Книга первая: Ведомый шепотом Смерти

      Омерзительное лицо Питера Петтигрю с выступающими передними зубами озарилось злобной улыбкой. Крысеныш без особых угрызений совести выкрикивает смертоносное заклятье, направляя свою палочку в ничего не подозревающего Седрика Диггори. Зеленый луч попадает прямо в парня, и тот бездыханно рухнул на землю. Глаза его были широко открыты, выражая прижизненную гримасу ужаса. Затем, не медля ни секунды, Хвост устремил взгляд на пятившегося Поттера. Холодная и устрашающая статуя смерти тут же подает признаки жизни, сковывая волшебника в свои каменные объятия. — Что вы делаете? — кричал парень, озираясь на темное окружение, всматриваясь в каменные надгробные плиты.       Голос его звучал так по-детски и так неуверенно, что это вызывало улыбку у мерзкого оппонента.       Яркий луч света на мгновение привлекает внимание двоих, приводя не прошенных гостей. Петтигрю тут же направил свое оружие, готовый напасть, но опускает свою палочку, довольно ухмыляясь. Гарри распахивает свои глаза, готовясь к самому худшему. Какая-то знакомая фигура шла прямиком к ним. Парень, чувствуя неладное, пытается снова высвободиться из болезненных объятий Смерти, но все тщетно. — Надеюсь, я не заставил Темного Лорда долго ждать, — обернулся мужчина к той, которая шла поодаль, держа его под локоть. — Крауч, — проскрипел Хвост, вглядываясь в ненавистную фигуру. — Надеюсь, каждый из вас понимает, на что он подписался? — раздался звонкий женский голос.       Гарри этот голосок показался уж до боли знакомым. Когда две фигуры подошли еще ближе, он смог различить в женском силуэте свою учительницу. Она всегда казалась по особому прекрасной, такой невинной и одновременно странной. Каждый в Хогвартсе имел честь перетереть ее судьбу, не вдаваясь особо в подробности. Просто она была слишком интересна ученикам. Панибратство этой мисс с ее же учениками так сильно бросало пыль в глаза, что Гарри иногда становилось ее жаль. Нетленная госпожа Реддл во всем своем величие сейчас казалась изрядно глупой фигурой. Молочно белого цвета длинное платье создавало вокруг нее особый шарм, словно хрупкая фигурка на свадебном торте только что ожила. «Совсем невинная», — подумал Гарри. Мисс Реддл настойчиво тянул мужчина с безумными глазами, странно облизывающийся, смотря на привязанного Поттера. — О боги, Гарри, мой ученик, — произнесла она эту фразу с наигранным удивлением, видимо, для того, чтобы бросить пыль в глаза. — Мисс Реддл, неужели это правда вы?       Ее лицо вдруг тот час изменилось, как будто она вспомнила что-то очень неприятное из своей жизни и вновь его пережила. Парень считал ее чистым и наивным существом, тем более наслушавшись о ее неумелом обращение с магией. Гарри никогда в это не верил, думая, что скелет в шкафу этой мисс точно есть, но она его старательно прячет.       Крауч нехотя отцепился от дамы в белом, провожая ее неоднозначным взглядом своих бегающих глаз. Подойдя к пленнику, тот тут же ткнул в него свою волшебную палочку, заставляя Гарри приподнять подбородок. Он тут же завопил, крича, что ему нестерпимо больно.       Силия казалась какой-то лишней фигурой в этой игре безмятежно стояла. Видимо, от незнания, как ей стоит поступить. Поттер хотел верить в то, что она оказалась здесь не по своей доброй воле, а по воле этих скотов. Но она не произнесла ни слова за все то время, пока Барти мучил прикованного мальчика, получая от этого особое удовольствие. Отстраняясь от своей жертвы, Крауч кратко кивнул стоящему у огромного котла Хвосту. Тот, не медля ни минуты, куда-то исчез, прибегая с небрежным свертком в руках, от чего Поттер залился безумным плачем. Тело его горело от нестерпимой боли, которая становилась с каждой секундой все сильнее. К этому парню не нужно было применять даже Круциатус, чтобы заставить его физически страдать.       Без особых сожалений, Хвост бросает сверток с неким подобием младенца в огромный бурлящий чан, поворачиваясь на Крауча и Силию. Девушка лишь пренебрежительно отвернулась. Полностью безоружная, она как никогда ощущала свою беспомощность. Барти тут же подбежал к ней, хватая ее за руку, заглядывая ей в глаза. Она попыталась одернуть свою руку, но он был сильнее. — Не переживайте так.       Да кто уж знал, чего хочет эта леди? Сколько времени прошло с того дня, когда она потеряла собственных родителей. Теперь снова оказываясь на проклятом кладбище, оскверненном, ее даже не воскресшим братом. Мысли о том, что все хуже некуда засели в ее голове. Заложница обстоятельств или же хорошая актриса?       Реддл тут же захотелось начать оправдываться перед несчастным мальчиком, вызволить его из этой западни и скрыться за стенами Хогвартса. Но зачем, чтобы снова сидеть перед камином и рассуждать о том, что бы было, будь единственный родной человек рядом? Но вместо всего этого, она просто стоит в одной позе, отвернув голову, словно брезгуя смотреть на акт дьявольского насилия. Насилия над всем, что так было любимо. Любимо Лили, Дамблдором, Орденом Феникса. Силие было не смириться с мыслью, что столько людей погибло зря. Для того, чтобы с ее немого согласия такое происходило. В глубине своих размышлений она очень боялась гневной кары собственного брата. Просто потому, что он ведь с такой страстью мечтал ее убить. Но то было раньше, а что, если сейчас первым его действием будет смертельное заклятье и для нее. Кажется, в этот момент решается многое. Выросшая в семье маглов, с таким трепетом презираемая Томом Реддлом, который с особой жестокостью расправился со всеми ними. — Кость отца, взятая без согласия, — провозгласил голос Хвоста, бросая содержимое в котел.       С лица скатилась слеза, Силия была одновременно в ярости от того, что некогда любимый отец послужит строительным материалом для своего убийцы. Одновременно больно и нестерпимо печально, безнадега захватила туманным облаком. Руки ее затряслись, и она падает на землю, облокачиваясь на холодную каменную плиту. Уткнув в нее свое плачущее лицо, отвернулась от происходящего. — Это ваш долг, — заявил Петтигрю. — Рука преданного слуги, отданная добровольно. — продолжая безобразный обряд, анимаг без особых сожалений отрубает себе руку, громко вскрикивая.       Барти присел рядом с мисс Реддл, откидывая ее волосы назад. Ничего не говоря, он взял ее за руку. На этот раз она даже не попыталась вырваться из настойчивых объятий. Она думала совсем не о том. Силия резко поворачивается к творящемуся беспределу, оголяя свое озадаченное и мокрое от слез лицо. Петтигрю с особой жадностью подошел к беззащитному Поттеру и вонзил в него блестящее остриё. Мальчик замотал головой, громко крича. Реддл закрывает уши и глаза, как бы пытаясь абстрагироваться от происходящего, но даже через собственные ладони она слышит эти зловещие слова. — Кровь врага, взятая насильно. — небрежно бросает он алые капли, стекающие с маленького клинка.       Наполовину бегущей походкой, дрожащий, видимо, от нестерпимой боли Хвост оставлял после себя красные лоскуты льющейся крови, окрашивая траву. Когда это чудовище поравнялось с Силией и заглянуло в ее измученные глаза, тот не смог сдержать своего восхищения. Он протягивает свою единственную руку к ней. Резким и быстрым движением его останавливает Крауч, неотрывно смотрящий на него. Тут же испуганный крыс начал пятится назад, бросая соратнику нож. — Что мне нужно с этим делать? — недоверчиво уставился на него он. — Режь! — захохотал Петтигрю, — Режь ее волосы. Только те, что белее лунного света. — Что за чушь?! — выкрикивает она, вставая на ноги. — Так сказал ваш брат. Как он выразился — для того, чтобы вернуть свое лицо. А вы само очарование, — мерзко захихикал рыжий. «Госпиталь святой Марии Вифлеемской. 1943 год. — Выпей. — говорил глухой голос, протягивая чашу с ярко-красным снадобьем.       Смотря на неподвижное тело своей младшей сестры, Том присел рядом. Она бросает на него свой наполненный страхом взор, не в силах отстраниться. Все тело трясло, шея непослушно выдавала короткие судороги. Картины того дня черным облаком нависли. Видела их каждую ночь. Как сумасшедший брат пришел крушить все, что было так дорого Силие. Лишая всего, оставляя брошенную и одинокую.       Отвергая все, что приносил Том, рвалась с ним в немую драку. Однажды она даже полезла к нему с объятиями, спрятав за спиной нож. С особым трепетом воспользовалась подарком судьбы, когда ничего не подозревающий Том распростер свои объятия и заключил в них Силию. Получая вместе с ее крепкими тисками и сильный удар. Мгновенно отталкивая нападающего, вереща от недовольства, парень устремил свой взгляд на некогда белую рубашку, по которой расходилась багряная лужа, пожирая своим стремительным теплым мраком светлое одеяние. Казалось, его это больше позабавило, чем разозлило. Она его изрядно напугала своим неожиданным решением. Не растерявшись и даже не попытавшись ее ударить, он присел на кровать, хватаясь за торчащую ручку ножа. — Если прямо сейчас я его вытащу, скорее всего, не успею спастись и истеку кровью, — начал он, смотря на Силию, — правда, тогда к тебе больше никто не придет. Глупая сестра. Нет. Безумно тупая! Хочешь, чтобы я сдох? — улыбнулся он, медленно вытягивая острие.       Из его раны сочилось все больше крови, как только он оказывал давление на рану из вне. Смотря за реакцией, Том ломал комедию, корчась от боли. Оставшееся в Силие сострадание и страх взяли верх. Она подбегает к брату, с силой толкая лезвие обратно. Парень резко вскрикнул, пытаясь сдерживать собственные нахлынувшие чувство. Сестра присела у колен брата и положила на них свою голову, непрерывно захлебываясь в противоречивых слезах. — Послушай меня, — положил он свою руку ей на волосы, — даже не проси меня раскаяться. Этого не будет, никогда. Но, — замолчал он, отвлекаясь на боль от кровоточащей раны, — если хочешь жить, то делай то, что я говорю.       Силия поднимает на него взгляд, видя его измотанный вид и то, как он пытается это скрыть. — Можешь придумать себе кучу причин, почему я это делаю. Но главное делай!.       Бартемиус аккуратно подносит свою руку, дотрагиваясь до гладких волос мисс Реддл, с опаской смотря на нее, но та почему-то никак не реагирует, словно ее не существует в данный момент. — Не жалей. Срежь все белые пряди, — шепчет Петтигрю.       Силия поворачивает свой взор на Крауча, который был слишком близко, настолько, что она чувствует его неровное дыхание. Он зажимает прядь белых волос и, не долго думая, обрывает их, оставляя короткие белые просветы среди темных прядей. — Простите меня, — выдавил он, смотря на ее подавленный вид.       Хвост тут же подошел и выхватил светлые пряди, бросая их в бурлящую воду. — Темный Лорд, воскресни вновь! — пропел Хвост.       Поттер истошно закричал от боли. Огонь заполыхал с новой силой, бурлящая вода в котле была похожа на подожженное горючее. Языки пламени уверенно поднимались ввысь. Словно феникс из огня возвысилось бесформенное нечто. Трусливый Питер тут же куда-то убежал. Силия проводила его недоверчивым взглядом.       Яркая вспышка света, черные лоскуты дыма закружились вокруг странной фигуры, полностью облачая ее в черные пары. Гарри продолжал кричать так, словно его распиливали живьем. Реддл бросила на него ненавистный взгляд, но тут же почувствовала муки совести и скрежет на сердце, будто плакал маленький беззащитный малыш.       Вцепилась в рядом стоящего Барти, который с изумлением наблюдал за возрождением своего давно исчезнувшего Хозяина. Когда черный туман рассеялся, то все безотрывно смотрели на этот эпицентр событий. Силия, не поверив своим глазам, резко зажмурилась, уткнувшись в плечо рядом стоящего.       Появившийся Темный Лорд радостно заулыбался, не веря в то, что наконец-то обрел личину.       «Он все такой же, как много-много лет назад…», — ахнула, искоса смотря на своего воскресшего брата.       Из ниоткуда вдруг показался Петтигрю и с наигранным поклоном поприветствовал своего господина. — Дай мне свою руку, — раздался его звонкий голос. — О, большое спасибо, — начал Хвост, протягивая окровавленный обрубок. — Другую! — недовольно скомандовал он.       Тот сразу же изменился в лице, уступая непреодолимому страху. Небрежно задирая рукав слуги, Том радостно видит многозначный полурастаивший силуэт. — Моя палочка! — грубо скомандовал Реддл.       Хвост услужливо протягивает ему черную палочку, точь-в-точь, как у Гарри. Вырывая оружие, темный маг ткнул наконечником прямо в блеклое пятно Петтигрю, которое тут же зашевелилось, приобретая ярко смольный цвет. Змея на руке, выдававшая в нем Пожирателя смерти, как будто ожила. Том отстранился от слуги, поднимая свои глаза в черно-серое облачное небо.       