Не стоит спасать мир, спасите хотя бы одного человека. © Чарльз Буковски
Три концерта прошли как по маслу. Шеминов не мог нарадоваться на Шастуна, сыпавшего своими шутками, заставлявшими поклонниц визжать от восторга. Антон тонко чувствовал, когда надо с восхищением посмотреть на Попова, а когда вовремя появиться в импровизированной сцене и устроить Арсу скандал. Поклонницы всё принимали на ура. Сторис Матвиенко расходилась по интернету с бешеной скоростью, и трагедия Шастуна для поклонниц отошла на второй план. Кого-то умиляла эта фотография уставших импровизаторов — во всяком случае, кто-то считал, что ребята уснули в одной кровати после концерта, кто-то с бешеной скоростью рассылал эту фотографию однополчанам по «артону», срывая глотку в крике «Артон — канон!». Теперь Антон знал, что всё познавалось в сравнении. И он был согласен, чтобы эти девушки в каждом его взгляде искали любовь к Арсению, чем видели разбитого гибелью любимой девушки Антона. С лица Арсения не сходила улыбка, что не могло ускользнуть от Шастуна. В инсте появлялись скрины прямого эфира Матвиенко, все обсуждали пару Арсения с дочкой Соколова и, как и ожидал того Антон, все начали гадать, не переросла ли дружба Шастуна и Оксаны в нечто большее. Попов был влюблён — Шастун не мог этого отрицать, потому что видел, как сияли глаза друга. Арс понимал, что его чувства не взаимны, но это нисколько не огорчало его. Матвиенко отметил, что и безответная любовь способна окрылять. Изменилась и Котовская — стала больше проводить время с парнями. Антон часто замечал, как она выходила из номера Матвиенко и Попова. Она участвовала в прямых эфирах Серёги, подогревала интерес к их отношениям с Арсением, чего так не хватало после истории, опубликованной Серым. В их номере часто раздавался её звонкий смех, а Шеминов два утра подряд отчитывал эту троицу за то, что при подъёме в шесть утра, они вернулись в гостиницу в три ночи. Отчитывал как-то по-доброму, что отметили и Шаст, и его приятель, Димка Позов. Шеминов был рад, что присутствие Котовской смогло вернуть в привычную колею, по крайней мере, двух из четырёх импровизаторов, что можно было отнести к маленькой победе. Единственным угрюмым работником специального управления по обеспечению безопасности оставался Кирилл Шмелёв. Он был вторым человеком после Антона Шастуна, знавшем о грядущем апокалипсисе, и с тем же страхом, что и Шаст, ждал его приближения. Конец света был назначен на двадцать седьмое марта, годовщину гибели Иры Кузнецовой и Димы Кириллова. — Если вы трое сегодня снова что-нибудь планируете выкинуть, предупредите меня сразу, — покачал головой Шеминов, когда в его номер ввалились Матвиенко и Попов. Котовская завершала процессию. Её лицо озаряла улыбка, в которую поверили даже Кирилл и Антон, если бы не знали всей правды. — Нет, мы сегодня берём выходной, — рассмеялся Матвиенко. — Женёк сливается с вечеринки, — кивнул он на Котовскую. — Спасибо, что хотя бы одну ночь я посплю спокойно, — Шеминов присел в реверансе перед Котовской, и Женька одарила его великодушной улыбкой. Она положила руку на сердце и пообещала, что сделает всё возможное, что в её силах. — Ладно, сегодня в семь часов концерт, мы поедем в концертный зал к шести, разминку проведём там. Матвиенко с Женей сидели на кровати, болтая ногами, и смотрели какие-то приколы в интернете. Шеминов развернулся на этих двух и покачал головой. Серёжа и Женя улыбнулись и убрали руки в карманы спортивных штанов. Шастун долго смеялся, когда узнал, что эти двое купили одинаковые спортивные костюмы. — К шести как раз успеем сделать зачистку гримёрки, — кивнул Шмелёв. — Умоляю, только