Рутинная работа одной организации

Эту лавочку по купле-продаже и ремонту бэушной техники знают все любители старых гаджетов, вышедших из продаж больше десяти лет назад. Только здесь можно найти абсолютно все, от зарядного устройства, до оригинальной начинки самых первых мобильных телефонов. Найти эту точку на рынке не просто. Дядя Коля выбрал для своего магазинчика самый неприметный уголок под лестницей торгового павильонапод самой дальней пожарной лестницей. К нему нечасто заглядывают случайные прохожие, он не составляет конкуренцию другим торгашам недоломаным старьем, не мешается под ногами. Зато он единственный мастер на всю область, способный чинить абсолютно любую технику. Узнать дорогу до мастерской можно у черта Васьки, скупающего около надземного перехода нерабочую технику. Прохожим он кажется выходцем юга страны, ведь рога скрыты под беретом ВДВ. А хвост чертям не положено иметь. Этим его племя и отличается от бесоввнешне. Черт относил добычу в мастерскую, перебирал на пару с дядь Колей, создавая воскрешая заново старую технику. Просто две талантливые пары рук, без которых людям, которые привязываются к привычным вещам пришлось бы выбрасывать верно служившие много лет вещи. Сюда приходили в основном те, кто не хотел расставаться с привычной техникой. Или желающие получить нечто более эксклюзивное, чем телефон с личным гремлином или устаревший на сегодняшний день айфон. Например старенькая моторолаи неубиваемыйнокиа, еще с черно-синим или черно-желтым экраном, которые можно не заряжать неделю, вновь в ходу у тех, кому нужен не выход в интернет, а постоянная мобильная связь и долгожевучесть батареи. Я же пришел по более скорбному и извечному вопросу. Дядя Коля сидел над лупой и тонким пинцетом, ковырялся в содержимом телефона. — А, Захар! Давненько тебя не виднов наших краях. — Седой, лысый дедок с бородой не хуже, чем у Льва Толстого, обрадовался моему визиту и протянул руку для пожатия. — Все там же работаешь? — Куда же я денусь? Только в волхвы с моим профилем по мифическим существам и анималам. — Ну, так и переводись в волхвы. Будешь сидеть на собственной земле, разводить гусочек, успокаивать леших и полевых. Вот племяшка недавно окончил учебу у старшего волхва и теперь определен под Питером, дрессирует водяных в болотах. Фотографию недавно прислал. Вот смотри, какая компания хорошая попалась. — Ничего себе! Это же настоящие мавки. Их же истребляют повсеместно за вред людям. — Ну, а волхвы с севера решили сохранить их в том заповедном месте. Да и духи болот так хорошо сдружились в племяшкой, что беспрекословнослушаются своего защитника. Словнособачки. Мда. У паренька из-за его подопечных будут большие проблемы. Нечисть, рожденная измертвецов единственная, на которую не распространяется защита Организации. Слишком непредсказуемы и кровожадны. Не все. Теже оборотни, к примеру, могут жить, если находятся на учете и принимают лекарства, усмиряющие их бешенство в полнолуние. Или вампиры, по сути вынужденные кроме обычной пищи еще и пить кровь, но редко и понемногу, так что банки крови практически не страдают. А дядя Коля все агитировал. — Учитель пленникамог бы найти и тебе местечко. Не в наших краях, правда. Здесь старой земли почти и нет, но вот за Уралом или в таежных лесах можно окопаться. — Как-нибудь потом. У меня тут беда приключилась. — я выложил на стол остатки телефона. Старый Нокиа, еще черно-белый экран.