближающейся смерти. Он крепко сжал руку Спока и наклонился взять падд с кресла. Кресла Джима. Спок не мог собраться с мыслями. Нет. Невозможно, что он потеряет всех, всю свою жизнь за промежуток времени, который не превышал девяти часов.       Он почувствовал холод пластика в своей руке вместо тепла Джима, когда тот отвернулся к рулевой панели.       — Что ты делаешь?       — Я направляю корабль к звезде этой системы***, — Джим сообщил об этом так, будто говорил об обычной прогулке. Это было беспечно, фактически безумно и крайне нелепо.       — Ты не можешь сделать этого.       — Что ж, конечно, академия и базовые уроки пилотирования остались в прошлом, но, думаю, я смогу вспомнить необходимые основы, — Джим бросил через плечо небрежную ухмылку, устанавливая курс и подтверждая его своим кодом авторизации.       — Джим...       — Тебе пора. Путь до ангара займет минимум 40 минут, если следовать маршруту, который я составил для тебя, возможно, и больше с учётом твоей руки. И не забывай, тебе ещё придётся подготовить шаттл к запуску с одной рукой.       — Джим...       — Спок, всё готово. У нас есть, может быть, 90 минут, прежде чем свет звезды ослепит сенсоры. Мне нужно, чтобы ты ушёл. Сейчас. Прошу тебя.       Джим не смотрел на него, его внимание было приковано к дисплею, показывающему дугообразную траекторию корабля, направленного к центру звезды, которая уничтожит его самого и всё, что он любил. И Споку ничего не оставалось, кроме как выполнить его последнюю просьбу, потому что следование приказам Джима было тем, что он всегда делал, и он не подведёт его сейчас.       Спок зашёл в лифт и положил руку на кнопку, которая закроет двери и спустит его на 6 секций вниз, и он будет вынужден приступить к исполнению инструкций Джима. Он не нажимал её. Вместо этого он терпеливо ждал, не отводя взгляд от Джима. И лишь через мгновение Джим встал и повернулся к нему лицом, оставаясь всё таким же невероятным капитаном, даже в светло-синей медицинской форме.       Они пристально смотрели друг на друга несколько ударов сердца, прежде чем Джим озвучил крутившееся в голове Спока.       — Может быть в другой жизни, да?       И вот оно случилось. Признание того, о чём они так долго молчали. Спок почувствовал, как щиплет глаза, и сглотнул внезапно поднявшийся к горлу ком.       — В другой жизни, — выдохнул он и нажал кнопку. Сквозь закрывающиеся двери было видно, как Джим садится в капитанское кресло, уверенно и расслабленно, как умел делать только он.