Панцироносица. Секрет Резидента. Книга вторая

14 Геннадий Тимурович застал в кабинете полковника Приставкина двух гостей - представителя Главного разведывательного управления Дениса Бердереева и члена Академии Наук Семёна Корнева. Этих двоих он знал лично с самого начала работы по делу таинственного отряда охотников за монстрами. Полковник Бердереев был включён в консультативную группу по той причине, что армия, как обычно, имела собственные интересы от контакта с иномерниками, а что же касается биофизика Корнева, то он являлся одним из немногих, кого допустили к работе с засекреченными артефактами - такими, как, например, щупальцеголовый труп из Софьино или сожжённые рипликационные чаны из сгоревшего "Мира победителей". - Не ожидал, что застану всех в одном помещении, - шутливо заметил советник, усаживаясь за стол, - и полагаю, что это неспроста... - Вы верно полагаете, - ответил Николай Николаевич, - панцироносцы засветились за рубежом. - Даже так... - советник взял протянутую газету с заметкой "Рептилоиды против русской мафии", из которой следовало, что на тихий мирный посёлок Уолкотт, затерявшийся на просторах Новой Англии, было произведено нападение неких чёрных существ, разнёсших чуть ли не половину жилых домов на некой окраинной улице. - Мы, - вмешался Денис Петрович, - сразу же отправили туда своего человека. Эти так называемые рептилоиды - панцироносцы, в этом нет никаких сомнений. Правда, мы не можем понять мотив их действий. Они зачем-то подожгли дом некоего Самсона Хаимовича Садикова, разработчика компьютерных игр. Его же самого нашли неподалёку от Олбани, за рулём слетевшей в кювет машины, с остановившимся сердцем. Геннадий Тимурович прочёл рапорт посланного на разведку агента-нелегала. Ему, как и всем заинтересованным лицам, было непонятно - чего хотели панцироносцы от одинокого эмигранта? Что у него было такого, что могло бы заинтересовать иномерников настолько, что они устроили в посёлке бойню, сожгли его дом, а затем убили... или же не убивали? Этот вопрос требовал дополнительной проработки. - Впрочем, всё это не так важно, - заговорил Приставкин, - я тут получил кое-что новое. Наш ванахемец сильно озадачил всю следственную группу... - И? - поднял брови советник. - Я показал ему фотографию одного человека, - полковник сделал многозначительную паузу, - вы, наверное, слышали о нём. Я говорю о Мирославе Кратове... - Что сказал ванахемец? - Он без колебаний опознал в нём человека, известного на Ванахеме под именем Индас Ваден, он же наследный принц Ванахема. Более того - взглянув на фотографию Киры Беляковой, наш клиент опознал в ней принцессу Церену с Мидгарда. Тут взял слово биофизик Корнев: - Позвольте мне обратить ваше внимание на одну неувязку, - он повернулся к Приставкину, - сколько лет вы живёте по соседству с четой Беляковых? - Лет девять, - полковник понимающе улыбнулся, - я знаю, на что вы намекаете, Семён Филиппович... - На это самое, - биофизик поправил очки, - если я ничего не позабыл, Церене на момент начала войны исполнилось двадцать два земных года. Индасу было двадцать восемь. А потому ни Кратов, ни Белякова никаким образом не могут быть теми, кого видит в них этот чужак. Вот и всё... - Вот это и есть самая большая проблема, - согласился Приставкин, - и если бы я был абсолютно точно уверен, что этажом выше меня проживает принцесса Церена, то я предложил бы версию... хотите послушать? Гости молча кивнули. - История примерно такова, - полковник сел поудобнее, - политические и идеологические разногласия сплелись воедино с чувствами, испытываемыми между представителями двух правящих династий. Индас сбегает с родной планеты на Мидгард, имея цель - каким-то ему одному известным способом помешать вторжению войск Союза. Но дело было уже слишком горячо, и он попросту опоздал. Их обоих перед поражением вывозят на Землю - то бишь, прячут... и, надо полагать, они, равно как и их знания и возможности, преставляют собой огромную ценность для Союза, иначе группе Кинзи нечего было бы делать на Земле. - По прошествии четырнадцати лет их знания могли сильно устареть, - вставил Денис Петрович. - А вы вспомните историю о царевиче Дмитрии и его двойниках с приставкой "лже", - усмехнулся Корнев, - в ряде случаев даже мёртвая личность может сподвигнуть людей на штурм заоблачных высот, или на прыжки с высокого обрыва... так что Индас может оказаться нужен очень многим, равно как и Церена. Версия, к слову сказать, звучит достоверно... если бы не возраст клиентов. - Что же касается панцироносцев, - продолжил контрразведчик, - они стерегут и оберегают своих господ. И ещё как оберегают - вспомните бойню в Софьино. Уверен - это дело рук капитана Пи, или кто она там... - Кстати, о капитане Пи, - оживился полковник ГРУ, - мы нашли кое-что интересное об этой женщине. - Что именно? - спросил Геннадий Тимурович. Денис Петрович выложил на стол несколько фотографий и пояснил: - Видите ли... в Калифорнии, в городе под названием Сан-Диего есть база военно-морских сил. Мы присматриваем за этим объектом чуть ли не со дня его открытия, и случилось так, что наш агент попал на вечеринку, устроенную в одном из прибрежных ресторанов. Сделанная им запись никого, кроме военных, вообще не заинтересовала бы... - он подцепил один из снимков, - но на ней засветилось знакомое лицо. Снимок пошёл по рукам, и все смогли лично убедиться, что на нём запечетлена женщина, которую в Москве знают под именем Александры Антоновны Яковлевой. - Да, - покачал головой контрразведчик, - если помните, её гаплогруппа указывает на родство с ацтеками, так что американский след может иметь объяснение... - Сия особа, - продолжил Денис Петрович, - носила имя Элизабет Аренд. Она какое-то время будто бы жила в Сан-Диего, затем уехала оттуда, якобы училась в Беркли... почти весь февраль и начало марта сего года она прожила в "Дель-Коронадо", затем незаметно для всех исчезла. Мы подняли все базы данных, в кои могли проникнуть, и выяснили, что в день её исчезновения было забронировано место в самолёте, вылетающем в Нью-Йорк, и, хотя информация о клиенте оказалась кем-то стёрта, следы его присутствия на рейсе всё же остались... в виде отметок о посадке в самолёт и отметок о прохождении через таможню при посадке на рейс от Нью-Йорка до Москвы. Я полагаю, что теперь можно на вполне законных основаниях задать капитану Пи несколько не очень приятных вопросов о её странных перемещениях по планете, и заставить объясниться - кто она и откуда... - Можно, вот только что конкретно мы сможем предъявить, - сказал Приставкин, - оружия с телепортером мы не нашли. Вообще у неё нет при себе ни одной компрометирующей улики... наблюдение не выявило ничего, что можно было бы подогнать под шпионаж или терроризм - в лучшем случае мы постараемся размотать дело о липовых документах и незаконном пересечении границы, но при отсутствии какой-либо конкретики возникнет скандал, и она попросту слетит. - Секундочку, - вмешался биофизик, - мы ведь хотим установить контакт с иномерниками, а уже после разбираться - как, куда и на сколько их закрывать? - Я уже не знаю - что вообще нам делать, - поморщился Приставкин, - как вы себе представляете это - я подхожу к пятнадцатилетней девчонке и спрашиваю - не она ли принцесса Церена? Может, вызвать её повесткой? Или приказать доставить в управление? А потом все они в доли секунды перелетят куда-нибудь в Мексику или в Парагвай - и конец всей операции... не хотят они идти на контакт, понимаете? Тот случай со звонками из Норильска - явное исключение из правил. Ванахемец говорил, что после пяти-шести транспортировок самочувствие телепорциента ухудшается - вот потому капитан Пи и обратилась к нам... они не могут поспеть везде, где хотят, с учётом того, что чуть ли не во всех городах творится чёрт-те-что... Он встал и прошёлся вдоль окна. - Геннадий Тимурович, - сказал он, - вы посылали своих людей следить за предполагаемым панцироносцем. Они убиты. Как вы думаете - кому и зачем нужно было это делать? - Не имею ни малейшего представления, - советник почесал загорелую лысину, - я грешил на панцироносцев, но... предполагается, что все они находились в этот момент у себя дома. Тем более, если Эмма Мокрецова одна из них, то зачем им так подставлять себя? - Где они находились - нам неизвестно, - напомнил Приставкин, - именно в ту ночь, когда на Перерве кто-то атаковал дом номер 50, у наружки полетела аппаратура, а у атакованного дома свидетели наблюдали шестерых человек, и все они - девушки, вот только найти их мы никак не можем. Панцироносцы каким-то образом меняют свою внешность, причём делают это очень быстро... - Может, их больше, чем шесть? - предположил Корнев, - что если их десять, или двадцать, а то и пятьдесят? - Всё может быть, - контрразведчик взял со стола чашку и допил остывший кофе, - сами видите, вопросов много - а ответов никаких. Например - с какой целью бойцы Кинзи расстреляли из гранатомётов пустой дом Листикова-старшего в Видном? Зачем майор Сентябов заказал убийство генерала Мадяко? И наконец - каким образом и куда именно исчез вор-рецидивист Филька Еслик? При упоминании о Листикове Геннадий Тимурович внутренне напрягся. Его внучка водила дружбу с его сыном Гришей, и он прекрасно знал, что в день нападения на его дачу Раяна взяла машину и поехала к нему в гости, не забыв так же заглянуть и к Ахмету Радиковичу. Девушка говорила, что попросту не успела доехать до Видного, а по приезде застала пепелище и развалины с оцеплением. Советник поверил внучке - ведь тогда, в последних числах апреля-месяца ему и в голову не могло прийти, что Раяна, быть может, в одиночку уничтожила монструозный отряд террористов... - Мой, с позволения сказать, зять, - начал он, - слишком уж активно ищет выход на следственную группу по делу панцироносцев. Что бы такое сделать, чтобы он не мешался под ногами? Присутствующие молчали довольно долго. Они прекрасно знали о всех телодвижениях вышеупомянутого субъекта и не раз обсуждали вопрос - можно ли как-нибудь сыграть на его активности? Конечно, он ничего о панцироносцах знать не может... словом, сей вопрос оставался открытым, и до поры до времени было решено не защемлять хвост местечковому олигарху. - С этой помехой можно мириться, - махнул рукой Денис Петрович, - нам бы свои задачи как-нибудь решить... хоть это и долго, но я всё же вынужден встать на сторону тех, кто предлагает наблюдать и выжидать. Силой тут ничего не решишь - только окончательно всё испортишь... - А если к капитану Пи опять подкатит какой-нибудь Гурам Ашотович? - спросил биофизик, - я давно обратил внимание, что у девочки просто какой-то талант - вызывать на себя гнев тех, кто считает, что в нашей с вами стране им всё позволено... - Никаких Гурамов Ашотовичей больше не будет, - успокоил его Приставкин, - и заметьте - я тут ни при чём. Конкурирующая группировка сделала всё за нас... Гости лишь усмехнулись. У полковника имелись свои люди чуть ли не во всех московских ОПГ. - Одно лишь меня волнует, - сказал он, - скоро выйдет определённый прокуратурой срок - и наблюдение придётся снять. Я и сам уже сомневаюсь, что оно вообще даст хоть какую-то зацепку... конечно, я буду присматривать за капитаном, но уже без прежнего размаха... Квартет долго и всесторонне обсуждал накопленную по панцироносицам информацию. Мнения по разным вопросам и фактам то сходились, то разнились - в одном лишь все четверо были уверены непоколебимо: если в процессе контакта с иномерниками придётся пустить в ход механизмы глобальных изменений планетарного масштаба, то уже очень скоро станет ясно, что почти никто на Земле не готов к переменам, вызванным наличием огромного количества разумных цивилизаций и тысяч населённых планет, разбросанных в пространстве... и пространствах. А в это время ещё один находящийся в Москве человек был озабочен всё той же проблемой, имя которой - панцироносицы. Хайди Кермисайд уже знала о гибели Северо-Американского сегмента набранной Прогрессорами армии. Каким-то образом панцироносицы с первой же вылазки нашли спрятанный на просторах Интернета Командный центр №1 и уничтожили его. Как именно уничтожили? Конечно же, с помощью Серебряного Кристалла. А вот хватит ли им ума и сообразительности, чтобы отыскать оставшиеся три Командных центра? Пока они существуют и функционируют, люди, поддавшиеся на посулы Йог-Сотота, будут чувствовать себя в покое и безопасности. При желании Хайди могла бы выдать воинственным девочкам местонахождение Командных центров за оставшимися тремя номерами, или попросту сдавать рядовых приспешников Прогрессора - но в сем случае она выдаст и себя, а стало быть, доступ на "Чёрное Солнце" будет для неё закрыт. "Можно сделать так, - думала Хайди, - я переставлю электромаркеры. Кажется, Феликс Стумбин со своей командой скоро засядет в Нескучном саду за столик с волчком? Вот пусть лже-Сиф бомбанёт по павильону во время прямого эфира. Если кто там и подохнет - их не так уж и жаль... а вот как быть с Есликом? Он вовсю готовится стать телезвездой. Подложить электромаркер в студию "Окон"? Это мысль. Человечество не очень много потеряет, если эта передачка вылетит в трубу. А что будет после того, как лже-Сиф поймёт, что его надули? Вероятнее всего, избавится от тех, кто допустил ошибку. Впрочем... туда им всем и дорога..." Хайди отправилась на кухню, поужинала и вышла из крохотной, снятой где-то на столичной окраине квартиры. Ей предстояло посетить несколько городов, в которых со дня на день планировались новые крупномасштабные акции по сбору энергии страха. "Местонахождение разработчика игр вычислить было не сложно, - думала она, - но какой след может привести панцироносиц к Евразийскому командному центру? Или к Африканскому? Хотя... было бы неплохо заманить их на флагман. Это решило бы чёртову уйму проблем..." Кира намеревалась после приготовления домашних заданий отправиться в ЦВКГ, когда на последнем уроке появилась медсестра из школьного медпункта, объявившая список фамилий тех учениц, коим полагалось идти в поликлинику на флюорографическое обследование. Услыхав свою фамилию, Кира сокрушённо вздохнула - встреча с Мирославом откладывалась, а ходить по поликлиникам ей не нравилось с самых ранних лет. С трудом протолкавшись между занедужившими визитёрами, Кира с Эммочкой отыскали свободную скамейку и приготовились ждать. От нечего делать девушки стали разглядывать публику. Им сразу бросилось в глаза наличие в конце коридора двух человек в тёмно-серых костюмах - в меру высокие, плотно сбитые индивидуумы с армейскими стрижками. Они не выглядели больными, более того - под плечами у них угадывались контуры, характерные при ношении кобуры. Ещё двое таких же субъектов находились в другом конце коридора, и подруги многозначительно переглянулись. Они думали над одним и тем же вопросом - что покажет флюорографический аппарат, когда очередь дойдёт до них? Хотя они уже не раз бывали здесь, и "Панцирь" - если госбезопасники надеялись увидеть именно его - не проявил своего присутствия. Они не стали высказывать вслух опасных догадок и занялись обсуждением чисто житейских, вполне себе безопасных тем. - Знаешь, Кирка, - хихикнула Эммочка, - сейчас в поликлиниках переходят на западный тип обслуживания. - Это как? - Очень просто. Ты приходишь в поликлинику и тебе дают талончик