Неубиваемый аппарат, попавший в руки четырехлетнего племянника нашей сотрудницы. Дядя Коля снял очки с толстыми стеклами, повертел в руках то, что смело стоило выбросить на мусорку. — Мда… М-мда… Этому уже не помочь. Придется покупать новый. — Я понял. Просто сейчас с деньгами трудновато. Никифор заболел, все деньги ушли на лекарства. — Ну-с… — мастер подошел к стеллажу с готовой продукцией. — Нет. Нет. Может быть, но… Нет! И этот нет. А может… Точно! Дядя Коля залез под прилавок, вытащил коробку, заполненную крошечными, не больше ширины ладони кнопочными телефонами самых разных марок. — Да где же он. Вроде сюда убирал. Или это он. Нет. Он с же с царапиной. Я оглянулся вокруг, отмечая, что старую материнскую плату, которую я притащил сюда два месяца назад уже забрали. И тут на глаза попался небольшой такой телефончик. Марка стерта, стальной корпус, явно более современная начинка. Зато самый подходящий для меня размер. — Дядь Коль, а этот рабочий. — я указал на приглянувшийся образец. — Так это он самый. И когда это я выложил его? Слеплен из трех моделей, аккумулятордолго держит батарею, но и долго заряжается. Выхода в интернет уже нет, зато расширена память. Громкость средненькая, но голос звонившего ясный, четкий. Ну, есть и блютус, и камера терпимая. Один минус. — Он включил аппарат и первую минуту горел просто желты экран. Потом заиграла приятная музыка и телефон включился, однако желтизна не пропала, лишь стала слабее и появились цифры и буквы. — Это все его недостатки? — Не совсем. Он включается и выключается, когда сам решит. На духов проверяли и нечего не нашли. Зато отдам за копейки. Меня заинтересовал странный прибор. Простой брак аккумулятора или кнопки пуска был бы сразу же выявлен, а значит дело с поведением техники действительно нечисто. Тем более, что до аванса не смогу позволить себе ничего путного. А выставленная цена не била по полупустому карману. Я договорился отдать пол суммы сегодня, половину через неделю, с продажи тушки гуся. Наш центральный рынок представляет собой большой кучу палаток и магазинчиков под открытым небом, тянущимся от автобусной остановки и до торгового павильона в три этажа. Здесь можно найти абсолютно все и всех, если знать, к кому обращаться. А еще здесь можно встретитьлюбого жителя нашего города и района. Особенно почему-то это получается сделать стоя на автобусной остановке. Светловолосаядевушка славянской наружности в легкомлетнем белом платье по колено с дворняжкой на поводке. Волосы лихо завиты большими и толстыми кудрями, словно у сказочной Мальвины. Вроде бы ничего необычного. Только вот немногие вкурсе, кто эта женщина, кажущаяся лет на двадцать моложе своего настоящего возраста. И уж точно тот, кто никогда не работал с разумными существами не распознает в собаке анимала. Я не видел Наташу очень дано. Наверное уже больше десяти лет. И она совсем не изменилась. Все такая же мечтательница, живущая в своем мире, понятным немногим. Но именно эта женщина в свое время отстояла права анималов самим выбирать себе кураторов, причем не только среди госслужащих Организации, но и среди природных колдунов, стоящих на стороне богов и духов. Анималау её ног я не знал. Наверное новичок в этой странной семейке. Лопоухая дворняга благородных темных кровей, напоминающая швабру на длинный худых ногах. Висячие уши приподнимались при малейшем громком звуке, но внешне собака выглядела спокойной. Этакий Будда. — Привет, Художница! Все еще на своем поприще? — Я подошел к златокудрой ведьме и обнял. Не люблю эти сопли, нежности, но я был рад увидеть хоть кого-то из семьи, в которой фактически жил почти два года. — Ой, Захарик! Как ты вырос. А все такой же костлявый мальчишка, каким и был. — Голубые глаза загорелись, радостно забегали, рассматривая меня. Наташа была низкого роста, чуть больше полутора метров, что не мешало ей, когда это требовалось, возвышаться над недругами. Но в мирной ситуации, когда никто не обижал анимала, в ведьме тяжело увидеть самую сильную шаманку, колдунью, друидку и волхвав разные эпохи, которые она пережила. В сумме выходило, что ей благосклонны четыреязыческих бога и восемь видов нечисти. Кроме того, она была в Атлантиде и знает тайну Всемирного потопа. В общем, Наташа чуть моложе египетской цивилизации, это точно. — Решили вернуться в город? — спросил с затаенной надеждой. — Нет. Перебрались в соседнююобласть. Нам Кузьма Никитович выделил участок в двадцать