На небе закружились в ленивом вихре грозные облака, принимая форму устрашающего черепа, изо рта которого полетели черные клубы дыма. Приземляясь рядом с Томом, они создавали вокруг него непрерывное кольцо. Рассеивавшаяся мгла оголяла человеческие фигуры, облаченные в длинные мантии с высокими конусообразными капюшонами. На лицах каждого была маска.       Силия с неприкрытым любопытством следила за тем, что же будет делать ее брат теперь, собирая вокруг себя былую армию. В памяти возникли жутчайшие образы первой войны, от гибели в которой ее спас Дамблдор. Только Беллатриса выделялась среди общей массы, словно желала показать свое лицо всем. Она явно имела хорошую самооценку и очень самонадеянной, интересно, хорошо ли ей сейчас сидится в Азкабане. — Добро пожаловать, друзья, — обернулся он на всех. — Тринадцать лет уже прошло, — словно делая им выговор, рявкнул на них, — и вот, вы стоите передо мной, как будто это случилось только вчера. Честно вам признаюсь, друзья, — сделал он паузу, — вы меня разочаровали. Ни один из вас не пытался меня найти!       Начал он сдирать с них маски, растворяя в черный дым, после чего каждый из Пожирателей обессилено рухнул на колени. Отворачиваясь от них, Волан-де-Морт медленно начинает идти в сторону седьмого своего слуги, который, видимо, был оставлен на потом. — И даже ты, — злобно прорычал он, подкрадываясь. — Люциус, — сдирает он последнюю маску с последнего последователя, ставя его на колени.       Пристыдил всех своих предателей Темный Лорд. — Милорд, — начал оправдываться Малфой, — если бы я заметил хоть какой-нибудь знак, намек на ваше присутствие… — Знаков было предостаточно, мой скользкий друг, а намеков еще больше, — перебил его мямлянье Том. — Уверяю вас, Милорд, я и не думал отрекаться от старого, — встал он с колен. — Лицо, которое я был вынужден являть каждый день, после вашего исчезновения, — обернулся блондин, — вот моя настоящая маска. — Я вернулся, хозяин, — затявкал Хвост, сгибаясь пополам от страха, когда Реддл подходит к нему. — Только из страха, — угрожающе смотрит он на него. — А не из верности, — крыса хотела ему что-то сказать. — И все же, ты был мне очень полезен последние несколько месяцев, мой дорогой Хвост, — взмахнул Темный палочкой, одаривая серебряной рукой, взамен отрубленной. — О, спасибо, Повелитель, — изумленно заговорил Петтигрю, рассматривая блестящую конечность. — Какой симпатичный мальчик! — усмехнулся Реддл, обходя вокруг мертвое тело Седрика. — Не трогай его! — подал голос прикованный Поттер. — Гарри, — распахнул Волан-де-Морт свои карие глаза, быстро подходя к пленнику, — а я и забыл, что ты здесь. Стоишь тут на костях моего отца. Я бы вас познакомил, но ходят слухи, будто ты почти так же знаменит, как и я, — последнюю фразу он произнес, будучи слишком недовольным. — Мальчик-Который-Выжил, — выплюнул эти слова Том. — Наглая ложь породила твою легенду, Гарри. Хочешь расскажу тебе, что произошло в ту ночь, тринадцать лет назад? Я открою тебе, как потерял на самом деле свою силу, — отошел он от Поттера, поравнявшись со своими прихвостнями, — Виновата любовь. Дело в том, что когда дорогая и милая Лили Поттер родила своего единственного сына, то дала ему высшую защиту. Я не мог до него дотронуться. Это была древняя магия. Я не предусмотрел этого, но не важно. Времена, они меняются, — подскочил Том к прикованному и трепещущему от страха мальчику, вытягивая свой длинный указательный палец, медленно приближая его к саднящему шраму.       Гарри закричал с новой силой, не в силах терпеть эту боль. — Бери свою палочку, Поттер, — взмахом руки освобождает Том Гарри. — Ты ведь обучался искусству дуэли. Сначала надо поклониться друг другу, — картинно и не искренне сделал это Реддл, ожидая ответа от Поттера, который всячески противился играть в эти игры. — Ну же, Гарри, этикет необходимо соблюдать. Дамблдор очень расстроится, если ты разучишься себя вести, — продолжал издеваться над ним Темный Лорд. Хотя казалось, что их разница в возрасте была совершенно ничтожной, внешность ни о чем не говорила. Волан-де-Морт остался все тем же волком, только в овечий шкуре. — Я сказал поклонись! — направил он на него волшебную палочку.       Гарри нехотя пригнулся, явно сопротивляясь при этом сильнее, чем когда-либо. Кажется, боль сопровождала его все это время. — Уже лучше.       Силия бросила краткий взгляд на довольных Пожирателей, приходя в ужас от того, что те манерно захлопали в ладоши своему Повелителю, несмотря на то, что даже слепому понятно, что силы тут не равны. Кто такой Гарри и кто такой Том? Взрослый озлобленный дядя, пусть и в значительно молодом теле пытается победить не окончившего школу паренька?       Без особый усилий Волан-де-Морт сбивает одним взмахом своей полочки хилого мальчишку, применяя Круциатус. Довольный Лорд всмотрелся в это крючившееся от боли лицо. Гарри, словно червяк на сковороде, запрыгал из стороны в сторону, крутясь, будто бы от эпилептического припадка. При этом мальчик вопил, из глаз его брызнули слезы. Силия отвернулась, закрывая руками уши, не желая быть свидетелем этого жестокого обращения. — Молодец, Гарри, родители бы тобой гордились, — освобождает он Поттера от заклятья, давая отдышаться. — Особенно твоя мерзкая мамаша магл.       Поттер попытался обезоружить врага, но даже не смог сделать взмах палочки, так как Том уже откинул мальчика назад. — Я хочу видеть, как ты молишь меня пощадить тебя. И тогда все узнают, что милосердный Темный Лорд решил пощадить тебя. Никто не усомниться в моем величие, — не мог выговориться столько лет молчавший Реддл.       Дождавшись момента, когда Том отвернется, Гарри тут же срывается с места и просто убегает. — Не смей поворачиваться ко мне спиной! — злобно выкрикнул ему в след, метая искристые смертельные молнии.       Поттер скрылся из видимой зоны. Буквально через секунду, мальчик вышел из укрытия, сжимая крепко кулаки, на его лице вырисовывалась злость и обида. Выходя, почти полностью лишенный страха, смотря в лицо семи Пожирателям и одному Темному Лорду, Гарри решил сражаться. Несмотря на то, что силы были не равны, полный уверенности в себе Гриффиндорец принял бессмысленный и заведомо проигрышный, нет, даже смертельный вызов. — Хорошо, пусть будет по твоему! — смело сказал он, сверкнув своими добрыми зелеными глазами.       Силия недоверчиво посмотрела на Поттера, удивляясь такой смене настроения. Поравнявшись с братом, она посмотрела на него в упор, но заметила, что Том ее будто не замечает. Зато недовольные возгласы со стороны прихвостней волной шепота пронеслись сзади. Посмотрела на них непонимающим взглядом, тем самым заставляя замолчать. Ведь именно сейчас было не время обсуждать то, какая же Силия Маргери Реддл ужасная грязнокровка.       Бросив свой растерянный взгляд словно в последний раз, Поттер выбрасывает руку точным движением вперед, громко протягивая: — Экспелиармус! — Авада кедавра! — в ответ стреляет в оппонента луч зеленого света.       Две энергии, извергаемые двумя волшебниками, встречаются в безумной борьбе. Яркий оранжевый луч Гриффиндорца и ядовито-зеленый Слизеринца. Вечная борьба за первенство. Гриффиндор или Слизерин. Добро или зло. Жизнь или Смерть. Свет или Тьма.       Изо всех сил Гарри сдерживает злую магию, продолжая сложную борьбу. Постепенно магия Темного Лорда начинает стремительно пожирать свет надежды Поттера, почти поглощая его.       Странное чувство. В одну секунду приоритет сил резко меняется, и Поттерская магия начинает набирать силу, ставя Лорда в изумленное и глупое положение. — Это Приори Инкантатем, — говорит Крауч. — Я сам справлюсь, — резко бросает Темный Лорд Люциусу, который хотел было вмешаться.       Яркий купол накрыл борющуюся энергию, из которой вылетели несколько голубых искр, приобретая отчетливые очертания. — Гарри, возьми с собой мое тело. Отдай его моему отцу, — полупрозрачный Диггори явился и заговорил, почти как живой.       Рассеивая излишки энергии, двое, что появились с обеих сторон от мальчика: — Гарри, — обратился к нему Джеймс, почивший Поттер, — когда связь распадется, то беги к порталу. Мы задержим его на мгновение. Выиграем время, но только мгновение, ты понял? — парень неуверенно покачал головой. — Отпускай! — командует Лили, — Солнышко мое, ты готов. Отпускай! Отпускай! — умоляет она его.       Силия следит за каждым движением появившихся фантомов. Не понимает, как такое вообще может произойти. Рядом стоящий Том все еще держит оборону, не давая себя поглотить полностью, даже не готовый к тому, что будут делать эти призраки.       Гарри медлит, все никак не находя в себе силы оборвать энергетическую борьбу. — Да убей же ты его! — резко хватает брата за руку, не ожидая от себя таких действий.       Всучает ему свою палочку. Том свободной рукой берет ее оружие, выстреливая вторым непростительным заклятьем. Зеленый луч вырывается из волшебной палочки, резко выстреливая в Поттера, который только сейчас отпустил оборону. Проходя сквозь голубое свечение фантомов, магия рассекает их, попадая точно в убегающего мальчика. Поражая его, молния проходит насквозь тая во тьме небес. Гарри падает прямо на бегу, ударяясь о сырую холодную траву. Руки его были приподняты вверх, как у безоружного. Зеленые большие глаза, словно глаза олененка Бэмби, потеряли свой блеск, затухнув навсегда.       Силия срывается с места и бежит, бежит, бежит, слезы наворачиваются на глаза, а перед лицом встает картина, в которой несчастного мальчишку Поттера поражает смертоносное заклятье.       «Я же здесь совсем не при чем! Это все Том, он убил ребенка!», — повторяет она эту фразу вновь и вновь, совсем не замечая, как ее губы вырисовывают эти слова почти в беззвучном шепоте.       Голоса Пожирателей совсем стихли, их еле уловимый усмешливый упрек, которые она читала в глазах каждого, был лишь наигранным воображением или же это все было по-настоящему? Где бы на этот раз скрыться от назойливости своего сочувствия?       Трущобные каменные плиты начали рассеивать вдали, и Силия видит сквозь мутный туман очертания своего дома, в который она так спешила, чтобы на этот раз скрыться в платяном шкафу, где в далеком 1943 отсиживался Том Реддл старший. Но теперь-то Волан-де-Морт воскрес, теперь-то он доволен и счастлив. Теперь-то он отпустит свою сестру, закроет глаза на все, что когда-то было между ними и даст ей спокойно доживать свой век в какой-нибудь магловской провинции, полностью стирая ее из своей памяти.       «Мы квиты, братец», — зарывается она в рукав платья, утирая черные следы с лица.       Шорох сзади подталкивает встрепенуться, но кроме мрачного пейзажа и могильных плит не видит ничего, однако страх поразил все ее тело, заставляя мышцы закостенеть и дрожать от холода и ужаса.       «Я следующая?», — с ужасом она смотрит на ночное небо, продолжая свой путь.       Бесшумные шаги становились все более явными шестому чувству убегающей жертвы, которая, словно лань, испытывает дикие страдания от невидимой погони.       Высокий особняк стал все четче прорисовываться через непроглядную белую мглу. Силия изо всех сил, еле сдерживая свой крик, взбирается по ступенькам на крыльцо, слыша, как поскрипывают ступеньки, сомнительно смотрит вниз, боясь, что те предательски треснут под ней, заставляя упасть, прямо как это был в тот роковой день.       Хватается за дверь, с силой сжимая ручку двери, все еще оборачиваясь, выжидая появления рокового губителя, но ничего не видит. Но вот показался высокий силуэт, который совсем не спеша приближается.       Издает тихий вздох, полностью скрываясь за порогом своего дома, с грохотом захлопывает дверь, подпирая ее спиной с другой стороны, прислушиваясь к скрипу ступенек.       Распахивает глаза, а губы начинают судорожно дрожать, как и все тело, на глазах появился влажный блеск, от чего те защипали.       Стук в дверь; она тотчас приходит в себя, начиная стремительно отступать назад. — Кто там? — подхватывая его детскую игру, спрашивает она, и незаметно для себя ухмыляется, продолжая пятиться. — Раз, два, — послышался тоненький голосок, — Волан-де-Морт зовет тебя, — после этих слов послышался его мягкий смех.       Силия не может совладать с той бурей эмоций, которую обрушивает на нее его детский голос.       Ручка входной двери начинает медленно опускаться, а про себя начинает считать секунды, хватая воздух ртом, слыша, как бешено бьется ее сердце от нетерпеливого ожидания, которое тянется уже вот как целую вечность.       