с номером. Ты проходишь в кабинет по вызову без всяких перепалок о том, кто крайний или кто за кем идёт. Только и всего. Вот только знаешь - чем всё это отличается от наших очередей? Кира наморщила лоб и помотала головой. - Тем, - продолжила умная ученица, - что в наших очередях ты сидишь как пень или слоняешься от стенки к стенке с видом сонной мухи, постоянно пререкаешься с другими посетителями и у тебя нет бумажки. А западный тип обслуживания хорош тем, что ты всё так же сидишь как пень или слоняешься от стенки к стенке с видом сонной мухи - но зато у тебя бумажка, и ты можешь пререкаться не из-за места в очереди, а по любым другим вопросам. - А смысл-то в чём? - хихикнула Кира, - не проще ли назначать приём по телефону и приходить вовремя? - Смысл в том, чтобы перетащить к себе какое-нибудь западное новшество, чтобы потом можно было гордо напыжиться и говорить - вот, типа, у нас всё по мировым стандартам, а исчезнет ли проблема после его внедрения - это никого не волнует. Вот тебе ещё пример - зачем, как думаешь, в трамваях и автобусах убирают прежние длинные поручни и развешивают кольца? - Не знаю... - А опять же - сделать, как на западе, и не озабочивать себя думами о том, что лучше - длинный закреплённый прут или вихляющееся туда и сюда кольцо. А лет полтораста назад, когда в России взялись изготовлять пассажирские вагоны, их тоже делали так, как на западе - с тамбурами открытого типа... их раньше называли сенцами вагона. Какие-то дятлы из министерства путей сообщения, оказывается, не знали, что у нас морозы бывают под сорок градусов и вьюги со снегом - им надо было лоб разбить, но сделать так, как на западе... Кира не очень интересовалась тем, как там всё обстоит на западе, и стала жаловаться подруге на то, как она ужасно не любит поликлиники с больницами. Непривычное для глаз освещение, сутолока, врачи, для коих людская боль давно превратилась в обыденку, вечная нехватка мест для сидения... а в воздухе постоянно витают запахи, один удивительнее другого. Эммочка согласно кивала, но тут обеих девушек вызвали в кабинет. Как и следовало ожидать, флюорографический аппарат ничего не выявил, но подруги не торопились успокаивать себя - ибо кто знает, вдруг у госбезопасников есть иные методы обработки снимков? Тем не менее, выйдя из кабинета, они заметили, что четверо вооружённых субъектов в костюмах исчезли из коридора. Домой Кира летела пулей, сходу, кое-как перекусив, уселась за уроки, насилу управилась с несколькими самыми муторными и длинными задачами по алгебре и органической химии, а после, рискуя упасть то на лестнице, то на тротуарах, помчалась к автобусной остановке. В это же самое время группа экспертов просматривала данные, полученные с установленных во флюорографическом кабинете приборов. И полковник Приставкин в который раз убедился, что на его руках, кроме аномалий строения ДНК, фотороботов и показаний иномерника, нет ничего. Ни Белякова, ни Мокрецова не носили в своих телах каких-либо чужеродных элементов. Идея просмотреть школьниц изнутри принадлежала Семёну Корневу. По его версии, панцироносицы не носят своё оружие с собой потому, что оно хранится в неком закрытом для посторонних месте. Как же в сем случае девочки входят в состояние боевой трансформации? Очень просто - в их тела имплантированы датчики, и в случае какой-либо угрозы панцироносица вызывает оружие к себе, после чего оно телепортируется из хранилища к владельцу. - Помните случай на Библиотечной, когда одна из них сумела удрать? - говорил биофизик, - она боялась применять метод активации оружия при свидетелях. Уже после, когда она разгромила рынок и спряталась где-то в одной из квартир - там-то она и сумела сбросить следы. Не исключено, что вход в режим боевой трансформации занимает много времени - минуту или две, и эти минуты, похоже, могли бы стать для девочки роковыми, окажись рядом боец СОБРа или кто-то ещё... Приставкин не очень-то верил в достоверность версии об имплантированных датчиках, но, как говорится, чем чёрт не шутит? Операцию решили провести в поликлинике. Набили комнату аппаратурой, заменили врачей на людей из клинического госпиталя ФСБ, приготовили на всякий случай группу захвата, и... очередной пшик. Девочки даже не подумали убегать и спокойно проследовали прямиком в ловушку. И так же спокойно вышли из неё, ибо им нечего было опасаться. Или они не панцироносицы, или же... "Или я тронулся умом, - думал Приставкин, - или пал жертвой какой-то дьявольски сложной мистификации, затеянной чёрт-те-знает для чего..." Прошло около получаса с того момента, как Мирослав пристегнул к предплечьям трости, кои должны были помогать держать тело в вертикальном положении. Эти полчаса он то злился на себя, то смеялся над собой, ибо никак не мог решиться сделать такой, казалось бы, пустячок, как встать с кресла. "Как глупо, - думал он, в очередной, невесть какой по счёту раз стараясь накопить решимости, - я не раз балансировал на грани гибели - что здесь, что там, в Союзе... я даже увидел то, что лежит за гранью смерти - и вот теперь боюсь встать. Просто встать..." Но если он летом сумел сесть в коляску - следовательно, теперь, когда нет никаких противопоказаний, он может и встать? Ведь его позвоночник, по словам врачей, вернулся в норму - пусть даже он и напичкан металлическими элементами? "Странно человек устроен, - подумал Мирослав, - стоит ему хотя бы неделю полежать в одном и том же положении - и он так привыкает к этому, что уже не хочет ничего менять. А если даже встанет или сядет? Странно - я уже совершенно не представляю своих минувших страхов, когда пытался сесть - и всё-таки сел..." Вот и сейчас он боялся. Боялся чем-либо навредить себе. Да и тело протестовало - вначале оно привыкло лежать, теперь привыкло сидеть... В конце концов он, каждую секунду ожидая нестерпимой боли, изловчился и встал. Сначала он стоял, держась за перекладины, понемногу включая в дело отвыкшие от нагрузок ноги. Затем пустил в ход трости... Стоять оказалось намного хуже, чем он думал. По лицу градом бежал пот, в голове словно загудел пчелиный улей, перед глазами заплясали точки... Не простояв и полминуты, он сел назад в коляску и потянулся к смоченному ледяной водой полотенцу. Протёр лицо и шею, затем вновь взялся за перекладины. - Отдохни ещё немного, - сказала стоящая рядом наготове Наталья Петровна Весельева - та самая девушка, за которую он позапрошлой зимой вступился в поезде, - не спеши. Впереди у тебя весь день... Мирослав послушался и выждав минут пять, снова встал. Это было очень тяжело - но уже более терпимо, и он простоял несколько дольше, нежели полминуты. А ведь впереди предстоит ещё сделать первый шаг. Затем второй... и ещё, и ещё... К обеду он чувствовал себя полностью разбитым. Те мышцы, что долгое время не были задействованы при физических нагрузках, немилосердно болели. И всё-таки Мирослав не желал уступать - ему хотелось к Кириному появлению стоять на своих двоих, и, быть может, сидеть не только в коляске, но и на скамье в коридоре. Там же стоял и диван, но Наталья Петровна страховки ради запретила на него садиться - ибо встать с него, тем более что он низкий и мягкий, было бы куда сложнее, чем с жёсткой деревянной скамьи. Мирослав невольно вспомнил эпизод из детства. Ему десять лет. Дело было после школы. На полпути к дому ему попадается кучка сорванцов с соседнего двора, которые не упустили случая покуражиться над "детдомовщиной". От скабрезных замечаний и ругани компания перешла к рукоприкладству, и вскоре он лежал на земле, с болью в боках от угодивших в них пинков. Помнится, тогда он встал, но, не имея сил работать кулаками, ухватил