Слабоумие и отвага

Андрей с затаенной опаской вошел в полутемный бар и тут же заметил у стойки белобрысую макушку мужчины, с которым танцевал в прошлый раз, разодетого в белоснежную рубашку и черные жилет и брюки. Он сглотнул и, сверив часы, устремился к знакомому. Проверив телефон, Андрей заказал виски и, сделав глоток, повернулся к знакомому. Однако привычные очертания обманули его — на высоком табурете, медленно потягивая нечто прозрачное и явно алкогольное, сидела девушка из тренажерного зала. Она опустила стакан на глянцевую стойку, склонила голову к плечу и чуть повернула в сторону Андрея. Черные глаза пристально на него посмотрели, тонкие губы сложились в ухмылку. Девушка села на табурет рядом с Андреем и хриплым голосом негромко сказала: — Прошу прощения, если поставил тебя в тупик своим внешним видом в клубе. Так я более узнаваем? Внутри головы Андрея раздался самый настоящий мальчишечий визг. А он не издавал подобных звуков с тех пор, как Анечка из параллели съездила ему по яйцам в пятом классе за то, что он дернул ее за косичку! Перед ним сидел транс, женоподобный до мурашек по коже, щеголяющий по тренажерному залу в обтягивающей форме и сидящий в баре для радужных в костюме и с утянутой грудью. И он ничего не заметил в прошлый свой визит сюда! — Не совсем, — осмелился ответить Андрей и зашептал быстро и смущенно: — Мы правда танцевали неделю назад? — Можем повторить, и ты решишь сам, — чуть-чуть прищурила... лся парень. Господи, как это путало! Андрей прочистил горло. — На самом деле, я совсем не ожидал увидеть тебя сегодня. У меня тут... свидание намечается. Густые черные брови на фарфоровом лице взлетели вверх. — Я не претендую на твое сердце или что-то вроде того, — сказал незнакомец. — Хотя, если твоя вторая половина настолько ревнива, что не пускает даже потанцевать... — Первое свидание, — уточнил Андрей. — Ох-ох, — пробормотал парень и окликнул бармена. — Джин-тоника нам. — У меня еще виски, — качнул стаканом Андрей. — Хм. Твой человек умеет танцевать? — Нет. — Тогда тебе точно потребуется выпить, иначе у меня будет шанс переманить тебя к себе. — Что за дни такие, — проворчал Андрей, покачивая стаканом. — Одна трахнуть пытается, другой в танцевальное рабство увести... — У тебя очень страстная девушка. — Она даже не моя девушка. Тонкие губы парня растянулись в улыбке. — Ты полон очарования и сюрпризов, — сказал он. — Твои бы слова да... — Андрей вздохнул и махом допил виски, аккуратно поставил стакан на стойку. — Если я буду пить, то начну болтать о своем бывшем, а это не надо ни мне, ни тебе, ни моему мужчине на вечер. Никому это не нужно, так что я не стану этого делать. — Думаю, такого момента, как сегодня, ты уже не поймаешь. Я не против выслушать тебя. — Серьезно... — Андрей запнулся и внимательнее посмотрел на собеседника. — Мы все еще незнакомы. — Мария, — представился тот и протянул правую ладонь. Она была все такой же узкой, с тонкими длинными пальцами и коротко обрезанными ногтями. Видимо, что-то такое отразилось на лице у Андрея, потому что он улыбнулся шире. — Обожаю этот момент. — Прости. Андрей. Они обменялись крепким рукопожатием. — Я понимаю, что грубо спрашивать о таком, — заговорил Андрей, — но все же... — Спрашивай, — кивнул Мария. Он, кажется, забавлялся сложившейся ситуацией. — Если ты, м, мужчина, то почему оставляешь при себе женское имя? — Я бы определенно не делал так, если бы меня звали, например, Алисой. Было бы очень неловко. Но ты знал, что в Германии в качестве второго имени для мужчины позволено выбрать именно это? Эрих Ремарк был Марией, но женщиной его это не сделало, так что... — Мария повел бровью и пожал плечом, как бы говоря: почему бы и нет? — Аргумент, — кивнул Андрей. — Часто это объясняешь? — Порядочно. Пока что эта тема нова, устать от нее я не успел, но в будущем, думаю, будет утомительно. — Танцуй, пока молодой... Мария негромко рассмеялся, прикрыв глаза. Андрей сверил часы и поджал губы. — Ладно, если через десять минут не появится мой кавалер-неудачник, я буду пить и плакаться тебе в жилетку. — Андрей осекся, взглянул на наряд собеседника и почесал затылок. — Может быть, даже не