Темнота - это ключ к тебе

      Первое, что мальчик почувствовал, приходя в сознание, это боль. Она была такой привычной и одновременно с этим слишком сильной. Поттер не хотел двигаться, понимая, что станет ещё больнее. Ребёнок всё ещё не осознавал, где он, что происходит и почему он всё ещё жив. Он прекрасно помнил, с какой высоты падал. Только в его любимых фильмах, что он смотрел тайком от тёти и дяди, выживали главные герои, после таких падений. Вряд ли он был супергероем или вроде того. После некоторых попыток вспомнить, что было после падения, он сдался, и переключился на своё тело, с недоумением поняв пару вещей: первое — вокруг было «чертовски темно», как часто говорил дядя Вернон про его чулан, и что руки его были явно привязаны к чему-то железному и холодному. Не отдавая себе отчёт, Поттер начал дёргаться в панике, подумав о том, что Дадли и остальные решили продолжить над ним издеваться и он теперь в каком-нибудь заброшенном доме, где его никто не найдет. Мальчик со страхом ждал, что раздадутся комментарии кузена или его друзей, но тишина угнетала ещё больше. Гарри начал паниковать ещё сильнее, пытаясь освободиться, пока не случилось чего похуже падения с дерева. И тело, подчиняясь своему хозяину, начало буянить еще больше, пытаясь своими слабыми ручками вырваться на свободу. Не соображая от страха, он пытался зубами на ощупь отгрызть веревки, то ли плача, то ли рыча. Но все было тщетно: сил было мало, веревки толстые, а боль неимоверная. Мальчик отчаялся и начал плакать, моля Бога, в которого верили все в семье Дурслей, чтобы он умер быстрее, чем его нашла тетя или вернулся Дадли.        Он буквально звал на помощь хоть кого-нибудь, кто мог бы его защитить, моля, вкладывая все свои силы, даже не подозревая, что его тело окутывала невидимая для обычного человека дымка. Поттер даже не подозревал, что в тот момент пытался позвать на помощь магическим образом, буквально кидая клич о помощи и защите. Ответа не было, как и вообще хоть какой-то реакции. Но и Гарри, на самом деле не очень — то и ждал отклика, запретив себе мечтать о подобном чуде.        От своих мыслей и паники его отвлёк шум где-то поодаль от него. Как будто двое разговаривали на повышенных тонах где-то за дверью. Это было странно. Гарри никогда не замечал за собой такой острый слух. Так как освободить руки не получилось и снять дурацкую ткань на глазах не получалось, он решил сосредоточиться на собеседниках. Мальчик буквально замер, вслушиваясь, но разобрать было всё равно сложно. Он различал только, что один голос принадлежал мужчине, а второй женщине. И судя по визгливой манере — это была тётя, которая явно верещала о нём. Чёрт. Пробовать снова на прочность странные веревки он уже не стал, устало откинувшись на мягкую подушку. Гарри сделал всё что мог и теперь готов был принять самое страшное — появление тёти Петуньи.       Расслабившись против своей воли, Гарри снова попытался прислушаться к диалогу и вздрогнул, больше удивлённый, чем испуганный. Из контекста улавливаемых слов, он понял, что находиться в больнице. И что его тётя разговаривала с врачом. Они спорили насчет лечения, врач настаивал на том, чтобы Петунья отдала своего племянника в группу детской психотерапии, чтобы помочь ему адаптироваться из-за диагноза, но Петунья отказывалась. О каком диагнозе говорили взрослые, Поттер не понимал, и не слышал, как бы ни старался, напрягая слух. Поэтому для него было загадкой, что такое психотерапия и зачем ему это нужно. Но точно знал, что отказ родственницы был весьма ожидаемым. Даже маленький Гарри понимал, что дело не столько в репутации, сколько в деньгах. По крайней мере, так ему постоянно твердил Вернон, запирая в чулане после каждой травмы.        Гарри выдохнул, лениво дёргая руками. Было интересно, чем всё закончится. Хотя нет, он знал, что скорее всего, его сегодня же и заберут и он снова будет жить в чулане, убегать от Дадли и есть подгорелые ошмётки. А ещё, в тайне читать в детской библиотеке книги о волшебниках, представляя себя учеником великого мага. Или, что за ним придёт кто-нибудь, кто будет всегда его защищать и назовётся первым другом. А ещё… Он с нетерпением ждал возможности посмотреть на голубое небо, отражающее в любимом озере. В общем, Поттер уже планировал, как мог свой досуг, пытаясь отогнать мрачные мысли о том, что у него за диагноз, что это такое и почему за него так борется доктор.       