булыжник, запустил его вслед сорванцам - и угодил кому-то точнёхонько по темечку. Вскоре он снова был на земле, и компания отколотила его более основательно. Тем не менее он снова смог встать, но на сей раз вооружился не булыжником, а валявшейся рядом доской от хоккейной коробки. Вроде бы на конце сей доски имелся причудливо изогнутый ржавый гвоздь... Малолетние сорванцы, получив по спинам доской вкупе с гвоздём, разбежались с прытью мышей, застигнутых котом на месте преступления. Были и другие стычки с Братеевской шпаной. Был и недоумок Филька Еслик, что сейчас покоится в виде горстки пыли в канализационном люке... Кто надоумил его, Мирослава, поступать так? Тогда, будучи десятилетним мальчуганом, он этого не знал. Дядька с отцом, заслышав о его баталиях, не стали его ни в чём укорять. Даже напротив, сказали примерно следующее: - Так и делай. Пусть воображают, что одержали победу - и когда они насмешливо покажут спины - встань и бей хоть как-нибудь, когда они этого не ждут. Тогда эта погань носа не высунет за двери, если завидит тебя во дворе... Задавить боль. Взять над ней верх. Теперь Мирослав преисполнился решимости перебороть боль в отвыкших от нагрузок мышцах. Они требуют покоя, но не помешают ему гулять с Кирой по больничным коридорам... а после и покинуть пределы ЦВКГ. Завтра, послезавтра, через неделю - пусть неуклюже и неумело, но ходить он будет. Одна минута стояния на ногах. Один неловкий коротенький шаг. Вспотевший лоб, звон в ушах... десять минут отдыха. А как всё было просто раньше, когда он и не предполагал, что фактически ему придётся учиться ходить заново... Кира, в накинутом поверх розового джемпера белом халате, буквально застыла в дверях с испуганно-восторженным выражением на лице, когда увидела его стоящим на ногах. Она едва не бросилась обниматься, но вовремя спохватилась и поубавила шаг, а Мирослав поспешил сесть на скамью. - Ох, Слава, - Кира уселась рядом и поднырнула ему под руку, - я даже напугалась поначалу... упасть в корсете, после всего этого... - С чего бы это я упал? - через силу усмехнулся он, - я как будто не паралитик. Отвык стоять - да, не без этого... Через несколько минут он пересел на коляску, и они отправились по коридорам - искать неприметное место, в котором можно было бы разговаривать без опасения быть подслушанными. Они знали несколько таких мест и периодически меняли их, чтобы никто не смог найти их сразу, не плутая при этом по корпусу. Они остановились у выходящего в сквер окна, и Мирослав начал расспрашивать о последних произведённых перехватах. Говоря по правде, он знал о делах панцироносиц почти всё - Кира, будь то на базе или где-либо ещё, заранее настраивала канал связи, чтобы ему было всё слышно, но этого не всегда было достаточно. Живой свидетель и участник был гораздо лучше. - Значит, Садиков мёртв, - заключил Мирослав, - его сайт погиб... и в последующие дни полиция США, Канады и Мексики раскрыла столько преступлений, сколько за год не раскрывала. Кто это придумал навестить разработчика? Кажется, Рая? - Угу, - кивнула Кира, - на пару с Лексой. Мы думаем, что это был не единственный центр управления прогрессорской армией. Должны быть и другие - в Южной Америке, в Евразии, Африке... - Запросто. - Но знаешь, что самое непонятное? Самое непонятное - зачем кому-то лишать людей энергии? Кто высасывает все их силы? Почему дома после этого заляпаны эктоплазмой, которая к тому же и воевать с нами пытается? - Насчёт энергии я вряд ли скажу что-то толковое, а вот эктоплазма... - Мирослав поворошил влажные волосы, - когда-то, ещё будучи Светоносцем, я видел один древний трактат. В нём говорилось, что все наши чувства и желания имеют материальное продолжение в вечности, которую мы сами для себя творим посредством нашего выбора между добром и злом... в книге "Дела Посланника" я видел сходные упоминания. Такие же представления среди теологов распространены и на Земле. Понимаешь, о чём я? - То есть... - нахмурилась Кира, - то, что показывали в "Охотниках за привидениями" - это что-то близкое к правде? Чьи-то злые намерения трансформируются в эти синие сопли, принадлежащие тому гаду, что забирает у людей энергию? - Примерно так. Но есть и другая сторона этой гипотезы. Представь на минуту, что я порезал палец, и возникшую от пореза боль ощущаешь и ты, причём в том же самом месте... - Это означает, - подхватила Кира, - что двое могут любить настолько сильно, что их чувства приобретают общий объём и форму? - Да. Я - это ты, ты - это я, как поётся в одной песне. Но вернёмся к синим соплям. Мы столкнулись с волшебником или группой волшебников, которые достигли огромных успехов в материализации своих чувств, и они действуют на Земле посредством созданной Прогрессорами... как бы это сказать - квази-телекоммуникационной сети. Вы мешаете их планам - они неистовствуют. В Уолкотте они на вас кого-то натравили... - Ох, мамочки, даже вспоминать страшно, - выдохнула Кира, - не удивлюсь, если наше оружие на него не подействует... кто же он такой? Ответить на этот вопрос покамест было некому. Мирослав подробно расспросил Киру о ситуации в Уолкотте, и та, стараясь не упускать ни одной детали, рассказала обо всём, что происходило в доме Садикова. А подумать там было над чем. Взять ту же груду электронного барахла на чердаке. Панцироносицы не единожды проводили обзор своей вылазки, и как-то неожиданно всплыла интересная подробность, относящаяся к Сашке Еслику(вот уж кто воистину стал в каждой бочке затычкой!), а именно то, что во время трагических происшествий на районе он всегда оказывался поблизости и игрался на телефоне... Хлоя, заслышав это, ничего не сказала по существу, но на следующий день в школе она не появилась, и её урок провела историчка. Еслик в этот день тоже отсутствовал - и это наводило на некоторые размышления... - Кстати... - вспомнил Мирослав, - что там насчёт этих звонков? Так ничего и не выяснили? Кира лишь поплотнее придвинулась к нему и опустила голову, стараясь спрятать внезапно заблестевшие глаза. Телефонный террор, объявленный девушке каким-то пакостником(а то и кучкой таковых), с каждым днём лишь набирал обороты. Утром, днём, вечером или ночью кто-то звонил хотя бы один раз, разговаривая при этом так, чтобы снявший трубку человек принимал его - или её - за Кириного знакомого, и рассыпаясь в глубокомысленных намёках, плёл такое, от чего вяли уши или вытягивались нервы. Что-нибудь вроде: - А свою подружку ты случайно не на спизженное бабло принарядила? Или: - Интересно, а чем вы сегодня с Эльмиркой и Норкой в туалете занимались? Не хочешь просветить? И многое другое в том же роде. В итоге дело дошло до того, что Александр Васильевич запрограммировал телефон на автоматическое разъединение при вызове с неопределяющихся номеров, и телефонное хулиганство заглохло. Впрочем, как выяснилось вскоре, хулиганы и не думали успокаиваться - они взялись звонить Кириным одноклассникам, и иной раз случалось, что кто-то из ребят верил разного рода наговорам... В свою очередь и остальные подруги-панцироносицы столкнулись с той же напастью. Надя, по её словам, уже язык стёрла до крови, объясняя маме, что она не знает никаких Ринатов, Маратов, Фархатов, Зуфаров и ещё Бог знает кого... которые взялись названивать к Благодатским чуть ли не по двадцать раз на дню с разного рода задумчивыми монологами и непристойными требованиями. - Представляешь, - тихо рассказывала Кира, - после того, как мне взялись названивать в первый раз, сразу же после этого на меня в школе насели... - То есть? - Чуть ли не каждую перемену или после уроков меня встречает Наташка Трапицен... или какая-нибудь другая