Прежде чем помогать утопающим, надо самому научиться держаться на воде
— Я дома, — крикнула Котовская, скинув свои белые конверсы, когда услышала из гостиной телевизор. Чужие кроссовки примерно её размера, стоявшие в коридоре, сразу бросились в глаза, и Женя догадывалась, кому они принадлежали. Видимо, пора у Арсения ключи забирать, а то он уже начал приводить к ней гостей. — О, Матвиеныч, и ты здесь! — искренне обрадовалась девушка, когда из гостиной первым вышёл Серёжа. — Привет, — протянула она растерянно, когда Армян заключил её в свои объятия. — И я скучала, — сумбурно проговорила Котовская. Столкнувшись взглядом с усмехнувшимся Поповым, девушка смутилась ещё больше. — Женёк, как ты? — Матвиенко отстранился от девушки, отметив все произошедшие с ней перемены. — Выглядишь вроде неплохо, — Котовская моментально закатила глаза, отреагировав на это «вроде». — Ты от Шмеля? Девушка перевела взгляд на стоявшего в дверном проёме Арса. Тот коротко кивнул, подтвердив догадку Женьки, что Серёжа был в курсе происходившего. — Да. Он вам привет передавал. Сергей издал короткий смешок и недоверчиво кивнул. Арсений сложил руки на груди и прислонился головой к косяку, наблюдая, как оживился Матвиенко. Армян, в свою очередь, был готов на голову залезть Котовской и тараторил без остановки, будто боялся забыть хоть что-то. — Прости, второй раз я отказать ему не мог, — виновато сказал Попов, когда Матвиенко побежал за мобильным. — Надо знать Серёню, он умеет быть настойчивым. — Всё в порядке, ничего страшного. Мне его не хватало, — призналась девушка. Попов кивнул, догадавшись, что пыталась скрыть за этой фразой Котовская. Дело было не только в нехватке общения с Матвиенко. Всем, кто находился в этой квартире, не хватало того, что было раньше. И все знали: как раньше уже никогда не будет. — Женёк, ты представляешь, — Серёжа отвечал кому-то на сообщения и попутно продолжал вести диалог с девушкой, появившись на кухне, — а мы вот с Топольнёй обмен возобновили. Ну, помнишь, да, что скрепку на квартиру обменять хотели? — Женя, сдерживая смех, кивнула. — Во, а пару дней назад парные татуировки себе сделали. Скрепки. Зацени, — мужчина показал Котовской ребро ладони, на котором была выбита канцелярская скрепка. — Серый, — попытался осадить его Попов, по-хозяйски налив всем чаю. — Нет, всё нормально, Арс, — махнула рукой Женя, и от одной только улыбки Матвиенко ей хотелось улыбаться ещё шире. — У меня у Димы тоже тату здесь была. Чёрная кошка. Ну, метафора такая, — девушка натянуто улыбнулась и смутилась, когда поняла, что мужчины смотрели на неё с беспокойством. — Помнишь, как ты говорил? — она развернулась на Матвиенко, пытаясь отогнать назревавшую жалость к своей персоне. — Первой в гримёрку всегда запускали кошку, ну… меня, потому что я Котовская, — Котовской со стыда сгореть хотелось, потому что она понимала, как глупо сейчас выглядела в глазах своих гостей. — Вот и Дима сказал, что он дарит мне свою фамилию, а себе забирает мою. Всё хорошо, ребят, правда, — выдохнула Женька. — Что ещё нового? — она подвинула к себе кружку, обняв её ладонями. — Машину хочу приобрести, — мечтательно произнес Армян и шумно отпил из кружки, за что моментально получил затрещину от Попова. — А то на старой кто-то километража недавно нагнал, — обиженно заметил мужчина и посмотрел сначала на Арсения, потом на Женю.«Знаешь, что меня выбесило в нём? Его фраза. Тачки и компы — моя страсть.»