гектар, помог построить дом, обустроил. Теперь опять занимаемся реабилитацией анималов, воюем с Организацией за права на них, ведем пропаганду бережного отношения к разумным животным. — А меня впихнули в этот гадюшник, гордо именуемый Организацией. — Я с грустью усмехнулся. И так иногда приходят мысли бросить все и смыться в тайгу, жить отшельником, а после того, как увидел Наталью, я опять засомневался. Если бы не больной Никифор и нежелание разочаровывать Марью Васильевну, я ушел из Организации. — Да ты что? — Нет. Это невозможно описать. Это надо увидеть, сколько негодования и удивления проявилось на лице Наташи. Чтобы приспешника природных колдунов, да еще и ярых противников существующей власти пустили в Организацию — нонсенс, как бы воскликнула сейчас Тамара. — Да. Теперь ловлю бушующую нечисть и пристраиваю домовых в добрые руки. — Считай не поменял профиля работы. — От её веселого смеха тоже захотелось улыбнуться. Даже собака подергала губами, пытаясь унять инстинктивные эмоции от добродушного расположения окружающих её людей. — Так я же учился как анималоведа, а потом дополнительные курсы по специфичным и редким видам нечисти. Только зная мое прошлое и связь с вами меня к анималам не допускают. Только за котом на пенсии разрешают ухаживать, да и то потому что живу с учительницей и этим разумным. — А у нас все по старому. Гоша работает где придется, Тома машет нашими знаменами под крылом старшего волхва области, я рисую и вожусь с ребятками. Дел невпроворот, спасибо нашлись парочка студентов их ветеринарного училища, помогают после занятий. Такая смешная парочка… Если Наташа так говорит о людях, значит они действительно неплохие. Обычно та, которую все прозвали ведьмой неиз-за способности к колдовству, а за невыносимый характер, ненавидит всех, кто относится к виду человек разумный, хотя если приглянешься анималам, живущим у неё дома, то тебя начнут принимать как родного. Тамара недалеко ушла от матери, разве что более бойкая и не такая нелюдимая. А вот её муж напротив, человек очень тихий, замкнутый, работящий и искренне любит свое странное семейство, начиная от жены и дочки, заканчивая самой захудалой крысой или кошкой, доживающей свой век в их домашнем приюте. — Тебе не кажется, что эти гули задумали какую-то пакость? — Где гули! — Я сразу же схватился за новый телефон, забыв, что симку в него так и не вставил. Гули — нежить, хотя некоторые ученые утверждают, что они все-таки нечисть. Арабские мифические существа, на родине сравнимы с нашими упырями, но иногда связываются с террористами, устраивают взрывы, закладывают бомбы и приторговывают наркотой. А еще они люто ненавидят всех колдунов, намериваясь уничтожить их любой ценой. — Да вон, над нами. Козырек остановки. Противные такие, серые, с желтыми глазами и дурацким рылом. Пернатые крысы.Столпились, ждут. Точно говорю, у них есть разум и мне кажется они собираются воспользоваться своими мозгами во имя мести человечеству. Ах, она про птиц! А я то перепугался. Мда, Наташа в своем репертуаре. Или мире. Легко меняет тему разговора, руководствуясь случайным порывом мысли. Я и не заметил, когда этоНаташа засмотрелась на голубей, сидящих на крыше навеса остановки. Штук двадцать, жирных, наглых и при этом вечно голодных. Уселись в один ряд, да еще и их собратья подлетели, увеличив количество птиц до тридцати. Если бы не знал, что голуби не бывают анималами, то решил бы, что это заговор. — Да брось. У них не так много мозгов, чтобы суметь договориться, — попытался успокоить её (или себя?), но Наташа уже позабыла об этом. — Все мне пора. Вот и мой автобус. Они с собакой первыми занырнули в маршрутку до автовокзала. — Давай. Пока. И как только автобус тронулся, выпустив тучу гари из выхлопной трубы, голуби, как по команде, вспорхнули, испражнившись привзлете на головы и одежду стоящих рядом. И кто писал, что эти твари не способны к заговору против человечества?