кобыла в коже и зазывает на разные хаты - там, типа, и пацаны новые, и компашка классная, и бухла от пуза, и музон клёвый... - Кира помолчала и добавила, - это сейчас я могу спокойно отказаться, а случись такое раньше, в начале года - даже не знаю... наверное, они бы меня-таки уломали. - Давление, - заметил Мирослав, - игра на нервах. - Мама говорила, - продолжила Кира, - что нельзя позволять этим сволочугам делать меня такой, какой они хотят - то есть, злобной и несчастной. Я пытаюсь... я хочу быть доброй и радостной, но почему-то это у меня плохо как-то выходит... Мирослав сказал себе, что начиная с этого же дня он хоть в лепёшку расшибётся, но заставит свои привыкшие к бездействию мышцы слушаться. Усталость, застилающий глаза пот, гудящая голова - к чёрту всё это. Он будет ходить, чего бы это ни стоило, ибо видел - именно сейчас он просто обязан быть там, дома, в Братеево - рядом с Кирой. Едва она уйдёт, а стало быть, не сможет уговаривать его хоть немного отдохнуть - он возьмётся за себя всерьёз и надолго. Кира пристроилась под родной, уютной и надёжной рукой. Ей тоже хотелось сказать о том, как именно сейчас ей нужен он, Мирослав - но заставляла себя сдерживаться. Парню предстоит ещё долго восстанавливаться, и она не хотела выглядеть перед ним циничной собственницей. - Я справлюсь, Слава, - сказала она, - буду жить радуясь, пока это возможно. И пусть это хулиганьё злится хоть до посинения. А ты не расстраивайся и лечись. Хорошо? - Обязательно, - он легко, словно пушинку, подтянул девушку поближе, но в этот момент в коридор вошли двое - Наталья Петровна и Хлоя. - Вот и наш Маресьев, - улыбнулась докторица. - Только без протезов, - усмехнулся парень, - да и самолёта я не водил никогда. Кира нехотя поднялась и подошла к словеснице. Что могло привести её сюда? - Кстати, - докторица внимательно оглядела всех троих, - вы все между собой так сильно похожи... вы из одной семьи? В двоюродном родстве? Повисла напряжённая тишина. "И что теперь прикажете делать? - думала Кира, - кто-нибудь непременно бы обратил внимание, что мы не слишком похожи на окружающих внешне - словно иностранцы какие-то..." Словесница тоже пребывала в секундном замешательстве, но прежде чем она открыла рот, заговорил Мирослав: - Между мной и Лексой действительно есть некоторая степень родства, а Кира мне больше, чем просто родственница. Она - моя будущая жена. - Понятно, - Наталья Петровна как будто и не удивилась, - ну что ж, оставляю вас здесь. Не заплутаете? - и получив уверения, что пациент и его гости изучили больничный лабиринт чуть ли не наизусть, ушла. - Ох, Слава... - Кира ошарашенно глядела то вслед удаляющейся докторице, то на своего будущего супруга. Пусть это его заявление выглядело несколько опрометчивым, но, как бы там ни было, девушке было приятно, что её статус в этом мире был окончательно определён. Хлоя осведомилась о здоровье ванахемского принца. Мирослав уверил женщину, что оно не вызывает ни у кого опасений, и, что-то вспомнив, добавил: - Между прочим, вчера ко мне заглядывал один интересный субъект. Представился Семёном Филипповичем Корневым, биофизиком из РАН. Моим аномально быстро зажившим хребтом всерьёз заинтересовались... - Высокий худой дядя, седоволосый, в очках, - добавила Хлоя, - кое-что я о нём слышала. Например, я знаю, что он исследовал останки инкопов и его отчёты регулярно отсылаются в ФСБ и ГРУ. Ещё поговаривают, что шесть лет назад в его лаборатории что-то взорвалось, в результате чего погибла его жена-ассистент, а сам он выжил буквально чудом... а самое главное - сегодня он был у нас в Братеево... Мирослав выслушал рассказ о предпринятой полковником Приставкиным попытке отыскать в телах Киры и Эммочки какие-либо чужеродные предметы - и изумлённо присвистнул. - Надо же, - заметил он, - котелок у госбезопасников варит хорошо, причём в правильном направлении. Я тут всё обдумывал - что за существо вы встретили в Уолкотте... короче, версии две. Вас атаковал антропоморфный эктоплазмоид, прошедший стадию кристаллизации. Или это был инкоп-панцироносец... У Киры округлились глаза, Хлоя же только отмахнулась: - Исключено. Инкоп никогда не сможет носить "Панцирь" так, как это делаем мы. У него нет Энергоматрицы. - Тогда как вы объясните его полную неуязвимость и его свойства, кои, если судить по записям, присущи лишь к абсолютно мёртвому, то бишь, ничего не излучающему телу? - Стойте, - вмешалась Кира, - как "Панцирь" мог попасть к инкопам? - Нет ничего тайного, что не стало бы явным, - спокойно ответил Мирослав, - Прогрессоры подсмотрели его устройство и когда возникла необходимость - сбросили схему своим воплощённым коллегам. - Неужели Светоносцы опять вышли на нас? - упавшим голосом произнесла Кира. - Кто знает. Но и эктоплазмоида пока рано исключать. - Я скажу лишь одно, - заговорила Хлоя, - мы ничего толком не знаем. И ещё... я очень не хотела бы вам мешать, но нас ждут дела. - Понимаю, - кивнул Мирослав. Вот когда, думал он, наиболее досадно, что ты еле-еле двигаешься... - что стряслось на этот раз? - Перехват в Уссурийске. А после мы все идём на концерт. Кире ничего не оставалось, как смириться, и она, подавляя тяжёлый вздох, встала. - Возьмите вот, - Мирослав протянул девушкам пакет с выпечкой, - у меня тут уже столько запасов скопилось - уже не знаю, куда девать. Всем отделением едим... Девушки не сразу приняли подарок, но парень был непреклонен, и в конце концов настоял на своём. Они помогли ему добраться до палаты и после короткого прощания отправились к выходу из корпуса. Выйдя за КПП и оглядевшись по сторонам, Хлоя зашагала к трамвайной остановке, и уже сидя в самом конце полупустого последнего вагона, Кира поинтересовалась - не о концерте ли Малиновского говорила словесница? - Именно о нём, - подтвердила женщина, - я уже отправила Эмму в Кольцово и поручила вести клиента от аэровокзала до отеля. Я уверена - он уже назначил встречу с кем-то из тамошней агентурной сети, члены которой через несколько часов приступят к раскладке электромаркеров. Не исключено, что целью нападения будет ДИВС, где и состоится концерт... - То есть, в Уссурийск мы отправимся парой, а уже потом - в Екатеринбург? - уточнила Кира. - Да. Подозреваемый в убийстве младенца уже вычислен - осталось лишь встретить его и спровоцировать на враждебные действия... - Вы будете допрашивать Малиновского, и прочих, кого мы найдём? Хлоя некоторое время глядела на проплывающие за окном парковые аллеи. Между деревьями промелькнула белесая глядь пруда. Кира заметила указатель возле поворота на Олений проезд и зябко поёжилась. С этим местом было связано одно из самых тяжёлых воспоминаний её земной жизни... - Буду, - молвила майор Пи, - нам нужны координаты Евразийского командного центра, и не исключено, что мы встретим тех, кому они известны. А ещё я хочу снова увидеть ту тварь, что гоняла нас по Сансет-Террас. Не знаю, кто она и что из себя представляет... может, Слава прав и на неё действительно надет "Панцирь" или что-то на него похожее. - Интересно... - задумчиво произнесла Кира, - как мы будем искать Африканский командный центр? Там сейчас у них такое творится, что даже не знаю... - Что-нибудь придумаем... - рассеянно отозвалась Хлоя. Она не единожды совершала вылазки в разные регионы вышеупомянутого континента с целью изучить его как предстоящий театр военных действий с участием панцироносиц. Африка была очень сложным континентом, и не только потому, что её населяли люди с чёрной кожей. Её территория за минувшие месяцы превратилась в арену кровопролитных, невиданных по свирепости войн, начавшихся в ходе волны реаниматорского террора. Различные