Я, Нотт

      Первой мыслью после того, как мои глаза обрели возможность видеть, была о том, что надо поменьше пить. Тот сон, что я только что увидел, был крайне… странным. Двадцать первый век, Россия, а я при этом — тридцатилетний маггл!       Хотя… То ощущение острой боли в груди, когда в неё попала пуля, было чудовищно реальным! И последняя мысль: «Нинка расстроится» — набатом колотила в голове умирающего… меня?       Я в ужасе попытался зажмуриться и тряхнуть головой, но понял, что… не могу. Я полностью и тотально обездвижен.       Насильно подавив разрозненные образы в голове начальными приемами окклюменции, я сосредоточился на окружающем меня пространстве.       За столом в обычной комнатушке, обставленной в стиле «ретро», сидели, помимо меня, три человека. Которые, все как один, в данный момент смотрели на меня, будто чего-то ожидая. Пользуясь повисшей паузой, я мельком оглядел присутствующих.       Ближе всех ко мне сидела бледная девушка с русыми волосами и светло-серыми глазами чуть навыкате. Одета она была в какой-то свитер, а на её плечи была накинута потертая цветастая шаль.       Сидящий рядом мужчина был гораздо старше девушки, и являлся обладателем обширной залысины, обрамленной волосами неопределенно-серого цвета. Он отчаянно потел, вытирая широкое красное лицо отвратительным клетчатым платком, и хлюпая носом-картошкой. На нем был надет костюм-тройка буро-рыжего цвета, почему-то навевающий ассоциации с каким-нибудь советским начальником завода или партийным функционером. Его образ довершал зеленый галстук-бабочка.       Третий мой сосед по столу был здоровенным мужиком с черной бородой, хмуро зыркающий из-под густых бровей. И именно он нарушил царившую над столом тишину:       — Ну что? Артефакт подействовал? — вопрос был явно задан не мне, хотя бородач продолжал пристально смотреть на меня в упор.       — Должен был, — проговорил «нос-картошка», вынимая из нагрудного кармана пенсне и начиная нервно его протирать тем же своим ужасным платком.       — Что значит «должен был»? — раздраженно покосился чернобровый на своего собеседника. — Это можно проверить?       — Послушайте, Мортимер! Я и так пошел на нарушение чертовой уймы законов, не говоря уж о Статуте Секретности, и не собираюсь контактировать с этой… штукой, — кивнул куда-то в сторону моих сложенных на столе рук лысый, — дольше, чем мы договаривались изначально! Я вообще не понимаю, как я согласился притащить сюда эту мерзость. Это же темный артефакт! Использовать подобные методы, пусть даже против таких, как Нотт, это же… это…       — Суровая необходимость, — впервые подала голос девушка. Голос этой бледной немощи, к моему немалому удивлению, оказался твердым и волевым. — Поверьте, если бы у этого чистокровного ублюдка была такая возможность, он бы применил что-то подобное и к вам, Арчи! Причем просто для развлечения, а не с… определенными целями, как в нашем случае. Так что отложите свое чистоплюйство подальше и делайте свою работу — на кону немалая сумма!       — Деньги, деньги, — недовольно поморщился «нос-картошка», но все же достал из-за пазухи волшебную палочку и начал вытворять какие-то пассы в мою сторону. — Вечно у вас на уме одни деньги! Вон до чего докатились: используем темные искусства, будто какие-то…       — Арчи, — сверкнул на него глазами бородач. — Заткнись.       После этого лысый продолжил свои манипуляции уже молча.       Я же, не имея возможности пошевелиться, снова утонул в странных образах другой жизни. Жизни успешного бизнесмена, что в реалиях маггловской России начала двадцать первого века было сродни чуду!       Пока мои визави продолжали препираться, я с удивлением и ужасом вглядывался в картинки, мелькающие перед внутренним взором: детство, отрочество, юность, зрелые годы… Воспоминания, принадлежащие НЕ МНЕ!       А не мне ли?       Нет, то, что я «попал», часть сознания зафиксировала еще в самом начале, просто теперь я это еще и в полной мере осознал.       Правда, было в этом «попадании» нечто странное. Будто это не я «попал». Наоборот — в меня «попали». Хотя тот, другой, который «попал», тоже вроде я, только другой?       Я понял, что, если немедленно не перестану метаться от одной своей личности к другой, то просто сойду с ума!       Так. Кто я? Балтазар Артемиус Нотт. Представитель древней чистокровной британской семьи. Как там в «Мстителях»? Миллионер, плейбой, филантроп? В отношении меня верно разве что первое. Мордред, откуда это сравнение?!       