— Женёк, ты тут? — Матвиенко помахал рукой перед лицом девушки. — Приём! — он щёлкнул пальцем её по носу, и Котовская предупреждающе прищурила глаза. — Больше так не делай, — покачала она головой. — А ты, Арс, что там делаешь? Женя заметила, что Арсений присутствовал при разговоре только физически, всё его внимание было сосредоточено на мобильном. Попов придирчиво что-то изучал на экране своего телефона и обезоруживающе улыбнулся, когда понял, что его застукали. Догадавшись, что оправдательный приговор за красивую улыбку ему сегодня не светил, Арсений смутился. — На самом деле мне бы пока не хотелось это афишировать… — Матвиенко и Котовская синхронно сложили руки на груди, и мужчине пришлось сдаться. — Ладно, но обещайте, что пока что никому. Серый… — он указательным пальцем призвал друга к какой-то неразрушимой клятве. — Я могила, — Матвиенко «закрыл рот на замок» и выкинул ключ. — Я снова молодой дизайнер, — объявил Арсений, расправил плечи и гордо задрал голову. — Улетит сейчас, — фыркнул Армян, а Женя и Арсений непонимающе посмотрели на него. — Башка твоя, Поповский, улетит. Не задирай так высоко. — Арс, это же классно, — развернулась на Попова Котовская. — Я не про то, что голова твоя улетит, если что. Это эскиз новой футболки? — она поднялась со стула и позволила себе заглянуть за руку мужчины. Тот кивнул. — А можно мне посмотреть? Арсений передал телефон девушке с таким видом, будто вручал что-то сокровенное. Это не ускользнуло от взгляда Серёжи, и он хихикнул. — А что здесь написано? — поинтересовалась Женя, потерпев неудачу, пока пыталась найти начало посреди бесконечного потока букв. — Служба спасения. Спасите-ка Арсения. — О, это ты так на съёмках пару дней назад сказал, — оживился Сергей. — Спасение, — понимающе улыбнулась Котовская, посмотрев на Арсения, и тот коротко кивнул, подтвердив её догадки.— Кто дал нам право решать за близкого человека, что он должен быть спасённым? А что если этот человек не хочет, чтобы его спасали? — Мы просто не хотим терять родного человека. И неважно, чего нам будет стоить его спасение.
— Здорово, — с ноткой грустью в голосе произнесла Котовская. — Символично. — Да он мастер своего дела, — Матвиенко толкнул приятеля в плечо. — Я так понимаю, что ты снова отращиваешь редиску? — улыбнулась девушка, посмотрев на Серёжу. — Просто с моей гулькой мы потеряли то, что было создано предками, — пожал плечами Армян. — Это тоже что-то вроде метафоры. — Камбэк Сережи Матвиенко, — усмехнулась Женя. — Я рада за вас. Вы это заслужили, — неожиданно серьёзно проговорила девушка. — Всё это… — она опустила взгляд на свои руки. — Это камбэк всего шоу «Импровизация», — не согласился с девушкой Матвиенко. — Глядишь, через год возьмём премию «Лучшего юмористического шоу», — пошутил он и резко замолчал, вспомнив слова Кирилла.Они однажды всё потеряли. И сейчас им предстоит второй раз влюбить в себя зрителей, заставить их второй раз поверить в себя. А зрительская любовь не может идти по накатанной, её надо заслужить. И я думаю, что у этих парней всё получится.