национально-освободительные движения, криминальный сброд под командованием различных обделённых властью пройдох, открывших в себе президентские таланты, частные армии, собранные на деньги различных ТНК - всё это сплелось в такой сложный клубок, что даже у отличницы Эммочки, изучающей сводки новостей и не предназначенные к обнародованию документы, порой опускались руки... А Хлоя занималась ещё и тем, что мешала различным сепаратистским армиям рвать на кусочки какое-нибудь государство. Как именно мешала - панцироносицы могли представить на примере "народной армии" некого Гиви Комаридзе. "На Земле развелось столь много президентов, - сказала она как-то, - что их количество впору бы немного подсократить..." Словесница взяла Кирину ладошку и поинтересовалась: - Кстати... вода в пруду была тёплой? - Что? - Кира едва не воскликнула это слово на весь вагон, - откуда вы знаете? Я вам этого не говорила... - Как - откуда? - улыбнулась Хлоя, - я парила над вами и всё видела. Ты и Слава были словно малые дети. Я вам немного завидовала, если честно... хотелось даже дать тебе по затылку. - За что это мне по затылку? - надула губы Кира. - За то, что вымазалась в иле, аки индеец, и натыкала травы за уши, аки русалочка... - улыбнулась Хлоя, видели бы тебя в Хрустальной Петре, так смеялись бы до самой твоей смерти и даже после неё. Принцесса и её Регент не удержались и сами рассмеялись на весь вагон, так что некоторые пассажиры начали оборачиваться. - Я выяснила всё про нашего старого и нехорошего друга, - сказала вдруг Хлоя, - он был идеальной кандидатурой для того, чтобы гадить нам, но... он чист. - Это вы про Еслика? - Кира уже почти догадалась, почему он отсутствовал на уроках. - Да. Пришлось его усыпить и подвергнуть полному допросу с применением боевой химии. Грязных секретиков у него запасено целый вагон и маленькая тележечка, но того, что могло бы нас заинтересовать, я не услышала. - А что вы сделаете с тем типом из Уссурийска? - Дам шанс выкрутиться. На этот раз я решила действовать по возможности бескровно. Признаюсь честно - тогда, на Баженовской даче, я сильно погорячилась, но, с другой стороны, Баженов и компания кое-что знали о нас. А сейчас мы попробуем иной способ... Они уехали довольно далеко от ЦВКГ и сошли где-то на Гиляровского, возле спорткомплекса "Олимпийский". Вокруг было множество административных и офисных зданий, в большинстве своём - полупустых из-за банкротства различных ИП и МП, а посему найти удобное для телепортации место не составило большого труда. Приморье встретило вынырнувших из воздуха панцироносиц пронизывающим колючим ветром и не менее колючим снегопадом. Они немедля перешли в боевой режим и принялись за осмотр ближайших лесных опушек и прогалин. В этой части страны уже наступила ночь, и после недолгого похода девушки вышли к Владивостокскому шоссе, где-то посередине между южными кварталами Уссурийска и Хениной сопкой. - Зима в этом году будет наиболее тяжёлой, - сказала Хлоя, едва они поднялись на обочину, - ещё летом Реаниматоры сожгли почти весь накопленный к холодам запас угля и мазута. Погляди на фонари... Кира не сразу обратила внимание на слова майора. Освещение на шоссе действительно было скудным - лампы светились через одну, в пол-накала, если не меньше. - Электричество экономят за счёт уличного и дорожного освещения, - продолжила Хлоя, - теоретически города могут сохранить нормальную жизнедеятельность, даже если наружного освещения не будет вовсе, но если из-за нехватки напряжения встанут электровозы - вот тогда города точно загнутся. Всё твёрдое и жидкое топливо, какое ещё осталось, идёт в ТЭЦ - лишь бы кое-как перезимовать и потянуть время до тех пор, пока не будет полностью восстановлен весь погибший транспорт. - А гидротурбины и ядерные реакторы? - поинтересовалась Кира. - Их совокупной мощности не хватит на всех потребителей. Жертвуют чем-то одним, наименее необходимым - освещением, отдавая излишки в промышленность и поездную сеть, - майор Пи замедлила шаг и вгляделась туда, откуда сквозь снежную кашу просвечивали слабые отсветы городских окраин, - идти осталось не больше километра. Надо принять человеческий облик... Хлоя по пути вкратце рассказала о интересующем её человеке, повинном - при условии, что Раяна в своих выводах не ошиблась - в убийстве своей новорожденной племянницы. Тот, кто это сделал, был молодым парнем лет девятнадцати по имени Фёдор Краснов(прямо как дядя Фёдор из Простоквашино, только отчество - Иванович, заметила Кира), проживал он совсем рядом, на улице Некрасова в старой пятиэтажке напротив местного кожно-венерологического диспансера... Приводов в милицию не имел, не состоял, не участвовал, не привлекался... и так далее. К военной службе непригоден, учится в местом ПТУ по некой рабочей специальности. Известно так же, что гражданин Краснов вырос в малоимущей семье, в детстве отличался слабым здоровьем пополам с лишним весом, и служил объектом для издевательств со стороны мающихся от безделья сверстников. - Как же могло случиться, - недоуменно спросила Кира, - что Еслик, который тоже подходит по всем описаниям под нашего клиента, вдруг выдал отрицательный результат? - Я его отпустила лишь потому, - ответила Хлоя, - что другого выхода не было. Не выкидывать же его в мусоросжигатель(хотя очень хотелось, отметила про себя женщина). И вообще я не уверена, что на этом отрицательном результате всё кончено. Просто мне, как я ни верчусь, так и не удалось взять его с поличным. Кто и что там видел, смотрел он в телефон или не смотрел - это, если судить здраво, ещё ничего не значит. - Что тогда мы надеемся увидеть здесь, в Уссурийске? - Видишь ли, Кирушка... мы идём по некому следу. Нужно проверить - что там, в конце? - и постараться выяснить - случайно ли сей след оставлен, или специально. Ты читала работы о шаманах Заполярья? Там говорится, что Прогрессоры перестают снабжать шамана информацией, когда тот достигает преклонных лет, и ищут молодую замену. Вот и здесь - мы вышли на Краснова. Что если он по какой-то причине надоел этому... Йог-Сототу, и тот решил его попросту сдать? - Странно это всё, - понурилась Кира, - творятся страшные вещи, а кто организатор и с какой целью он всё это делает - непонятно. - Это точно. Но так будет не всегда. Рано или поздно эти умники на чём-нибудь да спалятся. Они побрели по пустынной, тускло освещённой окраине, держа курс к рядам невысоких многоквартирных панельных домов. Интересующий их клиент проживал один в снимаемой неизвестно на какие деньги квартире и по расчётам Хлои должен был сейчас находиться дома. На двух неспешно шествующих девушек никто - ни редкие прохожие, ни водители машин - даже не обращал внимания. Кира ни разу не была на Дальнем Востоке - во всяком случае, в населённых местах. Ей сразу бросились в глаза вывески кафе и магазинов с продублированными надписями на китайских иероглифах. Во всём остальном Уссурийск выглядел не более китайским, чем рабочая окраина Рязани или той же Москвы. Отметила она и то, что автомобилей на улицах и во дворах было довольно мало - нехватка топлива сказывалась и здесь, кроме того, значительная часть киосков, магазинов и павильонов, в былые времена забитых китайским, корейским и японским ширпотребом сомнительного качества, пребывала в печальном запустении. Торгово-промышленные монстры Дальнего Востока, задыхающиеся от перенаселённости и лишённые экспортируемого извне топлива и продовольствия, были озабочены совсем иными проблемами, нежели выкачиванием денег из доверчивых простаков... - Что если этот Федя Краснов сотворит что-нибудь странное? - спросила Кира, сворачивая вслед за словесницей во