Когда человеку больно, он причиняет боль другим. Я понял это, понаблюдав внимательно за собой. Если я был жесток или приносил кому-то боль, то потому, что глубоко внутри страдал сам. Джон Кехо «Подсознание может всё»
— Не могу поверить, что ты всё рассказала Попову, — покачал головой Шмелёв после того, как нажал клавишу отбоя. Он сообщил Стасу, что они на месте, а к гостинице в ближайшее время должна была подъехать газель. — Для чего это нужно было? — с напускным раздражением поинтересовался Кирилл. Женя нервно оттягивала карманы голубой куртки. Земля под ногами её интересовала больше, чем поучительный разговор с приятелем. Шмелёв ощущал её дискомфорт, поэтому пытался отвлечь её глупыми подколами над ней. Девушка поправила висевшую на плече спортивную сумку. — Я не хочу, чтобы наша работа с ними начиналась со лжи. Её поражало то, что очевидные для неё вещи постоянно удивляли Шмелёва. Она отвернулась от приятеля, словно столкнувшись взглядами, он мог прочесть её мысли. — Он тебе не нравится? — усмехнулся Кирилл, встретив взглядом форд, предоставленный управлением. — Дело не в этом. Я не хочу, чтобы он считал, что я при первой же возможности брошусь ему на шею, — быстро прыснула Женя, смутившись. — То есть, он тебе нравится? — продолжал веселиться Шмелёв, бросив взгляд на покрасневшую подругу. Котовская закатила глаза — оказывается, она так (не)скучала по этому занудству Кирилла. Она, терзая карманы куртки, повернулась на парня и посмотрела снизу вверх. Женька нервно пожевала свою губу, взвесив те слова, что собиралась сказать. — Кирилл, — произнесла она тихо. Её карие глаза прожигали его насквозь, — я тебе очень благодарна за твои попытки вернуть меня к нормальной жизни, ты же ведь так это называешь? Но, пожалуйста, давай ты не будешь записывать мне в парни первого встречного, с которым я хорошо общаюсь, открыто флиртую, особенно если дело касается нашей работы. — Я тебя понял, — коротко кивнул Шмелёв. Ему очень хотелось развить эту тему, и он не собирался униматься, но увидел Стаса, который направлялся в их сторону и с улыбкой махал им рукой. — Доброе утро! — Шеминов пожал протянутую руку Кирилла и кивнул Жене. — Конечно, вчерашнее мероприятие не прошло для нас бесследно, я еле разбудил Шастуна, — Стас излучал дружелюбие, что вызвало симпатию у Котовской при первой встрече, хоть и Шеминов предпочитал контактировать с Кириллом, что было ожидаемо. — Он часто так напивается? — спросила Женя, вспомнив вчерашнее состояние Антона. Шмелёв догадывался, что вопрос был задан из вежливости, но всё равно удивился, что Котовская интересовалась чем-то ещё помимо разбитого сердца Арсения Попова. — На моей памяти это первый раз. На самом деле до этого момента у нас не было случая собраться вместе, — стушевался Стас, сгорая от стыда под взглядами сотрудников управления. — Просто… наверное, мы еще не были к этому готовы, — пожал плечами Шеминов и отвёл взгляд в сторону. — Вам что-то мешает? — Котовская пёрла напролом. Шмелёву хотелось заклеить рот подруги скотчем, чтобы он только не изрекал такие вопросы. — У вас в коллективе проблемы? — Шеминов ответил коротким кивком. — Разве друзья не поддерживают друг друга в такие минуты? — Женя вопросительно повернулась на Кирилла, выпустившего клубы пара в воздух и нырнувшего в воротник. — Вы поддерживали связь с Антоном после его ухода? — Стас отрицательно кивнул. — Не могу в это поверить, — охнула девушка. — Мы пытались, он никого не хотел видеть. Я прекрасно понимаю, что он потерял близкого человека, — на этих словах Шмелёв посмотрел из-под ресниц на Женю, но она лишь равнодушно кивнула, выслушивая Стаса. — Но он не хотел видеть никого из нас. Сухо извинился и ушёл. Сменил номер телефона, перестал выходить в соцсети, оборвал все связи. — Зачем он тогда вернулся? — хмыкнул