Странная раздвоенность сознания вызвала жестокую мигрень. Но, как и прежде, я не мог даже поморщиться, не то что пошевелиться. Усилием воли я попытался упорядочить мелькающие мысли и, пусть не сразу, но мне это удалось. Когда в голове воцарилась блаженная, порожденная окклюменцией пустота, я привычно распределил воспоминания и задачи по приоритетам.       И первым по важности в этом списке значилось: срочно разобраться, что со мной происходит вот прямо сейчас! Кто эти люди, где мои вещи, как говорится.       Итак, лишнее в сторону, начинаем вспоминать.       Где я? Соединенные Штаты Америки, пригород Чикаго, коттедж каких-то магглов. Насколько я мог вспомнить, хозяева сейчас были в отъезде, чем воспользовались мои визави при подготовке места встречи. Но это не объясняет, как здесь оказался я. Вспоминаем дальше.       Что я вообще забыл в Штатах? Ах, да, наследство…       Точно! Наследство!       Помнится, одна из ветвей Ноттов в начале девятнадцатого столетия мигрировала в США. Связи с британскими родственниками поддерживались, но не очень тесные. Здешние Нотты оказались не слишком плодовиты, и в конце концов род зачах. Несколько месяцев назад последняя представительница американской ветви нашей семьи умерла от старости, не оставив после себя прямых наследников.       Ну как, не оставив… Физически наследница была. Более того, насколько я понял, именно она сейчас сидит передо мной. Вот только был один нюанс: эта, с позволения сказать, «наследница» была выжжена с фамильного древа и более не имеет права на фамилию Нотт. А значит — и на наследство.       Но возвращаемся к вопросу «что забыл мистер Нотт в убогой маггловской конуре в компании пары грязнокровок и предательницы крови?». Ну конечно же, в извечной своей гордыне мистер Нотт и не подумал, что эти ничтожества смогут ему что-то сделать, а вот разобраться с претензиями наглой девчонки надо было.       Ага. Это, видимо, был отголосок того, другого меня. Русского маггла, жившего в 21-м веке и узнавшего про мир магии из книжек про Гарри Поттера. Потому что раньше подобного глубокого анализа своего поведения и самокритики за мной не водилось.       Каких-каких книжек?! Мордред и Моргана, да сколько еще сюрпризов преподнесет мне другой «я»!       О том, что это совершеннейшая дичь: осознавать себя магглом, читающим книжки про волшебников — я старался не думать. Если я сейчас сойду с ума от раздвоенности сознания, то это только сыграет на руку моим милейшим визави. В намерениях которых сомневаться не приходилось.       Итак. Каким-то образом эти пародии на волшебников сумели меня обездвижить и теперь собирались… ну, по всей видимости заставить переписать завещанное Вивернией Нотт имущество на них. Кажется, я, как уполномоченный представитель Рода, обладаю правом передавать собственность семьи сторонним лицам.       Что там они болтали про темный артефакт?       Я по-прежнему не мог пошевелить и пальцем, но, сосредоточившись на ощущениях в руках, почувствовал какой-то продолговатый предмет в ладони. Угу. То есть, эти куски драконьего дерьма прокляли меня? Странно. Если это темномагический предмет, простым обездвиживанием бы дело не ограничилось. К тому же…       К тому же я почувствовал, что потихоньку «отмираю». По крайней мере, я понял, что уже могу шевелить пальцами на ногах и напрягать бицепсы.       Тем временем тот, кого моя непутевая родственница назвала Арчи, все больше хмурился, то и дело поправляя пенсне и что-то бормоча под нос.       — Странно, — наконец произнес он. — Вроде бы проклятье подействовало. По крайней мере, заклинание диагностирует, что Стрела Сансары активировалась. Но в то же время…       — Оно либо подействовала, — поморщился бородач, — либо нет. Как вообще эта штука работает?       — Она вышвыривает душу из тела, — кратко ответила девушка. Её лицо было напряжено сверх меры. Я же почувствовал, что ноги окончательно «отмерли»: уже можно было напрячь ягодичные мышцы и чуть-чуть — спину. Главное, чтобы к тому времени, как «оживет» верхняя половина тела, я не подал вида, что обездвиживание уже не действует. По крайней мере, пока я не выхвачу палочку.       Тем временем Арчи, не прекращая своих манипуляций над моей головой, решил уточнить высказывание девушки:       — Довольно грубое и неточное объяснение, миссис Гудбоди, — нудным менторским тоном начал «нос-картошка». Судя по тому, что «миссис Гудбоди» и бородач дружно поморщились и закатили глаза — этот тон был им знаком не понаслышке. — Скорее уж, Стрела Сансары каким-то неведомым нам образом воздействует на индивидуальное духовное поле человека, его, эммм… память души, так сказать. То есть, Стрела отправила мистера Нотта на перерождение, то есть…       — Грохнула, — прервал «занимательную» лекцию бородач. — Арчи, будь добр, заткнись! Только твоего яйцеголового трепа мне не хватало!       