Camorra

— Да, беременность протекает вполне благоприятно, но вам следует набрать вес. Не ограничивайте себя в питании, это сейчас ни к чему. — Доктор, доброжелательно улыбалась своему юному пациенту, протянула ему несколько ирисок в ярких малиновых фантиках, словно маленькому ребёнку. — Спасибо, я правда постараюсь… Это странно, что в моём положении, у меня почти напрочь отсутствует аппетит? — Бережно приподнимаясь с кушетки, принимая конфеты у врача, а затем проворным движением пряча их в карман пальто, Бэк озадаченно ждал ответа. — Дорогой мой, странно то, что вы не позволили своему альфе присутствовать на осмотре! — Молодой омежка смущённо и виновато потупил взгляд на носки своих кед, будто игнорируя сказанное доктором. — Думаю, проблема кроется в вашем моральном истощении, депрессии. Из-за этого вам не хочется есть. Я ведь права? — Женщина миролюбиво похлопала колено мальчишки, будто успокаивая своего собственного сына. — Д..да, сейчас не лучший период в моей жизни… Слишком много всего навалилось. — Но Вы ведь не одни? Не знаю, что там между вами стряслось, но поверьте, ссылаясь на свой немалый опыт, я могу вам сказать, что смотреть такими взволнованными и горящими глазами, как каждый раз, когда мы выходим после осмотра, смотрит ваш…муж? Может в действительности только любящий мужчина. — Не муж… — Бэк вяло обернулся в сторону окна, где за стеклом господствовала осень, тёплая, но унылая. *** — Заедем в маркет, ты не против? Доктор распечатала мне список продуктов, которыми тебе желательно сейчас питаться. — В бесшумном Ауди, под расслабленные трэки Ланы Дель Рей и надвигающеися тучи, Сэ каждые две минуты косился в сторону молчаливого и задумчивого беременного. — Бэк? Ты меня слышишь? Тебе плохо? Может остановить машину? — Омега, будто только очнувшись от длительного сна, начал удивленно и учащенно хлопать ресницами, возвращаюясь от своих мыслей назад, в реальность. — А? Нет. Нет, я в порядке. Не надо останавливаться. — Бэкхён странно и зачарованно всматривался в профиль черноволосого. Сосредоточенный. Красивый. Безумно красивый. Тонкие длинные пальцы властно сжимали руль автомобиля. Серое дорогое пальто подчеркивало подтянутое тело, а наручные часы — толстый кошелёк. Тёмные, шелковистые волосы… Мягкие? Страстные воспоминания из прошлого, где эти двое изучали каждый миллиметр друг друга, кричали Бэку — да, очень мягкие. Хочется вновь притронутся к ним. Хочется, чтобы этот жест стал сродни выпить кофе поутру- обычным, будничным, уже привычным. Уже родным. Отец его ребёнка. Его первая настоящая любовь. Его насильник. Его спаситель. Его боль. Его счастье? Омегу тянуло к Сэ, разрывало от ревности и досады, что тот мог любить, и телом, и, что ещё страшнее, душой, кого-то другого, кого-то ещё… Но прошлое, оно не отпускало. Оно отталкивало от альфы, шептало опасаться его. А что настоящее? Ведь альфа ни разу так и не заикнулся о любви… Вся эта забота вокруг, это ведь всего лишь чувство вины и ответсвенности из-за ещё неродившегося ребёнка? Ох, как же хочется разорвать всю эту путаницу из недосказанности и непонимания! Хочется, просто греться в объятиях -жадных и жарких. — Сэхун? — Наблюдая, как альфа, потихоньку сбавляет скорость, дабы заехать на парковку торгового центра, Бэк учащено дыша от нахлынувшего его волнения, расстегнул круглые коричные пуговицы своего пальто. — Да? — Альфа ловко переводил взгляд то на хрупкого пассажира, то на линии парковки. — Ты зачем расстёгиваешься? Хочешь, чтобы просквозило? Уже в продуктовом снимешь верхнюю одежду, если жарко. — Возьми меня. Сейчас. — Сказать, что глаза Сэ расширились до неузнаваемости — это ничего не сказать. Альфа, откровенно говоря, был повергнут в шок. Разгоряченный, взъерошенный Бэкхён смотрел на него, с неким бешенством в горящих глазах. — Ты шутишь?! Если да, то это совсем не смешно, малыш. Ты не знаешь, что говоришь. Это говорят твои гормоны, а не ты. Тем более… Не хочу, чтобы ты потом пожалел о своей