метафорически. — Можешь начинать говорить, а там мы разберемся, в какое плечо будешь лить слезы. Андрей хмыкнул и вздохнул, отпил Джин-тоника. — Не знаю, с чего начать, — признался он. — Как будто пришел на прием к психотерапевту, блин. — Почему вы расстались? — в лоб спросил Мария. — Потому что он мудила, а я — нежная фиалочка. — Андрей поймал на себе недоуменный взгляд и пожал плечами. — Он за мной полгода увивался, все клинья подбивал, а стоило нам сойтись, как ушел через два месяца. Сказал, что я слишком женственный для мужчины. — Капитальный мудила, — кивнул Мария. — На фоне твоей идентичности это, конечно, такое себе. — В первый год, когда я понял, что ощущаю себя немного... мужчиной, у меня был период борьбы с собой, войны за то, чтобы перекроить свою внешность, привычки и даже речь на более «мужицкий» лад. Как только устаканился с этим, оказалось, что мне нравятся девушки. На второй год я превратился в такого жесткого неудачника, которому удавалось довести девушку до постели, а потом она замечала отсутствие члена, и так все заканчивалось. — Паршиво, — посочувствовал Андрей. — Сейчас такого нет? — Обычно все заканчивается после того, как я прямо говорю, что являюсь трансгендером, а не транссексуалом. — Мария развел руками. — Реальность такова, что в койку ко мне очередь не стоит. — Люди... — вздохнул Андрей. — Думаю, они просто к такому не готовы. Всю жизнь живут с осознанием, что есть цисгендерные мужчины и женщины, и по части половых органов и самоидентификации у них полное совпадение. Среди нас полным-полно людей, которые утверждают, что у них нет друзей и близких гетеросексуальной ориентации. Так и здесь. Незнание — сила. — Мария пригубил Джин-тоника. — Но мне, откровенно говоря, плевать. — В самом деле? — спросил Андрей. — Да. Я испытываю ко всем одно чувство в равной мере, пока кто-то не заслужит обратного. — И что за чувство? Мария оперся локтем на стойку, скосил взгляд на Андрея и ухмыльнулся. — Кристально-чистая ненависть. Андрей рассмеялся. Его вдруг отпустило напряжение, сковывавшее его тело с тех самых пор, как пришло сообщение от Олега. Мария пожал плечом, и ухмылка его превратилась в улыбку. — Теперь все становится понятнее, — сказал Андрей. Мария вопросительно посмотрел на него. — Я поймал твой взгляд в зале. В нем была такая злоба, что я на секунду подумал: меня убьют на том же самом месте. — Это я в расслабленном состоянии, когда не контролирую свои эмоции, — сказал Мария. — Весь мир хочется раскромсать. — Ты определенно не милый котеночек по утрам. — Бинго. — На фоне всего этого даже стыдно за свои загоны, — покаялся Андрей. — Что там с часами? — спросил Мария, повернув к нему голову. — Время вышло, — сказал Андрей, сверив часы, и сделал большой глоток Джин-тоника. — Уверен, что хочешь потратить время пятничного вечера на мое нытье? — Начинай, — кивнул Мария. И Андрей начал. Когда слова закончились, а голос охрип, он сидел, упершись лбом в стойку и свесив руки между коленей. — Мда уж, — сказала девушка позади. Андрей выпрямился и, медленно обводя взглядом помещение, оглянулся. У противоположной стены располагались столики, и сейчас заняты были всего два. За тем, что стоял ближе к Андрею, сидела девушка в юбке-карандаше и белоснежной блузке, рядом с ней на столике стоял круглый поднос, а сама она, подперев голову рукой, сидела лицом к Андрею и боком к столу. Ее русые волосы были убраны назад, а из косметики на бронзовом лице были блеск для губ и тушь для ресниц. — Мда уж, — повторил за ней бармен, прислонившись бедром к стойке по ту сторону от Марии и скрестив руки на груди. Тонкая ткань белоснежной рубашки натянулась на широких плечах и бицепсах. Мужчина, тоже русоволосый и смутно похожий на девушку в зале, в отличие от нее, застегнул все пуговицы и повязал на шею галстук-бабочку. — Как имя-то этого мудозвона? — Слава, — выдал Андрей и уронил голову на стойку. — Херня, а не мужик, — сказала девушка позади. — Мара! — взвыл Андрей. — Я каялся только тебе, что за дела? — Прости, но ты как на ладони, — сказал бармен и чуть неловко улыбнулся. — Сегодня не так много людей, чтобы работать не покладая рук, вот и получается невольно подслушивать. — Какая