Чувствует, как упирается спиной в стену; пугается от неожиданности, вздрагивая на месте. Проводит рукой по холодным стенам; отступает еле слышно, полностью скрываясь в гостиной; парадная дверь протяжно заскрипела, а холодный воздух проник в теплое помещение, давая понять о госте извне.       Силия отходит к окну, поворачиваясь спиной ко входу; старается игнорировать чужие, но такие явные шаги, от которых звенят половицы; утирает слезы страха, тяжело выдыхая. — Моя обитель, — зазвенел его голос среди темноты, — я снова дома.       Комом в горле застревает желание закричать; шаги стали более частыми и громкими. — Три, четыре, запрись в своей квартире, — проложил он своим мальчишеским голоском.       Силия сосредотачивается на его словах и, кажется, для нее больше ничего в этом мире не существует.       В камине загорается огонь, от чего Силия тут же переводит свой взор в нужную сторону, все же оборачиваясь. — Пять, шесть, он уже здесь, — шепотом добавил он, рождаясь из темноты.       Мальчишка из ее снов и видений, такой же молодой, что и в школьные годы, вот только что-то в нем изменилось: то ли в выражении лица, то ли в мимике, она стала какая-то незнакомая.       Силия смотрит ему в лицо, которое ее так давно преследовало. Том улыбался, затем захихикал, закрывая лицо ладонями, двигаясь вперед к сестре. — Семь, восемь, он тебя не бросит, — резко убирает свои руки от лица, показывая свой лютый и бесчеловечный оскал, продолжая шагать к ней навстречу.       Снова закрывает лицо, а потом убирает ладони, вглядываясь в смятение на лице Силии, что так его забавляло, играя с ней в детскую игру, он словно сам развлекался, подобно маленькому ребенку. — Девять, десять, — прячет свой взгляд, подходя еще ближе, — он тебя повесит, — убирает руки и приближается почти вплотную, шепча это сестре в губы, не сводя с них взгляд.       Она чувствует, как ей становится жарко, как вновь неправильные чувства охватили ее разум, игнорируя доводы, которые она старалась себе навязать. Но он Том, он другой. Реддлы, они другие. — Я хочу уйти, — отводит она от него свой взгляд, стараясь отстраниться.       Но недолго длилась ее попытка стать адекватным человеком, всего минуту спустя она вновь возвращается к тому, от чего так старалась бежать. Его лицо, глаза, руки — все это так притягивало к себе, заставляя Силию мучиться от вопроса, почему же это происходит. — Хочешь уйти? — резко спрашивает Том, видя, как та ломается на глазах.       Мешкается, отводя взор, чем вызывает ликование у Темного Лорда. — Я возродился только ради тебя, — нагло врет, смотря в глаза.       После этих слов Силию полностью переворачивает с ног на голову, она растворяется в его чувствах, не желая больше даже ни о чем думать. Так было проще, просто отдаться воле другого, тем более, когда его влияние настолько губительно для твоего собственного рассудка.       Она прикасается к его лицу, убеждаясь, что это все происходит наяву, а не очередной сон, затем вторая рука ложится ему на плечо. Том лишь протяжно смотрит на нее, давая полную свободу действий, зная, что иначе и быть не может, будто бы он все это уже видел раньше.       Силия ощущает сильных трепет во всем теле и желание не отрываться от этого человека никогда, полностью забывая, кем он ей приходится. Она неуверенно подается ближе, касаясь его губ своими, от чего Том не может сдержать усмешки; чувствуя близость, он хватает ее за плечи, с силой сжимая. — Хочешь меня? — с издевкой протягивает он, а затем впивается ей в губы своими.       Силия чувствует, как ей начинает не хватать воздуха, она судорожно его глотает, выдыхая в губы своего брата. Его рука скользнула выше, останавливаясь на щеке, Том закрывает глаза, углубляясь свой дерзкий и жадный поцелуй, а затем резко отстраняется, смотря на трепещущий вид своей сестры, что сначала вызывает у него мимолетное умиление, потом стремительное злорадство, а следом — жгучую страсть. Хватает ее за шею, приближаясь к щеке.       Силия ощущает на себе его сбивчивое и частое, словно собачье, дыхание, это добивает ее мутнеющий разум, и она кладет ему руку на грудь, чувствуя сердцебиение сквозь одежду. Взглянув ему в лицо, видит, как покраснели у него щеки.       Скользкий длинный язык прошел по горячей коже, от чего Силия томно вздыхает, закрывая глаза; чувствует, как его рука останавливается на талии, с рывком приближая к себе, от чего она вскрикнула. Прижимается своей щекой к его, начиная упоительно постанывать, а затем прикасается к его лицу своим языком, оставляя на коже Тома влажную дорожку, от чего тот глухо вздохнул, сжимая свою руку на ее теле сильнее. — Назови меня Хозяином, — шепчет ей на ухо. — Хозяин, — без особых раздумий выполняет его просьбу. — Еще раз, — закрывает глаза. — Хозяин, — выдыхает эти слова с особым наслаждением.       Все тело Тома напрягается от непосильных чувств и эмоций, что с такой силой порабощали даже его жестокий разум. Были вещи, которые неподвластны даже ему. Толкает Силию назад, от чего та чуть не упала. Она тут же чувствует опору, хватаясь о столешницу, а затем поднимает на брата вопросительный взгляд, вот только в данную минуту он был потерян.       Обходит ее со всех сторон, стараясь не смотреть в ту сторону, где была она. Затем останавливается и начинает снимать свой приютский пиджак, бросая его прямо перед собой, не в силах выносить эту тягомотную жару; его пальцы скользнули по груди до самой шеи, пока он не нашел предательские пуговицы своей рубашки, начиная ослаблять их удушающее объятие. Силия, перестав дышать, наблюдала за тем, что делает ее брат, вспоминая его в тот день, когда он стал единоправным главой дома. Все повторяется, прямо как времена года и дни недели, оно имеет много имен и названий, но что бы кто не говорил — это обычная цикличность.       Звенящий звук, который послышался так недалеко, заставляет Силию напрячься всем телом, она возводит глаза к потолку, начиная считать секунды, чувствуя, как вся дрожит.       Раз. Том вытягивает длинный черный ремень из шлёвок своих брюк. Два. А затем небрежно бросает его перед собой. Три. Начинает подходить к своей сестре, что стоит спиной. Четыре. Она закрывает глаза, чувствуя его руки, что так медленно проходят по ее спине. Пять. Спускается рукой ниже, доставая до ее бедра, от чего Силия начинает судорожно дрожать. Шесть. Резким движением начинает рвать на ней платье, что со скрипучим треском поддается. Семь. Наваливается на нее всем телом, от чего она отчетливо слышит его сбивчивые вздохи, что он с таким усилием пытается замаскировать. Восемь. Чувствует, как резкий толчок с его стороны заставляет все тело затрепетать в исступлении. Силия полностью ложится на глянцевую гладь стола, расслабляясь, не прекращая стонать от раздирающего томления внутри, которое с каждым движением Тома уносит ее в неизведанные дебри блаженства. Ее пальцы полностью теряют свою хватку, безжизненно отпуская опору, на глазах выступили влажные следы; измученно поддается на все его резкие и грубые движения, не сдерживая своих эмоций. Ощущает всю свою беспомощность в этот момент, от чего ей становится так хорошо, что тело полностью обмякло и не мучается от напряжения, что давило все это время; вжимается щекой в холодное дерево, закрывая глаза, слыша, как ее брат приглушенно рычит, не в силах контролировать свои собственные ощущения. — Что я с тобой делаю, Мама? — издевательски восклицает он, ни на секунду не останавливаясь.       Силия распахивает свои глаза от услышанной фразы, которая была брошена с такой неосторожностью специально, убеждая ее в том, что Том Реддл — больной ублюдок; протяжно стонет его имя.       Хватает ее за волосы, притягивая к себе, довольно ухмыляясь; его руки крепко сжимают ее талию, она ощущает жар его пальцев даже через ткань своего платья, от чего она закатывает глаза, втягивая в себя воздух все чаще и глубже. — Хозяин, — мягко проводит рукой по его щеке.       Том тут же хватает ее ладонь, прижимая обратно к столу. Резкие и грубые толчки, которыми брат мучил Силию, резко прервались, и он обхватывает ее и обессиленно валится на нее сверху, издавая измученный стон. — Бедняжка, — смотрит он на нее, — в экстазе даже расплакалась, — насмешнически принимает маску добродетеля. — Все, я устал. Мне нужно отдохнуть, — выдохнул Темный Лорд, развалившись на диване в гостиной.       Лёгкое подрагивание всего тела и приятная слабость, Силия хочет прилечь, она уже очень давно не была в подобном состоянии. Уловив ровное дыхание Тёмного Лорда и его не дрогнувшую позу, понимает, что тот действительно уснул. Силия не может отделаться от ощущения, что все это не смешная злобная сатира. Пользуется моментом, чтобы улизнуть, неспеша, тихонечко, только бы не разбудить, прокрадывается к выходу из комнаты, видя уже в арочном проеме спасительную лестницу наверх, на второй этаж. Думает о том, что хочет привести себя в порядок и забрать вторую палочку. Половица ни разу не скрипнула, а Том ни разу не шевельнулся. Силия оборачивается на него, и ужасается от того, какие неестественные в её положении мысли приходится из себя извлекать. Притягательный и мрачный, все его существо кричало и вопило о том, что у него нет изъянов.       Направляется дальше, не решаясь переступить за порог холла, думает о последствиях возможного побега. Не может решить, как будет лучше. Снова одной или попытать счастье внутри деятельности Реддла? — Куда вы, мисс? — неожиданно из-за угла раздался вопрос, от внезапности Силия вздрогнула, медленно обернулась.       Прямо за плечом, у стены, стоял сутулый Петтигрю, чьё лицо всегда искажали длинные крысиные зубы, от чего думалось, будто он всегда злобно улыбается. Его глазки мельком сверкали в полумраке, выдавая самую намеренную радость от встречи с ней. — И давно вы здесь? — как-то задумчиво и растерянно произнесла Силия.       Совсем не хотелось думать, какой момент застал Хвост, и вкусил ли он всю яркую палитру Реддловских тайн. — Я просто пошёл за Хозяином, — с какой-то насмешкой выпалил он. — Мне больше некуда идти, вы же знаете.       Силия ничего не ответила на его оправдания, она даже знать не хотела, что там и кто подумал. Все равно скелеты Тома не смогут долго храниться в шкафах, которые он даже не прячет. — Умоляю, — вцепился в неё бывший Мародёр, — только не говорите, что вы уходите! — все злорадство резко улетучилось, оставляя на его лице лишь жалкий страх. — Он же с ума сойдёт! Пожалейте нас всех. Тёмный Лорд убьёт меня. Вы же не знаете, что он сделал с Краучем! — шептал Хвост, которого всего трясло.       Силия неуверенно кладёт руку ему на плечо, а затем начинает успокаивающе гладить ему спину, стараясь привести в чувства и себя и Петтигрю. Убежав с поля боя раньше других, она не исключала, что могла где-то что-то упустить и пропустить. Странная тоска задела за душу при имени её бывшего коллеги, с которым им было порой весело вместе. А стоит ли вообще пытаться что-либо изменить, если рамки поставлены столь жёстким диктатором? Зачем навлекать на себя гнев и стать косвенным виновников в смерти ещё пары десятков невинных людей.       Кто-то с Волан-де-Мортом благодаря идее, кто-то из-за страха, а кто-то просто потому, что некуда податься, жизнь обделила выбором. А есть ли этот выбор? Силия смотрит на Петтигрю, понимая его чувства страха и переживания. — Питер, успокойтесь. Прошу, не надо, — заглядывает ему в глаза. — Полюбите его, иначе будет хуже, — тихо и злостно прошептал он. — Хотите, чтобы он вновь вас куда-то запихнул?       Каждое слово, сказанное прихвостнем Тома, удивляло Силию такой злобной смелостью. Она бы возмутилась, если бы не видела пару минут назад его слезы отчаяния, теперь Хвост вцепляется за свою жизнь ещё крепче, не желая погибнуть зазря, пытается вызвать чувство ответственности за будущее, спихивая на мисс Реддл все возможные безумства Тома.       Силия выпускает Петтигрю из своих объятий, продолжая удаляться, оставляя Питера внизу под гнётом неведения и ужаса от грядущего. — Он и вас убьёт! — продолжает попытки вразумить. — Вы уже давно не имеете своей судьбы! У вас нет права выбирать… — Мы с вами в чём-то похожи, — смешится слов этого человека. — Это вы свели его сума! Вы всех доводите, Силия…       Она остановилась на полушаге, её рука, плавно скользящая на перилах, замерла, а взгляд вновь обратился к тому, что стоит внизу. Настала гробовая тишина. Хвост ждал и жаждал от Силии хоть какого-то ответа, но его не последовало, она снова начала ускользать, полностью скрываясь во мраке второго этажа