двор искомого дома, - пожар устроит, или потолок обвалит? - Вряд ли у него это получится, - ответила Хлоя, - думаю, твоё присутствие нейтрализует волшебство и на этот раз... а нет - тогда я его просто придушу. - Мне бы ваши стальные нервы, - дрогнувшим голосом сказала Кира. Она - по сути, уже многое повидавший человек - всегда пугалась словесницы, когда та говорила об убийстве, ибо говорила она это так спокойно, словно речь шла о простом превращении воды в пар. - Не стоит. Пусть твои нервы останутся такими, какие есть. Всего лишь год назад, если бы кто-нибудь сказал Кире, что она на пару с офицером военной разведки будет бродить по далёкому провинциальному городу в поисках какого-то психопата, из которого следует достать некую информацию - она бы сочла собеседника законченным идиотом. Именно сейчас ей отчаянно захотелось проснуться и осознать себя простой девушкой... А вот и нужное парадное. На лестнице не горела ни одна лампочка, но зато со всех сторон поплыли запахи кошачьих и собачьих творений пополам с ароматом готовящихся ужинов и переполненных самодельных пепельниц. - Ну вот, - Хлоя остановилась перед одной из дверей на третьем этаже, - наш дядя Фёдор в квартире один, и, если не ошибаюсь, гоняет на компе в "Quake". Что ж, приступим... - она протянула руку к замку и в одно движение пальца разрезала запорный механизм, после чего на порожек просыпалась тонкая струйка пыли. Они прошли в крохотную переднюю и остановились в дверях самой большой из двух комнат. Федя Краснов восседал на стуле спиной к гостям, водил мышкой по коврику и увлечённо расстреливал бегающих по всем направлениям оживших скелетов и каких-то длинноногих тёток. - Это я удачно зашёл, - заметила Хлоя, сумев так мастерски спародировать Леонида Куравлёва, что Кира даже вздоргнула от неожиданности. Что же касается Феди, то от неожиданности парень так и подскочил на месте и изумлённо обернулся, едва не упав со стула. - А... - начал он, - а... что вы тут делаете? - Фёдор Иванович? - чисто для проформы уточнила Хлоя, - неприятно вас отрывать в столь прекрасный вечер от любимого занятия, но вам придётся пройти с нами. Мы давно вас ждём... - Куда это - с вами? Зачем? - парень наконец разглядел двух темноволосых девушек в обтягивающих джинсах и куртках из кожезаменителя, и страх на его лице сменился недоумевающим любопытством. Девушки не менее внимательно разглядывали клиента - невысокого широколицего парня в очках с раздавшейся талией и короткими толстыми ножками. - Мы хотим, - вступила в разговор Кира, - чтобы вы наконец-то рассказали - с какой целью убили крохотную беззащитную девочку трёх дней от роду... - Вы что, из м-м-м... - Федя запнулся, ибо не сразу вспомнил, как называется ведомство по охране порядка - то ли мусорня, то ли ментовка, то ли ещё как-то, - вы из милиции? Но я уже три раза всё сказал... я тут не при делах, честное слово! - А у нас иные сведения, - Кира, с одобрения словесницы, пошла ва-банк, - что вы не только убили новорожденную, но и периодически совершаете ночные прогулки, во время которых творите всякие пакости... и ваш метод путешествий по городу вызывает много вопросов... - Вы... из ФСБ? - пролепетал парень... и этим коротеньким вопросом он полностью себя выдал. Панцироносицы, и майор Пи прежде всего, понимали, что никто, кроме госбезопасников - ибо милиция оказалась полностью бессильна - не мог проявлять столь повышенного интереса к серии массовых необъяснимых квартирных краж и диверсий, прокатившихся по Уссурийску. И если Федя успешно водил за нос милицию, то госбезопасников он боялся... и, надо думать, боялся очень сильно и небезосновательно. - Но я ни в чём не виноват! - запротестовал Федя, выставляя ладони и пятясь к дивану, - это какое-то недоразумение... какое-то ужасное стечение обстоятельств... - Влип ты, мальчик, - грустно заметила Хлоя, - посмотри на нас. Мы обе - тебе ровесницы. Ну какие, к лешему, из нас эфесбэшницы? Может, мы так... для смеха к тебе заглянули. Решили тебя на понт развести, а потом поржать. Но ты шутки не понял, и тот факт, - она ткнула рукой в направлении причинного места парня, - что после слов моей коллеги ты слегка писнул в штанишки и вспомянул госбезопасность... да. В общем, плохи твои дела, дядя Фёдор без пса и без кота. А может... - Хлоя прошлась вдоль серванта с посудой, - здесь и пёс, и кот где-нибудь схоронились? И зовут их... дай-ка угадаю - Цааф-Тетлан и Йог-Сотот? Кира расширенными глазами смотрела на хозяина жилища - тот держал в руках извлечённый из-за пазухи, истрёпанный от долгого пользования фотоаппарат, объектив которого был наведён на майора Пи. - Сотот ферлеп! - эти слова Федя почти прокричал. - Даже так? - Хлоя молниеносно выхватила фотоаппарат из его рук. - Велиал тагес! - завопил парень, - Велиал тагес! Велиал тагес! Велиал таг... - тычок кулаком под рёбра заставил его изумлённо хрюкнуть и осесть на пол. - Кто такой Велиал - я знаю, - Хлоя подхватила Федю за шиворот и швырнула на диван, - а вот что такое "тагес"? - Отдайте! - едва отдышавшись, захныкал Федя, - он мой! Я пропаду без него... я заплачу сколько скажете... - Из наворованного? - уточнила Кира. - Берите... берите всё... - обливаясь слезами, парень заметался вдоль серванта, выбрасывая на ковёр пачки долларов, рублей, йен и юаней, золотые слитки, горсти бриллиантов, десяток ручных гранат, тротиловые шашки с детонаторами и ещё Бог знает что, - только отдайте Йог-Сотота! Хлоя вновь отшвырнула парня на диван. - Гранаты. Электродетонаторы. Тротил. Кого ты тут взрывать собрался, чудо в перьях? - словесница отвесила Феде оплеуху по его толстой физиономии, - из-за тебя весь дом мог на воздух взлететь, тупота пэтэушная... - ещё одна оплеуха, - что ещё готов предложить за Йог-Сотота, а? - У меня ещё деньги есть! - проскулил Федя, - целый ящик в тайнике... и два чемодана есть с налом в сотках... - Скажи, Федя, - вмешалась Кира, - ради того, чтобы остаться с Йог-Сототом, ты взаправду был готов ему вечность продать и провести её после смерти в аду? - Да это же так... просто прикол! - канючил парень, - это же просто игра! - А девочку ты по игре заколол? Йог-Сотот сказал, что во время её крещения он может прервать контакт с тобой без надежды его возобновления? Чем, кстати, ты её заколол? - Карандашом... - заплакал парень, - я не хотел... это всё он виноват... я больше не буду, честное слово... - А сообщения по местной радиосети от имени капитана Пи тоже ты зачитывал? - Хлоя влепила ему ещё одну пощёчину, - а разве я давала тебе разрешение вещать от моего имени? Давала или нет, не слышу! - Да это не я! - слезливо проскулил Федя, - это Пашка Бехтарь с Агеева... - Тоже друг Йог-Сотота? - рявкнула Хлоя, не давая парню опомнится, ибо именно сейчас Федя соизволил сломаться, и информация могла хлынуть из него даже без применения боевых химикатов. - Да... да... - закивал парень, - ещё Гришка Сальников... и Танька Дубоделова, и Валерка Цактоев... - всего он назвал, хотя его и не успели спросить, около двух десятков имён. Все эти люди проживали в Уссурийске, и если Федя никого не оговорил, то получалось, что за один перехват панцироносицы раскрыли целую агентурную ячейку противника. Без лишних напоминаний Федя, размазывая по щекам слёзы и сопли, изложил по памяти всё, что с ним случилось после того, как он дал согласие сотрудничать с неожиданно зазвучавшим из поломанного фотоаппарата голосом. Кому он мстил, кого и как обворовывал, как отравлял горожанам жизнь - эти истории панцироносицы прослушали лишь мельком. Куда больше их заинтересовали такие занятные вещи, как подпространственные тайники и транспортные порталы. Рассказ тянулся около