в этот раз спрячьте куда-нибудь жучок, — застонал Матвиенко. — В прошлой гримёрке ваши ребята прилепили его прямо под мой стол. Никакой маскировки, Женёк, — оттопырил нижнюю губу Сережа и повернулся на девушку. Та салютовала и клятвенно пообещала выполнить просьбу. — Клоуны, — покачал головой Поз, наблюдая за этими двумя. Попов тем временем растянулся на кровати Шеминова, на которой сидели его друзья, и периодически предпринимал попытки пощекотать Женю. Та постоянно отбивалась и отгоняла мужчину от себя. — Как раз за это нам и платят деньги, — улыбнувшись, напомнил Арс, который снова потерпел фиаско. — Вас нам будет очень не хватать, — усмехнулся Шеминов. Фраза по большей части была обращена к Котовской, которая заметно смутилась. — Я буду приезжать к тебе в гости посреди ночи, — пообещал Матвиенко. — А потом будем с тобой будить Арса своими звонками и сорвёмся к нему в Питер. Позов повернул голову на Шастуна, словно искал в нем поддержку. Антон развёл руками, его браслеты загремели. — Ладно, — хлопнул в ладоши Шеминов. — Свободное время, можете заняться своими делами. Нормальными делами, — посмотрел он исподлобья на нашкодившую троицу. — Есть, сэр! — с акцентом произнёс Матвиенко. С акцентом английского армянина. Он расхохотался и покинул комнату первым, Попов и Котовская исчезли следом. Шеминов повернулся на Шмелёва, тот покачал головой и развёл руками. — Они плохо влияют на твою коллегу, между прочим, — напомнил Кириллу Позов. — Поверьте, Женьке тоже есть чему научить ваших ребят. Не сомневайтесь, — лицо Шмелёва светлело каждый раз, когда он говорил о подруге. — Антон, — окрикнул он Шастуна, который направился за Позом в курилку, — можно на пару слов? — Иди, я догоню, — хлопнул Димку по плечу Шаст и поравнялся с Кириллом. — Че тебе? — Шастун сложил руки на груди, всем видом показав, что на дружеское общение с Кириллом он сегодня настроен не был. — Антон, — Шаст первый раз видел Шмелёва растерянным, поэтому постарался сменить гнев на милость. — Я понимаю, что вряд ли имею права просить тебя об этом… — Не бойся, я ничего не расскажу Котовской, — отмахнулся Шастун. Кирилл положил руку ему на плечо. — Этот день очень тяжёлый для вас обоих, — произнес Кирилл, перестав мямлить. — Антон, я знаю, что сегодняшний вечер Женька проведёт, скорее всего, закрывшись в номере. Она пытается казаться весёлой, что всё как обычно, но меня она не проведёт. И я вижу нечто подобное в твоих глазах, — рука Кирилла сжалась на плече Шастуна, а тот отвернулся. — Я могу на тебя надеяться, что ты сдержишься и даже если напьёшься, не расскажешь ей, что сегодня твоя годовщина? Соври, что держался несколько дней или, наоборот, что не сдержался и выпил раньше. Что угодно, Шаст, только не говори, что именно сегодня. Котовская не дура, она в совпадения не поверит.***
Шастун усмехнулся — Шмелёву можно было открывать свою букмекерскую контору, сегодняшнюю ставку он выиграл. Шастун сидел в баре в паре домов от гостиницы, где остановились импровизаторы, и допивал третий стакан виски. Два часа назад Шеминов похвалил всех ребят и великодушно разрешил им отправиться по делам. К удивлению Стаса, Попов и Матвиенко вернулись в свой номер, а с просьбой к нему подошёл Шастун. Выражение лица Шеминова как бы говорило «не понос так золотуха». Шаст даже и не знал, что его смешило больше — его статус «золотухи», либо статус «поноса» у этой троицы. Взяв с Шаста обещание, что у него не будет с ним проблем и ему не придётся просить Шмелёва найти его в этом городе, Шеминов дал добро. Позов долго напрашивался пойти вместе с Антоном, но Шаст сказал, что ему нужно побыть одному. Скрасить