— Я его вытащу, — голос Котовской разрезал наступившую тишину. — Мы его вытащим, — исправилась она, когда встретилась взглядом с Серёжей. — Все вместе. Кстати, Арс, — девушка перевела взгляд на мужчину и загадочно улыбнулась, — я всё забываю спросить. А ты сыр любишь? — С чего бы тебе вдруг интересоваться моими предпочтениями в еде? — Попов напрягся и упёр руки в бока. Матвиенко мгновенно его передразнил. — Мы вообще-то здесь команду спасателей собираем. Думаю, вот, подойдёшь ли ты на роль Рокфора? — А как он выглядит? — оживился Арс. Серёжа хихикнул. — Он очень галантный мужчина, — обтекаемо уточнил Матвиенко, и Котовская улыбнулась. — Роль Гаечки занята? — Сергей погладил свою воображаемую шевелюру, и Жене пришлось разочарованно кивнуть — занято. — Я тогда Вжиком буду, — самопровозгласил себя в команду Серёжа и начал напевать под нос песенку из мультфильма.***
— Ой, Жень, совсем забыл, — Арсений ударил себя по карману джинсовки и извлёк из него ключ, который положил на раскрытую ладонь девушки. — Он теперь твой, — пожала плечами Женя. — Я думаю, что у него есть другой законный обладатель, — подмигнул ей Попов. Котовская покачала головой. — Ладно, долгие проводы — лишние слёзы, — переминался с ноги на ногу Матвиенко. — Мы в понедельник вернёмся из Питера и сразу к тебе, — пообещал он Котовской. — Так что ты, Женёк, сопли намотай на кулак, держись. — И это у меня ещё с утешением плохо, — возмущённо заметила девушка. — Я бы правда проводила вас, но… — Отдыхай, проводила бы она, — хмыкнул Серёжа, не обратив внимание на бормотание Котовской в стиле «заботливый какой». — Напровожаешься ещё. Мы с тебя теперь с живой не слезем. — Серёж, завязывай, так и до самоубийства недолго довести, — буркнула Женя, и Матвиенко обнял её. — Ладно, звони, пиши, — смущённо произнёс Арсений, всё-таки поцеловав Котовскую в макушку. — Людк, а Людк, глянь, чё делается, — гоготнул Матвиенко от увиденного. И Арсений толкнул Армяна к двери. — Ладно, Женёк! — он поднял вверх поднятый кулак. — Пока, — сдержанно попрощалась девушка, закрыв за импровизаторами дверь. В квартире стало непривычно тихо. И Женя поймала себя на мысли, что её квартира, наконец, начала оживать и перестала быть мёртвой. Улыбнувшись этой мысли, Котовская пошла искать свой мобильной, чья мелодия звонко заиграла в одной из комнат. — Жень, ты дома? — забыв поздороваться, поинтересовался Тарасов. Девушка, пребывавшая в хорошем настроении, угукнула, подтвердив озвученный парнем факт. — Ты можешь сейчас приехать в управление? — Что-то случилось? — до Котовской только сейчас дошло, что у Лёшки слишком взволнованный голос. — Жень, не телефонный разговор. Приехать надо. — Через полчаса буду.***
— Снотворное? Женя посмотрела поверх бумаг, что изучала, на Тарасова, который мерил шагами свой кабинет. Остановившись, Алексей повернулся на бывшую коллегу и коротко кивнул. Котовская вернулась к бумагам, словно при третьем или четвёртом просмотре информация в них могла измениться. Лёша покачал головой — вверх тормашками бы ещё что ли прочесть её попыталась. — Как думаешь, что это значит? Тарасов сел напротив бывшей одноклассницы и сцепил руки в замок. — Что меня кто-то напоил снотворным, разве нет? — подсказала девушка, хоть и не желала этого признавать. Лёша развёл руками и протянул неприятное «и», которое подразумевало долгий рассказ с подробностями. — Нахера Диме было поить меня снотворным? — Но ты уверена, что это сделал он? — Он купил газированную минеральную воду, которую терпеть не мог, — призналась Женя. Она старалась говорить повседневным тоном, но голос сбивался. — Мне ещё тогда это показалось странным. Но я решила, что, может, он себе отдельную бутылку купил… Ну, знаешь, был у него пунктик на мой счёт, типа «пей больше воды» и всё такое. Если это он, то зачем он это сделал? — Я не знаю, — честно ответил Алексей и встал со стула. Он сменил маршрут и теперь вышагивал кабинет поперёк. — Меня больше смущает запрос на копию протокола с места аварии. Он был сделан за день до