***

      Еле слышный крик совы, проносящийся над стенами молчаливого Хогвартса, был не замечен.       В главном зале собралось огромное количество учеников со всех факультетов. Их взгляды были направлены в самое начало огромного зала, на котором уныло восседал дряхлый Дамблдор. В глазах его померкла былая надежда, но казалось, ученики этого не замечали. Затаив дыхание, они следили за каждым движением профессора.       Убирая руку с от своего поникшего лица, Альбус набрался смелости и взглянул на сотни испуганных глаз. Очки спадали на длинную тонкую переносицу. Его рука коснулась седых волос, ниспадающих на плечи, затем он быстро ее убрал, собираясь с мыслями еще раз. — Сегодня мы понесли невосполнимую утрату, — тихо начал он, — Седрик Диггори был, как вы все знаете, — тяжело поднимается с трона, подходя к трибуне в виде грозной совы, — изумительно трудолюбив. Он был совестливым и честным, и что самое главное — он был верным. Верным другом. Поэтому я считаю, что вы имеете право знать как он погиб.       Растерянные лица учителей, облаченных во все черное, пылали отчаянием, скатываясь в теплые струи на щеках. Профессор Макгонагалл с трепетом внимала каждое слово своего начальника, пытаясь набраться у него такого же мужества и терпения. Но женщина была слишком опечалена, чтобы скрыть это ото всех учеников. Сидевшая в самом начале, со скопищем других рыдающих коллег, она старалась не поддаваться усиленному трауру. Филч, сидевший поодаль, никак не изменил своего надменного и безразличного лица, будто бы ничего не произошло. — Друзья, — спускается Дамблдор вниз, отважно встречаясь с разбитыми надеждами в глазах всего Хогвартса, — Седрик Диггори был убит Лордом Волан-де-Мортом! — произнося последние слова с особой разочарованностью, — Министерство магии не хотело, чтобы я вам это говорил, но не сказать об этом, думаю, было бы оскорблением его памяти. Боль, которую мы все чувствуем от этой ужасной утраты, напоминает мне. Напоминает нам, что хотя все мы из разных стран и говорим на разных языках, наши сердца бьются в одном ритме. В свете последних событий, узы дружбы, которые завязались между нами в этом году, важны как никогда. Если мы будем об этом помнить, значит, Седрик Диггори погиб не напрасно. Если мы не забудем об этом, то значит что навсегда сохраним в памяти этого юношу, который был добрым, честным, смелым и верным до самого конца. — А как же Гарри Поттер? — поднялась с места, утирая красные глаза девушка с копной непослушных русых волос, обращая к себе все внимание.       Весь зал встрепенулся, будто их разом ударило током. Казалось, никто не верил в двойную потерю, которая совсем недавно произошла. Яркая Грейнджер видела, с каким трудом удается директору осознание смерти единственной надежды всего человечества. — Мисс Грейнджер, сядьте, прошу, — поднялась со своего места Макгонагалл. — Почему мы сожалеем лишь о Седрике, когда… — не сдерживая порыв злости, заикается она. — Тело Гарри было найдено вместе с Диггори. Его убил Темный Лорд! Убил нашу единственную надежду. Мальчика-Который-Выжил больше нет. — Насколько безопасно находиться в школе? — поднялся с места белобрысый Драко, пропуская мимо ушей разгоряченную речь Гриффиндорки. — Значит ли это, что Лорд Волан-де-Морт выиграл?       Из зала начали доноситься чьи-то крики и рыдания. Казалось, собравшиеся вместе для того, чтобы набраться сил и уверенности резко начали паниковать, забывая о том, по какому поводу все здесь собрались. — Я не хочу умирать! — истошный крик на весь зал издает кто-то из толпы, подливая масло в огонь.       Бурный возглас поддержало еще куча сотен учеников, которые начали вставать со своих мест и панически бегать из стороны в сторону. Казалось, только факультет Слизерина был спокоен, но это было лишь на первый взгляд. В душе Малфоя раздирало на части множество противоречий. Такой ненавистный и такой недосягаемый Поттер, просто не мог так взять и умереть. Казалось, что все не может закончиться так просто.       После того, как на арене не появился ни Гарри, ни Седрик, директор вместе с остальными учителями начали волноваться, после того, как обаятельная Флер Делакур забила тревогу о том, что во время испытания чуть не погибла, чувствуя чье-то злое присутствие. Трибуны пустовали без победителя больше часа, после того, как преподаватели и жюри начали волноваться не на шутку, поддаваясь панике со стороны учеников.       Вбегающий ошалевший Северус Снейп подозвал директора, вынуждая того прекратить соревнования, так как все же выяснил, кто воровал у него редкие ингредиенты. Пробираясь в каморку Аластора Грюма, Снейп указывает на огромный сундук, стоящий прямо в центре маленького и тесного помещения. — Незнакомый волос, сэр, — вытягивает он руку, держа длинную темную нить.       Грохот и звериное ворчание донеслось на всю комнату прямо из трясущегося сундука. Профессора недобро переглянулись. В комнату вбегает обезумевшая Макгонагалл. Альбус взмахнул палочкой, отворяя неизвестный ларец. С громким щелчком замок открывается. По принципу матрешки, из ящика вылезал ящик, и так раз двенадцать, пока не щелкнули все замки. Снейп с опаской взглянул, что же там за зверь, и тут же, не медля, указал Альбусу, чтобы тот, не думая, сразу же посмотрел во внутрь. — Ты жив, Аластор? — спросил первое, что пришло в голову, Дамблдор. — Прости, Альбус, — эхом донеслось из глубин ящика.       Надзирающие взгляды вопросительно смотрели на полураздетого человека, который казался размером с куклу. Но то, что это были происки черной магии, не вызывало ни у кого сомнений. — Если это Грюм, то кто же тогда… — ахнула Минерва, оборачиваясь к профессорам. — Оборотное зелье, — скрипуче протянул Северус, осматривая пустые флакончики. — Теперь мы знаем, кто у вас воровал, — мрачно протянул директор, продолжая смотреть в недра темницы. — Сейчас мы тебе поможем. — Бартемиус Крауч младший, — выплюнул Грюм, жадно вцепляясь в кружку холодной воды, начиная громко глотать долгожданную влагу. — Он, и еще один, как же его, Петтигрю. Заманив меня в ловушку, Крауч запер меня в этой тюрьме, применив оборотное зелье, он пробирается на мою должность, чтобы вытащить Поттера на состязание. Его планы, похоже, сбылись, раз вы все здесь. — Что он собирался делать еще, ты в курсе? — продолжал допрос Альбус. — Этот жуткий кретин, имел привычку раскрывать передо мной свою душу, якобы думая, что вызовет этим у меня чувство жалости. Кладбище Литтл-Хэнглтона, что-то подобное было произнесено. Мол, там готовился обряд воскрешения Темного Лорда. Для этого нужен был сын Поттеров, — на секунду он замолчал, будто что-то вспоминал. — Ну, что еще? — Кубок — это запрограммированный портал, который должен был перенести Гарри в нужное место, где его поджидал Хвост. Еще кое-что, — вытаращил он свой безумный глаз на профессоров. — Девушка! Этот фанатик говорил о какой-то девчонке. — Где эта мерзкая Реддл? — встает Северус, оглядывая округлившиеся глаза Макгонагалл и Дамблдора. — Я так и думал! — рухнул в кресло зельевар, потирая лоб. — Что он говорил о ней? — игнорируя Снейпа продолжил Альбус. — Да в основном немного, но у меня сложилось такое впечатление, что это его особый предмет обожания. Я не предал этому значения. — Мисс Реддл взяла как раз в этот день выходной, — схватилась за лицо Минерва. — Думаю, она хорошо сегодня погуляет, — сложил руки на груди Снейп. — Северус, не до шуток сейчас! — посмотрел на него директор. — Отправляйтесь на кладбище, возможно, еще не все потеряно.

***

      Северное, никогда не знающее покоя бескрайнее море простиралось вдоль берегов жалкого кусочка суши. Вода в нем была чернее черного, а стоит коснуться ее, как на пальцах тут же нарастала ледяная корка. Сумрак сгущался, принося северный ветер, ломая сухие безжизненные подобия на деревья. Все в этом месте умирало.       Шелест по твердой, заледенелой траве заставлял оборачиваться, каждый раз пугаясь новых звуков. Темные фигуры, пробирающиеся в ночи к чертогам разливающегося безудержного моря, проходят одинокое заброшенное кладбище. Покосившиеся безымянные деревянные кресты, которые стояли в ряд, убеждая присутствующих, что они на территории большой братской могилы.       Том Реддл откидывает капюшон, делая глубокий вдох, чувствуя, как питает его своей энергией мертвая земля. Он слышит мольбы безгробных скелетов вытащить их на поверхность. Припал к могильнику, проводя рукой над белой травой, замечая, как Пожиратели не спускают с него глаз, не могут вымолвить даже слово, казалось, что они перестали даже дышать. — Они зовут меня, — растроганно сказал Темный Лорд. — Кто, мой Господин? — спросил кто-то из приспешников, они были все настолько одинаковые, что Реддл не отличал их. — Те, кого погубил Азкабан, — поднимает на них свое лицо, на котором пестрило выражение неприкрытого и лютого злорадства. — Давайте выпустим их, — широко улыбнулся.       Том встает, достает волшебную палочку, смотря прямо в сырую яму, которая вся кишела мертвецами. Он испытывает к ним особую привязанность, ощущая, что все еще наполовину мертв. Пожиратели не могли показать своего настоящего ужаса, который они испытывали в данный момент, а так же опасный интерес, что влек их, и все из-за того, что маски сохраняли не только их анонимность, но и скрывали истинные эмоции.       «Бытие меньше, чем жизнь», — шепчет он, проводя палочкой своеобразный спиралевидный жест. Туман резко поддается под засасывающую силу, и когда Реддл резко опускает руку вниз, то туман проникает глубоко в землю, полностью исчезая. «Инфернус!», — вскинул палочку вверх, из нее тут же начали выливаться странные клубы черной магии, которые тут же меркли на глазах, возвращая взору привычную картину.       Реддл поглядел на своих Пожирателей, ненавидя каждого из них, желая посмотреть в трупные маски, которые с таким обожанием звали его: «То-о-ом... То-о-ом...».       Приказывает всем разойтись, прогоняя с могильника, присаживается, кладя руку на траву, закрывая глаза, ощущает, как они уже спешат пробраться на поверхность. Гулкий ветер затрепал листву, шумный хор запел, предвещая скорое перерождение. Костлявая рука, вся облепленная землей, показалась из недр, заключая кисть Темного Лорда в свои мертвые объятья, он мягко улыбнулся, чувствуя, как трепещет его сердце. Множество рук вырывались из продрогшей земли. Вся земля зашевелилась под ногами, издавая скачкообразные вибрации. Реддл встает и отходит подальше, наблюдая за тем, как косые и кривые разложившиеся узники Азкабана, полностью свободные от суициальных стен, они встают, обращая взор на того, кто вызволил их из недр мучительного сна. Покачивающиеся, грязные, одежда на многих была разодрана, оголяя их кости и синюшное мясо. Том не мог налюбоваться на них. Их было даже больше, чем он предполагал. Подрагивая на ветру и гремя костями, безглазые лица опустошенно смотрели на Реддла и его приспешников. Идет к ним, мертвецы тут же поворачивают головы в след Темному Лорду. Концентрация боли и страдания, которую чувствовал, находясь в толпе своих инферналов, зашкаливала, тогда он смотрит под ноги, замечая, как все с невероятной скоростью начинает леденеть. — Скройтесь с глаз! — резко бросил он Пожирателям, а сам устремился к небу, зная, что они придут. Они всегда приходили.       Потеряв телесную оболочку, ни раз беседовал с этими чудными тварями, которые призывали его умереть и переродиться таким же.       Стоя среди оживших мертвецов, замечает краем глаза плывучее медленное приближение, затем с другой стороны, кто-то окружал его в кольцо. Улыбается, чувствуя, как они хотят его, усмехается, зная, что не может предложить им того, чего они так жаждут — души. Черные балахоны, скрывающие их скелетное лицо капюшоны, появившийся прямо перед Реддлом смертоносный лик, который пугал живых и ранимых. Дементор медленно тянет свою безобразную руку к Волан-де-Морту, он, в свою очередь тянется к нему. Касаясь лишь пальцами, Том ощущает привычное родство, понимая, что уже давно мертв, просто постоянно убегает от Смерти, мучая живых. Его вводит в сильное возбуждение осознание того, что он стоит между двух миров, такой гонимый в одном и такой желанный в другом. Чувствует любовь к этим существам, ощущая, как же они были похожи, думает от том, что судьба совершила ошибку, родив его человеком. Дементоры — дети Смерти.

