***
— Леший, — самоуверенно изрек Колян. — Кто еще будет подстраивать аварии в лесу. — Лес заповедный, это правда, — заметил Саныч, потягивая свою трубку. С ней он безумно напоминал Шерлока. — Но местный леший не такой уж и злой, чтобы губить людей, тем более случайных прохожих. Кхм. Точнее проезжих. И к тому же обратите внимание на статистику. — Саныч постучал пальцем по сводкам от ДПС. — Захар спасся только благодаря хорошей реакции на неожиданные повороты событий и Майке. А в том отрезке дороги за год уже одиннадцать аварий. — И все со смертельным исходом, — добавила моя учительница. — Да и лешие не кидаются костями в людей. Скорее ветками или шишками. А даже если бы и костями, то не свиными же? Баюн молодец. Напомнил всем про главную улику. Слишком нетипично для хранителей леса. Саныч с важным видом прокашлялся и кивнул на самого опытного члена Организации. — Марья Васильевна, проверите сами тот участок. Возьмите с собой Баюна, Захара и… Савелия. Да, теперь нас, членов Организации, заставляют брать с собой волхвов на все непонятные и мутные конфликты двух сторон мира. И мы то не против, но это смотря из кого выбирать. — Этого хрыча зачем? — почти одновременно удивленно вскрикнули Баюн и Марья. Санычу оставалось только печально вздохнуть. Они сам не в восторге от указаний свыше, но государственный и европейский комитет по проблемам с потусторонними и мифическими существами требует налаживания отношений между природными колдунами и людьми Организации в рамках каких-то там современных и, естественно, очень актуальных социально-психологических программ. В общем, наше недалекое руководство пытается делать вид, что оно усиленно работает. По мне, так не стоит сводить на одной тропе «зеленых» мира духов и «полицию» из сферы потустороннего и таинственного. Но я что-то увлекся. Надо бы все-таки отложить филосовско-иронические мысли на вечер и вернуться к текущей планерке в кабинете начальства. — Савелий может и невыносимый попутчик и тот еще человек по характеру, но он отменный волхв. И ему покровительствует Див, бог кровавых расправ и обещанных смертей. — Да хоть сам Чернобог. — Кот раздулся, словно шарик и противно завыл. — Сан Саныч, я против участия этого бомжа-психопата в операции. — Баюн, если хочешь жить, значит будешь работать с содействием волхва. Даже чокнутого. Кот опустил взъерошенную шерсть и первым вышел из кабинета. Не любят кошки темные силы, но Саныч по своему прав. Из всех местных волхвов Савелий единственный, у кого был опыт успокаивать нечистых. А еще он последний подопечный темного бога если не на всю страну, так на весь округ.***
Савелий, обмотанный в старые тряпки, обещанный черепами и лапами врановых, уже пол часа ползал по той стороне обочины, откуда якобы прилетело нечто. — Ну? Нашел хоть что-нибудь? Савелий зло зыркнул на Марью Васильевну и продолжил ковырять веточкой чахлую траву и стучать по вмурованной в дорогу трубе для стока воды. — Все так странно. Мда… Не волкодлак, не в его традиции, да и сила если не светлая, так природная, — все бормотал волхв, пока не дошел до улики последнего неудавшегося покушения. Взял кость, понюхал, чуть не лизнул, прислушался к чему-то, понятному только более опытному колдуну. И более нормальной речью приказал. — Захар, сходите к местному хозяину леса. Спросите, не бедокурили ли его мавки? И не появлялся ли в его владениях перелесник? Ну, а что я могу сделать. Пока старшие обыскивают обочину, можно и допросить хозяина леса. Хотя у меня осталось чувство, что меня грубо спровадили подальше. *** Леший оказался на удивление приветливым и общительным. Несмотря на раннюю весну, вылез из норы, благосклонно принял угощения и охотно побеседовал со мной. — Нет. Я один из нашей братии в живу на этой земле. Никого из духов не осталось. — Тогда почему его считают заповедным? — Ну, не могут же наши чиновники сохранить десяток гектар леса только ради одного лесного духа? Не верю в такое благородство. — Не знаю. — Леший поскреб поросшую поганками макушку. — Но еще пятьдесят лет назад здесь