Панцироносица. Секрет Резидента. Книга вторая

4 Киру без лишних вопросов пропустили через пост охраны на принадлежащую ЦВКГ территорию, и девушка зашагала к массивному корпусу лечебного заведения. Отыскать нужное отделение и дежурного врача не составляло большого труда - из рассказов Димки с Улькой, не раз бывавших здесь, она почерпнула достаточно нужной информации, а посему ни разу не заплутала и не ошиблась дверями. В палате Мирослава не оказалось - он выехал на прогулку в разбитый между крыльями здания парк. Это, пожалуй, даже к лучшему, ибо встреча, ожидаемая Кирой, никак не подходила для больничной обстановки. Утро и половина дня выдались и без того насыщенными - девушка не могла себе позволить прийти сюда с пустыми руками, а тут ещё и врач дежурной смены заставил поволноваться, спросив, кем Кира приходится интересующему её пациенту. Пришлось, не мудрствуя лукаво, объявить себя близким человеком... нет-нет, не родственником. Просто близким человеком. Во всяком случае, пока. "И хорошо ещё, - с облегчением думала Кира, отыскивая дорогу в хитросплетении коридоров и лестниц, - что никто не поинтересовался моим возрастом... иначе худо пришлось бы моей головушке..." Одно Кира узнала наверняка - Мирослав медленно, но уверенно идёт на поправку. Передвигаться на своих двоих он ещё не может, но в обозримом будущем, ближе к зиме, он неминуемо должен будет подняться с кресла. Она обогнула западное крыло, вышла в парк и почти сразу увидела того, кто был ей нужен. Парень разместился рядом со скамейкой в угловой аллее и просматривал выбрнные из стопки газеты. Внезапно Кира ощутила приступ робости - как тогда, на озере, когда Хлоя привела её к Мирославу. А что, если он не узнает её? Вдруг он, как и встреченная утром на Паромной Эммочка, растерял все воспоминания? "Нет, не может быть, - сказала она себе, - недаром Димка первым заговаривал о его состоянии... он ведь знает наш секрет, и его поведение в моём присутствии означало, что он, как и Слава, переживал из-за меня..." Она огляделась по сторонам, людей поблизости не заметила - и мысленно выругала себя. Что с того, если подступившие к её глазам слёзы кто-то увидит? Разве она, чем бы ни закончилась встреча, не имеет права плакать? Собрав волю в кулак, она, считая каждый шаг, двинулась к скамейке. Перед выходом она обулась в сандалики на завязках, что позволяло ей ступать совершенно бесшумно. Она остановилась буквально в паре шагов от ванахемского принца. - Слава... - тихо позвала она, выходя вперёд. Мирослав не ожидал сегодня никаких посетителей, но один только голос, всего одно слово потрясло его настолько, что он уже был готов попытаться встать на ноги. - Цер... - начал он было после недолгой заминки, - нет... Кира? Девушка уронила на асфальт сумку и упала на колени, ныряя под плечо Мирослава. Она задыхалась в слезах, ощущая руки парня на своих плечах и волосах, пытаясь устроить лицо так, чтобы вновь вдохнуть знакомый с незапамятных времён запах любимого человека. Тот самый запах, оставшийся на снятой с него рубашке. Кира заходилась плачем. Колени начало саднить, но этот пустяк её не очень волновал. Она наслаждалась каждым прикосновением Мирослава, её сердце замирало от поцелуев, которые тот оставлял на её макушке. - Ты всё-таки смогла всё вспомнить... - сказал наконец Мирослав, - но как? - Прости, Слава, - прошептала Кира, - я глупо поступила, когда захотела для себя прежней жизни... из-за этого я совсем забыла о тебе... - Ну всё... давай лучше присядь... - он помог Кире встать, и та, утирая слёзы кончиками хвостиков, прошла к скамейке. Краем глаза она заметила, что парень и сам готов разрыдаться... - Я боялась, что ты меня не вспомнишь, - сказала она, полностью отплакавшись, - я тут... - она подтянула сумку, - вот... напекла пирожков... Она извлекла термоконтейнер, припоминая, каких трудов ей стоило напечь эти пирожки. Что-то более-менее похожее на то, что выпекала мама, у неё вышло лишь с пятой попытки. Она улыбнулась, представив себе, какими замечаниями и комментариями сопровождались бы её кулинарные эксперименты, если бы ворчушка Раяна имела возможность их пронаблюдать. Выслушав историю пробуждения Кириной памяти, Мирослав ненадолго задумался, затем сказал: - Ты знаешь, а я тут, пока был один, учинил небольшой переполох. - А что случилось? - Видишь ли, какая штука вышла... я очень крепко