Кирилл, почесав переносицу. Он перекатился с носков ботинок на пятки. — Не знаю, — честно признался Стас. — В январе позвонил мне, поздравил с Новым годом, предложил встретиться. Спросил, есть ли хоть один маленький шанс, что мы можем возобновить наше шоу. Я пообещал сделать все возможное, — Женя кивала, слушая Шеминова. — Я набрал номера остальных ребят… — Ты общался с остальными? — спросила девушка. — В основном с Димкой. Арс сидел безвылазно в Питере. Серёжа в Москве. Они все были удивлены, когда я им позвонил. Мне очень долго пришлось уговаривать Арсения, чтобы он приехал ко мне и выслушал Антона. — Почему именно Арсения? — удивился Шмелёв. — У Арса была очень сложная жизненная ситуация ещё до ухода Антона. Я не буду вдаваться в подробности, но просто знайте, что мне стоило больших усилий вернуть в шоу именно Попова. В середине февраля я всех пригласил к себе домой. Этим же днём начал обзванивать всех организаторов, с которыми работали раньше. — Вот так вот просто? Без подготовки? — неуверенно прищурилась девушка. — Они актёры. У них к импровизации талант. Это как есть ложкой, вряд ли они могли разучиться, — пожал плечами Стас, для которого этот факт был вполне очевиден. — На самом деле, — Шеминов замялся, опустив глаза. — Я думал, что последние овации для парней давно отзвучали. Я видел, в каком состоянии был Антон, и надеялся, что сцена ему поможет забыться. Имя Иры стало табу для всех нас. — Вы были на презентации нового шоу на ТНТ, — напомнила Котовская, — я правильно понимаю, что съёмки шоу возобновят? — Да, — кивнул Стас. — После первого концерта мне позвонил Слава. Он же и предложил попробовать начать с нуля. Женя задумчиво кивала, а Кирилл успел потерять интерес к разговору. Он в принципе был уже в курсе дела до того, как познакомил этих двух. — Как Арсений? — он знал. Знал об этом с самого начала, как только увидел выражение лица Котовской, когда она села в машину такси. — Он мрачнее тучи, — выдавил из себя Шеминов. — Когда я пришёл к нему в номер, он уже сидел одетым. Если честно, то мне показалось, что он даже не ложился. Одно радует — поговорить с ним в такси пытался Шаст. Не о тебе, конечно. Он нёс какую-то ерунду, но Антон, по крайней мере, пытался — Поз и Матвиенко всю дорогу обменивались только взглядами. — Они меня ненавидят, — покачала головой Котовская. — Прекрати ты, — Шеминов махнул рукой. — Арс отходчивый. — Где они сейчас? — Женя оттянула карманы своей куртки. Шмелев застонал, зная, что он хлебнёт горя с этой девушкой. — В номере Арса и Матвиенко, — Женя изогнула бровь. — 213, — добавил Шеминов.***
— Арс, да ладно тебе, — Матвиенко толкнул приятеля в плечо и растянул губы в улыбке. — Чего ты загоняешься? Сколько этой девчонке вообще лет? Двадцать? Двадцать пять? Попов смотрел в одну точку, скручивая свой ремень, который планировал пять минут назад убрать в чемодан. Шастун сидел в кресле в углу комнаты и не принимал участия в разговоре — после смешивания напитков у него ужасно болела голова. Позов сидел на кровати Арса и только периодически поддакивал на все аргументы Сергея, пытавшегося привести приятеля в чувства. — Серьёзно, Арс, — откашлялся Позов. — Ты хоть провёл свой вечер в компании девушки, мы лицезрели затылок Шастуна, спящего на столе, — Поз пытался пошутить. Шаст изобразил гримасу, гримаса не прошла даром — боль от резкого движения отозвалась в голове. — Шмелёву вообще пришлось вступить в близкий контакт с Шастом. — Всем привет! — прозвучало от двери. Импровизаторы повернули голову на стоявшую перед ними Женю. — Стучаться не учили? — огрызнулся Шаст, как только увидел её. Матвиенко вопросительно повернулся на приятеля через плечо. Он, конечно, тоже не испытывал симпатии к девушке, но, по крайней мере, открыто с ней не конфликтовал. — Не предупреждали, что напитки