был домик волхва. Стоял на опушке у луга, где теперь распахали поле. Он и настоял, чтобы люди под красным флагом объявило лес заповедным. Да и люди, ретующие за единство народа, после войны всегда прислушивались к пожеланиям защитников мифических существ. — А не можешь предположить, почему он дал вам защиту под знаком власти и силы? И куда делся волхв? — Иногда меня утомляет такой странный для обывателей разговор с особо древними силами. Но почему-то иначе духи не понимают живых. И только столь странная речь равняет нас. Леший задумчиво пригладил мховую бороду, выбрал из нее пару листиков. — Первый вопрос мне не ведом. А опекаемый защитницей всего живого от сынов Мары, матушки Берегини, как только запретил людям вмешиваться в жизнь леса, ушел скитаться по миру, выполнять волю покровительницы, — проскрипел леший очень длинную и сложную для много веков назад ожившего пенька речь. И я не стал больше докучать ему. — Спасибо тебе, старик. — Перед местным хранителем сверх обычного дара положил еще и горсть зерна. Пусть покормит своих подружек-птичек. Ему ведь и вправду не с кем поговорить по душам, кроме пернатых.***
— Мур-мя! Ну, что? — Как только я вышел на дорогу, ко мне сразу бросился Баюн. Старик забрался на плечо и всем видом показывал, как это делают кошки, что ждет от меня если не защиты от безумного волхва, так хотя бы моральной поддержки. — Здесь жил волхв, служащий Берегине. Потом договорился с властями сделать лес заповедным и ушел гонять нечисть по миру. — Может он какое проклятие наложил? — поинтересовался Баюн. — Нет. Бегегиня доброжелательна и не несет людям зла, — не согласился подошедший Савелий, уже тащащий в пакете какие-то грибы. — В отличии от Дива? — Марья не удержалась от резкого выпада в сторону недруга. Почему-то, умудряясь нормально общаться со всеми волхвами, этого учительница просто не терпела рядом с собой. — Это не он. И не бог, и не дух. — Однако Савелию по жизни было плевать на то, что о нем думают другие. Особенности ранга бога-покровителя только способствовали укреплению его философского отношения к миру. Ну или шизофренического, это как воспринимать странного типа. — А кто? — Мне уже и самому было интересно, что же накопал волхв. — Поздравляю, вражич, — Савелий нашел и показал всем зацепившийся о куст кусок шерсти. Вонючей, как гниющая плоть. — В этом районе завелся тролль.***
— Подождите. Если это тролль, то надо сочно его поймать. — Гаргулья сразу вдается в панику. Ну вот объясните мне, на кой-организации эта баба? Нам что, домовых с их заскоками мало? — Но как? Мы ведь даже не знаем, какой это вид. — А вот наш заведующий архивом, Лаврентий Яснославович, мужик деловой. Его больше интересуют насущные проблемы и способы их решения. Особенно если информации по троллям в нашей библиотеке нет, а работать через запрос с европейскими коллегами долго и муторно. — Судя по тому, что действует он в любое время суток, наш тролль из тех, кто живет под мостом. — Остается полагаться только на опыт Марьи Васильевны. Знать бы еще, откуда у нее такие специфичные знания. Может тоже попрактиковаться у ее учителей? — Поясни? — даже Саныч заинтересованность уставился на Марью. Неизвестная и не местная нечисть — это не шутка. Кто знает, какие сюрпризы от нее ждать. — Только такие тролли не боятся солнечного света и не обращаются в камень. — А прошлой весной тот лес залило, — припомнил я. Просто часто раньше ездил в том направлении, и вообще-то знал о неспокойном отрезке дороги, но как-то боги уберегли. Не попадался мне этот тролль, если это он. — Труба, через которую шла вода вполне могла бы сойти за небольшой мост. — А чтобы зародиться троллю достаточно небольшого булыжника из карьера, — поддакнула моя учительница. — Значит тролль. — Саныч встал из-за стола и поправил свой фирменный твидовый пиджак. — Что же, товарищи. Вы нашли виновного. Вы и договаривайтесь с ним. — Только как это сделать? — уже в столовой задал вопрос Баюн. — Что любят почти все герои старых легенд кельтов? — важно подняла палец к потолку осененная идеей Людочка, глава отдела по международным связям, а заодно и единственный его член, выслушав наш пересказ. Все столы были заняты, и мы удачно собрались за её любимым столиком у окна. — Что? — И что же? Мы с Марьей почти одновременно оторвались от тарелок. — Барышня, я буду всю жизнь вам благодарен, если вы поведаете нам эту тайну. — Это уже наш галантный Баюн. Людочка, увлеченная не только перепиской с парочкой историков в Германии и Великобритании, но и заядлый ролевик и любитель кельтских легенд, загадочно улыбнулась. — Эль и хорошие пирушки!***