поранился из-за этого Кинзи, потому и оказался не в пятой клинической, а здесь, у Мандрыка, где могли сделать операцию. И мне сказали, что у меня наблюдается аномально быстрое заживление тканей и костей, вот отсюда и вышел переполох. Меня тут показывали как достопримечательность... даже из Клиники здорового позвоночника какой-то профессор прикатил посмотреть - чем я такой особенный. И разумеется, мой хребет напичкали титановыми скобами. Вот так. - Значит, ты научишься ходить? - обрадовалась Кира. - Конечно. А теперь скажи - это не ты попросила за меня, чтобы я скорее вылечился? - М-м, - замешкалась девушка, - ну, в общем... и про это тоже. - Теперь всё ясно, - кивнул Мирослав, - да, и вот ещё что... та девушка, которую я тогда встретил в поезде, нашлась. Она работает здесь, у Мандрыка. - Да ладно? - хихикнула Кира, - и... - Она семейная, и у неё двое детей, - поспешил добавить парень, - всё, что нас связывает, так это то, что она приносит мне книги. Такие вот дела. Он расправился с пирожком с ливерной начинкой и заметил: - Отличная вещь - твои пирожки. Последний раз ел такое перед призывом... - Это ещё не всё, - Кира полезла в сумку, вынула плеер и подарочный сборник Depeche Mode, - нашла распродажу возле Охотного Ряда... с днём рожденья, Слава... Кира сбегала в ларёк за соком, затем они разделили пирожки и более чем скромно, с учётом обстоятельств, отметили минувшее двадцатитрёхлетие Мирослава. - А остальные девочки, стало быть, ещё ничего не знают? - поинтересовался Мирослав. - Нет... - погрустнела девушка, - Эмка меня не узнала, Стеша - тоже... Лекса - и та ничего не помнит, хотя... - она нахмурилась, - вчера, когда я забирала учебники, мне показалось что-то такое... не знаю, что. Райка живёт себе на дедушкиной квартире, Надя со своими домашними вроде как переезжать готовится... слушай, Слава, как мне теперь быть? Пока я ничего о себе не знала, я... - Кира запнулась, припоминая допущенную по неведению ошибку, - я рассказала Норке о своих провалах в памяти, и она тоже теперь не может понять - почему шестеро девчонок прекратили всякое общение между собой... - Даже так... - нахмурился парень, - теперь придётся, во избежание подозрений, будить память девочек через силу, или придумать что-нибудь убедительное, но что? - он яростно поскрёб макушку, - даже не знаю... а про меня ты что-нибудь рассказывала? - Нет. Ещё вчера я и представить не могла, что ты... ну ты понимаешь. А вот Листиков... его я не помнила. - А ведь девочки тоже ломают головы, - сказал Мирослав, - у тебя дома их подарки. А у них? Они тоже не могут понять - кто такая эта Кира Белякова, да и все прочие... ваши телефоны в памяти, а на базе, я помню, остались какие-то вещи... - Точно, - подхватила Кира, - Эмка сволокла туда целую пропасть книг... - Не всё так безнадёжно, - парень потрепал девушку за правый хвостик, - девочки могут пробудиться. Мне вот тоже хочется поскорее увидеть Дж... нет, Стешку. - Я видела её вчера, - и Кира принялась рассказывать о Димке Кузнецове и аварии, в которую тот ухитрился попасть. Мирослав, дослушав печальную историю до конца, заметил, что теперь-то парнишка наверняка поймёт, как глупо он поступал, когда отжимал у малышей монетки или посылал их сбегать за пивом... Кира рассказала Мирославу обо всём, что с ней случилось после высвобождения силы Серебряного Кристалла. Рассказ получился нелёгким и долгим, местами девушка даже не могла подобрать слов, чтобы назвать или описать какое-либо явление. Она хотела избавления Земли от затаившихся инкопов, если таковые вдруг обнаружатся, хотела, если на то будет возможность, исправления ущерба, причинённого Земле группой Кинзи, пожелала возвращения погибших панцироносиц, скорейшего выздоровления ванахемскому принцу... Не забыла она так же об Адаме Кинзи и его людях, пожелав для них(все они, за исключением Азека Нефри, ожидали, что их вот-вот сделают Прогрессорами, искренне недоумевая и негодуя - почему тот, кого они называли Верховным Существом, тянет с решением?)