просьбе и презирал меня за её исполнение. — Я не буду жалеть! Я хочу этого. Пожалуйста. — Омега смотрел отчаянно, боялся услышать отказ. Опасался удостоверится, что для альфы он всего лишь пробирка с созревающим плодом, не более того. — Ты нет? — Салон Ауди погрузился в уже знакомую этой паре тишину. На лице альфы отображалось некое недоумение, страх. Озадаченность? — Почему, Бэк? Зачем ты просишь об этом? Разве ты не ненавидишь меня? — Омега несколько секунд таращился на черноволосого. Затем не хватало сил. Сдался. Уткнулся носом в колени. Заплакал. — Чёрт, не нужно реветь, только не реви. Вот же блин! Ты же знаешь, что я не переношу омежьи слёзы! Маленький! Слышишь меня?! Прошу, не плачь… Да что же это такое! — Перетягивая за плечи, бережно и очень нежно, рыдающего омегу к себе, Сэхун начал поглаживать родную золотистую макушку, собирая тёплыми пальцами капельки слез с мягких щёк. Любимое тело рядом, так заманчиво близко, так доступно. — Я хочу, хочу ненавидеть тебя, но не получается… — Хватаясь за воротник белой рубашки, Бен утыкался холодным носом в кадык альфе, пряча заплаканное лицо. — Тише, тише, Булочка. Не плачь, прошу. — Массивная ладонь альфы пробралась под краи пальто омеги, расслаблено ложа руку на круглый животик. — Ты тревожишь нашего крошку, он будет переживать за папу, а нам этого не нужно, так ведь? — Бэк приподнял голову, слабо кивая, продолжая не отрываясь смотреть на притягательные губы, вслушиваясь в столь сладостный голос. На какую-то минуту время будто остановилось. Две пары глаз косились друг на друга, потопая в неуверенности. Долго это продолжаться не могло. Только недавно покоящаяся на животе омеги, ладонь Сэхуна, грубовато зажала затылок Бэкхёна, прижимая того к себе для длительного поцелуя. Языки переплетались, волна жара поглотила обоих. Бэк подрагивал в стальных объятиях, своим недвусмысленным скольжением давая понять, что хочет большего. — Как же я скучал по тебе, маленький…- Альфа не узнал бы свой голос, услышав со стороны, настолько тот дрожал от возбуждения. — Мой Бэкхён, мой Бэкки… — Беременный неконтролируемо совался, всячески подавая знаки, что нуждается в большем, чем поцелуи. — Не здесь, не здесь, малыш, я тоже дико хочу тебя, только тебя… Но мы должны быть аккуратны, чтобы не навредить нашему крохе. — Бэк томно кивал, не находя в себе сил на какие-либо разумные ответы. Он наслаждался. За столь долгое время он наконец-то чувствовал себя счастливым. Парни долго, до неприличия долго целовались. Их губы лениво терлись, вспоминали. Бэк и забыл как его Сэ обожает грубовато оттягивать нижнюю губу омеги, то резко покусывая, то заботливо слизывая принесенную боль. Сэ. Его Сэ. *** В маркете было людно, как всегда. Сэхун выбирал продукты, строго следуя указаниям доктора. Омеге эта затея быстро наскучила, и он, уговорив альфу, что как только возьмёт любимые вкусняшки, так сразу же вернётся, поплёлся в отдел излюбленных печенюшек и прочих сладостей, в уме припоминая какой из злаковых батончиков он ещё не удостоился чести и возможности опробовать. Черника. Шоколад. Банан. Клюква? Вот! Клюква, что надо! — Ай! — Потянувшись за батончиком омегу резко оттолкнуло в бок, хвала небесам, он удержался на ногах. Пара зрелых мужчин, по всей видимости альф, один из которых был далеко не трезв, что было вполне очевидно, судя по его шатающемуся виду и нездоровому цвету лица, нечаянно сильно задел нашего беременного. — Ой, простите нас, вы не ушиблись? Ради Бога, простите! — Альфа, что придерживал своего пьяного друга, начал поднимать выронившие Бэком сладости. —Да пфу! Нашёл перед кем извиняться! Перед шлюхой этой! Да ему на вид и двадцати нет, даже, бля, немеченый, а уже обрюхатили! Как ноги расставить, так сразу! — Да как вы смеете?! — Голос омеги дрожал от обиды, какое унижение, да ещё и привселюдно… — А потом будет и выродка своего учить какие альфы сволочи неблагодарные! Вырастет такую же потаскуху, как сам! — Да что ты несёшь, Дэгги! Господи, не