того, как твой отец приказал закрыть доступ к этому делу. — Бумажная волокита, — пожала плечами девушка, продолжив сминать в руках отчёт. — Было же какое-то закрытое слушание, — предположила Котовская, и Тарасов строго посмотрел на девушку. — Я знаю, что у каждой бумаги в нашем управлении есть свой код. Эта копия нигде после не всплыла? — она подняла глаза на Лёшу, и тому пришлось отрицательно покачать головой. — Думаешь, кто-то использовал её в своих целях? — Нет, может, кто-то себе в качестве сувенира её взял, изредка достаёт из папочки и любуется, — нервно пошутил Алексей. — Жень, ты помнишь Дениса? — Твоего погибшего напарника? Конечно. Прости, Лёш, — быстро извинилась Котовская. — Я неправильно… — Спустя полгода после его гибели управление поймало убийцу, — извинения Котовской были Тарасову до фонаря. — Я не знала, — призналась девушка. — Кирилл мне ничего не говорил. — Мы не хотели тебя впутывать. Я не хотел… — поправил себя Тарасов. — Не хотел впутывать всех вас. Убийство было в состоянии аффекта. Романов просто попался под руку мужу, который в очередной раз поругался со своей женой. — Чё за бред? — возмутилась Котовская. — У убийцы и его жены больная раком дочь, которой требовалась дорогостоящая операция. Супруги каждый день ругались от собственной беспомощности. Папаша, бывший опер, спускает пар, убив Романова. Его мучает совесть, он считает, что тяжкая вина усугубляет положение его дочери и признаётся в убийстве. Его сажают… — Дай-ка угадаю. А дочери в скором времени делают нужную операцию, — Тарасов кивнул. — Откуда деньги? — Поступили на личный счёт матери больной девочки через подставную фирму. Нет, концов не найти, — покачал головой Алексей, когда Женя хотела что-то ещё спросить. — Я должен был кому-нибудь об этом рассказать, — выдохнул Тарасов и приземлился на подоконник. — Тебе рассказать. Потому что моего друга убили, а я не могу найти убийцу. А твой друг жив и почему-то пытается себя зарыть. — Ты что-то узнал ещё? — догадалась Женя. — Помнишь пропавшую учебную бомбу из нашего управления? — Лёша слез с подоконника и отвернулся к окну, спрашивал про бомбу, видимо, он тоже у него. Котовская медленно кивнула, хоть и понимала, что Лёшка это не увидит. — На складе периодически проходит инвентаризация, и у нас получилось вычислить примерное время пропажи. — То есть, никого не смутило, что одна из бомб пропала? — возмутилась Котовская. — Перемещение проведено по документам. Создана накладная с полным правом доступа. И тот, кто её перемещал, обладал этим правом… — Тот, кто перемещал… — повторила Женя. — Не Кирилл, — вопросительно и вместе с тем задумчиво произнесла она. — На камере видно, что человек в серой толстовке забирает бомбу, он проводит нужные манипуляции на компьютере, но при этом ни разу не засвечивает своё лицо в объектив камеры. Комплектация и рост совпадает с данными Кирилла… — Но… — подсказала девушка. — Шмелёв в этот день опрашивал работников автосалона, отправлял тебе фотографии, — Женя кивала в такт слов бывшего коллеги, — короче говоря, не придраться. Он был в этот день в Москве и мог забрать бомбу. — Но… — Судя по расчётам Никольского, во время проникновения на склад, Шмелёв направлялся обратно к вам. Правда, есть кое-что, что говорит против него. Он был в тот день в серой толстовке. — Ты же говоришь сейчас о той серой толстовке, которая является униформой для нашего отдела, — уточнила Женя. Лёша кивнул. — О той толстовке, которую выдают всем в отделе, для занятий по физической подготовке? — ещё один кивок. — И, казалось бы, не придраться… — Но… — Женя уже начинала раздражаться. — Знаешь, что удивительно? — Лёша остановился около стола и упёрся в него ладонями. — В тот день, когда Кирилл опросил всех в мастерской и якобы вынес бомбу из управления, а потом оказался в двух местах одновременно. Короче, — по тому, как Котовская смяла в руках бумагу с результатом токсикологии, Тарасов понял, что следующая на очереди его шея, — в это время был активирован пропуск… — он откашлялся и достал из верхнего ящика своего стола новый лист. Не говоря ни слова, Тарасов протянул его Котовской. — Ты сегодня невероятно щедр на макулатуру, — усмехнулась девушка и забрала из рук парня лист отчёт. Она пробежалась глазами по строчкам, несколько раз перечитала указанные имя и фамилию и посмотрела на ожидавшего её реакцию Тарасова. — Разве его пропуск не аннулировали?***