одиночество Позова решили Матвиенко и Попов, которые предложили ему под пиво посмотреть какой-то недавно вышедший фильм. Кирилл и Стас тоже не отказались от этой затеи, поэтому по факту Антона проводили до бара, в котором он сейчас сидел. Женька на концерт с ребятами не пошла, сказалась больной, как и предполагал Шмелёв. Удивительно, но Попов и Матвиенко не стали приставать к ней, как делали обычно — Антону казалось, что эти двое знали больше, чем говорили. Радовал только один факт — точную дату гибели Иры знал только Димка Позов, поэтому он и напрашивался в собутыльники к Шасту. Но Антон дал обещание Диме, что вернётся в гостиницу к двенадцати часам и ничего страшного с ним не произойдёт, для красного словца он приврал, что пропустит всего пару стаканов. К четвёртому стакану боль Шастуна притупилась, хотя обычно алкоголь давал ему обратный эффект. Во всяком случае, так было раньше, до презентации нового шоу, когда пьяному Антону было жизненно важно перенести заботу на подавленного Арсения, с которым так жестоко обошлась Котовская. Ну, так он думал в тот момент. Теперь Антон понимал, как Женя боролась с личной трагедией, она просто спасала кого-то ещё, отвоевывая тем самым частичку своей души. Телефон, лежавший экраном, провибрировал, сообщив о принятом сообщении. Шаст был уверен, что беспокоился Поз, но он не был готов вернуться в гостиницу. Ему нужно было допиться до того состояния, в котором ты возвращаешься домой, падаешь на кровать и сразу засыпаешь, а Димка захочет поговорить — его всегда тянет на душевные разговоры после бутылки пива. Что страшно, к нему могли присоединиться Арс с Серегой, чья подруга сегодня закрылась в номере. Телефон зажужжал. Точно, у Котовской тоже сегодня день траура. Интересно, что она пьёт сегодня? Очевидно же, что коньяк с колой как в тот день, когда появилась в номере Шаста и Поза. В голове Антона ожило воспоминание, как Котовская, не постеснявшись, стянула с себя мокрую футболку и надела его футболку. Кстати, она её так и не вернула, он успел забыть об этом. Хотя, чему здесь удивляться? Шрам на её теле заставил его забыть в тот момент обо всём. Он знал, что он скрывал в себе тайну, но не думал, что настолько страшную. Ещё одно сообщение. Поз начинал надоедать, никогда прежде в такой настойчивости он не был замечен. Последние настойчивые сообщения Антон получал последний раз в мае, когда объявил ребятам об уходе. Он видел, как с лица Арсения стекла улыбка, а его голубые глаза стали бесцветными, когда Шаст озвучил свой приговор. Матвиенко пытался как-то глупо пошутить, поглядывая на Волю, облокотившегося к стене — он уже знал о принятом решении Антона. Паша выглядел таким растерянным, что Шаст почувствовал, как чья-то холодная рука сжала его сердце — разбитых людей оказалось чуть больше, чем он того планировал. Ещё одно новое сообщение пришло на его телефон. Шаст изучал стакан под светом неоновых ламп. На дне его бокала звенел лед. Антон подумал, что они с этим стаканом чем-то схожи. Судьба-злодейка также посмаковала и выпила Антона, оставив лишь кубики льда, только в стакане он таял, внутри Шастуна этот лёд лишь становился больше и начинал резать горло. А что, если Позов прав — не стоило Антону возвращаться в шоу. Он не мог дать парням никакой гарантии, что через пару месяцев он не уйдёт снова. Антон помнил, как сосредоточенно смотрел в одну точку Стас Шеминов, когда Шастун попросился обратно. Ему казалось, что он слышал, как противными змеями шевелились извилины Шеминова, которому не хотелось ставить все на зеро и проиграть. Но Шаст не прогадал. Он знал, что именно к Шеминову он должен пойти