И как только мы сразу не догадались обратиться к Люде? Может потому, что ее сложно застать на работе? Девчонка по десять раз за год умудряется смыться если не в командировку, как на больничный. А еще есть отпуск и праздничные выходные, которых у нас больше, чем у простых людей. Теперь я ехал в наш неблагополучный лес с ведром маринованного мяса для шашлыка, копченным гусем, компотом в канистре, Савелием и бутылью самогонки, которую волхв нежно обнимал на заднем сиденье. А что? Надо же как-то налаживать с троллем отношения. А без еды и выпивки тут не обойтись. Собственно пить предстоит Савелию. Причем за двоих. Я трезвенник по привычке. Ну нельзя мне, человеку, тесно связанному с анималами употреблять что-то крепче кваса. И вместо пластиковых стаканчиков мы прихватили кубки, которым в свое время награждали наших сотрудников, и которые хранятся в Углу славы. Просто троллю так удобней и привычней. Да и не помнет. Надеемся. — Вот здесь останови. Дальше прогуляемся пешком. — Ага. Тащить все добро было тяжело. Особенно учитывая, что этим пришлось заниматься мне одному. Савелий, гад чернокнижный, нес впереди бутыль, весело напевая что-то бодрое из репертуара Николая Емелина. Нескоро, но впереди, вопреки кажущейся бесполезности поисков, показалась поляна. А на ней костер и шалаш. — Эй! Хозяин! Принимай гостей. Будем пить и вспоминать былые деньки славы и доблести честных детей Матушки-Земли. Сзади грянул недовольный рык. — Это ты то тут дите Земли? Ты, слуга злого бога? Или ты, сопля зеленая? — Ну уж точно не ты, сапожник без сапог. — Волхв и я спокойно обернулись, зная, что не стоит провоцировать этого двухметрового гиганта. — Что случилось с твоим мостом? Почему ты забрался так далеко о дома? Тролль резко сбавил пыл, сел на землю, и заплакал как ребенок. Правда-правда. Даже так же вытирал кулачищами мелкие глазенки. — Злые мужики и колдун много лет назад заколдовали меня в статую. Проклятые. Я семьсот семьдесят семь лет простоял в лесу, пока не очутился во дворе какого-то знатного господина. На меня натравили собак, стреляли из страшных громыхающих палок. Я сбежал. Бежал и бежал, пока не выбежал на эту дорогу. Гляжу, а тут река течет под ней. Как под мостом. Вот и осел здесь. Сил уже не было, нужен был дом. А тут над головой все ездют и ездют жуткие повозки. Я сначала перебрался поглубже в чащу, благо сил поднабрал. Но потом решил, что негоже стражу моста самому добывать пищу. Начал намекать людям в чудных повозках о плате за проезд. — Костями? — Не только. У меня была дубина, но потом одна колесница загорелась и сгорела. Вместе с дубиной. И я больше не бросаюсь дубиной. Её так тяжело подобрать хорошую. — И как ты умудрился принять трубу за мост? И влез под нее? — Но ведь она так походила на мой старый мост. Такая же округлая, а дорога будто бы и не поднимается над речкой. Жалко, что пересохла летом речка-то. — Ясно. Можешь описать, как выглядел дом и сад, где ты проснулся? — Угу. Ага. Этот особняк в нашем городе знает каждая собака. Старый знакомый, Михаил Васильевич Пузатеев, прозванный за глаза Толстопузом. Ну все. Найдем этого «господина», выловим контрабандистов. А вот куда девать нашего новоиспеченного вынужденного эмигранта? — Так. Захар. Ты пока что нанизывай мясо. Ты, как там тебя? — Грых. — Грых, за дровами. И ты не хотел бы работать и чинить дороги? А за это бы тебя кормили? — Неплохо. Но чтобы сытно кормили. Может теперь наши дороги будут столь же надежными, как тролльи мосты?