Котовская стояла спиной к родному управлению, кутавшись в свою чёрную толстовку. Мысли сегодня в голове крутились далеко не пчелиным роем, они были какой-то стаей чаек над бушевавшим морем, и эта какофония в голове не давала принять правильное решение. Она оттянула карманы толстовки и перекатилась с пяток на носки кроссовок и обратно. Возвращаться домой с такими новостями не хотелось, такими новостями хотелось делиться, но вот делиться было не с кем. Звонить Попову не хотелось — Арсений вместе с Серёжей приземлился в Питере около часа назад, а через полчаса Арс прислал фото с Кьярой. Котовская не глупая, она прекрасно знала, кто делал счастливое фото отца с дочерью, и нарушать чужую идиллию ей совсем не хотелось. Как вариант можно было бы позвонить Позову, он никогда не был на её стороне и мог бы здраво оценить события, разложив всё по полкам. Он вообще казался надёжным помощником в таких делах, но вот Котовская почему-то в свои напарники успела выбрать харизматичного Арсения, который свалил в Санкт-Петербург. Конечно, всё можно было счесть глупым совпадением или, на крайний случай, сбоем системы. Ну, выдала она рандомно комбинацию имени и фамилии, или Кирилл вообще чего-то похимичил, чтобы запутать следы. Только вот Тарасов прав: Шмелёв в это время спешил обратно в гостиницу, чтобы растрепать Антону о том, кто виноват в аварии. И Женя могла это доказать, сделав распечатку звонков — они как раз беседовали в момент кражи бомбы. Женьке честно хотелось вообще забить на этот факт, но если бомбу вынес кто-то другой из управления, то и устанавливал её не Шмелёв. И это могло быть лишним доказательством невиновности Кирилла. И подтвердить её предположения мог только один человек. Только вот Котовской совсем не хотелось её навещать, а тем более давать надежду. Потому что люди должны умирать навсегда. Чуть-чуть погибнуть нельзя. — Что домой не едешь? — голос Майорова заставил Котовскую вздрогнуть. — Всё нормально? — поинтересовался Илья, и Женя медленно кивнула. — Вернуться не надумала? — Не в этой жизни, — покачала головой Котовская и попыталась улыбкой сгладить свой выпад. — Тобой, кстати, тут интересовались. Лёшка не говорил? — Майоров закурил сигарету и, спохватившись, предложил Жене, но та отказалась. — Из питерского филиала. Информация просочилась, что ты подала заявление из-за конфликта с начальством. Хотят переманить. Не звонили пока что? — Пока нет, — задумчиво произнесла Женя, погрузившись в собственные мысли. — Ладно, мне надо идти, — из кармана Майорова раздалась трель мобильного, и он, распрощавшись, направился к своему автомобилю. Котовская проводила парня взглядом и достала свой телефон. Она вспомнила об обещании, которое давала Сурковой, и полистала список контактов, чтобы найти номер мамы. Виктория Анатольевна постоянно теряла свои телефоны и имела дурную привычку постоянно заводить новые сим-карты, решив, что прошлые номера просто были не её, поэтому Женя даже не утруждала себя запоминанием номеров матери. Дойдя до нужной буквы, Котовская остановилась — она не думала, что номер этого человека есть в её телефонной книге. Решив отложить звонок маме, Женя нерешительно нажала на кнопку вызова. Ей ответили после пятого гудка. — Да, — прозвучал на том конце провода уставший женский голос. — Здравствуйте! — Котовская растерялась, вся решительность пропала. — Вы меня, возможно, не знаете. Меня зовут Женя… — Почему же не знаю, — по-прежнему без эмоций отвечала женщина. — Вы Женя. Если не ошибаюсь — Котовская. Вы встречались с моим сыном Кириллом. Я помню вас. Женя с минуту пыталась уместить эту информацию в своей голове. Мать Шмелёва всё-таки