смешивать нехорошо? — не осталась в долгу Евгения, бросив на Антона короткий взгляд. — Арсений, можно с тобой поговорить? — Шастун перестал её интересовать, и она развернулась на Попова. Арс поднял на неё взгляд, и сердце девушки сжалось — меньше всего ей хотелось задеть именно его чувства. — Нужно отвечать да или нет, не надо делать выразительные паузы, — нагло произнесла она, осознав, что все четыре пары глаз находившихся в комнате продолжали её разглядывать. — Говори при всех, мне нечего скрывать, — Арсений раскинул руки и вальяжно растянулся на своей кровати, совершенно выкинув из головы тот факт, что до появления Котовской он вроде как страдал. — Ладно, хорошо, — пожала плечами девушка. — Скажу честно, — она посмотрела в глаза каждому импровизатору, как это делала постоянно, — я в этой организации больше семи лет. — Сколько же тебе лет? — удивился Матвиенко. — Двадцать семь. Антон удивился, что Котовская была его ровесницей, выглядела она моложе своего возраста. — Я бы дал меньше, — поджал губы Сергей. — Давайте вы не будете меня перебивать, — строго осекла Армяна Женя и посмотрела на Арсения. — Главная задача нашей организации — защитить человека от грозящей ему опасности. Да, я могу задеть ваши чувства, могу обидеть вас словами, где-то могу быть резкой, но моя цель, чтобы вы все остались живы любой ценой. Если вы будете обижаться на меня, не рассказывать что-то, вы будете только тормозить процесс, — говорила она чётко поставленным голосом. Шастун задумался, скольким же людям она читала эту лекцию. — Торможение процесса равняется сроку, в течение которого вы будете видеть моё лицо рядом с вами. Понятная арифметика? «Наглая девчонка, безумно наглая», — думал Шастун, не сводя глаз с Котовской, которая уверенно держалась, точно зная свое место. И ведь надо же не постеснялась появиться в номере перед четырьмя взрослыми парнями, так ещё и нагло отстаивала свою точку зрения. Да, её признание вины перед Арсом вышло весьма специфическим, но как здорово она обернула всё в свою пользу. Импровизаторам пришлось признать, что правда в её доводах всё-таки была. — Почему именно я? — уже не так обиженно поинтересовался Арс. Шасту показалось, что приятель нарочно нарывался на комплимент. — Позов женат, Шастуна трогать нельзя, — как гром среди ясного неба прозвучал для Антона голос Котовской. Он поднял на неё глаза, понадеявшись на виноватый взгляд, которого не увидел. — Выбор был между тобой и Матвиенко. Ты больше в моём вкусе, — ни капли не смущаясь, произнесла Евгения. — Без обид, Сергей, — повернулась она в сторону Матвиенко, который сел рядом с приятелем. — О чём ты? — прыснул Армян. — Я привык быть страшной подружкой, — рассмеялся он, а вместе с ним и Дима с Арсом. Не смеялся только Шастун. Антон чувствовал себя лишним на чужом празднике жизни. Его даже не брали в расчёт. Он прокаженный, его нельзя трогать. Оказывается, горе чёрной меткой отмечает человека и вычёркивает его из списка тех, кто получит подарок на Новый год.***
— Шаст, Шаст, — звучало настойчиво над головой Антона, пока он пытался заснуть. Задрав голову, парень посмотрел на Матвиенко, подглядывавшим за ним из-за спинки своего сидения. — Как ты думаешь, было ли чё между Арсом и нашей новой телохранительницей? Что, если она реально тело охраняла, а потом продинамила его? — губы Матвиенко растянулись в гримасе заговорщика. Он бросил быстрый взгляд на Арсения, который слушал в наушниках музыку и грустным взглядом смотрел в окно. — Не знаю, — мотнул головой Антон, не пожелав это обсуждать. — Какой ты скучный, Шаст, — не успокаивался Армян. — А как ты думаешь, почему наши телохранители сидят по разным концам газели? — Серёжа почти что перебрался на сидение к Шасту в попытках вывести его хоть на какой разговор. Шаст беззаботно пожал плечами — его это