часа; за это время Кира обыскала квартиру и собрала с пола все взрывоопасные предметы. Найденный в куче хлама пистолет Хлоя забирать не стала, жестом велев бросить его на место. - Да, Федя, - задумчиво молвила Хлоя после того, как клиент замолк, - крепко же ты повеселился... следовало бы взять и позвать сюда ментов, но мы сделаем иначе. Мы уйдём и оставим тебя здесь. Сиди на куче наворованных деньжищ, на груде побрякушек и думай - что в своей жизни ты делал не так. Менты о тебе не узнают, госбезопасники - тоже... но заруби на носу - я, тот самый капитан Пи, от имени которой твои приятели гнали по радио всякую хрень, тебя помню. МЫ, панцироносицы, внесли тебя в чёрный список. Знаем, где искать, везде достанем... если ты вдруг нам понадобишься. И надеюсь, ты больше не дашь повода вновь тебя навестить, потому что после второго нашего визита ты просто исчезнешь. Смоешься в канализацию. Засим изволим откланяться... Федя с видом взошедшего на эшафот еретика наблюдал, как майор Пи разворачивается и делает шаг к двери. В руке она сжимала заветный фотоаппарат, в коем обитал друг, товарищ и защитник... - Отдайте... - всхлипнул он, - отдайте Йог-Сотота! Мне без него не прожить... - Это, позволь спросить... почему? - Хлоя развернулась к путающемуся в соплях Митрофанушке уссурийского засола. - Он мне помогал... столько хорошего делал... - хлюпая носом, перечислял парень, - меня уважать стали... я начал учиться хорошо... если он исчезнет, то все мои пятёрки назад в двойки превратятся... он сказал, что если мы перестанем общаться, то к Новому году я на зоне окажусь... а ведь я теперь в ПТУ авторитетом стал... - На зоне окажешься, - усмехнулась майор Пи, - и что тебя так расстраивает? Таким кускам говна как ты - там самое место. - Она прошлась вдоль полок и шкафов, осматривая содержимое каждого ящика и закоулка, - сидеть тебе там - причём в самом грязном статусе - и не вылезать. Знаешь - почему? Потому что ты подстилка. Ты бегал по просьбе больших мальчиков за пивом и сигаретами. Они говорили тебе - возьми кроссовок в зубы, попляши на парте, назови честного совестливого одноклассника лохом опущенным, или плюнь ему на спину - и ты исполнял всё, о чём тебя просили. И что, ты хочешь, чтобы всё это тебе даром прошло? Вот это что такое? - Хлоя выудила из ящика серванта стопку игровых картриджей и швырнула на диван, - сколько нервов ты вымотал матери со своими игрульками? Со своим "Видеоспортом", "Спектрумом", "Фамикомом"? Наверное, десятки километров. Ты бессовестный бездарь и лодырь - потому Йог-Сотот и нашёл тебя, ибо к честным совестливым людям он не ходит. Что у тебя на шее висит? - она отдёрнула ворот Фединой футболки, - да... это то, что могло бы тебя защитить. Нательный крест. Я и моя коллега - иного вероисповедания, но мы прекрасно видим значение того события, после которого этот крест оказывается на чьей-либо шее. И ты знал - что он может значить для тебя. Ты ребёнка убил - лишь бы не участвовать в таинстве крещения. Так что, Федя, ты свою жизнь почти полностью использовал. Она стремительно близится к финалу... - И что мне делать? - всхлипнул парень. - Неужели за всю свою жизнь ты не встречал человека, который говорил тебе - что в таких случаях нужно делать? - Хлоя вновь шагнула к двери, - если ты хочешь уйти из этого мира со спокойной душой - то тебе всю жизнь придётся платить за то, что ты сделал. Будь ты нашей веры - мы бы тебе помогли. Сходи к матери, у неё поинтересуйся - уверена, она точно знает, что нужно делать. Или к бабушке... Ты влип по уши - вот и расхлёбывай. За тебя этого никто делать не будет, ибо для каждого в жизни найдётся свой выгреб с дерьмом. Ну всё, мы уходим. Мы тоже, знаешь ли, в приготовленном для нас дерьме плаваем... Пнцироносицы, оставив хлюпающего носом Федю наедине с наворованными вещами и одному ему известными мыслями, вышли из квартиры и спустились на площадку второго этажа. - Господи, ну и вечерок выдался, - выдохнула Кира, - вы его крепко пропесочили... что теперь будет - даже не знаю. - Право выбора - неприкосновенно, - ответила Хлоя, усаживаясь на горячий радиатор отопления, - пусть думает - что ему со всем этим делать и как жить дальше. Может, что и придумает... Тусклый оранжевый фонарь над тротуаром отбрасывал свет в окно, оставляя на стенах и лестницах длинные полосы и неровные прямоугольники. Снаружи тоскливо завывал буран. - Еслик... - сказала Хлоя. - Что? - повернулась Кира. - Это он, - ответила женщина, - ставлю свою пенсию и звание Регента на то, что он сотрудничает с Йог-Сототом. Он не признался ни в чём, и пришлось его доставить домой, но дело на этом не кончается. Он может следить за тобой. Может, это он обворовал Славу и донёс на тебя. Может, он не один, а с целой компанией, как и этот Федя... и расправиться с ним пока нельзя. По своей значимости Еслик может представлять собой нечто большее, чем простого исполнителя злой воли. Вдруг он или его дружки знают выход на Евразийский командный центр - а значит, они должны покамест гулять на свободе. - Как насчёт здешнего следа? Это был ложный путь? Правильный и перспективный? Или правильный - но тупиковый? - Ох, Кирушка, даже не знаю, что... Сверху донёсся довольно громкий хлопок, и девушки замолкли. Они сразу узнали хорошо знакомый звук выстрела из ТТ и заспешили наверх, в квартиру Краснова. Первое, что им бросилось в глаза - монитор компьютера, на котором светилась надпись "Game Over", причём слова легли поверх торжествующего противника - аквамариновой раскраски скелета с автоматом, череп которого, злорадно скалясь, занимал почти весь экран. А на диване сидел Федя с откинутой назад головой, и вверх по обоям до потолка тянулась серо-багровая полоса из крови и содержимого черепной коробки. Его лицо изменило свою форму настолько, что его можно было принять за скукожившуюся от огня силиконовую маску. В руке парень держал тот самый пистолет, который Хлоя велела оставить в куче вытряхнутого из шкафов барахла. - Право выбора - неприкосновенно... - прошептала Кира, разглядывая забрызганные кровью диван и стены. Её пугал не вид крови и вылетевших наружу мозгов - всего этого она с избытком насмотрелась в петренских подземельях и в долине Спокойствия. Она думала о том, что по сути именно она с Хлоей и довела этого парня до того, что он решился сунуть в рот пистолетное дуло... - Смотри сюда, - Хлоя протянула четвертинку тетрадного листа, на котором кривым почерком было выведено - "Йог-Сотот! Я твой навеки!" - Что же это такое... - тихо сказала Кира, - вы ведь дали ему возможность выбрать... зачем он это сделал? - И он выбрал, - спокойно сказала Хлоя, - предпочёл способ трусов и слюнтяев. Мы могли телепортироваться и ничего не услышать... и тогда ты бы чувствовала себя лучше, нежели видя всё это? - она кивнула на залепленные мозгами обои. Кира опустила голову. - Так происходит, - сказала Хлоя, - он не хотел бороться, хотя шансы стать человеком у него были - и вот результат. - Я понимаю, - ответила она, - мы... больше нам здесь ничего не нужно? - Ничего. Пора уходить, пока менты не съехались. Хлоя лишь хотела казаться спокойной, хотя на какое-то время даже её пробрал приступ ужаса. Она оставила Краснова в живых и ушла, имея твёрдое намерение никогда не возвращаться в его квартиру. Парень был достаточно напуган для того, чтобы кинуться искать помощи на стороне, но вместо этого он закусил дуло... Сей случай, когда собеседник наложил на себя руки сразу же по окончании разговора, руководствуясь мотивами, скрытыми в предмете сего разговора, был первым в её жизни. "И скорее всего - не последним", - думала она, настраивая телепортер на прыжок до Екатеринбурга.