понимания - ЧЕМ они занимались на самом деле и КОМУ именно служили... Встретила Кира и свою семью, и погибших в ходе войны мидгариан. Восемь миллиардов соотечественников, сгоревших в жертвенном огне, не держали зла ни на своего правителя, ни на его жену-королеву, ибо каждый из них уже видел всё то, что могло бы случиться и с родной планетой, и с каждым из них лично после объявления о сдаче... Видела Кира и Прогрессоров - самых настоящих, вживую, так, как они выглядят в своей среде... описывать она их не стала. При одном только этом воспоминании к её горлу подкатила тошнота, и к этой теме было решено не возвращаться. - По городу ходят слухи, - задумчиво сказал Мирослав, - о человеке, который расплавился прямо в вагоне метро... похоже, твоё пожелание исполнилось. И ещё по радио передавали, что жители Кислокана и Ербогачена никуда не исчезали. Все они на месте, хотя мы ведь помним, что Джедис их всех убил? - Похоже, теперь только мы всё это и помним, - заметила Кира. Помолчав немного, она сказала: - Я теперь буду приходить к тебе. Если получится, то каждый день. Тебе нужно что-нибудь? Всего хватает? - Нет ничего такого, без чего нельзя было обойтись, - усмехнулся парень, - общество в заведении обитает весьма представительное, тепло, светло, мухи не кусают, питаемся сносно... а за пирожки - отдельное спасибо. - Буду стараться изо всех сил, - улыбнулась Кира, - кстати, представляешь такое... я открываю сегодня учебники - и если пошуружу как следует в памяти, то мне почти всё понятно. Я ведь когда-то там, дома, хорошо училась, думаю, что и здесь смогу так же. Она придвинулась к Мирославу поближе, чтобы тому было удобнее её обнять. Она чувствовала себя почти счастливой. Если бы ещё и подруг-панцироносиц пробудить - тогда, казалось Кире, ей и желать больше будет нечего. Им вдвоём было что обсудить наедине. Что им делать со своей "панцироносностью", когда все инкопы на Земле вымерли и угроз с иных планет или измерений не предвидится? Их оружие - это тонкий инструмент, рассчитанный на решение узкого круга задач. С его помощью можно сделать многое - предотвратить теракт, освободить заложников, уничтожить склад готовых наркотиков - но это будут не более чем разовые акции. Зачистить Землю от Сицилийских мафиози или Якудзы, уничтожить афганский наркотрафик, избавить Москву, Петербург и другие города от различных ОПГ - такие задачи силами семи человек не решить. Театр боевых действий будет весьма обширен, а силы панцироносного отряда не безграничны... Кира поделилась своей тревогой относительно широкой известности, которую они приобрели. В стенах правоохранительных служб несомненно созревает хитроумный план по поимке панцироносицы или по принуждению таковой к сотрудничеству. Складывалось впечатление, что на Земле существует человек, что-то знающий о таинственном отряде - знающий куда больше многих. Девушка рассказала о вчерашнем допросе, который учинили и маме, и ей самой, и Мирослав был вынужден признать, что настойчивость работников криминальной милиции подкреплена какими-то фактами... А ещё Киру и Мирослава волновало их будущее. Тот факт, что пятнадцать лет назад они дали друг другу клятву верности, и сия клятва была закреплена при посредничестве Дана Дерксета, имел значение лишь на территории СНМ. А как втиснуть этот факт в рамки земных законов? Кира при всём желании не могла стать старше, а Мирослав не мог помолодеть. Долго скрываться они не смогут. Взять хотя бы такой простой вопрос, который непременно будет кем-либо задан - а как вы, мол-де, познакомились, и когда? Кира не могла придумать ничего дельного, да и Мирослав - тоже. Да и другим нелегко придётся. Об отношениях Мирослава и Стешки знают многие - а ну как кто-то начнёт расспрашивать кулинаршу - с чего это вы разбежались? А ведь она и не помнит ничего... - Можно попробовать сделать так, - сказал Мирослав, - твоя Норка не должна расспрашивать тебя о твоих провалах в памяти. Её надо загрузить впечатлениями. Пусть её голова будет чем-то занята, чем-то таким... ярким, но не существенным. А потом, если мы как-то разбудим память девочек, то все её измышления уже не будут иметь значения. Поломает головку, устанет - да и позабудет... - Я её сегодня видела, - сказала Кира, - хотела прямо наброситься и задушить... не подумай чего, это я просто... ну ты помнишь, как меня свели с её копией? Теперь я, наверное, буду бояться за неё, причём сильно. Вдруг её ДНК всё ещё валяется в каком-нибудь хранилище? - От нас тоже взяли ДНК, и если на Ванахеме нашим именем творится чёрт-те-что... в общем, мы попали, и очень крепко. Миллиарды людей и не-людей будут проклинать нас. - Ну что ж, - пожала плечами девушка, - на Земле говорят, что незаслуженные