первым. Для Стаса «Импровизация» была всем, он сделает всё, что угодно, чтобы поставить её на ноги. И если Шеминов поверил в Антона, то он из-под земли достанет остальных парней. Стас попросил дать ему время, обозначил рамки в один месяц, который растянулся в полтора. Антон помнил, каким странным ему казался пол, когда он, припарковав машину во дворе дома Шеминова, поднимался по лестнице. Он словно превратился в кисель, затягивая Шастуна с каждым шагом. Антон знал, что он добрался до дома Стаса последним — машины Матвиенко, с которым, скорее всего, приехал Попов, и Позова он приметил сразу. Антон нажал на звонок, не поравнявшись с дверью, чтобы не было возможности отступить. — Антон, наконец-то, — Дарина, жена Шеминова стиснула его в объятиях. Шастуну хотелось стать энергетическим вампиром, чтобы украсть немного позитива этой девушки. — Все ребята на кухне, проходи. Возьми тапочки. От тапочек Антон отказался — у них была весомая разница в размере ноги со Стасом. Шаст услышал, что голоса на кухне замолкли. Ему хотелось стать ниже в половину своего роста, когда он застыл в дверном проёме. Шастун понятия не имел, на кого из парней посмотреть первым, чей взгляд он бы мог выдержать. Рейтинг как-то не составлялся. Антон думал начать с Димки, но понимал, что для лучшего друга он теперь предатель, поэтому в его глаза стоило смотреть в последнюю очередь. На Арсения тоже не хотелось смотреть — Шеминов при последней встрече сказал, что Попов теперь вёл затворнический образ жизни. Матвиенко давно пропал со всех радаров, и Шаст не знал, как теперь Серёга мог отреагировать на его возвращение. Одно вселяло надежду — они все собрались здесь. Антон без приглашения приземлился на стул, который единственный оставался пустым. Он изучал свои браслеты, перебирая его один за другим, словно вскрывал сейф, в котором хранится покрытая пылью дружба с этими уже чужими парнями. — Пацаны, простите меня, если сможете, — тихо попросил Антон, но ему казалось, что он произносил эти слова в мегафон. Воспоминания прорезал звук мобильного — на телефон пришло очередное сообщение. Готовый разорвать Позова Шаст был решительно настроен послать его на все четыре стороны. Он зло схватил свой телефон и обомлел, когда увидел принятые сообщения. Котовская (27.03 23:17) Шаст, ты можешь прийти? Котовская (27.03 23:18) Пожалуйста Котовская (27.03 23:20) И винстон ментоловый купи. Я деньги отдам Котовская (27.03 23:23) Слышишь? Котовская (27.03 23:35) Ну и иди нахер — Можно счёт? — поднял правую руку Антон, накинув ветровку на плечи. — И как можно быстрее.***
Антон настойчиво колотил в дверь кулаками, озираясь назад. Никто из импровизаторов не спешил за ним следом — Шеминов вместе с парнями оставался в холле, Шмелёв был здесь же, хотя Шастун заметил, как нервно дёрнул он шеей, когда увидел, с какой скоростью взлетел Антон на этаж. Позов списал его сбивчивое дыхание на попытку успеть в гостиницу до двенадцати из-за данного Позу обещания. Шастун своё согласие с данным фактом выразил кивком и побежал в конец коридора, где расположился номер Котовской, в который он сейчас и колотился. Удивительно, но сегодня дверь оказалась закрытой, что заставило Шаста переживать. Он дал себе обещание, что если через пару минут Женька ему не откроет, он выломает дверь ногой. Конечно, Шеминова не обрадует этот факт, но Кирилл будет на стороне Антона, он в этом был уверен. Дверной замок щёлкнул, и Котовская недовольно зажмурилась от света, горевшего в коридоре. — Шмелёв, я же тебе сказала «Отвали», — произнесла она по слогам, потерев заплаканные глаза. Антон первый раз слышал голос пьяной Жени. — О, Антоша, — задрала