меньше всего волновало. Серый обиженно надул губы, кивнул и плюхнулся обратно на своё сидение. Антон бросил взгляд на Арсения. Голубые глаза Попова были пронзительно печальными, он предпочитал изучать пейзажи за окном, нежели уделять внимание своим друзьям. Раньше они шумно обсуждали предстоявший концерт, перебивая друг друга, а сейчас импровизаторы будто через себя переступали, деля пространство друг с другом. Антону было не по себе — он никогда не видел Арсения в таком настроении, хоть и не имел возможности, как раньше обсудить происходящее с приятелем. Шастун не боялся отказа, он знал, что Попов, если на него надавить, поговорит с ним. Антону просто не хотелось лезть в чужое горе, как и не хотелось, чтобы кто-нибудь лез с утешениями к нему. Димка тоже выглядел загруженным — пропускал мимо ушей вопросы Кати, с которой общался по скайпу. Жене Позова приходилось повторять всё по несколько раз. Шеминов вместе со Шмелёвым заняли место рядом с водителем. Шаст был уверен, что они обсуждали концепцию будущего расследования и не хотели, чтобы другие актёры слышали их разговор. Женя разместилась в конце салона, её не было слышно от самой гостиницы. Шаста даже удивило это. После вчерашнего шоу ему казалось, что Котовская будет активной и досаждать импровизаторам если не вопросами, то своим вниманием. — Шаст, а как ты думаешь, — снова выглянул из-за своего сидения Серёжа. — Серый, отвали, — выругался Антон и поднялся со своего места. — Можно? — Антон двинулся в конец газели, ощутив, как взгляд Арсения прожигал его куртку, которая рисковала загореться. — Можно? — посмотрел он на Женю, повторив свой вопрос. Она сидела в наушниках и, может, не слышала его вопроса, но, однако ответила кивком. Женя взяла свою куртку в руки, зачем-то поправила рукав толстовки мятного цвета и вернулась к книге, лежавшей на коленях. — Тебе не холодно? — поинтересовался он из вежливости. Импровизаторы вместе со своими охранниками были в пути от силы полчаса, и ещё никто не снял с себя верхнюю одежду. Котовская была единственной, кто скинул с себя куртку сразу. Хотя Шастун начинал догадываться, что куртка на сидении рядом лежала больше для того, чтобы никто не покусился на место. — Меня ваша ненависть согревает, — парировала Женя, не оторвав глаз от книги. Антон шутку оценил. — Просто мы не всегда привыкли нести ответственность за последствия наших действий. Желание уколоть девушку не покидало Антона с первой минуты их знакомства, поэтому он попытался пристыдить Женьку, оставшись в данной ситуации на стороне Арсения. Доводы, приведённые Котовской, конечно, заставляли сомневаться, кто из этих двух был поистине правым, но Шастун был уверен, что уколоть девушку можно, чтобы не расслаблялась хотя бы. — Просто от вас никогда не зависела жизнь других людей, — ровным, без всяких эмоций голосом произнесла Котовская. Она подняла голову и закусила нижнюю губу. Шастун понимал, что девушке стало стыдно за произнесенные слова, неуместные в данном контексте. Антон помнил, что после таких резких высказываний обычно начинались извинения. Сегодня он не был настроен их выслушивать. — Между тобой и Поповым что-то было? — спросил он раньше, чем Женя начала извиняться за свою резкость, если она вообще, конечно, планировала. — Нет, — покачала головой Евгения, захлопнув книгу. Почувствовав раздражение девушки, Шастун мысленно потёр руки в предвкушении. Он улыбнулся и откинулся к спинке сидения, проигнорировав вопросительный взгляд, который послал ему Дима, когда увидел, с кем его друг сидел. — Ты даже не удивилась моему вопросу. — По губам умеет читать не только Матвиенко. И на заметку: наушники в ушах не всегда признак того, что в них играет музыка, — покачала головой девушка. Антон кивнул — действительно, Женя прекрасно слышала все его вопросы несмотря на то, что