проклятия приравниваются к благословению. Кстати, а помнишь тот рюкзак, в который ты сложил детали портала? - С ним всё в порядке. Лежит на базе, прямо перед телепортером. Вот только не знаю - получится ли у нас что-нибудь собрать, или... - Ой, а к нам гости идут, - спохватилась Кира, завидев появившихся из-за угла Димку с Улькой, Райку Коренич, и... Гришу Листикова. Компания обменялась приветствиями, разместилась на скамейке, Мирослава стали расспрашивать о состоянии дел - прежде всего, конечно, о здоровье. По лицам Гриши и Димки Кира видела, что они поняли причину её присутствия здесь и что им не терпится кое о чём её расспросить - вот только рядом находились посторонние уши, избавиться от которых было не так-то просто... Гости пробыли у занемогшего друга почти полтора часа. Кира, прибывшая раньше других, тоже изрядно засиделась, и было решено отправить её под Димкиным присмотром домой. Речь зашла о предстоящей свадьбе программиста и Райки. Они собирались переехать на свою новую квартиру, кроме того, Димка планировал уволиться из "Лунного венца" и трудоустроиться в другом месте. А что касалось Мирослава, то он, как ни печально, на свадебные торжества попасть не мог. - Видно, судьба у меня такая, - заметил парень, - если где-то намечается свадьба и я на ней - приглашённый гость, то я что-то себе ломаю. Или до праздника, или после него... Он намекал о своём падении с поезда, после которого его "панцироносность" дала знать о себе. - Надеюсь, перед собственной свадьбой с тобой ничего такого не случится, - ответил Димка, - уж постарайся как-нибудь поберечься... Пока старые друзья обсуждали свои дела, Кира разговаривала с мамой - та негодовала, что до дочери невозможно дозвониться, и что её уже полдня нет дома... После недолгих препирательств девушка сумела выторговать лишний час, пообещав вернуться с Димкиной компанией. После недолгого прощания гости проводили Мирослава до входа в корпус и отправились за ворота. Улька и Райка ненадолго задержались у ларька, и это дало Димке с Гришей пару минут на то, чтобы уточнить у Киры некоторые интересующие их детали минувших горячих дней. Оба парня вздохнули с облегчением, узнав, что база в долине Спокойствия взаправду сгорела до основания и что нашествие инкопов Земле больше не грозит... Разговор получился скомканным, ибо ребята даже не представляли - о чём можно спрашивать, а о чём - промолчать, а на тему её взаимоотношений с Мирославом они решили не распространяться, догадываясь, что история эта долгая и весьма тяжёлая для них обоих. Вскоре вернулись девушки, и компания расселась в Гришином внедорожнике. Киру усадили на переднее сиденье. Она чувствовала себя несколько виноватой и старалась не смотреть на своего прежнего друга, тот, впрочем, больше следил за дорогой и ни разу не повернулся к девушке. Они держали себя как хорошие знакомые, хотя и понимали, что стоят по разным сторонам непреодолимой стены... А на Ключевой, уже возле дома, Димка протянул им по конверту: - Это специально для вас, - пояснил он. - Приглашения на свадьбу? - уточнила Кира. - Да, - подтвердила Райка, - Слава не придёт, и ты будешь за него. Кира покосилась на Димкину невесту. Невысокая, худенькая, коротко стриженая рыжеволосая девушка. Интересно, чем она так сильно зацепила программиста? "И что интересно, - подумала Кира, - кажется, она сходу просекла, что нас со Славой что-то такое связывает... ну ясно ведь было с самого начала, что наши чувства двадцатилетней выдержки нельзя будет скрыть... в общем, тяжело нам придётся. Улька всё знает, узнала Райка, потом обо всём пронюхает Норка - и такое начнётся..." Неторопливо сменялись дни. Приближался сентябрь, а вместе с ним - новый учебный год. Кира почти не вспоминала о своей "панцироносности" и прочих ярких приметах из первого, мидгарианского цикла своей жизни. Она в меру сил готовилась к занятиям - приучала себя пораньше вставать, изучала содержимое учебников, припоминала всё то, чему её обучали раньше. Свободное время она проводила в обществе Норки, но чаще всего - рядом с Мирославом. Как отметил однажды Димка, Кирино общество благотворно влияет на его друга... "Совсем другим человеком стал", - сказал как-то программист. Норка как будто позабыла об очередных порциях Кириных странностей и больше не вспоминала ни Эмку, ни Стешку, ни остальных девушек. Димка стал семейным