ж это все херня, — тихонько провыл Андрей. — Согласен, — сказал Мара. — Лей еще, — добавил он спустя короткую паузу. Андрей даже подумал, что это он ему, но тут звякнули бутылки, и он затих. — Я сопьюсь такими темпами, — проворчал он, ощущая, как опьянение нежно, но крепко берет его за голову и вталкивает в омут. — Больше года почти не пил, а тут вторые выходные с алкоголем... — Сойдешься со своим заинькой — бросишь, — сказал Мария. — Кстати, где он? — оживился Андрей, снова огляделся и понял, что рядом его нет. Тогда он достал телефон и не успел одернуть себя, как уже прижимал трубку к уху и вслушивался в гудки. Внезапно в эфир ворвалось чье-то басовитое громкое пение. — Я что, номером ошибся? — Андрейка! — заголосили на том конце провода. — Допустим, — пробормотал Андрей. — А почему ты подписан как «Пьянь»? — А я почем знаю? Кто это вообще? — Как? — обиженно протянул мужчина. — Это же я, Родион! Андрей немного окосел, а потом резко собрал глаза в кучу. — Друг Феди. — Точно! — припечатал Родион. — А где, собсна, сам Федор? — насупился Андрей. — Спит. — С кем? Родион лающе рассмеялся. — Пока один. Но... — Чего?! — Да блин, я его домой везу. Он рядом дрыхнет бухой в бревна. — Он должен быть пьяным в бревна со мной, — проворчал Андрей. — Че за херня? — Это ты с ним потом сам разбирайся, — сказал Родион. — Ты сам как, домой доберешься? Андрей призадумался, пытаясь оценить свои возможности. — Как-нибудь — да, — в конце концов ответил он. — По частям, скорее всего. — Ты далеко от центра? — Да с краешку. — Называй адрес, подберу твою тушку. Гулять так гулять! Андрей назвал адрес и сбросил вызов. Только потом он вспомнил, в каком баре находится. — Едрить кэлэмэнэ. Мара забрал у него телефон, вбил свой номер и нажал на кнопку вызова, кивнул и отдал сотовый. — Домой? — спросил он. — Ага, — кивнул Андрей. — Заходи еще, — сказал бармен, приветливо улыбаясь. — С условием, — предупредил Андрей. — Больше никаких разговор о том, что я тут наговорил сегодня. Бармен сделал вид, что застегивает рот. Андрей кивнул и слез с табурета. Мара подставил ему плечо, расплатился за выпивку и повел на улицу. Прохлада немного отрезвила Андрея. Он стоял, привалившись к Маре плечом у двери в бар, и жадно дышал, глядя в беззвездное небо. Андрей выпал из реальности на какое-то время, а когда пришел в себя, то услышал клаксон машины. Знакомое такси остановилось прямо перед ними, притормозив у тротуара. — Это оно? — спросил Мара. Андрей кивнул. — Тогда идем. Медленно они дошли до машины, и Мара открыл заднюю дверцу, распахнул ее и помог Андрею забраться на сиденье. — Я позвоню, как доберусь домой, — сказал Андрей. Они с Марой обменялись крепким рукопожатием, но расцепить ладони не успели — Родион окликнул Марию. — Мужик! — позвал он. — Подожди секунду. Поможешь мне с другим пьяным идиотом справиться? — Давай уж, — низко сказал Мара. Родион выбрался из салона и обогнул машину, бросил Андрею: — Подвинься, пожалуйста. И пока Андрей перемещался по сиденью со скоростью улитки, к нему подсадили соседа — бурчащего и стенающего в полудреме Федю. Родион захлопнул дверь и заговорил с Марой, а в салоне разлилась тишина. Андрей настороженно наблюдал за Федей, тот дремал, растекшись по сиденью, и посапывал. На щеках его горел лихорадочный румянец, темные волосы спутались в воронье гнездо, рубашка оказалась расстегнута до груди и выпростана из-за пояса черных приталенных джинсов, оголяя тонкую полоску светлой кожи живота. В салоне было теплее, чем на улице, и Андрея неотвратимо повело. На водительское сиденье забрался Родион, захлопнул дверь и щелкнул ремнем безопасности. — Как дела, Андрейка? — спросил он, улыбаясь от уха до уха. — Не так хорошо, как хотелось бы, — ответил Андрей. Федя резко вдохнул и распахнул глаза, прошелся мутным взглядом по салону и уставился на Андрея. — Родя, когда ты предлагал шлюх, я, вроде бы, не соглашался, — выговорил он. — Я передумал, — выдавил Андрей. — Поеду на такси. — Да хер там, — отозвался Родион и выехал на дорогу, вклиниваясь в поток машин. — Я на ходу выпрыгну, — решил Андрей. — Федь, щелкни там замком, — попросил Родион. — Щелк, — сказал Федя, не