помнит её? Она в принципе её знает? — Надежда Сергеевна, вы же знаете, что… — Что Кирилл в тюрьме? — перебила Женю женщина. — Знаю. Ваши коллеги, думаю, приходили ко мне и устроили обыск. Я только сегодня смогла навести порядок. — Вы… вы не хотите его навестить? — Нет. — Но почему? — Потому что слишком поздно, Женя. Извините, мне надо бельё вешать, — сумбурно проговорила Шмелёва, и Котовская услышала короткие гудки. Девушка убрала телефон от уха и изумлённо посмотрела на свой мобильный. Она точно сейчас разговаривала с женщиной, чей сын сидел в тюрьме и ожидал наказания? В носу неприятно защипало, и Женя сделала глубокий вдох. Как же она была не права, когда жаловалась на своих родителей. Когда жаловалась на них ему, Кириллу. Её родители лгали ради неё, берегли её от правды. Матери Кирилла было на него наплевать, её больше волновало, что ей устроили бардак. Женя обернулась на управление. Свет в окне нового кабинета Лёши Тарасова как раз погас. Решив, что сегодня не готова второй раз услышать про звонок из питерского филиала, девушка направилась к своей машине.***
— Женя? Дарья Андреевна Кириллова сильно удивилась, увидев свою гостью на пороге. Котовская смущённо улыбнулась, переминаясь с ноги на ногу. — Я не поздно? — спросила девушка. — Нет, нет, что ты, — спохватилась женщина и раскрыла дверь. — Проходи, конечно. Сама понимаешь, у меня сейчас гостей не так уж много бывает. Кирилл, кстати, так и не объявился. — Это моя вина, — призналась стыдливо девушка. — Забегалась, всё никак ему записку с вашим номером не передам. — Жень, что случилось? — Дарья Андреевна уткнулась лбом в дверной косяк и посмотрела на девушку. — О чём вы? — Котовская выпрямилась, хоть и планировала разуться. — Жень, во-первых, ты врать не умеешь. Во-вторых, Дима всё-таки тоже работал в вашем управлении, я знаю, что номера телефонов вам менять нельзя, а номер Кирилла давно не отвечает. — Давайте сядем, — предложила Котовская. — Разговор будет долгим. Женщина кивнула и пригласила несостоявшуюся невестку на кухню. — Значит, ты не веришь в то, что это всё сделал Кирилл? — Дарья Андреевна держалась стойко. Она позволила Жене выговориться и теперь пыталась здраво оценить ситуацию. — Ты думаешь, что у него был помощник. Котовская сверлила взглядом новую запакованную пачку барбарисового чая, стоявшую на полке. Кириллова перехватила этот взгляд, поднялась из-за стола и убрала коробку в настенный шкаф. Они обе знали, что этот чай не скоро заварят. — У нас есть доказательства того, что он не делал некоторые вещи. В момент кражи бомбы он разговаривал со мной по телефону. Есть много несостыковок… Но он упорно берёт всё на себя. — А ко мне зачем пришла? У тебя же папа работает в ФСБ. Женя посмотрела на Дарью Андреевну. За этот год женщина, всегда пышущая здоровьем и жизнерадостностью, превратилась в уставшую и замученную. Она продолжала стойко держаться, но Котовская догадывалась, что одиночество каждую ночь растаскивало её на куски. Каким уродом надо быть, чтобы отнять у матери сына, которого она всю жизнь растила одна? Женя опустила глаза и не решилась подать ей надежду. — Я хочу, чтобы вы посетили его. — Но я же ему никто… — осторожно напомнила женщина, и Котовская поняла, что сама Кириллова так не считала. — Я звонила его матери. И вот она ему, действительно, никто, — уверенно произнесла Женя. — Дарья Андреевна… тёть Даш, я думаю, что он не просто так скрывал свои визиты к вам. Он пытается отказаться от всех, отталкивает всех нас. Но… — Женя умолкла, а по её щеке покатилась слеза. — Он просто боится, что его опять предадут и бросят. Как предал отец. Как бросила мать. Как друг оставил его… — Котовская набрала воздуха в лёгкие и добавила: — Как бросила когда-то я. Поэтому он так себя ведёт. Он создаёт сейчас вокруг себя иллюзию, что это он от всех нас отказывается, что он в нас не нуждается, понимаете? — голос девушки переходил в плач, и женщина, сорвавшись с места, прижала к себе Женю. — Тёть Даш, нам надо его вытащить, — пропищала девушка и горько