слушайте вы его! Вы же видите в каком он состоянии, он не понимает, что творит! Что за идиот… Простите, извините нас… — Обескураженный Бэкхён, словно тряпичная кукла стоял безучастно, продолжая смотреть как уводят невменяемого мужчину, пока не услышал за спиной какую-то суматоху и родной голос. — Извинись, урод. — Оставив тележку чуть поодаль от себя, перед обидчиком Бэка восстал Сэхун, в его напряженной позе прослеживалась ярость, теплился гнев. — Ты кто такой вообще? Чего мне перед тобой извиняться?! — Вырываясь с кольца рук приятеля, Дэгги невнятно пялился на представшего перед ним молодого альфу. — Да не передо мной, тупоголовый! А перед моим мужем, которого ты имел глупость минуту ранее оскорбить! — Бэкхён оторопел. Мужем? Сэ только что назвал его своим… мужем? Приятель пьяного альфы нашёптывал тому, чтобы тот скорее извинился и не создавал им лишних проблем, ведь паренёк перед ними хоть и был совсем молодым, но тем не менее, в нём читались грозность и влиятельность. — Вот же… Я… Я сглупил! Зла не держите! Сдуру ляпнул! Прошу извинить меня! Я же это не на трезвую голову! — Дэгги жалобно что-то мычал, надеясь поскорее смыться, дабы не получить по своей пустой башке. — Это единственный смягчающий ситуацию фактор. В противном случае, я бы уже вырвал у тебя член, ублюдок. — Последнюю угрозу Сэ промолвил тихо, так, чтобы никто из присутствующих здесь лишних ушей не расслышал. — А теперь сгинь. *** — Я переставлю лавандовый чай на другую полку, здесь всё уже забито, хорошо? — В квартире было по-загадочному уютно, наверное причиной тому был тусклый свет торшеров, что походил на мерцание светлячков, умело разбавляя полутьму. — Угу. — Ты всю дорогу молчал, малыш. Скажи честно, тебя тот придурок расстроил? Из-за него ты вновь такой… отчуждённый? — Я… Сэ, скажи, ты тоже считаешь меня таким? Ну… легкодоступным? — Бэк, ранее сортировавший хлопья по разным банкам, вдруг остановился, выжидая ответа. — Что? Господи, вот урод! Найду и вырву нахуй его гнилой язык! — Сэхун обошёл пакеты и прижал к себе омегу, плавными движениями водя рукой от его затылка до талии. — Пожалуйста, не забивай свою головку этим дерьмом. Этот мужик был явно не в себе, а ты берёшь и веришь в сказанный им бред! — Ответь мне… Не уходи от вопроса. — Дурачок. Я не считаю тебя таким. Да и разве я имею право так считать?! Ты всегда был только моим, ласковым, податливым… Прости меня за то, что я заставил тебя пережить, маленький, прости. Я не позволю никому больше обидеть или тронуть тебя. Ты не подстилка. Да и никогда не был. Ты отдавался только мне. — После сказанного альфа капельку отстранился, вглядываясь в родные карие глазёнки, — и будешь отдаваться. Этой ночью эти двое не томились в одиночестве, обнимая толстое одеяло и наблюдая как тюль слабо пошатывается от ночного ветра, отделяемые друг от друга стенами спален. Этой ночью омега вновь почувствовал, какого это, слиться с альфой воедино, какого это содрогаться от каждого горячего прикосновение к чувствительным соскам, рвать глотку от непередаваемого удовлетворения, быть любимым. Запахи кардамона и тёплого домашнего хлеба с примесью молока, благоухали в спальне альфы, да и переполняли сами сознания любовников. Сэ долго отказывал себе в сексе, да и делал он это вовсе не принуждая себя, ему просто не хотелось никого, никого, кроме его булочки. Связь с другими казалась мерзкой, неправильной. Это ли значило, что он наконец смог полюбить? Излившись омеге на бёдра, раз так четвёртый, альфа склонился над ушком своего парня, невесомо целуя того в висок. — Ты разрешаешь? — На секунду задержав тёплый, полный любви и преклонения взгляд, Бэкки лишь ласково кивнул, закидывая удобнее голову, после чего комнату тут же сотряс жалобный скулёж златовласого. Уже в следующую минуту мальчишка бесповоротно создал с черноволосым прочные узы, закрепленные меткой. — Я люблю тебя, булочка. — И я тебя люблю... *** Время протекало безжалостно быстро. Шёл уже