***

— Силия, — повернул Том свою голову в ее сторону, видя как она появилась на пороге комнаты.       Его глаза заблестели от очередного приступа страсти, который резко сменился ухмылкой. Он приподнимается со своей постели.       Белоснежное постельное белье, на котором он возлежал, ослепляло взгляд девушки, которая смотрела, как завороженная, на эту картину. Молоденький мальчик на большой двухспальной кровати отдыхал после утомительной ночи, которую ему пришлось пережить.       Комната, которую он занял в поместье Малфоев, была отделана в бирюзовых тонах; высокая кровать из темного дерева, на которую падал утренний свет из больших окон, освещал помещение, отражаясь от всех глянцевых поверхностей.       Она бесшумно направляется к своему брату, который лишь с интересом следил за каждым ее движением. Силия прячет взгляд в пол, не найдя в себе сил посмотреть ему в глаза, что сразу же замечает Темный Лорд, но лишь удовлетворенно смотрит на нее. Черное длинное платье с высоким разрезом почти до самого конца левого бедра; Том протягивает к сестре руку, приглашая к себе, не переставая ее рассматривать. — Скажи мне что-нибудь, не молчи, — просит он, видя, как она присела рядом с ним. — Насколько долго мы проведем у Малфоев в поместье? — поднимает она на него взгляд. — Хочешь домой? — приподнялся Том, приближаясь к ее лицу. — Но там нас быстро найдут. А я не хочу проблем, Силия. Я только недавно обрел тело. Поганый Люциус обязан сделать для меня что-то хорошее.       Стук в дверь заставляет обоих резко повернуться к двери, которая была закрыта. Волан-де-Морт изрядно напрягся, приобретая серьезное выражение лица. — Да? — раздраженно растягивает он, не спуская взора с источника шума. — Сэр, простите, — послышался голос, больше похожий на писк, — она у нас, как вы и просили. Скоро начнут собираться ваши приспешники. — Я понял, Хвост. Скоро буду, — кратко бросил он, откидывая одеяло. — Одень меня, — не сдерживает улыбки Том, смотря на Силию.       Она задумчиво смотрит на него, надеясь, что он шутит, вот только его затяжной прищур дает ей понять, что он серьезно. Вытягивает руку, указывая пальцем на висящую одежду, которую он не поленился приготовить еще со вчерашнего вечера. Силия отмечает, что он готовил этот спектакль очень долго, продумав каждую деталь, даже то, что она появилась на пороге его комнаты, было ожидаемо для него.       Выпрямляется всем телом, пытаясь не подавать своего встревоженного вида, Силия направляется к шкафу, а затем резко оборачивается на Тома, который с довольным лицом отслеживает каждое колебание в ее движениях, что однозначно приводило его в исступление.       Лиловая отглаженная рубашка, которая, казалось, светится от своего чистейшего цвета, притягивала взгляд. Силия тут же подмечает, что у ее брата отличный вкус. А может, дело все в том, что брат пытается копировать убитого когда-то давно отца, стараясь соответствовать ему. От подобных мыслей ее поражает тянущееся чувство жалости к этому взрослому, который так рьяно пытается пережить погибшее детство.       Приятная на ощупь ткань, что с таким покорством ложилась на тело Тома, доставляла удовольствие, от чего с его лица не сходило удовлетворение.       Силия проводит рукой по его плечам, скользя по лиловой одежке руками, чувствуя сквозь нее тепло своего Хозяина, который лишь прикрывает глаза от переизбытка сумбурных чувств, что ожидаемым потоком обрушились на него. Ее пальцы касаются мелких пуговиц, которые с такой легкостью входили в прорези петель, от чего подобное занятие начинает приносить ей не меньше удовольствия, чем тому, кого наряжают.       Том тяжело и медленно дышит, не сводя глаз со своей сестры, которая даже не может посмотреть ему в глаза; подмечает, что та сильно волнуется; касается ее плеча, от чего она вздрагивает и поднимает свой смятенный взор на брата.       Длинная и лиловая, гладкая и жесткая, будто вторая кожа.       Протягивает ей руку, указывая Силии на еще одну пуговицу, что не нашла свою петлю. Тяжело вздыхает, чувствуя как она вся дрожит, боясь, что этот момент вот-вот закончится; не спускает с нее взгляда, ощущая ее теплые сбивчивые вдохи.       Бежевые прямые брюки с отглаженными стрелками, Силия готова кричать от восторга. Все же было в нем что-то, о чем она даже не догадывалась. Как можно сочетать в себе неконтролируемую жестокость и чувство прекрасного в одном ключе? Его одежда была тяжелая и плотная. — Ты одеваешься, как магл, — утвердительно смотрит она на него. — Я делаю, что хочу, — присаживается он на кровать, вытягивая ногу вперед, не прекращая ухмыляться. — Мой отец был маглом, — мечтательно добавил он, закрывая глаза, чувствуя, как ткань заструилась на коже.       Он встает, не переставая наблюдать за действиями своей сестры. Она резко тянет Тома на себя, будучи на уровне его пояса, от чего тот издает довольный смешок. Ее пальцы застегивают пуговицу брюк, от чего Темный Лорд разочарованно простонал. Поднимает на брата глаза, смотря на него снизу вверх, не понимая, от чего чувствует себя так неудобно. Раздался краткий звенящий звук застегивающейся молнии, Силия с облегчением выдохнула, надеясь, что на этом ее миссия окончена, словно почувствовав ее мысль, Том радостно указывает ей на темный кожаный ремень. Она взглянула на него с такой растерянностью, что ее можно было спутать с наивностью.       Дрожащей рукой она дотрагивается до грубого жесткого длинного изделия, который внушал ей неподдельный страх; глотает подступивший ком, заморгав глазами чаще, ощущает на них предательскую влагу.       Полностью выпрямляется, смотря брату в глаза, ощущая эту тягомотную интимность, что с каждой секундой становилась пыткой; хватает указательным пальцем петлю на брюках, резко потянув на себя, все еще смотря Тому в глаза. Он от неожиданности теряет свое самодовольство и его лицо становится растерянным, когда оказывается вплотную к своей сестре, которой, кажется, уже безразличны его насмешки. Она вытягивает кожаную полоску в руках, натягивая перед лицом Тома, от чего тот покраснел, что заставляет ликовать Силию. Отпускает пряжку, и та стремительно летит вниз, начиная извиваться в воздухе, подобно змее. Оттягивает шлёвку его брюк, вставляя острый конец ремешка прямо в петлю, начиная тянуть до упора, пока звон ударившейся металлической застежки не дает понять то, что она вошла полностью. Силия плотоядно ухмыляется в лицо Тому, который, словно маленький мальчик, странно не отводит взор. Она обхватывает его тело руками, заставляя Реддла вскинуть голову и раскинуть руки в разные стороны. Упирается щекой ему в грудь, от чего он медленно закрывает глаза, вглядываясь на лепной белесый потолок.       Силия дышит, о, как же она дышит, это просто сводит с ума. Ему хочется дотронутся до ее плеч, провести рукой по волосам и сделать очень больно, да так, чтобы она закричала, но Том лишь чувствует резкие толчки, когда она снова тянет ремень через весь пояс, заставляя терять равновесие.       Держит одной рукой за пряжку, другой за край ремня, притягивая его к себе; смотрит ему в глаза и ловит его смятение и одновременно довольство происходящим. Ей нравилось, что он молчит, не пытаясь разрушить эту неловкость какой-нибудь гнусностью.       Вставляет конец кожаного пояса в звенящую пряжку, начиная с силой сдавливать; слышит его мучительный вдох, больше похожий на стон; раздается затяжной скрип трения, от чего Силия ослабляет хватку, вдевая застежку в отверстие; поджимает губы от желания снова ликовать, смотря на блаженное и растерянное лицо своего брата. Продевает конец в шлёвку брюк снова, а затем отпускает свои пальцы.       У Тома был такой измученный взгляд, что Силия мимолетно чувствует власть, которую отпустил Темный Лорд, заигравшись в свои порочные игры. Сжимает свою руку на поясе его брюк, с новой силой подталкивая к себе, кладет ладонь ему на грудь и довольно прищуривается, когда видит, как он тянется к ней своими губами. Еще совсем чуть-чуть — и он запечатлит на ней свой жадный поцелуй. — Милорд! — раздается голос со стороны двери, сопровождающийся судорожным стуком, — Гости уже собрались. — Иду, — повернул он голову в сторону, отходя от Силии.       Шаги удаляющегося Хвоста приводят Лорда в чувство, он подходит к зеркалу и приглаживает свои волосы, начиная манерно кривляться, а затем он замечает взгляд и тут же оборачивается к девушке, которая все еще была здесь. — Bleib hier*, — утвердительно говорит он ей, собираясь немедленно скрыться.

***

      Холодный ветер бестактно подул в сторону мужчины, развивая его черные волосы. Ступая почти бесшумно, он достает свою палочку, готовый тут же отбросить ожидаемое нападение. Останавливаясь, Северус прислушивается, но ничего, кроме шелеста травы, не может уловить. Всегда спокойный и хладнокровный внешне Снейп сгорал от страха, наполняемого его до краев. Озирающийся на каждый шорох мужчина старался не выстрелить, переполняемый сковывающим ужасом.       Не сворачивая с тропы, не зная куда и в каком направление ему нужно шагать, Северус отдается шестому чувству, что тянет, словно магнит. Среди надвигающегося сумрака, в котором можно было углядеть лишь черные каменные плиты и покосившиеся кресты. Размахивая палочкой, словно шпагой, он идет вглубь, не сворачивая. Находит тело окоченевшего Диггори, присаживается, закрывая его глаза, пытаясь унять скорбь. — Северус, — позвал его голос.       Мужчина вздрогнул и ускорил шаг, желая посмотреть на того, кто же там. Синее, полупрозрачное свечение кружило над телом мальчика. Снейп останавливается, прикрывая ладонью рот от испуга и одновременно от нахлынувших слез.       Неупокоенная душа Лили Поттер витала вокруг своего единственного сына, бездыханно лежащего, словно брошенная игрушка, которую забыл какой-то ребенок.       Срываясь с места, мужчина подбегает к мальчику, переворачивая его лицом. На его глазах осталась печать ужаса, но смерть была мгновенной, поэтому губы Гарри застыли немного приоткрытыми. Неожиданность, которая разверзлась, моментально поражая парня как цель, оставила на нем отпечаток прижизненных эмоций, которые он испытал. — Прости меня, Лили, прости, — срывается на крик Снейп, видя, как тает образ его первой и единственной любви, стирая о себе напоминание. — Гарри. За что? — качает он его тело, словно спящего грудничка. — Бедный, почему именно он? — рыдает мужчина, отказываясь верить, что глаза, которые так напоминали ему Лили, сейчас ослепли.       Вместе с любимой женщиной погиб и отпрыск ненавистного Джеймса, но кажется, Северус совсем не хотел об этом думать. Он не сдержал собственного обещания. И поэтому прямо сейчас держит на руках погибшего ни за что паренька.       Не успел учебный год подойти к концу, как в Магической Великобритании произошли серьезные изменения. Темный Лорд вместе со своими последователями нападают на крепость Азкабана, вызволяя оттуда наивернейших соратников, которыми очень гордился воскресший Том Реддл. Таким образом ряды Пожирателей смерти пополнялись со страшной скоростью.       Среди Отряда Дамблдора готовилась ответная борьба. Продолжая свои секретные собрания, верные ученики, возглавляемые Гермионой Грейнджер, не теряли надежду на возрождение справедливости. Смерть Гарри будто бы вселила в них еще большую надежду. Министерство Магии с подачи мисс Амбридж убирает Руфуса Скримджера, и тогда Волан-де-Морт сажает на место главы Министерства своего человека, Пийа Толстоватого. Еще когда зародились слухи о восхождение Тома Реддла, уже большая часть магистров принимала лояльную сторону темного мага, поддерживая эти безумные расистские идеи.