Арчи обиженно поджал губы, но промолчал.       Наконец, диагностика была завершена, но лысый все равно не выглядел удовлетворенным.       — Ничего не понимаю! В схеме четко видно, что Карма мистера Нотта пришла в движение. То есть, если верить запискам брахмана Пурошоттаму…       — Арчи, а нельзя попроще?       — Ладно-ладно! — раздраженно махнул рукой тот. — В общем, его душа отлетела, оставив лишь «прах и пыль жизней прежних», которыми, в отличие от полноценной души, довольно легко манипулировать.       — То есть, — вкрадчиво поинтересовался бородатый Мортимер, — ты сейчас можешь внушить мистеру Нотту что угодно? И сделать так, что его смерть не будет выглядеть неестественно?       — Да, могу, — еще больше вспотел Арчи и промокнул лоб платком. — Мерлин! Не могу поверить, что подписался на все это. Темная магия и убийство человека!       — Ох, Арчи! — поморщился бородач. — Кончай скулить и больше думай о том, как будешь тратить заработанные денежки. И о том, что этот, — кивок в мою сторону, — наверняка был тем еще темным засранцем. Чистокровные, особенно лимонники, все такие, я-то знаю!       Препираясь, они отошли от стола, за которым я сидел. А потому мне удалось незаметно сдвинуть правую руку в сторону края стола.       Палочка. Главное — достать палочку до того, как они заметят, что я «ожил».       Еще сантиметр. Еще. Ну, почти!...       Первой удивленно воскликнула девчонка. Дьявол!       Опрокинув стул, ухожу в перекат. И вовремя: луч заклинания ударил в стену позади меня. Все же не зря я определил для себя, что бородач Мортимер — самый опасный среди этой троицы. Яйцеголовый Арчи вообще не боевик, девчонка мне явно не ровня, а вот здоровяк… Этот действительно представлял собой угрозу.       Мой Ступефай вынес сначала обладателя широкой залысины, а парой секунд позже — и мою блудную родственницу. Кстати, так и не вспомнил, как её там звали?       Сосредотачиваться на том, чтобы ударить чем-то более изощренным или мощным, чем стандартные обезоруживающие чары, времени не было, а потому шарахал я обычными безобидными связками вроде Ступефай-Экспеллиармус-Петрификус-Экспеллиармус.       Оставшийся противник тоже не спешил использовать что-то кроме стандартной школьной и аврорской программ. Непростительные понятно — их слишком легко отследить. Но неужели он настолько неумеха, что не знает ни одного мало-мальски действенного проклятья?       И только я об этом подумал, как мой противник рыкнул:       — Iratus apes*!       Из кончика его палочки с жужжанием вырвался рой пчел, который тут же ринулся на меня.       — Протего! Инсендио! — рявкнул я, перенастраиваясь на новую угрозу и тут же поджигая надоедливых насекомых.       Но пока я этим занимался, чертов Мортимер уже с ревом несся на меня, занося кулак!       Будь я прежним Балтазаром Ноттом, чистокровным магом, считающим обычный маггловский мордобой занятием, его недостойным, я бы в тот момент очень сильно огрёб! Но тут вмешалась та часть меня, что являлась странным магглом из будущего.       Привычным движением я скользнул в сторону, легко подхватил руку Мортимера и направил его инерцию таким образом, чтобы здоровяк, перекувырнувшись, со всей дури рухнул затылком об угол стоящей рядом тумбочки.       Труп. Впрочем, вскорости, как я рассчитывал, к нему прибавятся еще два.       Описывать процесс приведения в чувство незадачливой «наследницы», второго её приятеля, а также их последующий допрос, думаю, смысла нет. Тем более, как такового допроса и не было. Я попросту и без затей воспользовался легиллименцией.       В большинстве цивилизованных стран легиллиментное вмешательство без санкции суда являлось тяжелым преступлением. На бумаге. Потому что его так и не научились отслеживать, а, следовательно, и доказать ничего было нельзя. Хотя, после Гриндевальда в Европе и США был устроен настоящий крестовый поход по изоляции или уничтожению любых знаний в этой области, так что хороших легиллиментов здесь осталось раз, два и обчелся. К тому же, чтобы достичь чего-то существенного в этой науке, нужно было иметь четкую предрасположенность к ментальным искусствам. Что тоже было достаточно редким явлением.       