седьмой месяц беременности. Наверное, последние три месяца, были самыми счастливыми в жизни обоих парней. Уже спустя несколько недель после поставленной метки на пальчике Бэка красовалось обручальное кольцо, а Сэ мило признался, что в тайне от Бэкхёна связался с родителями омеги, дабы получить их благословение. Благословение альфа не получил… Уж очень озадачены были такой ошеломляющей новостью «старики» Бэка. Но и по голове ему не настучали! И яростных протестов слышно не было! Это ведь тоже плюс? Если брать во внимание то, что покидали страну они ещё когда их сын был студентом/одиночкой/девственником/занудой, который ко всему прочему был в состоянии себя, разве что бутербродами обслужить, то узнать, что за их отсутствие всё в корни изменилось, а сын приобрёл такие звания, как возлюбленный/будущий папа/домохозяин, было, ну, как минимум неожиданно. Хотя, конечно, после рождения ребёнка, Бэк настаивал на продолжении обучения, да и работу собирался найти, не взирая на протесты альфы. Черноволосый еле уговорил родителей своего жениха не бросать всё и не возвращаться в Сеул, да и малость убедил взволнованных в том, что будущие супруги вовсе ни в чем не нуждаются, и, что переживать нет ни малейшего повода. В общем, эту проблему Сэхун считал устраненной. — Не ходи босиком, надень носки. — Бэкки отреагировал на замечание, слегка надув губы. Он принёс горячего какао с маршмеллоу, в любимой лимонной кружке с пупырышками, дабы поднять настроение замороченному любимому, но тот продолжал хмурится. Немного угрюмый из-за проблем на работе, Сэ был резок целый вечер. — У меня спина очень болит… Потрёшь? — Бэкхён, оставив горячий напиток на столешнице, подальше от бумаг и папок, лениво натянул сползающий махровый халат обратно на плечи. — Малыш, не сейчас, у меня очень много работы, поднимайся в спальню, ладно? Я прийду позже, и если ты ещё не будешь спать, то потру обязательно. — Бэк разочарованно опустив голову, развернулся к двери кабинета. —Спасибо за какао, малыш! И да, впредь не забывай надевать носки. — Угукнув в ответ, омега покинул стены, где витала напряжённая обстановка от кипы всевозможных договоров и отчётов. Парень ненавидел такие моменты, моменты, когда рабочие проблемы отбирали у него будущего мужа. Омега осторожно закинул босые ноги на журнальный столик, опрокидывая голову на спинку молочного дивана. Рядом, уложив морду ему на колени, примостилась Хеннесси. — А ты ведь вечером не гуляла, девочка? — Внезапно голову дурашливого беременного омеги посетила хитрая задумка. — Собирайся, идём в парк, малышка! *** — А я говорю тебе выходи, ДиО! На улице прекрасная погода, немного морозный воздух, да и всего-то! Варежки да валенки тебе в помощь, так что ноги в руки! Отключаюсь! — Время показывало около девяти вечера, но ведь разгар зимы, тьма беспросветная. Хеннесси весело прыгала вокруг беременного, что разбрасывался снегом, забавляясь. *** Тем временем в квартире поднялась суматоха. Пропажу Сэ заметил спустя час после её исчезновения. Чувствуя вину и тягу к своему мальчику, которому, на последних месяцах беременности в самом деле приходилось несладко, Сэ решил отложить бумаги, ссылаясь на то, что семья ему важнее. Какого было его удивление, когда обыскав весь дом, он так и не нашёл источник своего душевного спокойствия и тепла. Сэхун был взбешён. Каждый его звонок был переадресован на автоответчик. Злость. Ярость. Волнение. Собаки в доме тоже не было, поэтому Сэ понимал, что это что-то по типу ночной прогулки ему на зло. Когда он разрешил этому мальчугану так играть его чувствами? Маленький чертёнок. Бесит. *** — Двенадцать раз за ночь?! Серьёзно?! Господи, да вы секс-машины, ДиО! — Юные омеги «обмывали косточки» своим партнёрам, оба были счастливы, это было видно. — Алло. Да, любимый. Да, ещё с Бэкхёном. — Принимая звонок от Чанёля, Ди приложил палец к губам, приказывая другу помолчать. — Ты серьёзно?! Вот чёрт. Да, да уже расходимся. И я тебя люблю. Пока. — Спрятав