***

      Проходя сквозь заколдованную преграду, растворяясь в ней, словно дым, мужчина в длинном черном одеянии уверенно шел вперед. Его лицо не выражало никаких эмоций. Только отяжелевшие веки и глубокие морщины старили его, придавая угрюмости выражению.       Огромное белесое поместье с распростертыми объятиями распахивало перед ним свои двери. Заходя в просторный зал гостиной, цвета слоновой кости, Северус, не замечая богатого и помпезного убранства, наполненный своими грузными мыслями шел по коридорам молчаливого помещения. Встречаясь на пути с гладко-черными ступеньками громадной лестницы, ведущей куда-то наверх, каблуки его сапог звонко застучали, отливая тихим эхом.       Во всем поместье стоял сумрак, ни одна свеча не горела. Просторное белое помещение отливало слабоватым зеленовато-голубым оттенком.       В длинном широком помещении за необъятных размеров столом уже разместились все гости. Двадцать три места вальяжно занимали самые ближайшие соратники Волан-де-Морта, уместившегося в самом центре.       Яркий огонь полыхал в камине, тихо потрескивая. Большие ажурные люстры нависали над сидящими, но ни одна свеча не горела. Полумрак. Холодом веяло даже не смотря на языки пламени, играющие в самом сердце камина.       Уверенно входивший Северус не встретил ни единого взгляда от Пожирателей, будто бы его и не ждали вовсе. Словно он ничего и не пропустил.       Что резко бросается в глаза Снейпу, так это подвешенное тело его коллеги мадам Чарити Бербидж. Женщина застыла в воздухе, изгибая спину, голова ее была запрокинута, открывая взору ее светлые и лохматые волосы, испачканные кровью. Она смотрела на Северуса, как будто что-то хотела сказать. От этой картины у мужчины все сжалось внутри, ему захотелось сею секунду освободить бедняжку и раскидать в разные стороны эти нахальные лица, которые вели себя чересчур непринужденно. Безжалостные и мрачные, не видящие сострадания и никогда не принимающие отказа.       Петтигрю облокотился на белоснежную высокую колонну. — Северус, — отрывает от раздумий голос мальчишки во главе стола, — я уже начал волноваться, что вы заблудились. Идите, ваше место пока свободно. — скомандовал Том. — Вы принесли новости, я полагаю. — Это произойдет в ближайшую субботу, при наступлении вечера. — коротко ответил маг, смотря прямо на Лорда.       Снейп тут же начал осматривать сидящих за большим столом. Беллатриса, ее муж, чета Малфоев, Пий, брат и сестра Кэроу, Корбан Яксли. Но это все не то. Где же она. Где же сестра Темного Лорда, почему ее нет здесь. Изрядно напрягаясь, мужчина уже представил истекающую кровью мисс Реддл. Возможно, ее убили первой. Перед глазами встала картина, когда Маргери, которую Снейп тащил аж от самой окровавленной ванной до больницы по приказу Дамблдора. Вот только тогда он не мог поверить в то, что действительно несет на руках мисс Реддл, ведь она больше походила на истлевшую мумию. Кровь рекой стекала с ее левого запястья, даже не смотря на перевязывающий толстый жгут. В тот день Снейп был уверен, что ей больше не жить. — В Хогвартсе назревает ответная группировка во главе с бывшими друзьями Поттера, которые не смогли справиться с потерей, — добавил Северус. — А ты что думаешь, Пий? — обратился молодой Лорд к министру, сидящему напротив. — Среди определенных слоев населения растет надежда на Орден Феникса. — Милорд, — тихий полушепот раздался через весь стол, — я бы хотела сама лично справиться с этим заданием. Я хочу убить его. — Эй, Хвост, — крикнул через весь стол Реддл, — я же говорил, что пленник должен вести себя тихо. — Сию минуту, мой Лорд. — затрясся Петтигрю. — Хотя твоя жажда крови весьма радует меня, Беллатриса, — устремил он на нее свои темные глаза. — Я должен стать тем, кто убьет Дамблдора.       Надежда в глазах этой неопрятной мадам быстро иссякла, и она обиженно сгорбилась, вдавливаясь в свой стул. Глаза ее распахнулись, а губы надулись, она стала похожа на обиженную девочку, которой отказали в совместной игре.       Темный Лорд сцепил пальцы в замок, начиная разглядывать всех присутствующих, их разноперый вид наводил тоску, внезапно его внимание привлекает белоснежная шевелюра.       Длинноволосый мужчина прижимал к себе длинную черную трость, что моментально приводит Волан-де-Морта в ярость; со скрипучим протяжным звуком отодвигает стул, не замечая, как все поморщились; важно и медленно направляется вперед, вдоль камина, скользя кончиками пальцев по холодным спинкам стульев. Каждый невольно поворачивается в сторону Тома, исподлобья наблюдая за его действиями; доходит до нужного места, вцепляясь в намеченную цель; тянет на себя; мраморный пол заскрипел; Люциус, ошалевший, вздрогнул, осторожно поворачиваясь к Лорду. Заглядывая в его темные и игривые глаза, мужчина ощущает, что больше никогда не заведет детей, ибо никогда прежде они не пугали его так сильно.       Реддл протягивает руку, в ожидании застыв. Малфоя сконфузило, озирается по сторонам, но лишь замечает, что все ехидно наблюдают. Холодные капельки пота выступили на высоком лбу блондина, набираясь смелости, тот все же поворачивается к Волан-де-Морту. — Да, сэр, — чуть дрожа говорит он. — Твою палочку, мой скользкий друг, — не прекращая довольно ухмыляться говорит. — Но… — начал было Люциус, а затем почувствовал толчок со стороны Нарциссы, которая явно не хотела лишится мужа. — Конечно, повелитель, — сквозь зубы процедил мужчина, опуская глаза, протягивает ему свою трость.       Том выхватывает длинную палку, начиная рассматривать ее со всех сторон, а затем тянет на себя ручку в форме змеиной головы, слыша, как та нехотя заскользила вверх из своего сооружения. Швыряет пустую оболочку от трости куда-то вдаль, даже не смотря в ее сторону; до ушей Реддла доносится горький писк Питера, в которого, кажется, и вписалась трость Малфоя; старается не засмеяться, оставаясь серьезным.       Пожиратели за столом переглянулись, тихие смешки эхом доносили по всему помещению. — Мне не нравится, — начал Лорд, — что ты, Люциус, обнаглел настолько, что приобрел себе самую длинную палочку. Вижу, ты хорошо развлекался в тот момент, когда твои собратья мучились в Азкабане. Строил семью, верно? — уставился ему в платиновый затылок. — Заделал прекрасного сына, — дотрагивается Том до Драко. — Я пытаюсь не злится на тебя, — скорчился Реддл, ткнул в плечо Люциуса его же палочку, — вот только не получается. — Мой Лорд, — поднимает он голову, уставившись на злорадные лица остальных Пожирателей. — Мы не такие богатые, как ваше величество, Люциус, — хватается правой рукой за наконечник волшебной палочки, — и не такие наглые, — злобно произносит Реддл, надламывая его вещь.       Палочка с треском хрустнула, и Том с удивлением видит как сердцевина внутри немного сияет; ухмыляется, сдавливая сильнее; треск отскочил от глянцевых стен зала; Темный Лорд разочарованно посмотрел сначала на свою левую руку, а затем на правую, видя, как некогда одно целое было разломлено надвое; швыряет остатки гордости Малфоя прямо перед его лицом; вся семья Люциуса вздрогнула от неожиданности. Нарцисса с облегчением выдыхает, тут же обращая взор на поникшего мужа. Ей была не важна палочка, она желала сохранить жизнь любимому и не попасть под ненависть темного мага, коим являлся Волан-де-Морт, чья злость и разочарование своими соратниками достигала предела. Нарцисса положила руку на плечо Люциусу, а затем медленно провела вниз по всей руке, нащупывая под столом его дрожащие холодные пальцы; сжимает крепко, а на глазах выступают слезы. Он медленно повернулся к жене, ловя ее горькое переживание счастья, слабо улыбается Нарциссе, сплетая их пальцы воедино.       Что-то замелькало между колон, и Северус быстро окинул происходящее взглядом. Тихо-тихо, словно боясь выдать свое присутствие. Черная фигура остановилась, выглядывая украдкой на всех собравшихся. Ее длинные пальцы обхватили белоснежную колонну, словно обнимая, как что-то самое дорогое. Еще раз осмотрев всех Пожирателей за длиннейшим столом, Снейп увидел, что никто словно не замечает не прошенного гостя. Бросив свой интерес далеко за спину сидящего Лорда, мужчина наконец узнал, кто так неумело следит за происходящим. Тонкая, облаченная во все черное фигура, как когда это было раньше, двигалась так плавно, замирая неподвижно. Длинные темные волосы ничем бы не выделялись, если бы не серебристые пряди у самого основания, падающие на плечи. Северус затаил дыхание, как бы боясь выдать ее место положение. Она замечает его взгляд и смотрит прямо на него. Снейпа захлестнула буря эмоций, начиная от злобы за непростительное предательство, заканчивая глубоким сопереживанием. Единственное, что хотел бы спросить он у этой особы — каково ей здесь. Он не мог отрицать, что она нравилась взгляду, но так же и не мог отрицать ее омерзительных поступков и просто ужасного родства. — Для тех, кто это не знает, — встал Лорд со своего места, взмахивая волшебной палочкой, — у нас гостит сегодня мисс Чарити Бербидж, — ее тело плавно начало проплывать весь стол, за которым умещались самые приближенные.       Лишенная собственной воли, связанная невидимыми нитями, словно тушка. Она все понимала, все чувствовала, единственное, что исходило от нее, так это еле слышные стоны боли. На правом виске этой женщины была рваная рана с запекшейся кровью, которая запачкала пряди светлых волос.       Северус тут же посмотрел на эту картину, преисполненную жестокостью и садизмом, чувствуя, что его сейчас просто стошнит. — Состоящая преподавательницей в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс, — продолжил Том важно ходить по комнате. — Ее специализацией было изучение маглов, — сидящие за столом прихвостни Темного начали карикатурно делать вид, что что-то обсуждают, при этом с усмешкой поглядывая на страдающее левитирующее тело. — Наша мисс Бербидж верила, что маглы не сильно отличаются от нас. Она была бы рада, если бы мы спаривались с маглами, — дерзко выплюнул он эту фразу, поправляя идеальные темные волосы, внимая возмущениям его соратников. — Для нее смешение крови волшебников и маглов не является чем-то отвратительным, а достойно подражания.       Снейп смотрел на свою бывшую коллегу с тяжелым взглядом, осознавая все самое ужасное, что могут сделать с ней эти люди. Выдавив из себя презрение, он не замечал, что глаза выдают самый лютый страх и безнадежное сожаление. Стараясь поверить словам Темного Лорда, насколько это все ужасно, хотел бы возненавидеть Бербидж так же, как каждый в этой комнате, но увы, не смог. Омерзение данной компанией вызывало у него куда больше отрицательных чувств. — Мисс Реддл, — быстро перевел свой взгляд Северус, ловя пару голубых глаз, — почему же вы все это время там стоите? — как бы упрекая ее брата.       Все вдруг резко замолчали и посмотрели на живую душу, что тяжело вздыхает где-то вдалеке.       Снейп считал, что если у Волан-де-Морта такое предвзятое отношение к маглам, то почему бы ему не начать с собственной сестры.       Том, не оборачиваясь, протягивает свою руку в призывном жесте. Встрепенувшаяся Силия отскакивает в сторону, как ошпаренная. — Силия! — бросает он ей.       Она быстро срывается с места и подходит к нему. Брат хватает ее за руку, посмотрев. Посмотрев очень долго, настолько долго, что кажется, прошел уже целый час. Потянув Силию за собой, он резко толкает ее на свое место, усаживая в самый центр длинного стола.       Казалось, она боится его больше всех остальных. Но Северус видел ее взгляд, это было немного больше, чем страх. Брат отстранился от сестры, продолжая медленно ходить мимо сидящих Пожирателей. Следом за своим хозяином ползла мерзкая и жирная змея, которую Лорд ласково звал Нагайна. — Северус. Северус, пожалуйста. Мы же друзья, — изможденный, словно плачь ребенка, раздался голос нависающей над столом пленницы.       Брюнет молчаливо уставился на Чарити, внимая ее мольбам немым сочувствием. В этой ситуации он ничего не мог сделать, или же просто не желал.       Внимательно следя за неприкрытой жалостью Снейпа, Том радостно улыбнулся, вставая позади восседающей во главе стола Силии. — Авада кедавра! — вымолвив эти слова с неким облегчением, Реддл чертит в воздухе молнию, поражая жертву насмерть.       С резким грохотом женщина падает прямо на стол, заставляя мисс Реддл подпрыгнуть на месте. Том поравнялся с сидящей, кладя ей руку на плечо, сильно вцепляясь, от чего на лице Силии проступила недовольная гримаса. Он считает, что она сама виновата, что ослушалась его и нагло пришла.       Беллатриса жадно внимала каждое движение своего хозяина.       Снейп сразу же всмотрелся в зажавшегося Драко, с лица которого не скатилась слеза благодаря огромному усилию с его стороны. Как бы мальчишка плохо о ком-то не отзывался, он всяко не желал смерти своему преподавателю.       Наверное, когда мучения бедной Чарити прекратились, Северус смог вздохнуть с облегчением, ведь теперь она свободна. Правда, ее последние слова не давали ему покоя. Она просила его о помощи, а что сделал он? Он просто промолчал, ничего не предпринял.       «Северус. Северус, пожалуйста. Мы же друзья».       Она думала, что они были друзьями. Каким же ужасным другом оказался Северус. С ее бледного лица скатилась посмертная, но еще теплая слезинка, увидев которую Драко не выдержал и захныкал сам. — Нагайна, — поглаживая своего огромного скользкого питона промурлыкал Том, — ужин подан.       Змея тихо и плавно заползла прямо на широкую столешницу, извиваясь, набирая скорость. Она высовывает свой длинный язык, в устрашающей манере. Пожиратели тут же отдалились, вжимаясь в свои стулья, пропуская эту дрянную рептилию.       Силия отворачивается, не желая смотреть этот ужасающий акт жестокости и абсурда.

***

      Маленькая гостиная, освещаемая лишь парой свечей в подсвечниках и горящий резвый огонь камина, создающий тепло в достаточно холодном помещении. Большой просторный диван, на котором, вальяжно закинув ногу на ногу, сидел молодой парень, погруженный в свои мысли. В его карих глазах отражались яркие языки пламени. — Хозяин, что вы планируете делать дальше? — аккуратно садится возле его ног всегда верная дама с копной непослушных волос.       Том посмотрел куда-то вдаль, как будто что-то представил, на его лице скользнула краткая усмешка. — Убить твоего кузена, Беллатриса, — произнес он. — Сириуса? — осторожно спрашивает Нарцисса, явно обеспокоенная этим высказыванием.       Люциус подходит к своей жене, приобняв ее со спины. — В корне не правильно! — грубо бросает Силия, сидящая рядом. — Я считаю что в первую очередь нужно, — взмахивает рукой брат, пытаясь заткнуть сестру, — убить Грейнджер, — все же продолжает она.       Лестрейндж резко пихает локтем в бок назойливую выскочку. Смотря при этом на своего господина, женщине хотелось сделать для него все. — Не смей перебивать меня! Ты вообще ни в чем не разбираешься, — хватает он за шею Силию, заглядывая в ее глаза.       Малфои вздрогнули от такого резкого восклицания. Люциус обернулся, смотря на эту достаточно противоречивую картину. Отелло и бессмертная Дездемона всегда были недовольны друг другом, но при этом каждый из них терпел присутствие другого. Видимо, времени, проведенного в долгой разлуке, хватило обоим, чтобы смириться с постоянным негативом. — Господин, позвольте сейчас же избавить вас от этой девчонки? — обнимает его за ногу Лестрейндж, похожая, скорее, на льстивую кошку.       Реддл небрежно отпихивает Беллатрису, вставая с дивана и подходя к огню, всматриваясь в него. — Ты жгла все мои письма. Как ты могла? — выдавил из себя обиду Том, не отрывая взгляда от язычков пламени. — Я вижу каждое слово, написанное мной много лет назад.       Драко непонимающе уставился на своего бывшего профессора, которая сейчас походила, скорее, на студентку прогульщицу, ежели на преподавателя.       Казалось, Темный Лорд полностью игнорирует нахождение Малфоев и Лестрейндж в этой комнате. Завеса тайн потихонечку начинает приподниматься, впуская приближенных в цепкий клубок интриг столетней давности. — Что ты сделал с Краучем? — вскочила со своего места мисс Реддл, подходя к своему брату.       Какое-то время он молчал, не отвечая на ее вопрос, а затем повернулся и влепил ей звонкую пощечину, от которой она пошатнулась назад.       Драко хотелось сорваться с места и помочь девушке, и не важно, сколько ей лет, она выглядит достаточно хрупкой и безобидной. Люциус схватил сына за руку, притягивая к ним с матерью. — Не надо, — умоляюще прошептал он. — Это не наше дело.