Семья Нотт по праву гордилась своими легиллиментами. А также тем, что в нашей библиотеке было одно из лучших собраний книг по этой теме, которую Министерство так и не смогло конфисковать.       Как я и предполагал, какой-то пародией на защиту разума обладала только «миссис Гудбоди», в девичестве Александра Нотт. И то, скорей уж это были просто остатки сырого родового таланта. А то беспомощное желе, что представлял собой разум Арчибальда Коуди, её дружка, даже упоминать не хочется.       Рыться в бесконечных воспоминаниях их жизни у меня не было никакого желания, а потому я ограничился памятью обо мне и той авантюре с наследством, что они затеяли.       Впрочем, и там не было ничего интересного: все так, как я предполагал. Когда старуха Виверния скончалась, её дочурка со своим муженьком-грязнокровкой (которым, как и ожидалось, оказался бородач Мортимер), попыталась отсудить имущество американских Ноттов по праву единственной родственницы. Что ожидаемо, безуспешно: все же завещание было написано при помощи старой, как мир, магии крови. И написано там было красным по белому: блудной дочери не достанется ни кната!       Тут-то наша Сашенька и вспомнила о том, как один из её дружков-полукровок (да, мистер Потная Залысина оказался полукровкой, а не магглорожденным, но извиняться за свои уничижительные мысли я перед ним все равно не стал) хвастался исследованиями недавно поступившей к ним в музей партии артефактов из Индии и Китая, в числе которых… правильно, числился некий темный предмет.       Я покосился на стол, где, никем не тронутая, спокойненько лежала украшенная эмалевыми и деревянными финтифлюшками стрела. Дернув уголком рта, я решил, что пора начать допрос второго нашего фигуранта.       Вот тут-то начались странности.       Нет, как я уже говорил, даже зачатками способностей окклюмента мистер Коуди не владел. Я проник в его разум, как раскаленным нож в масло. И пока я считывал информацию об их слежке за мной, подготовке «операции» и так далее, все было нормально.       Но потом я решил копнуть глубже, надеясь отыскать что-то про сам артефакт.       Тут-то меня словно ухватили за руку и потащили за собой! Я не мог вырваться, не мог разорвать контакт, не мог даже сменить просматриваемое воспоминание! Я мог только наблюдать.       Арчи соврал миссис Гудбоди. Зачем, правда, непонятно. Но факт остается фактом: Стрела Сансары не входила в число артефактов, которые Мискатоникский Магический Университет привез из экспедиции в Азию. Он купил его на одной из волшебных улочек в Дели: в Индии и Китае вообще магических кварталов гораздо больше, чем в Европе, да и заселены они куда гуще.       Но не факт этой глупой лжи и даже не невозможность разорвать ментальную связь больше всего удивили и, что уж греха таить, напугали меня!       Мало того, что Стрелу Арчибальд купил не просто у торговца. Это явно был индийский брахман: одежда, характерная раскраска для лица — все указывало на это! Он появился из ниоткуда и исчез в никуда, стоило незадачливому профессору взять артефакт в руки. Но перед этим… Перед этим у них состоялся чрезвычайно странный диалог.       — Что это? — с любопытством рассматривал странный предмет Арчи.       — Это — ключ, — улыбнулся брахман. — Ключ к знаниям прошлых жизней. Ключ к Пути между мирами.       — Э-э… — протянул Арчи, явно раздумывая над тем, как отвязаться от стрёмного старика. — Мистер, я не совсем…       — Однажды ты захочешь избавиться от человека, — в лоб сказал ему индус, отчего несчастный мистер Залысина из воспоминаний вынул знакомый мне клетчатый платок и обмакнул выступивший пот. — Стрела Сансары откроет душе этого человека дверь к Перерождениям, если он коснется её острия.       — То есть, — воровато огляделся Арчибальд, — его что… эээ, убьет?       — Можно и так сказать, — улыбнулся брахман. После чего начал рассказывать, как это происходит внешне, почти полностью описав мое «попадание». То есть паралич и прочее. Плюс намекнул, где искать дальнейшие инструкции. Но больше всего меня ошеломила последняя фраза старика. Он повернулся к моей проекции в разуме Арчи и произнес, явно обращаясь персонально ко мне: — Не каждому дан шанс узреть прошлые рождения. Не каждому дана возможность исправить ошибки. Быть глухим и слепым — легко и удобно. Понять и осознать — неподъемно тяжело! Но прошедший этот путь станет чем-то куда большим, чем был до этого…       В этот момент воспоминания Коуди подернулись дымкой, и я рухнул на пол, наконец-то вырываясь из объятий чужого разума.