человеком, уволился из интернет-кафе и перебрался на новую, взятую в складчину при активной помощи родственников, квартиру в Нагатинском Затоне(как отметила Кира - почти рядом со старой Хлоиной квартирой). Время от времени, соблюдая меры предосторожности, Кира присматривала за потерявшими память подругами. Хлоя готовилась к трудам на ниве преподавания русского языка и литературы, Эммочка ходила по библиотекам и факультативам, Стешка готовилась к учёбе в Плехановке, Раяна сдала экзамены в МГИМО, Надя - в училище эстрадного искусства на Большой Ордынке. Если девушки и замечали какие-то странные явления в своей жизни, то Кира ничего об этом не знала. "И всё это из-за меня, - думала она, - из-за моего желания стать простой девчонкой. Из моей жизни был вырван целый пласт событий, и у остальных девочек - тоже. Хотя... может, нам нужно было передохнуть какое-то время? Что если всё это является затишьем перед новой бурей?" За неделю до начала школьных занятий папа поехал в Заборье и привёз в город Сашку. Братец недолго расстраивался, тем более Кира почти всегда пребывала в прекрасном расположении духа и не давала ему дуться из-за оканчивающихся каникул. Родители тоже заметили нетипичный для дочери подъём настроения вкупе с всплеском активности, да ещё и перед началом учёбы, Кира же не спешила открывать свою личную тайну - говорила лишь, что в жизни куда больше радостных вещей и событий, чем она считала раньше... Ещё она смогла начистоту поговорить с Гришей. Он спокойно воспринял разрыв с девушкой, пусть даже и чувствовал боль - но не настолько сильную, чтобы не суметь перебороть её. Кира тоже ощущала боль - главным образом из-за того, что едва ли она сможет по достоинству отблагодарить этого парня за всё то, что он для неё сделал. Всё шло отлично, как по маслу. Лишь одно событие несколько омрачило Кирину жизнь - на долгое излечение в больницу попал её бывший одноклассник, Стас Нечитайло. Поговаривали, что он будто бы курил в гараже, отчего там взорвалась канистра с бензином. Парень здорово обжёгся; кто-то даже пророчил ему ампутацию всех пальцев на левой руке. Не то чтобы Кира сильно симпатизировала этому вечно чем-то недовольному и жестокому типу - но всё-таки выкроила свободные часы для того, чтобы навестить и его... А ещё поговаривали, что недалеко от нечитайловского гаража видели Сашку Еслика. Сам он к гаражу не подходил - сидел в сторонке и игрался на телефоне, но тем не менее стал главным свидетелем - так, впрочем, и не прояснившим суть трагедии. Были у Киры и другие дела - для чужих глаз и ушей не предназначенные. База номер три на Таймыре стала для неё вторым родным домом. Строго говоря, она и была кусочком её настоящего дома. Мебель, осветительные приборы, посуда, даже вилки и ложки - всё это было привезено когда-то с Мидгарда. Здесь Кира наслаждалась звучанием родного языка и мидгарианским печатным словом. Здесь она устраивала свои кулинарные эксперименты - ей не хотелось делать это дома, дабы никого не нервировать, ибо у неё то и дело, за отсутствием практики, что-нибудь подгорало или недожаривалось. А ещё она могла часами сидеть в одной из обжитых ею и подругами комнат по соседству с кабинетом управляющего. Здесь всё было оставлено так, как будто девушки лишь на минуту куда-то вышли и вот-вот вернутся... Кира разбирала и просматривала груду книг - Эммочке не хватало места в её комнате, и она перенесла часть своих сокровищ на базу. Старые советские школьные учебники, другие книги всё той же советской эпохи - в основном технического и научно-популярного толка. Умная ученица как-то сказала, что просто не в состоянии понять - каким нужно быть человеком, чтобы вот так запросто отправить на помойку учебники по электронике... Здесь же в комнате Раяна оставила свой плеер и диски. Она предпочитала песни на татарском языке, который долгие годы считала родным(лишь однажды Кира заметила у неё диск с записями некого Трента Резнора; его творчество девушка сочла невыносимо скучным). Перед тем, как покинуть эту комнату, Раяна слушала Асафа Валиева и его песню "Трамвайчы кыз". Если бы не пояснения "золотой" девочки и не исполненный на русском второй куплет, Кира и не догадалась бы, что певец рассказывал миру о своих нежных чувствах к молодой красивой вагоновожатой. Стешка тоже забыла в комнате диск с записями групп "Лицей" и "Старый приятель", и часть