***

      Прикладывая холодную ладонь к горящей огнем щеке, Силия встает перед зеркалом, всматриваясь в свое отражение, от чего на нее нахлынула волна злости. Зачем же все это происходит? Этот человек ничего не ценит и никогда не оценит. Он слеп, глуп и безрассуден. Как бы она не пыталась его понять — не удавалось. В какой-то из моментов он все рушит. — Как вы, мисс? — дрожащим от неуверенности голосом спрашивает белесый мальчишка.       Она оборачивается и смотрит на юного Малфоя, который, кажется, до сих пор вспоминает, с какой жадностью Нагайна поедала тело убитой мисс Бербидж. Он всегда был напряжен, в столь юном возрасте на его лице проступали морщины от однообразного выражения лица, которое в последнее время выражало лишь печаль.       Опустевший холл казался чудеснейшим местом в поместье Малфоев, особенно когда все спали. Все, кроме Драко и Силии. — Почему ты не спишь? — тихо спросила она его. — Я не могу уснуть, — прошептал он, — меня пугают неведомые звуки.       Она озадаченно посмотрела в его голубые глаза и поняла, что он не врет. В идеале ей бы взять его да и отвести к родителям, да вот только те, наверное, уже давно спят, не думая ни о чем. — Знаешь, мне тоже страшно, — улыбнулась. — Давай я провожу тебя в твою комнату.       Мальчик кивнул и начал показывать дорогу. Драко вдруг резко остановился и пошел совсем в другую сторону, беря за руку мисс Реддл. Она покорно пошла за ним в большой зал, к которому привел ее Малфой. Подбегая в самый угол, он начал рыться за большим шкафом, вытаскивая длинную метлу. Радостно метнулся к Силие, держа ношу в руках. Силия не удержалась и странно посмотрела на Драко, а потом поняла, что он всего лишь хотел хоть кому-то похвастаться новой покупкой, которую не так давно совершил в Косом переулке. — Папа сказал, что она самая классная и я обязательно возьму победу в квиддич. Особенно теперь, — его лицо странно исказилось в надменную гримасу, — когда Поттер умер.       Не веря своим ушам, она присела на корточки, заглядывая в его светлые глаза, чтобы удостовериться, что это действительно тринадцатилетний мальчик, а не психопат-садист. Острый недостаток внимания, не смотря на то, что Драко был единственным ребенком в семье. Родители им предпочитали не заниматься. — Отец хотел отправить меня учиться в Дурмстранг, чтобы я в совершенстве мог овладеть темной магией. — Но зачем? — искренне не понимает.       Драко замялся на мгновение, будто только сейчас над этим задумался. — В любом случае мама сказала, что это слишком далеко от дома, поэтому я в Хогвартсе. Не бойтесь, — взял он ее за руку. — Поганая Грейнджер никогда не победит, пусть хоть всю библиотеку перечитает.       Малфой отнес свою новую метлу на место, и хотел было вернуться радостно назад, как вдруг он услышал снова этот шум, что так сильно пугал его ночью. — Что случилось? — шепчет Реддл. — Вы слышите это? — затаил он дыхание. — Будто шипение. — Иди сюда, — командует она.       Срываясь на громкий топот, мальчишка бежит к своей бывшей учительнице, вставая рядом. Тихое шипение стало более отчетливо слышно, как только огромная змея появилась из темноты, медленно приближаясь.       Силия прикрывает Драко, приказывая медленно отступать. — Том! — кричит изо всех сил, когда чувствует нарастающую ярость Нагайны, которая, кажется, не собиралась отступать. — Да, дорогая, — улыбчиво произнес его звонкий голос. — Сейчас же убери свою поганую змею, — смотрит она в сторону его голоса.       Он мягко окликает взволнованного питона, которая тут же начинает уползать глубоко в темноту.

***

      Ворочающаяся уже достаточно продолжительное время женщина поймала себя на мысли, что не может уснуть, уже как битый час. Ни овечки, ни считалки не помогали. Тогда она задирает свою подушку и присаживается на жестком диване, расталкивая рядом лежащего мужчину. — Люциус, — толкает мужа Нарцисса. — Ты слышал, как кто-то только что кричал? — Лежи спокойно, — холодно произнес он. — Не забывай, это не наше дело. — Как ты можешь такое говорить? А вдруг что с нашим сыном, — срывается она в голос. — Ничего не будет, — уверяет жену муж. — Драко хороший мальчик, прямо сейчас он спокойно спит у себя в кровати. — Но кто-то же кричал, — обеспокоенно говорит она. — Это мисс Реддл, — закрывая глаза говорит он, — она часто кричит. — Люциус, это не правильно. Мне все это не нравится…

***

      Крепко сжимая ладонь мальчика, Силия идет по длинным коридорам, сопровождая отпрыска Малфоев прямо в его спальню. Маленький огонек света на конце палочки Тома помогает не заблудиться в этом огромном особняке. — Нам сюда, — уверенно командует он, вставая напротив двери, посмотрев на мисс и мистера Реддл.       Силия смотрит на своего брата, который уставился на белый огонек, даже не замечая, что они уже давно пришли. Драко отворяет дверь своей спальни, а потом тихо закрывает её.       Нависшая тишина между братом и сестрой затянулась и тогда Силия решила покинуть Тома. — Стой, — берет он ее за руку.       С испугом смотрит на него, как только холодные пальцы сжимают ее запястье сильнейшей хваткой. — Перед сном нужно помолиться, — во тьме, освещаемое его лицо лишь малюсеньким просветом, вырывающимся из его палочки. Силия смотрит в глаза истинному безумию, имя которому Волан-де-Морт.       Старается вырваться из его хватки, как только почувствовала, с каким желанием он пытается ее куда-то увести; кусает того за руку, его пальцы разжимаются. Силия ловит момент, вытягивая руки перед собой, на ощупь пытаясь вырваться из мрачного тусклого помещения; даже не понимает, где она, ничего не слышит и не видит; останавливается, стараясь привести дыхание в порядок, все еще крутится по сторонам, преследуемая ощущением, что она здесь не одна. Закричать не получится, да и нет смысла, ведь никто не придет на помощь, как в тот день. Все умерли, осталась одна Силия.       Старается как можно тише двигаться вперед, но слышит каждый свой шорох, что в ночной тиши оглушал, словно разбивающиеся в осколки стекла. Пальцы нащупали что-то перед собой, Силия нервно глотает засевший комом страх, когда сильная хватка вновь сжимает ее руку. — Т-с-с-с, — шепчет Том в полной тьме.       Неприятные покалывания пробежали от шеи к затылку, ее передернуло; хватка становится сильнее, он тянет Силию на себя, вцепляясь второй рукой ей в спину. Перед глазами исчезли все ранее знакомые силуэты, появилось чувство невесомости и легкого головокружения. Откуда-то не понятно взявшийся ветер трепал лицо, странное и неприятное ощущение полета, в котором вновь чернь и мрак, ничего не видно. Она двигает рукой, все еще понимая, что Том ее не отпустил.       Неожиданно земля появилась под ногами, а мрак рассеялся. Силия поднимает голову и видит своего брата, который странным отрешенным взором смотрит куда-то вдаль. Он щелкает пальцами, оглушая тишину вокруг. Десяток полусгоревших свечей зажегся ярким огнем, освещая просторное помещение. Том отпускает сестру, начиная двигаться по узкой дорожке вперед. Силия провожает его взглядом, с некой опаской поднимает глаза выше, что тут же заставляет ее отвернуться, как будто она увидела что-то ужаснейшее. Закрывает лицо руками, не в силах осознать, где все же очутилась. — Я родился грешником, — громко провозгласил Том. — Я был зачат во грехе и рождён в беззаконие. Адама грех перешёл на меня, дурная природа пребывает теперь во мне. Моя дурная природа не знает благодати, склонная ко греху и только ко греху, и это навсегда.       Силия хочет закрыть уши, только бы он перестал, на глазах выступаю слезы. — Посмотри на меня, — зовет ее.       Странная просьба находит в ее душе отклик, и она невозмутимо обращает к нему свой взгляд.       Распятая фигура Христа приковывала все внимание, его полуразрушенный и скорбный вид вызывал желание разрыдаться, а шипы, вонзавшиеся ему в лоб, из которого сочилась кровь, та самая корона греха. Алая и застывшая, словно трещины, по всему его телу струилась кровь, стекала из ужасающих своей разорванностью стигматов. Лицо бога было смиренным, глаза его прикрыты, показывая, что он уже давно испустил дух и закрыл глаза на то, что творят его дети, отмучившись на этой бренной земле. Вколоченные в руки и ноги гвозди делали его участь просто чудовищной, навсегда соединяя его образ со страдальческим крестом.       Пошарпанные, но все еще сохранившие фрески стены, большой купольный потолок, пыльные дощатые скамейки, разбросанные книги и рухнувшие от времени подсвечники. — Господи, я согрешил, — падает Том на колени.       Силия аккуратно подходит к нему, боясь спугнуть; видит его взгляд, который искренне смеялся, а лицо выражало натянутую скорбь раскаяния, от чего бросает в холод. — Уклонялся от работ, не почитал старших, молился небрежно, — продолжил он. — Я в тайне не соблюдал субботы и в мыслях нарушил все твои заповеди, следовал своим желаниям, — бросил он двусмысленный взор на сестру, — а не воле Святого Духа, и я знаю, — вновь обратился к богу, — что заслужил позор и страдания в этой жизни и вечный Ад в следующей. Но я молю тебя, ради сына Твоего, прости меня, будь милостив. Яви мне свет свой, — закончил Том, перекрещиваясь снизу-вверх, а затем слева на право, показывая подобие перевернутого распятия*; он резко поворачивается к сестре, жутко скалясь, затем встает и начинает медленно приближаться.       Бесконтрольный и парализовывающий страх все никак не хотел отпускать слабое женское тело, она вытягивает руку вперед, ставя между ними преграду, глядя в глаза ему с испытывающей надеждой. Он мягко касается ее пальцев, что прижимаются к его груди, затем ведет все выше и выше по руке, следя за каждым своим движением, провожая взглядом все собственные действия, блаженно вздыхая переводит на Силию взгляд.       «Ведьмы — шлюхи Дьявола!», — вспоминает слова Мэри Реддл. Эта женщина в конце жизни стала более верующей, хоть и старалась это скрывать от других. Что-то в ее жизни произошло, сильно напугав, от чего та решила искать спасения в боге. — Кто ты, Том? — без тени страха говорит, видя его страстный блеск в глазах. — Лишь только Господу известно, кто сын Авраама, а кто нет, кто есть добро, а кто есть зло, — уклончиво говорит Темный Лорд. — Раздевайся, — с трепетом в голосе отстраняется.       Силия подносит руки к длинному воротнику-стойке, начиная расстегивать крупные черные пуговицы, смотря на Реддла напротив насмешливым взглядом; пальцы стремительно едут вниз, продолжая раскрывать то, что сокрыто под черной тканью. — Хочешь меня? — повторяет она свою детскую интонацию, вспоминая, как их чуть не застукали в библиотеке. — Я порочный, — вскидывает Темный Лорд лицо вверх, в надежде найти утешения, его лик резко меняется, маска раскаяния вдребезги разбивается, рождая на лице плод безумия, которым он не мог управлять. Стремительно приближается к своей сестре, от чего та тут же растерялась, хватает за ткань ее платья, с силой срывая оставшиеся пуговицы. Силия странно заулыбалась, видя, как Том лихорадочно дышит, притягиваясь ближе. — Прости нам грехи, что мы совершили в этот день, избавь от стыда и мучений, коих мы навлекаем на себя, — глухо говорит он, начиная трогать обнаженное тело Силии, что заставляет ее неотрывно и лукаво следить за тем, как меняются маски брата; обхватывает ладонями его лицо, притягивая к себе, чувствует как он весь горит словно на вечном огне; его губы все еще что-то шепчут, а руки жадно впиваются в каждую часть ее тела. — Мы просим тебя — укрепи нашу веру, — продолжает он молить бога о спасении, а на лице выступает испарина, — в обетования божьи, наш страх перед тобой и нетерпимость к грехам нашим, чтобы Дух Святой всегда пребывал в нас, — с эти словами Силия целует мучившегося в агонии от самого себя Тома, ощущая, с каким рвением он пытается освободиться от тяготеющей его похоти. Он судорожно отстраняется, начиная расстегивать собственную рубашку. — Ты помнишь, как у нас это было в первый раз? — измученно смотрит в ее сияющий взгляд. — Ты связал мне руки, — без толики горечи произносит она, а затем хватает брата за ворот и снова целует, проникая в его рот своим языком, от чего он распахнул в удивлении глаза. Она кладет его руку себе на бедро, начиная расстегивать его штаны; он обессиленно падает ей на плечи, придавливая к стене. — … чтобы жить нам, твоими детьми в любви твоей, — стонал Том, притягивая ногу Силии, чувствует, что сам сходит с ума, теряя все самообладание и контроль. Она испуганно приподнимает его лицо, смотря в глаза Тому, в которых уже давно не было ее брата. Как же он мучился, Силия не знала, как ему помочь, снова целует его во влажные и красные губы. Толкает со всей силы, не рассчитав равновесие, он падает на спину, потупив взгляд в расписных фресках. — Я умираю? — спросил вдруг Том, Силия подходит к Реддлу, садясь на него верхом.       Чувствует, как что-то твердое и горячее проникает в нее; блаженно стонет, стирая соленые слезы, что предательски выступают. Как только к Тому приходит осознание и долгожданное телесное блаженство, ощущает, как безумная агония отпускает удушающую хватку, заставляющий тлеть его искалеченную душу, адский огонь. — Как страждем мы пищи для наших тел, так пусть страждут наши души пищи для вечного бытия! — выкрикивает Том, смотря на потолок, грубо притягивая Силию к себе. Слышит, как она томно стонет ему в ухо, от чего в удовольствии закатывает глаза, вцепляясь в ее волосы. — Отврати нас от грехов, и даруй вечный покой, через святую кровь сына твоего, нашего Господа и Спасителя. Аминь! — договаривает он свою молитву, радостно смеясь, на последнем слове кончая в собственную сестру, что заставляет его ликовать. — Твоя грязная мамаша! — тянет Силию за волосы, слыша, как она недовольно всхлипнула. — Она спала с ним ещё с раннего детства, с нашим отцом, — истерически смеется, заглядывая ей в глаза.       Силия смотрит в глаза Тому, с ужасом понимая, куда он их перенес. — Там! — указывает Реддл на дверь.       Приподнимается, начиная застегивать свое одеяние, стремительно подходя ко входной двери, она чувствует сильнейшую дрожь во всем теле и бешеное сердцебиение, что вот-вот взорвет ее изнутри. Дрожащими руками вцепляется в ручку двери, резко открывая; начинает истошно кричать, хватаясь за волосы; скатывает вниз, падая на колени. Холодный ветер начинает трепать горящее лицо.       Могильный сырой запах просочился в помещение, от чего волосы на затылке встают дыбом. Большие каменные изваяния показывали измученному взору кладбищенский каменный сад, в центре которого красовалась огромная статуя Смерти, под которой покоилось семейство Реддл. Понимает, что совершила самую страшную и грязную вещь, кричит еще громче, подхватываемая смехом со стороны Тома. — Я жалею лишь об одном, — начал он, — что не сделал этого с тобой на глазах у мерзкого папаши!