телефон обратно в карман, Ди нервно пялился на друга. — Твою мать, Бэкки! Сэ звонил Чану, так что тебе пиздец! Вали живо домой! Ещё и меня подставил со своими играми и проверками! *** — Как прогулка? Удалась? — Недовольный Сэхун караулил у входной двери. — А? Да, да. Свежо на улице, снег репит под ногами, настоящая зимняя сказка! А ты почему ещё не спишь? Работал? — Хах, а разве ты не этого добивался? Чтобы я не спал? Нет? — Зло ухмыльнувшись, дав распоряжение недавно нанятому слуге вымыть собаку, Сэ продолжил разговор. —Телефон тебе для чего? Нравится надо мной издеваться? Дразнить? Ты же знаешь, что я не переношу этого! Я сегодня ночую в гостевой. Спокойной ночи, ЛЮБИМЫЙ. Ночь Бэкхён проводил беспокойно. Не раз пожалев о своей детской выходке. Он хотел проучить любимого, а в итоге? В итоге подорвал доверие, привёл в ярость. Дурак. Бэкки жалобно всхлипывал, утыкаясь носом в подушку будущего мужа, всё ещё крепко пахнущую родным полюбившимся кардамоном. Дверь в спальню тихо приоткрылась, пропуская свет из коридора. Тяжелое тело накрыло собой всхлипывающего мальчишку, в который раз притягивая к себе для успокаивающих обнимашек. — Сколько раз я просил тебя не плакать? — Прости меня, прости, я дурачок. Не злись на меня, не отталкивай. — Глупыш… Какой же ты у меня глупыш… Не хочу впредь терпеть такое, ладно? — Обещаю. Обоим не спалось. Сэ бережно массировал напряжённые плечи беременного, поочерёдно целуя влажными губами каждое из них. — Любимый? — Бэк слегка развернулся через плечо к черноволосому. — Мм? — Расскажи об Эве. Расскажи правду… Что тогда произошло? — Господи Бэк, да сколько же можно? В кого ты такой неугомонный?  — Альфа устало закатил глаза, всем своим видом показывая, что намерен избежать этого разговора. Но разговор состоялся. Неизвестность, что так давно преследовала Бэкхёна — исчезла. Сэхун принадлежал к банде наркоторговцев, это не было новостью. Эв был одним из заказчиков. Парень почти регулярно покупал товар, пока все его деньги не сошли на нет. Он погряз в долгах. Сэхун не раз предупреждал его, просил завязывать, заканчивать с этим. Но Эв стал зависим. Его тяга к траве вышла из-под контроля. Сам парень вышел из-под контроля. Он не заплатил за две последние партии, чем поверг в бешенство Эдгара и его приятелей. В ход пошли угрозы. Эв боялся, очень боялся. Страх нашептал ему уже знакомый нам исход — смерть. Он сам принял такое решение. Предпочёл конец своей истории. — Обними меня. — Сэхун, тут же откликаясь на просьбу возлюбленного, подсунул своё сокровище ближе, прижимая к своему тёплому обнаженному торсу. — Не хочу больше вспоминать то прошлое, то колючее прошлое. — Но оно свело нас вместе. И за это я буду ценить его. За это я буду благодарен. За тебя. — Сэ нежно провёл подушечками пальцев по щекам омежки. — Я так люблю тебя, Сэхун, а ведь раньше мне казалось, что нет человека противнее! Хах. — Бэкки мило улыбался, откинув голову на плечо жениха и разглядывая того своими блестящими глазами. — Но ведь человека противнее и правда нет. Просто ты полюбил во мне и это… А я твоё занудство! — Громкий смех альфы заполнил просторную комнату, вырывая до того спящую Хеннесси из сновидений. — Я не зануда! Не говори так! — Омега возмущённо забил кулачками по воздушному персиковому одеялу, протестуя сказанному. *** — Бэк! Сквозняк же! Ты чего?! Совсем не бережёшь ни себя, ни нашего альфу. — Залетевший в спальню Сэхун, вернувшись после работы, тотчас помчался закрывать окно. На кровати, восседая с кучей подушек, мангой и упаковками ягодного мармелада, Бэкки довольно вытаращил глаза, радуясь приходу любимого. — Кто с нас ещё больший зануда! — Видя, что Сэ не до шуток, Бэк продолжил уже серьёзно. — Прости, милый, я просто зачитался… И вообще, а почему ты так уверен, что будет альфеныш? — Я так чувствую, булочка. — Тогда я знаю, как мы его назовём, ты не будешь против, если я выберу имя? — Любопытно услышать. — Расмус. О Расмус. — Мне нравится, родной.