книг. Эммочка предпочитала песни Энии Бреннан - принесённый ею календарь сего года с фотопортретом знаменитой ирландской певицы висел здесь же, над диваном. "Если я, перепугавшись и переволновавшись, вспомнила - как включить "Панцирь", - думала Кира, - то, может быть, и со всеми остальными такое возможно? И что прикажете в таком случае делать? Пугать их? Ждать, когда всё наладится само по себе? Или пробудить их память как-нибудь ещё?" Ей вспомнился давний разговор. Говорила Хлоя - кажется, о Баженове и его попытке выкрасть мидгарианскую принцессу. И ещё о том, что трое неизвестных панцироносиц могли попасть в руки спецслужб или под опеку преступников. Кира не единожды пыталась вызвать через браслет Одина, Фрига и Видара - и всякий раз безрезультатно. Либо их "Панцири" находятся в режиме ожидания - в сем случае они должны произнести пароль активации, чтобы осознать себя иными людьми - либо "Панцири" сняты, во что верить не хотелось... и не дай Бог, если Салдис, Галит и Улла и вовсе мертвы... В помещении с мидгарианской либереей Кира отыскала несколько ящиков, содержимое которых было тайной для всех прочих панцироносиц - кроме, пожалуй, капитана Пи. Впрочем, кое о чём даже она не догадывалась - например, о капсуле с рукой. Это была капсула с антисептиком, в которой хранилась отрубленная по локоть рука, и кейс с архивом, содержавшим много такого, за что разведывательные и военные ведомства планет СНМ были готовы заплатить любую цену... или принести какие угодно жертвы. Всякий раз, подержав капсулу в руках, Кира выходила из либереи с глазами, полными слёз. Инкоп в образе её родной матери своим лживым выступлением подорвал боеспособность армии Мидгарда. И если бы всё ограничивалось только этим... Кира с первого взгляда узнала руку королевы. Кому, как не ей, знать эту ладонь, эти пальцы, это запястье, помнить, как эта рука касалась её лба, щёк, макушки - и понимать, что это имитация? Кусок бесполезного мяса из рипликатора? Он оставался целым лишь потому, что был развоплощён до того, как Серенити использовала Серебряный Кристалл... Куда спокойнее было читать самые жуткие архивные материалы, чем смотреть на эту руку. Архив содержал бездну информации, но Кире не было нужды изучать его дословно. Достаточно было лишь знать общие сведения и уметь понять - какой документ к какому случаю подходит больше всего. Не меньший интерес вызывала историческая часть либереи. Просматривая медные и алюминиевые листы с вытравленными на них буквами, Кира обнаружила, что её языковой багаж пополнился иными, несуществующими на Земле наречиями. Ей попалась летопись на диалекте Кодри - сей язык был удивительно похож на французский; эксперимента ради девушка даже попробовала послушать французские радиопередачи - и, к своему удивлению, обнаружила, что понимает почти каждое слово... "Хотя, ехать в Париж с таким багажом было бы опрометчиво, - решила она, - но если попрактиковаться - то проблем не возникнет..." Поневоле девушка сравнивала Землю с Мидгардом и находила, что, за исключением научно-технического отставания землян, разница между мирами не столь уж велика. Все те земляне и мидгариане, у коих на первом месте не лозунги, не мода, не мнение большинства, а совесть - пересели их с планеты на планету, так они какое-то время спустя перестанут различать, где Земля, а где Мидгард. В один из последних августовских дней, ближе к полуночи, Кира вошла в комнату панцироносиц и разместилась в любимом Хлоином кресле. Рядом на столике лежали книги, которые читала словесница незадолго до похода в Софьино. Кира выбрала роман "На горах" Мельникова-Печерского. Уголок 220-й страницы был загнут - должно быть, чтиво захватило капитана Пи, если она забралась столь далеко от начала. Девушке хотелось получше ознакомиться с предпочтениями потерявшей память наставницы, и хотя стиль произведения оказался довольно сложен, принялась старательно осиливать страницу за страницей. Прошло около получаса, как вдруг по базе разнёсся гул сирены. Кира, роняя книгу, вскочила и подбежала к голографу. Первое, что пришло ей в голову, была мысль о каких-либо неполадках в системах объекта, но... сенсоры выдали информацию о проникновении в защитный кокон постороннего человека. И этот человек оказался в приёмной камере телепортера. Кира была настолько потрясена, что не сразу поняла значение этого факта. Никто, кроме