заплакала. — Если будет нужна какая-нибудь помощь, вы обращайтесь, — пробормотала Котовская, обувшись. — Мало ли… Деньги, по дому чем помочь. — Что ж у вас, у молодых всё вокруг денег-то вечно крутится, — улыбнулась Кириллова, махнув рукой. — Мне хватает, Жень, что, мне много надо что ли? Сына мне никто не вернёт, но за материальную помощь вашему управлению я благодарна. — Материальную помощь? — Да. После гибели Димы мне выплатили компенсацию. Илья объяснял мне что-то, но я не вникала, сама понимаешь, в каком состоянии была. Вроде как по потере кормильца. Погиб при выполнении задания, — добавила женщина, а Женя нахмурилась. — Я это на похороны и памятник потратила, — Женя внимательно слушала женщину, ненавидев себя с каждой новой фразой всё больше — она, действительно, не видела чужого горя. — Потом с деньгами туго стало, с работы уволили, пошла в банк, хотела последние сбережения снять. А там, представляешь… — женщина устало улыбнулась. — Сумма такая набежала, мамочки. Оказалось, что ваше управление каждый месяц мне деньги перечисляло. — С чего вы взяли, что это от управления? — осторожно поинтересовалась девушка. — Ну как? — хмыкнула женщина, но, заметив серое лицо Жени, засомневалась. — Ты хочешь сказать, что это не от управления вашего? — Да, это от управления, конечно, — спохватилась Котовская. — Я просто думала, может, вам выписку какую давали. Управление просто не любит афишировать финансовую сторону таких вопросов. Мне тоже какие-то деньги платили, когда я в своём «академическом» отпуске была… — солгала Женя, когда Дарья Андреевна напряглась. — Выписку не брали, нет? — А зачем она мне? — пожала плечами женщина. — Я их и не трачу почти. Если только что-то необходимое нужно купить. Недавно вот машинка стиральная сломалась, Кирилл хотел её починить, но не вышло у него. Он всё порывался новую купить, и мне пришлось ему признаться, что меня управление ваше содержит. — Шмелёв знал об этих выплатах, да? — Конечно, — улыбнулась Дарья Андреевна. — Он мне и подтвердил, что это от вашего управления, — Женя кивнула. — Жень, может, останешься? Поздно уже. — Всё нормально. Я на машине, — улыбнулась девушка. — Я пойду. Спокойной ночи, тёть Даш. — Спокойной ночи, Жень. Как доберёшься, набери мне, хорошо? — Вы, наверное, уже спать будете, — пыталась сопротивляться девушка, но, увидев требовательный взгляд женщины, покорно кивнула. — Хорошо. До свидания! — Всего доброго, Жень! Котовская вышла из квартиры, достала мобильный из кармана и толкнула тяжёлую дверь подъезда. Перед уходом Жени Лёша вскользь обронил, что Никольский не рад ночному дежурству, и девушке нужен был сейчас как раз компьютерный гений её отдела. — Котовская? — прозвучал удивлённо голос по ту сторону трубки. — Сколько лет, сколько зим. — Макс, привет! — театрально радостно поприветствовала бывшего коллегу Женька. Она оказалась на улице, и глаза долгое время не могли привыкнуть к темноте — во дворе дома Кирилловых постоянно не горели фонари. — Можешь мне по старой дружбе кое-что узнать? — Ну, если только кое-что, — Никольский, по-видимому, обрадовался, что ему будет чем заняться, потому что раньше за ним такого энтузиазма Женя не замечала. — Вообще чисто теоретически ты же можешь узнать, откуда поступают деньги к человеку на счёт? Женя спустилась с тротуара, пытаясь разглядеть свою машину. — И практически могу, — рассмеялся Максим. — ФИО владельца карты или сберегательной книжки. — Кириллова Дарья Андреевна, — продиктовала Котовская. В следующую минуту её ослепили фары автомобиля. — Да, что же ты делаешь-то, зараза? — проговорила девушка, прикрыв лицо руками. Тормоза автомобиля взвизгнули, и он тронулся с места. Женя растерянно продолжала держать мобильный у уха. Последним, что запомнила девушка перед тем, как её лицо соприкоснулось с асфальтом, была тупая боль в ногах. — Котовская… Жень, — ещё долго звучал в трубке испуганный голос Никольского. — Убили, — закричала соседка, что вешала бельё на балконе, увидев распластавшееся на асфальте тело девушки.