***

      Яркие солнечные лучи пробивались сквозь высокие и могучие деревья. Воздух был наполнен морозной свежестью, на зеленых лоскутах травы собралась первая влага, ступая по которой та начинается звонко шуршать. Один лишь краткий вдох и тяжелый длительный выдох. Теплый пар вырывается из ярких уст, рассеиваясь.       Осторожно, словно боясь раскрыть свое присутствие, длинная фигура, скрывающаяся под длинной черной мантией, быстро движется мимо Церкви Святой Клементины. Сжимая в руке лишь единственный колкий цветок.       Силия ускоряет свой шаг, слыша назойливое шарканье по пятам, от которого было невозможно скрыться. Считала ли она посещение Кладбища Годриковой Впадины плохой идеей? Однозначно нет. После того, как сердце мальчика в тот роковой день остановилось, мисс Реддл не может нормально спать, мучимая его посмертным лицо, больше похожей на маску.       Этот мальчуган был резвым и общительным, без капли злости и жестокости. Он не гнался за призрачной славой, даже не смотря на то, что был так знаменит во всей Магической Великобритании. Спустя столько лет понимает, что с большей долей вероятности он тяготился бы такого внимания к своей персоне.       Слова, которые приходилось выслушивать много-много раз, всегда говорили о том, какое же мисс Реддл поганое отродье, раз уродилась с такими родственными связями. И всем по большому счету этого хватало. Никто не собирался разгребать старые и уже давно забытые факты. И, посмотрев на это все спустя столько лет, Силия не чувствует сожаления или даже стыда. Прощать казалось так просто. Когда ты счастлив, легко бросать слова на ветер. Интересно, а мальчик нашел свое счастье, воссоединившись со своими родителями?       «Почему мои родители не оберегали меня, как Поттеры своего сына?», — распахнула она глаза, осматривая высокие деревья. — Что за дурацкая идея переться сюда, да еще и в такое время, — возмутился голос сзади, настигающий спину Силии.       Останавливаясь и оглядываясь по сторонам, опечалено уставилась на памятник из темного гранита, читая знакомые имена. Джеймс Поттер. 27 марта 1960 года — 31 октября 1981 года Лили Поттер. 30 января 1960 года — 31 октября 1981 года Гарри Джеймс Поттер. 31 июля 1980 года — 24 апреля 1994 года       Последний же враг истребится — смерть.       «Что за дурацкая манера называть детей в честь родителей?», — вскинула бровью Силия. — Какая сентиментальность, — с издевкой засмеялся голос. — Беллатриса, — поворачивается Силия на нее, — ты когда-нибудь убивала детей? — на последних словах ее голос задрожал.        Реддл поспешила накинуть большой черный капюшон, чтобы Пожирательница не увидела, как поблескивают на щеках первые утренние слезы раскаяния. Лестрейндж громко захохотала, думая, что это очередная глупая шутка. Конечно же, с ней был глупо пытаться о чем-то рассуждать. С человеком, который, наверное, в Азкабане ни о ком слезы не проронил. Родители, дети, мужья, это все не важно. Ум этих людей не поддавался анализу со стороны, а если начать копаться в их головах, от этого начинала болеть своя.       Силия протягивает облаченную в черную перчатку руку и проводит по глянцевой поверхности могильного камня, вспоминая, какими эти люди были при жизни. Да, Реддл они никогда не нравились, хотя, по сути, они никогда не были знакомы лично. Так случилось, что впервые заговорить их заставил Дамблдор, ведь чета Поттеров уже была на тот момент членами первого Ордена Феникса. С ярым рвением директор и предводитель своего войска налегал на единственную Слизеринку среди всех Гриффиндорцев. Силия частенько подумывала, что же могло помешать Альбусу вытащить воспоминания из ее головы.       От размышлений отрывает полное отсутствие былого шума. Откинутый порывом ветра капюшон обнажил темные длинные волосы, подхватываемые в воздух. Обернувшись назад, понимает, что осталась одна. Беллатриса куда-то поспешно сбежала. Но может, это и к лучшему.       Оставаясь один на один с мертвой тишиной этого места, разбавляющейся лишь редким пением птиц. Осторожно, будто боясь что-то спугнуть, кладет единственный красный бутон на длинном колючем стебле прямо на холодный камень, как бы прощаясь. На душе стало заметно легче. Чувство какой-то незаконченности быстро исчезло, словно она сделала то, что так давно от нее требовалось.       «А чтобы было, останься Гарри в живых?», — под гнетом умиротворенной обстановки рассуждает она.       Всегда радостный и кажущийся беззаботным Поттер, в смешных круглых очках часто бегал по коридору, нося в руках тяжелые книжки Гермионы. Как-то раз он сбил мадам Трелони, а та, в свою очередь, выронила свой громоздкий стеклянный шар, который, набирая обороты, покатился с лестницы прямо вниз. Не растерявшись, он тут же извинился, и, бросив не свою ношу, тут же побежал догонять этот дурацкий кусок круглого стекла. Проносившись со скоростью звука, Гарри всегда останавливался при виде профессоров. Он улыбался, по крайней мере, Силия не помнит того дня, чтобы Поттер не улыбнулся, смотря ей в лицо.       «Доброе утро, мисс Реддл», — эхом пронесся его по-детски непосредственный тон. — Кто вы? — чей-то грубый голос раздался из-за спины.       Испугавшись, та быстро оборачивается, смотря на источник этих слов. Возрастной мужчина, немного неопрятный, с темными вьющимися по плечи волосами стоял и держал маленький букет белых лилий. Его темно-коричневый костюм висел на нем так, словно был подобран не по размеру, либо он, этот человек, сильно похудел за очень короткое время. Рубашка торчала из его штанов, длинный клетчатый драповый пиджак был расстегнут. Серые глаза были опухшими, а веки нависали тяжелым грузом. Видимо, он постоянно плакал. Но Силия когда-то раньше его встречала, но не могла вспомнить. Она уже хотела бы задать ему встречный вопрос, но ее взгляд отвлекся на появившуюся из ниоткуда Беллатрису. — Сириус! — окликнула она его.       Не ожидая услышать свое имя, он встрепенулся и тут же повернулся к ней голову. Букет, который он так крепко сжимал, зашуршал от нового порыва ветра. Поместье Малфоев. Двумя часами ранее. — В одно и то же время, почти каждый день, — берет мистер Реддл в руки черную фигурку ладьи.       Покрутив ее в руках пару раз, неотрывно всматриваясь своими карими глазами во все мелочи.       Беллатриса, приоткрыв рот, смотрит на своего Хозяина, ожидая от него хоть какого-то слова. Готовая слушать его звонкий голос вновь и вновь, она, затаив дыхание, сохраняет могильную тишину в гостиной. Только головешки потрескивали в большом белоснежном камине холла Малфоев.       Ставит глянцевую фигуру в форме вытянутой башенки на поле Е4. — Там-то вы и встретитесь, — улыбнулся ей своим по детски смазливым личиком. — Милорд, мне приступить прямо сейчас? — срывается она с места, со скрипом отодвигая стул, на котором сидела, готовая крушить все на своем пути.       Реддл лишь исподлобья смотрит на нее, взмахом руки давая понять, что хочет тишины. — Мою дорогую сестру мучают муки совести, или по крайней мере, ей так кажется, — небрежно пожал он плечами, поправляя свою белую рубашку.       Все должно быть дотошно и точно, а особенно, если он занят важным делом, например, партией в шахматы, и даже не важно, что эта игра против себя же. — Мне нравится, что ты молчишь, Беллатриса. С тобой я могу сосредоточиться, — отходит он от черно-белого поля. — Ты даже не спрашиваешь, почему я поручаю это дело тебе. — Почему? — моментально исправляет этот недочет женщина.       Том подошел к окну, смотря на неяркое солнце за окном. Весенние деньки подходили к концу, на деревьях образовывалась поспевшая зелена, а легкое дуновение ветра срывало слабые листки, унося прочь. — Убить человека своей крови — большое блаженство, к сожалению, это не все понимают, — одернул он тюль больших окон, продолжая смотреть на великолепный пустой дворик, — но ты, я уверен поймешь, — посмотрел он на нее.       Лестрейндж лишь поправила свои непослушные курчавые волосы, напоминающие больше мелкие пружины, чем отдельные локоны. В ее карих глазах не мелькало ни капли сожаления или протеста, будто бы у нее напрочь отсутствовало свое мнение, либо свою точку зрения она считала не существенным по сравнению с Волан-де-Мортом.       Реддл поднимает глаза наверх, прислушиваясь. Беллатриса повторяет за ним, стараясь почти не дышать. Чьи-то достаточно тихие, но отчетливы шаги прозвучали где-то над ними, следом был стук каблуков. Сначала тише, а затем все громче и громче, по мере приближения. — Ты знаешь, что делать, — кратко бросил он своей подчиненной, снова садясь за игру в шахматы.       Женщина лишь кратко кивнула.

***

      Блэк растерянно посмотрел на стоящую за спиной Беллатрису. Силия видела, как он опечален, что трагедия, произошедшая с Гарри уже много времени, не дает ему нормально спать, это было видно по его темным кругам под глазами. — Беллатриса? — удивленно спросил Сириус, — кузина моя… — хотел он ей что-то сказать, направляясь в ее сторону.       Безжалостная дама даже не стала выслушивать единственного потомка Блэков. Без особого сожаления она выкрикивает смертельное заклятье и стреляет в безоружного. Он немого пошатнулся на месте, сопротивляясь темной убивающей магии, из последних сил Сириус повернулся в сторону тех, ради кого сюда пришел. Ноги его подкосились. Букет белых лилий вырывается из ослабленной хватки мужчины, и он падает на холодную землю. Бездыханный, с пустым взглядом, Блэк рухнул прямо на эти белоснежные и красивые цветы, которые, видимо, старательно выбирал, так и не донеся дань памяти любимому, единственному семейству, которое так скоро ушло в мир иной. По-видимому, сам Сириус умирал с какой-то умиротворенностью и легкостью, так как на его лице не было ни печали, ни страха, ни боли, а только слабая, еле различимая улыбка.       «Он все равно в этом мире был слишком одинок», — оправдывала жестокое убийство мисс Реддл.       Беллатриса небрежно потрогала бездыханное и уже холодное тело своего кузена, чтобы удостовериться, что тот точно испустил дух. Прохладное дуновение ветра потрепало волосы обеих. Женщины посмотрели друг на друга, не говоря ни слова. В этот момент Силия поняла, что уже точно никогда не снимет с себя траур. — Никогда не понимала, зачем живое воздавать мертвому, — возмутилась Лестрейндж, безжалостно вдавливая белый цветок, похожий на звезду в грязную и сырую землю.       Примерно с таким же безразличием женщина растоптала своего двоюродного брата, ни разу не вспомнив о том, кем он ей приходится.