панцироносицы, не мог попасть на эту базу. - Неужели... - прошептала она, - ещё кто-то смог пробудиться? Или... Она пулей метнулась к посту наблюдения, в спешке даже не взяв с собой оружия. В голове метался один-единственный вопрос - кто там, возле камеры? Хлоя, или... Последняя дверь, зал с пультами и гигантским голопроектором, и возле них, вполоборота к Кире, стояла побледневшая, со следами пережитых потрясений на лице, Эммочка Мокрецова - самая умная ученица 998-й школы. - Эмка? - выдохнула Кира, приближаясь к подруге. На щеке отличницы багровела большущая кровоточащая ссадина, и не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться - что именно произошло после полученного девушкой удара. - Как ты, Эмка? Твоя щека... ты... - Церена? - Эммочка заговорила на языке ванов, - ты здесь... Господи, а я ещё сомневалась... Церена... - Феона... - всхлипнула Кира, тоже переходя на родной язык, - ты всё помнишь... Девушки, не устояв на ногах, опустились прямо на пол, стиснув друг друга в объятиях и обливаясь слезами. ...Кира проводила подругу на кухню и угостила наскоро разогретыми пирожками с творогом, оставшимися от всего того, что сегодня поутру было приготовлено для Мирослава. Здесь же была обработана Эммочкина ссадина и наскоро проведена диагностика на наличие каких-либо иных повреждений(обретшая память Кира знала достаточно для того, чтобы обращаться с медицинской аппаратурой без Хлоиной помощи), а затем пробудившаяся панцироносица приступила к рассказу. Как следовало из её слов, она столкнулась с той же проблемой, что и Кира - исчезновением многих эпизодов из прошедших трёх месяцев своей жизни. Она не знала, кто такие Кира, Стешка, Надя и Раяна, не помнила сделанных ею же записей на бумаге, не могла вспомнить - куда подевалась часть её книг, и кто взял несколько журналов "Мурзилка" из подшивки... Её преследовали странные ассоциации, когда она что-либо читала, к ней приходили странные идеи, откуда-то появлялось чувство тревоги... - Зверь лесной из "Аленького цветочка"... - прокомментировала услышанное Кира, - а вот я напугалась глупого гуся с петушиным гребешком и лебединой шеей... - Сутеев, - улыбнулась Эммочка, - а у меня не только с книгами заморочки выходили. Я тут в компьютерном зале в ДК проводку сожгла... - И что ты натворила? Дело, как пояснила отличница, заключалось в следующем. Она просматривала интересующие её материалы об электрических преобразователях, когда в зал вошло ещё несколько человек - компания пятиклашек, желающих поиграть, и Яшка Штольман. Все занимались своими делами, когда малолетние игруны столкнулись с проблемой перехода на очередной уровень какой-то фэнтэзийной аркады и пустились в бурное обсуждение непростого вопроса... - То есть, они... - начала догадываться Кира, и Эммочка закивала. - Да, - подтвердила она, - переход на новый уровень можно было осуществить, согласившись - это дословно - "завещать отражение своей сущности Цааф-Тетлану, владыке Неподобных и Немилостивых". - Кто только выпускает всё это дерьмо... - скривилась Кира, - помнится, в другом арканоиде требовалось завещать лик вечности Йог-Сототу... - Ну и вот, - продолжила Эммочка, - они там спорят - нажимать "согласен", или не нажимать, а Яшка со своего места говорит - нажимайте, мол, я уже раз десять нажимал - и ничего не случилось... а я... - девушка обхватила себя руками, - даже не знаю, что со мной вдруг стало. Я на автомате подцепила пяткой кабель, дёрнула его, а он был протянут за графином на подоконнике. Графин опрокинулся, вода пролилась на разветвитель, и ДК обесточился, так что нажать "согласен" они не успели. Вот так-то... - Тебя не просекли? - Нет. Они меня вообще не видели. Я за шкафом сидела, а потом - прыг за окошко... - А кто тебя ударил? Как ты сумела превратиться, и вообще... - Кира многозначительно взглянула на подругу - взглянула так, как это умеют только девушки, - с тобой точно всё в порядке? - Конечно, в порядке, - улыбнулась отличница, поняв, чего именно опасается Кира, - просто этим вечером на районе случилось кое-что... Всё началось с того, что вчерашний ночью на устроенной в Каскадном парке дискотеке произошла драка. Кто был зачинщиком и что послужило причиной инцидента - никто толком объяснить не мог, но в результате троих ребят с соседнего берега, то бишь, из Марьино, увезли на неотложке. А этим вечером