она голову вверх, осознав, что на привычной высоте коллеги не наблюдалось, — а ты че припёрся? — Ты мне писала, — напомнил Шастун, пытаясь отдышаться. Он опёрся рукой в стену рядом с дверным проёмом и чуть сгорбился. — Полчаса назад, — Женя прислонилась щекой к дверному косяку. — Ты опоздал, — она попыталась закрыть дверь, но упёртый ботинок Шастуна не позволил ей этого сделать. Женя с интересом рассматривала наглого Антона, прищурив один глаз. — Я принёс сигареты и бутылку мартини, — Шастун залез во внутренний карман куртки и помахал перед лицом Котовской покупками. — Мне пришлось три магазина близлежащих оббежать, чтобы найти твой винстон ментоловый, — улыбался Антон, глядя на девушку. Мыслительные процессы у Котовской были немного заторможены, поэтому сейчас она размышляла, поджав губы, взвешивая все факты на весах. — Ладно, ты прощён. Заходи, — махнула рукой Котовская. Шастуну повторять два раза не было нужно. Он закрыл за собой дверь, щёлкнув дверным замком, поскольку опасался, что за ним следом навестить Котовскую решит Кирилл. Женька осторожно перешагивала что-то, Антон повторял её движения. — Присаживайся, — Котовская схватила в охапку вещи, лежавшие на кровати, и скинула их на пол. — Нужны стаканы, — напомнил Антон, скинув ботинки и забравшись на кровать. — Точно, теперь нужно найти стаканы, — сосредоточенно произнесла Котовская. — Просто всё гораздо проще, когда пьешь одна, — оправдалась девушка, попытавшись найти стаканы. — Можно пить из бутылки, — добавила она, повернувшись на Антона. — Я понял, — кивнул Шастун. — Ты не знаешь, где Шмелёв, кстати, — она вернулась к охапке с одеждой и кое-как впихнула её в спортивную сумку. — Пьёт пиво с ребятами перед телевизором, — ответил Шаст, а Женя задумчиво осмотрела комнату. — Это ты с ними так накидался? — спросила она и посмотрела на Антона. Он на всякий случай кивнул. Ему не хотелось врать, что его разбила та же трагедия, и он то ли опоздал, то ли начал рано. Котовская кивнула и толкнула спортивную сумку ногой с раздражением. В темноте звякнули бутылки. — А ты что отмечаешь? Шастун знал, что его голос предательски дрожал, но знал, что при возможности спишет это на пешую прогулку по городу. — Моей свободе уже год, — сосредоточенно произнесла Котовская. — Шаст, мне кажется, что у меня нет стаканов, я же одинокий алкоголик, — она виновато поджала губы и перевела взгляд на парня. — Мы можем как-нибудь решить эту проблему? — сложила она руки на груди, продолжив сверлить взглядом Антона. — Ты мужчина, — напомнила она ему на всякий случай. — Я могу спуститься вниз и попросить… — Нет, нет, нет, — протестовала Котовская. — Это слишком долго, — протянула она. — Зато ты не пожалеешь о том, что я придумал, — глаза Антона загорелись, и он, вскочив с места, остановился около двери. — Котовская, ты не одолжишь мне ключи от номера? — повернулся он на неё. Женя сложила руки на груди, правда, ей удалось это не с первого раза. — Зачем? — Ты можешь уснуть, пока я буду бегать за стаканами. — Логично, — согласилась Котовская. — Там рядом с дверью лежат, — махнула девушка рукой.***