в её ушах были наушники. Шастун только сейчас понял, что музыку он в них как раз-таки не слышал. — Кстати, Арсения это тоже касается, — добавила Женя, заметив, что ей удалось пристыдить, в свою очередь, Шастуна. Антон повернулся на неё. — У него телефон замёрз на улице, и он его тщетно пытался согреть. Музыки, разумеется, в наушниках нет. Вы обсуждали наличие интима между нами перед ним, — отрапортовала Евгения. Убедившись, что вопросов у Шастуна больше не возникало, она раскрыла книгу и погрузилась в чтение. — Что ты читаешь? — Антон всё никак не мог успокоиться. — Всё, что читается. Тебе тоже советую, развивает словарный запас — то, чего тебе в последнее время на сцене не хватает. Прости за честность, — быстро добавила Котовская, не пожелав ранить тонкую душевную организацию Антона. — А на данный момент что читаешь? — настаивал Шастун, пропустив дерзость девушки мимо ушей, досаждая ей своим вниманием. — Трилогию «Призрак и гот», на самом деле так себе, чтиво для подростков, но есть интересные моменты, — с радостью поделилась Женька. — Девушка после смерти становится призраком, и её может видеть только один парень из её школы. Разумеется, они влюбляются друг в друга, — на этой фразе она закатила глаза. — И, когда у девушки появляется возможность, она остается в теле его подруги, оставаясь рядом с ним и душой, и телом. Бред, как по мне, — подвела черту Котовская. — Зачем придумывать то, чего никогда не будет в жизни? — возмутилась девушка. — Если человек ушёл, то он ушёл… его никак не вернуть. Шастун не отводил взгляда от Котовской. Она что, издевается? Заметив, как Антон поменялся в лице, Женя поняла, что сказала лишнего и отвернулась от Шаста к окну. Лучше молчать, молчанием ты спасаешь людей от боли, которая плещется через край твоей собственной бочки с горечью и потерями. — Можно ещё вопрос? — Шастун закашлялся, словно чем-то подавился. — Не стоит, — покачала головой Женя, продолжив смотреть в окно. Антон посмотрел на Арсения, который сидел в той же позе, что и десять минут назад. — Почему? — Потому что я резкая, потому что я только и делаю, что причиняю боль другим людям своими словами. Я хороший работник своего управления, но как человек — я говно, не советую, — резко отрезала Женя и откинулась на спинку сидения, уткнувшись взглядом в книгу, дав понять, что разговор окончен.***
— На концертах, как ты могла заметить, нам темы задают зрители, и они очень часто из разных областей, — произнес Шеминов, беседуя с сидевшей напротив него за столом Женей. — Ребята должны ориентироваться в любых темах, поэтому перед концертами мы делаем своеобразную прокачку. Шастун и Попов переглянулись — Стас сел на любимого коня, попутно присев на уши Котовской, которая по собственной глупости завела с креативным продюсером разговор из вежливости. Кирилл ушёл заказывать номера для себя и Жени. Матвиенко успел поспорить с Арсом на пять косарей, что номер будет общим. Котовская, напротив, с большим удовольствием слушала Шеминова, который с вдохновением и детским восхищением рассказывал о своём шоу. Трудно было поверить, что кто-то мог посметь отнять у Стаса его детище. — Они должны придумывать что угодно на любую тему. Например, я говорю Арсу: «назови пять литературных терминов». — Афоризм, — начал загибать пальцы Попов, — легенда, метафора, пафос, ирония, — пожал плечами Арсений, словно это было проще простого. Он смущённо улыбнулся, когда понял, что Женя внимательно слушала его. Шастун и Армян закатили глаза — Попов вел себя как кисейная барышня в присутствии этой девчонки. — Разумеется, что перед концертом мы придумываем что-то более сложное, пытаясь завалить друг друга, — продолжал улыбаться Шеминов. — Главное в этом деле проявить фантазию, можно придумать несуществующие города, странные законы. Голь на выдумки