в Братеево заявился так называемый "карательный отряд" - три микроавтобуса с тремя десятками пассажиров разъехались по микрорайонам, и подогретые спиртным молодые и не очень молодые люди начали отлавливать мальчишек в возрасте от четырнадцати до восемнадцати и избивать всем чем не попадя. - И вот я столкнулась с одной такой шайкой, - закончила Эммочка, - то ли я и вправду на пацанёнка похожа, то ли эти дураки перепились до розовых слоников... в общем, мне только разок досталось, и к тому же я быстро бегала, а когда меня начали догонять - я вспомнила о своей панцироносности. - С нашей школы кто-нибудь пострадал? Не знаешь? - Пока не знаю, - нахмурилась Эммочка, - но знаю кое-что другое. В той группе, что шла по нашим дворам на Паромной, находилось двое мужиков - кажется, это был папаша той девчонки, которой ты ногу сломала, и его уже большой сынок. По-моему, они ещё кого-то искали - может, кого-то из твоих... Кира призадумалась. Получалось, что умная ученица превратилась на глазах нескольких пьяных идиотов. Смогут ли они вспомнить это удивительное событие, когда протрезвеют, и смогут ли опознать Эммочку? Вопрос далеко не праздный... Вспомнила Кира и об отце какой-то побитой ею девчонки - тот приходил к ним домой и пытался уговорить забрать заявление - разумеется, не бесплатно, и кончилось всё тем, что папа выставил нерадивого родителя за дверь. А ещё милиционеры проверили Братеевский пруд и нашли выкинутый Кирой телефон, на записи которого она засветилась - пусть и в новом облике, но всё же... Подруги прошли с кухни в комнату, где Эммочка обнаружила свои якобы потерянные вещи. - Несколько номеров "Мурзилки" Райка взяла, - вспомнила она наконец. - Зачем они ей? - рассмеялась Кира. - Не знаю. Кажется, её интересовали какие-то статьи... что-то про космос, другие планеты, так как-то. А ты, я вижу, не теряешь времени попусту. Пирожки у тебя не хуже Стешкиных вышли, вон и книг кучу перетрясла... а это что? - отличница сунулась было к оставленной Кирой корзинке с крышкой, в коей хранились начатые и не полностью вышитые салфетки. - Ой, это я... - девушка забрала корзинку, - это я подарки готовлю. Тебе, Наде, Хлое, Стеше... а пирожки, - усмехнулась она, - ты бы видела, сколько у меня их тут сгорело. Райка бы меня саму слопала заместо пирожков, если бы увидела... - Знаешь, Кирка, - Эммочкины глаза заблестели, и она села на диван, - прости меня. - За что это? - удивилась Кира, садясь рядом. - Я не смогла ничего сделать, когда Лукас сцапал нас, а потом... там, под пирамидой... - отличница не ударилась в бурные рыдания, но слёзы бежали по её щекам в три ручья, - я ведь всё видела. Понимаешь? Мы все всё видели. И ни одна из нас уже ничего не могла сделать... а ты и Слава - прямо перед нами... Кира поёжилась - ей вдруг вспомнился её двойник, лже-Церена. Та, что никогда не состарится, никуда не опоздает, всегда будет учиться на "отлично" и не рассадит коленки о тротуар... Дождавшись, когда подруга успокоится, она вынула из корзинки телефон с расширенными функциями, в том числе и с подключением к Интернету. - Держи, - сказала она. - Но до моего дня рождения... - растерялась отличница, но Кира перебила: - Я давно хотела тебе просто так его подарить, но всё не могла собраться. А самый большой подарок я именно на твою днюху приберегла, вот... - Дорого же... - Сейчас такие штуки в цене упали. В начале лета этот телефон тысяч сорок стоил, а сейчас - две с половиной... не берёт их никто. Приоритеты нынче у людей сменились... На часах было далеко за полночь, но двум подругам-панцироносицам было не до этого. Им было о чём поговорить - прежде всего, о своём будущем и о судьбе пока ещё незадействованных панцироносиц. Эммочка от души порадовалась за Киру, узнав, что у неё и Мирослава постепенно восстанавливаются прерванные на четырнадцать лет взаимоотношения, и растроганная Кира пообещала на следующую поездку в ЦВКГ взять подругу с собой. - Кстати... - вспомнила Эммочка, - а школа? Ты готовишься? Или опять будешь весь год у меня сдувать? - Не буду, - рассмеялась Кира, - я теперь просто не имею права учиться абы как. Ну так что... - она глянула на часы, - пора разъезжаться? Поздно уже... Умная ученица кивнула и взялась за телепортер. У неё давно слипались глаза, но она заставляла себя ждать решения Киры, ибо отныне считала её лидером их крохотной иномерной общины.