— Мне кажется, или ты ко мне решил принести весь бар? — прыснула Котовская, когда дверь номера открылась. На пороге появился Шастун, в руках которого что-то гремело. — Если бы ты видела, каким меня взглядом проводили Шеминов и Шмелёв, с которыми я столкнулся в коридоре. Слава богу, что фильм кончился, — покачал головой Шастун, подвинув невысокий журнальный столик. Антон водрузил на него два пузатых бокала, которые с горем пополам отвоевал у бармена в обмен на автограф и совместную фотографию, рядом поставил две упаковки сока и бутылку спрайта. Увидев последний, Женя усмехнулась. — Вы что, рекламируете спрайт? — В смысле? — выдал Антон, выпрямившись. — На дне рождения у Арса мы пили водку со спрайтом, и снова она, — презентовала Шастуну бутылку Котовская. — Что за фетиш? — подняла она него карие глаза. — Хочу приготовить тебе парочку коктейлей, — с довольной миной пояснил Шастун, схватив оставленную бутылку мартини. Он наполнил бокалы спиртным и добавил к вермуту спрайт в соотношении 2:1, Котовская, конечно, была пьяна, но пропорции вычислять была в состоянии. Антон выпрямился и протянул Жене её бокал. Она недоверчиво посмотрела на парня. — Чувствую себя алкоголиком-аристократом. Менее выёбистого в твоём баре ничего не было? Обязательно нужно было притаскивать мартини? — она поднесла стакан к носу и вдохнула его аромат. Видимо, результатом она осталась довольна, поскольку многозначительно угукнула. — Можно, я скажу тост? — остановил Шастун Котовскую, когда она хотела поднести бокал ко рту. По выражению её лица, Антон понял, что из него выходил невыносимый собутыльник. — Я хочу, чтобы мы выпили за наше знакомство. — На презентации шоу или на вашем концерте? — На концерте, — смущённо произнес Антон. — Мне казалось, что если ты не разобьешься, перегнувшись через перила, я сам тебя найду после концерта и откручу тебе голову. — Знаешь, меня очень напрягает твоё постоянное желание то прибить меня, то открутить мне голову, — призналась Котовская. Антон рассмеялся и осушил стакан одним глотком. Евгения его подвига не повторила, она выпила половину бокала. Шаст схватил с тарелки кусочек банана, который, по-видимому, Женя успела нарезать за время его отсутствия, и приземлился на край кровати. — Можно я тебе задам один вопрос? — Котовская села рядом с ним и подобрала под себя ногу. Шастун кивнул и стянул с себя лёгкую куртку, которую отправил на стол. — Если бы мы с тобой встретились при других обстоятельствах, допустим, в нашей жизни не случилось этих трагедий, как думаешь, ты бы обратил на меня внимание? — Не думал, что ты любишь провокационные вопросы, — нервно рассмеялся Шаст, опустив «трагедии». — Я ещё и на раздевание заставлю тебя поиграть, ну, так что? — поторопила его девушка. — Я думаю, что я бы тебя заметил, — взвесив все за и против, ответил Шастун. — И всё? — разочарованно протянула Котовская. — Просто заметил? — повторила она с пренебрежением, и Антон взорвался от смеха. — Ты сейчас просто в пух и прах уничтожил мою самооценку, — Антон продолжал смеяться. — Заметил, — закатила Женька глаза и возмущённо покачала головой. — В условии твоего вопроса было сказано, что в нашей жизни не было трагедий. Очевидно же, что у меня была бы девушка, — попытался оправдаться Шаст. Женя повернулась на него, её подобный аргумент не устраивал. — Разве нет? — Мог бы и соврать, что ты влюбился бы в меня и долго бы вспоминал мои глаза. Цвета колы, между прочим, — театрально вскинула руками Котовская. — Шоколад, — не согласился Антон. — Всё-таки шоколад тебе больше подходит. Молочный. Мне нравится молочный шоколад, — задумчиво признался парень. — А мне нравится весна в твоих глазах. И ужасно раздражает твой характер. — Хорошее начало вечера, — потёр ладони Шастун. — Допивай, — приказал он, подав Котовской её бокал. — Ночка планирует быть веселой. — Тебя Шеминов завтра вздёрнет, — предостерегла импровизатора Котовская. Она поморщилась, но свой бокал оставила пустым, вернув его Шастуну. — Плевать, сегодня можно, — отмахнулся рукой Антон. — Мартини с соком, — объявил Шастун, вручив бокал Котовской. — С вишнёвым. Шмелёв посмотрел на меня, как на дебила, когда я спросил