Поттер услышал, как скрипнула дверь — этот звук был слишком громким и он вздрогнул, сжавшись, без возможности закрыть свои уши. Мальчик слышал, как зашли двое. Тяжёлые грузные шаги, явно нервного человека — тётя. И более лёгкие, почти неслышные шаги неизвестного человека, но точно не ребёнка его возраста. Гарри отвернулся в противоположную сторону от вошедших людей в помещение, поджав губы и сжав кулачки.       — Маль…кхм… Гарри, как ты себя чувствуешь? — спросила тётя, вовремя исправившись, вспомнив, что у опекаемого было имя. Когда она в последний раз звала его по имени? Поттер не знал, скорее всего, никогда, или в том время, когда он был очень маленьким и не умел ходить, радуясь этому миру. Поттер её проигнорировал, злорадствуя, что сейчас она ничего не сможет ему сделать, и он наконец-то сможет ей противостоять, хоть ненадолго. Ведь для Гарри — это уже была роскошь.       — Гарри? — незнакомый, мягкий голос, обращённый к нему, застал маленького пациента врасплох. Даже незнакомцы всегда обращались к нему пренебрежительно, предпочитая не замечать из-за внешнего вида. Гарри снова проигнорировал вопрос, хоть мысленно и извинился перед незнакомцем.        — Я разве тебя так воспитывала, негодный ты мальчишка, живо отвечай! — не выдержала женщина, переходя на свои излюбленные визгливые ноты, наполненные желчью и ненавистью. Гарри сжался ещё сильнее, пытаясь скрыться под одеяло, которое спустилось вниз во время его попыток освободиться. Дошло до того, что он зубами, прогоняя свой страх, начал натягивать на себя одеяло, будто было в порядке вещей быть прикованным к кровати и ничего не видеть. Отчасти так и было, когда Дадли или Вернон привязывали его к старой кровати в чулане ремнём, чтобы мальчик подумал о своём поведении, после очередной попытки взять что-то лишнее из кухни. Это происходило не так часто, но к плохому быстро привыкаешь, не так ли?       Доктор, который заметил реакцию мальчика, сердито посмотрел на женщину и попросил её помолчать, но та заводилась ещё больше, так как не могла смириться с тем, что её затыкает какой-то врач из-за какого-то нахлебника, разрушающего её дом на постоянной основе. Она ненавидела всё то, что разрушало её идеальный мирок, поэтому, остановиться было невозможно. После очередных попыток надавить на поганца, Петунья подошла ближе к кровати и тут Гарри испугался по — настоящему, неосознанно снова используя сырую магию в попытках себя защитить, ведь на этой стадии ярости, родственница могла его и ударить по голове, как это часто бывало.       Ни Гарри, ни Петунья, не заметили, как изменилось выражение лица мужчины в этот момент. Раздражение сменилось удивлением, а после стало холодным и равнодушным.        — Выйдите вон, мисс Дурсль, — только и сказал взрослый и Гарри ощутил что-то странное, будто ветерок прошёлся по палате и стало чуть холоднее, будто ощутив дискомфорт мальчика, доктор взял себя в руки и глядя голубыми глазами на женщину добавить чуть мягче, но не меняя выражения лица. — Я поговорю с малышом и всё объясню, а вы ждите в коридоре, — в голове Поттер было пусто от растерянности и лишь звуки неуверенных шагов тёти раздавались в ушах. Его что…сейчас защитили?              Напоследок, у самой двери, женщина оглянулась, закусив свои тонкие губы и, повернула гордо голову в сторону так, что ее лошадиная челюсть стала еще больше выпирать. Только вот, мужчина прекрасно видел как тряслись её руки и подгибались колени. Довольно улыбнувшись, мужчина обернулся к мальчишке, и лицо его стало…озадаченным и серьёзным и лишь в голубых глазах читалась какая-то грусть, но Поттер этого не видел, продолжая витать в прострации из-за произошедшего.        — Сейчас я осмотрю тебя, хорошо? Это не больно и очень быстро. Ах да, я детский доктор и зовут меня Чарльз Смейк, — мягко говорил тот, приближаясь к кровати пациента, разбавляя ситуацию своим голосом и шутками. -Я так поразился таким храбрым пациентом, что позабыл все приличия, надеюсь, ты меня простишь?       ​ В этот раз Поттер просто не знал, что ответить, поэтому слабо кивнул, слушая столь приятный голос, ощущая на интуитивном уровне, что ему не сделают больно. После того, как его всего пощупали, разговаривая обо всём на свете и ни о чём, выдал лекарства, и продолжили осмотр. Про странный диагноз доктор ничего не говорил, а Гарри, уставший, ничего не спрашивал. Почему-то было страшно спрашивать про то, почему у него странная повязка на глазах. Единственное, что действительно обрадовало мальчика, так это то, что руки наконец то освободили, объяснив, что это было для его же безопасности и строго настрого запретили трогать повязку на глазах. Если Гарри будет послушным, то ему дадут что-то вкусное, Поттер хотел фыркнуть, что он уже большой и таким его не купишь, но промолчал. Сладкое он почти не ел, поэтому отказываться от такого не хотелось. Спустя какое-то время, Поттер не заметил, как уснул под монолог доктора Смейка, который рассказывал причудливые истории про волшебников и летающих лошадей, утверждая, что они существуют.       — Удивительная невосприимчивость к снотворному, — усмехнулся мужчина, погладив ребёнка по волосам, чувствуя что-то знакомое от него, но вот что, Смейк пока не понимал. Нужно провести чуть больше времени с малышом, чтобы осознать… К тому же, то что он увидел часом ранее… Об этом стоить поразмыслить чуть позже.       Вернувшись в свой кабинет, где его ждала опекун Гарри Поттера, доктор поставил условие, что ребенок находится на обеспечении больницы, и до тех пор, пока мальчик будет здесь, он пройдет реабилитационный курс. А так же будет ходить к детскому психологу, иначе доктор тут же вызовет полицию, и будет разбирательство по поводу странности поведения мальчика. Он тыкал в небо, хотя несложно было догадаться, что мальчика не особо жалуют в семье, если сравнить с их сыном Дадли, что бывал тут не так часто, но и не редко. И сравнить было с чем.       Петуния, поняв, что пахнет жареным, нехотя согласилась и, даже не спросив, что нужно ребенку в больнице, пока он тут будет, поспешно ушла. Если не сбежала. — Ну ничего, думаю, для малыша я что-нибудь найду, — со вздохом произнес доктор Смейк, потягиваясь. День был определенно сложным, но продуктивным. Он не думал, что в этом городе найдёт такое сокровище.

***

Тем временем Северус Снейп, известный в узких кругах, как Лорд Принц, сидел в своей комнате. Её выделил ему директор Хогвартса, как преподавателю и декану змеиного факультета Слизерин, засунув подальше от своего кабинета, не поленившись подключить к кабинету Снейпа камин для внезапных перемещений. Мужчина рассматривал документы, что передал ему его друг близкий друг Малфой. Люциус, как всегда предприимчивый и заботливый, решил помочь ему с восстановлением влияния Рода Принц. Но из-за того, что Северус решил скрывать тот факт, что он принял наследие своих предков, работать над документами и отчётами приходилось в своё свободное время, которого итак было мало, благодаря одному светочу.       После того, как начали появляться первые признаки рассвета, Снейп смог разобраться с делами своей семьи и лечь спать, перед этим нагло закрыв камин от посещений. Ночные блуждания Альбуса его весьма раздражали, поэтому приходилось принимать кардинальные меры. Для старика тот был слишком активен и жаден. Именно в тот момент, когда он уже засыпал, он почувствовал странное беспокойство, будто кто-то зовет его и просит о помощи. Всё ещё сонный и уставший, он сначала отмахнулся от этого жужжащего ощущения, но поняв, что клич не прекращается, мужчина всё же решил отследить, кто смеет его беспокоить и готовил речь для Люциуса или его сына. Только вот, когда он, казалось бы, нащупал эту тонкую ниточку — связь резко оборвалась. И вела она явно не в мэнор его близких друзей.       Проснувшись окончательно от осознания, что кто-то чужой просит его помощи, Северус хотел было использовать артефакт, помогающий в таких интимных делах, как камин загорелся, и оттуда высунулась физиономия Альбуса Дамболдора, великого чародея, директора Хогвартса и просто лицемера, по мнению Снейпа. Той самой проклятой мерлиновой сволочью, которой было плевать, что камин был заблокирован. Сила этого ублюдка поражала.        Мысль о зове тут же выветрилась, как и воспоминание о нем, так как Альбусу, как обычно, не спалось, он решил озадачить зельевара новой просьбой, считай приказом. И, раздражение, что Северус так и не отдохнет, вышла на первый план, спрятавши глубоко внутри воспоминание о зове.