хитра, в конце концов. — То, что вы делаете, это реально круто, — одарила Шеминова искренней улыбкой Женя. Шастун усмехнулся — у этой девчонки разгон от милой зайки до дерзкой стервы был минимальным. С другой стороны, она могла быть просто взаимной. Шеминов, например, в отличие от остальных не воспринимал её в штыки, свободно вёл с ней диалог, поэтому и она была с ним паинькой. — Ты была на нашем концерте, потому что Кирилл тебя попросил помочь? — интересовался Стас не из праздной вежливости, а потому что лишний раз хотел услышать комплимент от Котовской. Позов ушёл курить, удивившись, что Шастун отказался составить ему компанию. Попов находился в номере, потому что здесь была Котовская, Антон был в этом уверен. Арсу хотелось доказать, что присутствие девушки нисколько его не смущало. Матвиенко был в номере, потому что здесь был Попов. Шаст не пошел курить, потому что… он не знал почему. — Я знала, что он в Зеленограде по работе, — уклонившись от прямого ответа, произнесла Женя. Она перебирала в руках толстовку, которую сняла пару минут назад. — Он предложил мне билет на концерт, попросив составить ему компанию. Шеминов кивнул. Женя натянуто улыбнулась и начала убирать невидимые нитки со своей толстовки. Её левая рука постоянно находилась в состоянии непокоя — она то держала её около лица, то прикрывала ей рот, то расчёсывала собственную шею. Возможно, она испытывала дискомфорт из-за нахождения с парнями в одной комнате, поэтому никак не могла взять себя в руки. — Так, значит, ты наша поклонница? — на лице Шеминова снова расцвела улыбка. Матвиенко бросил быстрый взгляд на Арсения. — Как давно? — начал Стас сыпать вопросами. — Есть любимчики? — Я… — Женя смутилась. — Не то, чтобы я поклонница, но выпуски все видела. Ну, и ребят по именам знаю. Любимчиков нет, наверное, — её голос немного исказился, из чего Шастун сделал вывод, что Котовская врала. А ещё сотрудник особого управления, а врать так и не научили. — Все выкладываются по максимуму, кто-то хорош в одной сфере, кто-то в другой. Да, я думаю, что ты и сам всё прекрасно знаешь, не зря же у тебя для каждой импровизации свои актеры, — грамотно слилась Котовская, вытянув руки вперёд, не забыв сделать комплимент Шеминову. Снова. Стас кивнул. Было глупо полагать, что у неё есть время на их шоу. И чего парни так остро на неё реагируют, хорошая девушка, с характером, да, это у неё не отнять. Но и характер не беспричинно проявляется. Стас понимал, что Женя чувствовала себя не в своей тарелке, из-за чего постоянно дёргала руками, вот и сейчас девушка вытянула их, затем поправила прядь, выбившуюся из собранного хвоста. — Последствия работы? — ляпнул мужчина неподумавши, когда его взгляд зацепился за белые полосы на левой руке девушки. — Что? — Женя опустила глаза на собственную руку, ощутив взгляд всех импровизаторов. — Нет… это, — она пыталась подобрать слова. Импровизируй, Котовская.— Родители постоянно отправляли меня на лето в деревню к бабушке, — улыбнулась она, словно это воспоминание вызывало у неё улыбку. — Бабушка никогда не могла за мной уследить, вот и в тот день я залезла на вишню, под которой рос куст малины. Ну, короче финал истории был печальным, Женя мало того, что не наелась любимых вишен, так еще свалилась в малину, которую бабушка зимой так и не обрезала. Крови было… жуть, — девушка покачала головой. — В школе, по крайней мере, все знали про эту историю. В универе было уже сложнее объяснить, что эти шрамы не из-за несчастной любви. Ты завралась, моя девочка. Ты так часто обманываешь себя и окружающих, что обманом уже могла бы зарабатывать на жизнь.***