у него, какой ты любишь сок, — рассмеялся Шаст. — Удивительно, девушка с глазами цвета спелой вишни любит вишнёвый сок, — Шастун произнес это мечтательно, но, столкнувшись с недоумевающим взглядом девушки, продолжил. — Характер у меня, если честно, правда, говно, — грустно признался парень. — Мне об этом Поз постоянно говорит, что я вечный ребёнок. Прости, Жень, я не хотел на тебе срываться, это вышло случайно… — Случайно. Просто повезло, — кивнула Котовская и пригубила алкоголь. — Это эффект зеркала, — произнесла задумчиво Женя, водя пальцем по краю бокала. — Ты наблюдаешь свою жизнь со стороны, когда видишь меня. Ты мог не знать с самого начала, что наши ситуации похожи, но рыбак-то рыбака видит. И эту пословицу, кстати, подтверждает тот факт, что ты заметил меня на концерте, — нервно рассмеялась Котовская. — Просто заметил, — повторила она с недовольной миной. — Ты видишь, как веду себя после трагедии я, и понимаешь, чего нет у тебя. Анализируешь ситуацию со стороны. Только не начинай меня ненавидеть, я замолкаю. — Кирилл мне рассказывал про твои методы борьбы с ситуацией, — огрызнулся Шастун. Разговор с каждой минутой напоминал пинг-понг. Женя и Антон норовили ударить мяч сильнее, с намерением попасть в лоб собеседника и оставить пару шишек. — Он преувеличивает, — пожала плечами Котовская. — Парней было не так много, как он говорит. Хотя да, имён я даже не запоминала. Или ты, правда, решил, что я та ещё шлюшка? — кокетливо произнесла Женька и громко рассмеялась. — Тебе легче хоть становилось? — с сочувствием в голосе поинтересовался Шастун. — Боль притуплялась ровно до того момента, как очередной кавалер был выставлен мной за дверь. Знаешь, Шаст, я даже восхищаюсь тобой, — признала девушка. — Ты сидишь, смотришь на меня с презрением, думаешь, что ты вот молодец, несёшь свою боль на себе, не подпускаешь никого. Мы все живые люди, и мы не должны ничего усложнять. Я хочу трахаться — я иду трахаться. Я хочу, чтобы меня поддержали — я прошу помощи. Ты хочешь, чтобы мы были друзьями — ты шлёшь меня нахер. Нет логики, — возмущённо констатировала Котовская, разведя руками. — Абсолютно никакой логики, — громко подвела черту Женька. — И что, со мной ты тоже переспишь? — усмехнулся Шастун, растянувшись в кровати Котовской. Женя окинула парня оценивающим взглядом и покачала головой. — Нет, я не трахаюсь с теми, кого охраняю. Больше не трахаюсь, — добавила она и сделала очередной глоток из бокала. — Дима был частью твоей работы? — Да. На мой день рождения он сделал мне предложение, а на следующий день мы подали заявление, — у Шастуна встал ком в горле — всю эту неделю он размышлял о том, что их судьбы не могли настолько переплетаться, ведь и Антон сделал предложение Ире на восьмое марта. Женя опустилась рядом с ним на кровать и посмотрела на Антона. — Я была на третьем месяце. Я была абсолютно уверена, что весь кошмар в моей жизни закончился. Женя села в кровати и спрятала лицо в собственных ладонях. Её пшеничные волосы рассыпались по плечам, словно старались укрыть хозяйку от Антона, который заставил её оживить эти воспоминания. Он растерянно сместился на край кровати и виновато посмотрел на девушку. Женя почувствовала его взгляд, взяла себя в руки, во всяком случае, так ей хотелось думать, и, натянуто улыбнувшись, взглянула Антону в глаза. Этой ночью её глаза из цвета шоколада становятся цвета виски, я бы хотел выпить его весь до дна, лишь бы ей стало легче. Он придвинулся к ней и вовлек её в объятия. Женя неуверенно прижалась к Антону, уткнувшись носом в его шею. Иногда достаточно просто обнять. Это не сложно, но этим можно спасти человека.