двигаясь с места. — Я серьезно! — возмутился Родион. — Не буду я останавливать эту гулящую скотину, — пробурчал Федя. — Зачем ты вообще его подобрал? — Ты, — зашипел Андрей, бросив попытки открыть дверь, — прежде чем упрекать меня в неверности, объяснился бы, какого хрена нажрался, вместо того, чтобы прийти в бар! — Я пришел в чертов бар! — повысил голос Федя. — Да что ты?! — А ты там... кто это к тебе подкатывал, а ты согласился, а? — Что ты, блять... — Андрей замешкался. — Так, погодь. На какую часть моей пьяной речи ты попал? — На нужную! Играешь мной, да? А у самого уже есть пар... — Ты, блять, не Федор, — простонал Андрей. — Ты — Федот. — Почему? — протянул Федя. — Потому что идиот! — Андрей пнул его по ноге и повторил движение, дополняя словами: — Полный гребаный идиот! — Он бросил занятие и откинулся на дверь, закрывая лицо руками. — Чертов Мара, так и знал, что не стоит говорить об этом... — Ага! — хлопнул в ладоши Федя. — Значит, я прав! Прав ведь? Андрей убрал руки от лица и поджал губы. — Ты долбоеб. Я две недели назад расстался с человеком, который мне нравился. Очень, очень сильно нравился, блять. И вот сегодня сижу я в гребаном баре, — голос Андрея дрогнул и стал громче, резче, — а человек, который подбивает ко мне клинья, не пришел на встречу, и я чувствую себя таким дураком, что вообще вышел из дома вечером, и тут мне попадается человек, которому хочется выговориться, и... — Андрей дрожаще вдохнул поглубже. — И пошел ты на хуй, вот что! Козел ревнивый! Все мужики — сволочи, а бабы — стервы, помру в гордом одиночестве! Горло сжалось, к глазам подступили слезы, Андрей отвернулся и сжался в комок, пряча лицо в ладонях. — Ладно тебе, — пробормотал Федя. Андрей всхлипнул и втянул голову в плечи. — Андрей... Федя тронул его за запястье, попытался отнять руки от лица, но Андрей замотал головой, не давая ему этого сделать. — Не трогай меня, — пробормотал он, борясь со слезами и хлюпая носом. — Бля, ну прости, я не подумал... — Потому что ты ду-у-урень, — провыл Андрей. — Можно подумать, ты умный, — пробурчал Федя. Андрей шмыгнул носом, медленно опустил руки и уставился на Федю, стиснул зубы и с силой отпихнул его. Он дернул ручку двери, чертыхнулся и ни разу не элегантно перелез на пассажирское сиденье впереди, едва не зацепив рукоять переключения передач и заставив Родиона притормозить, сел и трясущимися руками пристегнулся. — Андрей, — позвал сзади Федя. — Видеть тебя не хочу, — отбрил Андрей и закрыл глаза, отгораживаясь от мира. — Я думал, ты за девушкой гоняешься, — негромко пробормотал Родион. — Чего сразу не сказал? — А стоило, Родь? — слабо спросил Федя. — А почему нет? — Могу назвать тебе одну причину, — грубо вмешался Андрей, не открывая глаз. — Слушаю, — спустя недолгую паузу разрешил Родион. — После каминг-аута из всех друзей у меня остался только один, — сказал Андрей. — А хуже всех себя повел друг детства. Глаз мне подбил, углядев что-то там когда-то там. — А там ничего не было? — скептически спросил Родион. Андрей нездорово рассмеялся и закусил губу, посмотрел на него сквозь пелену опьянения. — Вы, гетеро, просто сказочного мнения о себе. Самооценка до небес. Если я интересуюсь парнями, то почему вы думаете, что всеми и разом? Если би, то все, желай всех баб планеты от восемнадцати до сотни и всех мужиков того же возраста. У меня, по-вашему, совершенно нет вкуса и предпочтений? Я, блять, не комнатная мелкая собачонка, которой плевать, с кем трахаться. Я человек. Такой же, как и до каминг-аута, я тоже из плоти и крови, у меня есть гребаное сердце, и думаю я головой, что на плечах, а не в штанах. — Андрей поморщился и отвернулся к окну. — А ко мне такое отношение, будто я прокаженный. — Он сомкнул веки. — Вот и думай, почему ты остался не у дел. В салоне повисла тишина, и Андрей в конечном итоге задремал, растекаясь по сиденью. Единственное, что ему снилось, — песня, знакомая и неизвестная, обрывки которой то и дело встречались ему на протяжении двух недель. Мелодия вдруг собрала слова, будто нанизала бусины на нить, и те заискрились, делая все произошедшее — и Федю, и Вику, и Марию, и даже Родиона — сказкой для запутавшегося разума.