— Ты видел руки Котовской? — Позов вздрогнул и повернулся на Шаста, неожиданно выросшего у него за спиной. Дима прислонился к холодной стене и посмотрел на своего приятеля. Антон задрал голову вверх, залюбовавшись ночным небом. — Ты про шрамы? — правильно растолковал Дима. Шастун знал, что от Поза ничего не скроешь. — Да, обратил внимание, — сосредоточенно произнес он и выпустил клуб дыма изо рта. — Тебя что-то смущает? — Она сказала Стасу, что в детстве упала в малину и порезала руку… — Врёт, — уверенным тоном произнес Дима, потушив сигарету в обрезанной пластиковой бутылке. — Чтобы ты знал, шрамы на её руках свежие, им года даже нет. Шастун кивнул. Дима лишь подтвердил его мысли. — Её бы с этими шрамами в управление это не взяли, — появился Матвиенко, который облокотился на перила и посмотрел на панораму города, открывавшуюся с балкона. — У меня приятель поступал в школу милиции, им устраивают жесткий прессинг. Докапываются до мельчайшей царапины, видят в каждой суицид из-за неразделенной любви или проблем в семье. Рассказ про малину пахнет лажей такой конкретной, — наморщил нос Сергей и повернулся на Шаста и Поза. — Что? — удивился он. — Мне тоже не нравится девчонка эта. Да, пацана она отлично ставит на место, но сама мутная какая-то. Шастун снова кивнул — он был солидарен с Сергеем.***
— Помнишь, как ты в универе мечтала, что однажды станешь актрисой или певицей и будешь выступать на сцене? — улыбнулся Шмелёв. Он вместе с Женей сидел на краю сцены, пока импровизаторы за их спинами готовились к концерту. Котовская беззаботно болтала ногами, не обращая никакого внимания на актеров. Кириллу даже казалось, что она считала, что не имела права принимать участие в подготовке парней, хоть Стас и просил её придумать интересную головоломку. — Ты серьёзно это помнишь? — рассмеялась Женя. Она мечтательно посмотрела в огромный зрительский зал. — Да, — усмехнувшись, протянула она. — Женя Котовская, выпускница университета МВД России, мечтающая стать актрисой, давая обещание, что ее дань деду и отцу закончится вместе с дипломом об окончании университета. Кто бы мог подумать, — покачала она головой. — Шеминов интересовался, как давно я смотрю их шоу, — Женя перешла на шепот и повернулась на Кирилла. — Можно подумать, что в этом вопросе есть какое-то неприкрытое подозрение, а в твоей увлеченности шоу что-то криминальное, — непонимающе пожал плечами Шмелев, продолжив смотреть в зал. Котовская повела плечами, выразив своё согласие с высказыванием приятеля. — Просто… — она смутилась. — Я иногда думаю, что это чья-то злая шутка, что их шоу пришло в мою жизнь в такой момент. И сейчас мы работаем над этим делом. Вдруг это все не случайно. Ну, что-то вроде, Котовская, они спасли тебя, теперь твоя очередь. А боги смеялись все утро и вечер. Смешила их фраза «Случайная встреча». — Любишь ты все утрировать, — поморщил нос Кирилл. Его слух резануло слово о спасении, он не хотел бы отдавать лавры импровизаторам. — Это просто совпадение, не больше. — Стас видел шрамы на руке, — произнесла Котовская, и парень вопросительно на неё повернулся. — Я не могу их постоянно замазывать, — добавила быстро Женя, догадавшись, что могла значить выразительная пауза Шмелёва. — У меня от тонального средства уже руки чешутся. Прятать бесконечно их не получится. — Ты на тот момент думала об этом? — строго спросил Шмелёв. Женя повернулась на него — его карие глаза стали устрашающе черными, она отвела взгляд и покачала головой. — Каждый имеет право на ошибку, — холодно произнёс Кирилл. — Полкан назначил твой тест на конец апреля. — То есть, сейчас я здесь на птичьих правах? — Кирилл промолчал. Евгения кивнула и бросила взгляд на пол перед собой. Не желая привлекать внимания Шмелева, она осторожно разглядывала тень между собой и своим приятелем. — Шаст, иди сюда, — окрикнул Антона Шеминов, и за спиной Жени и Кирилла послышались размашистые шаги. Повернув голову, Женя проводила парня взглядом и переглянулась с Кириллом. Антон всё слышал.