Дамблдор, уйдя в свои грезы и недовольство Теми, ради кого он служил, не замечал до последнего того факта, что письмо, которое он принес, было уничтожено фениксом. Уже только под вечер, когда он остыл от негодования и ярости из-за незаслуженного недоверия своих хозяев, мужчина решил его открыть, пепел феникса он давно убрал, оставив чистый стол, теперь, вспоминая, старый волшебник нахмурился. Письма не было на столе, был лишь пепел, когда он вышел из своих покоев.
Чертыхнувшись, Альбус вперил взгляд на феникса, который маленьким птенцом сидел на жердочке и совершенно не был в курсе проблем великого светоча. Светлый волшебник сверлил в недоверии птицу, подозревая Фуокса во всех смертных грехах, но тот лишь курлыкнул, ощутив на себе чужой взгляд.
«Да нет, не может быть, чтобы эта глупая птица его сожгла осознанно. Но что теперь делать?».
Там были дополнения к заклинанию «Марионеточная сеть», которые помогли бы Альбусу подчинить еще большее количество волшебников, а так же найти путь к собственному освобождению от поводка. Дамблдор был из тех, кто ненавидел, когда руководили, а теперь его путь к спасению был сожжен таким нелепым способом, да еще и птицей, которая была у него на поводке. Про ослушание не могло быть и речи, он проверял, Фуокс всегда был ему предан за счет того, что Альбус в свое время хитростью сделал его своим фамильяром на всю жизнь.
Эта птица была для него полезна, особенно при создании Волан-Де-Морта. Светоч использовал и слезы и перья для воскрешения, не считая силы Реддла, которую они смогли получить. Сила хозяев поражала, как и знания, которыми они обладали. Ведь благодаря их возможностям он создал гомункула, который был полностью в его власти, с силой Томаса Марволо Реддла. Использовать на нем «марионеточную сеть» не представилось возможности, поэтому пришлось убить его, перед этим забрав все силы, разделив по особенным реликвиям, которые считались утерянными.
К сожалению, он сам не знал, какие именно, так как эту часть выполнял Питер Петтигрю, после скрывшись, так, что даже Альбус не мог его найти. Хотя он не пытался, зная, что тот выполнит часть своей задачи в будущем, когда Гарри будет добывать эти реликвии, якобы борясь с Волан-Де-Мортом, представляя светлую сторону. Единственную реликвию, про которую ему было известно — Чашу Пенелопы Пуффендуй, которую ему должен достать Каркаров, чтобы чуть убыстрить процесс. Это не входило в планы тех, на кого работал Альбус, но, тем не менее, помогло бы сыграть в свою игру.
Скорее всего, Они смогли достать и остальные реликвии, волшебник уже жил достаточно долго и понимал природу людей. Пафоса Им было не занимать, поэтому надо было быстрее найти это все, чтобы Гарри уничтожил хоть малейший шанс на возвращение Марволо. Светочу дали четкую инструкцию к тому, чтобы этого не произошло. Несмотря на то, что Альбус забрал силы Темного Лорда, тот вполне мог к этому подготовиться, хотя, когда он забирал его силы, Дамблдор был уверен, что такого поворота малыш Реддл не ожидал. Еще бы. Самый светлый ритуал, который вообще существовал по извлечению сил темных волшебников, опустошая их до смерти. Мальчик умер в муках и без сил. Даже если, он каким-то чудом смог бы восстать из мертвых, то его ждало бы сильное разочарование. Единственный способ вернуть силы — провести обратный ритуал, который известен только ему и Петтригрю. Старый волшебник не собирался делиться такой информацией, а анимага было не найти, и он был слишком труслив и под обетами. Так что, все было под контролем Светоча и он не беспокоился.
Только что теперь делать? Искать остальные утерянные реликвии или крысу? Если первый вариант, то не потратит ли он впустую столько сил и времени? А если второй — есть вероятность, что его хозяева могут прознать об этом, и тогда не видать Альбусу того, что он страстно желает и ради чего ввязался в эту историю.
Старик подошел к камину и, продиктовав адрес Дурмстранга, вошел в него, исчезая в зеленой вспышке. Старик очистил свою мантию, оглядываясь. В кабинете как всегда царил чопорный порядок, не считая рабочего стола, на котором были разбросаны различные пергаменты и перья. Альбус нахмурился и только он хотел подойти к столу, чтобы узнать чем там занимается в свободное время его марионетка, как из соседней двери раздались шаги и навстречу старому волшебнику вышел хозяин кабинета.
— Альбус? — недоуменно спрашивает Каркаров, прочищая горло кашлем. Весь его вид был помятым, словно неделька у него была более чем веселая. И тут до носа Альбуса дошел запах алкоголя от мужчины и старик поморщился, даже не скрывая своего неодобрения.
— Игорь, я прибыл в связи с твоим вопросом насчет Северуса. Но я вижу, что ты не готов сегодня обсуждать серьезные темы, — с укоризной произнес светлый волшебник, покачав головой. Каркаров моментально подобрался. Он уже хотел поспорить с магом, но вовремя осекся, вспоминая, что ему никак нельзя разрушать свое алиби перед мужчиной.
В целом, сначала Каркаров хотел действительно похвастаться Альбусу тем, что теперь Северус его игрушка, но не стал из соображений безопасности и того, что старику это может не понравится и он может забрать мужчину. К тому же, желание отвадило поведение Дамблдора в данный момент. И как раньше Игорь не замечал этого пренебрежительного тона и взгляда голубых холодных взгляд, спрятанных за половинками очков?
Но Игорь не знал, что вместе с зельем правды, Северус, работая с разумом Каркарова, подправил его отношение к Альбусу и уменьшил давление влияния волшебника, даже сам того не подозревая. Для всех это был сюрприз, о котором никто не догадывался, а последствия уже появились, словно круги в воде от брошенного камешка.
— Я готов, Альбус, — изобразил улыбку мужчина, скрывая свое раздражение, которое вспыхнуло так не вовремя. — Я помню, что прислал тебе письмо с просьбой об разговоре, но просто не думал, что ты так быстро отреагируешь, ведь у тебя свои заботы, связанные с обязанностями директора, — как можно дружелюбнее начал Каркаров, в своей привычной манере общения перед великим и светлым, благо перед тем как выйти он успел надеть артефакт, который защищал его разум и мысли, чтобы коллега не смог добраться до его истинных мыслей и настроения.
— Что ж, выпьем тогда чаю, мой мальчик? Нам стоит многое обсудить и составить план. Точнее, я бы хотел, чтобы ты выполнил пару поручений для старика, тебе ведь не будет сложно? Ты ведь теперь такой уважаемый человек, ректор такой таинственной и могущественной академии, — улыбается мягко, но вот глаза оставались такими же холодными и надменными. Каркаров еле сдержал себя от того, чтобы не передернуть плечами.
«Нет, теперь все будет совершенно по-другому. Послушаем, что ты скажешь, хитрый лис. По крайней мере я соберу все реликвии, и стану сильнее, чем есть, и смогу взять тебя за твою бороду и снять все свои обеты, которыми ты меня обложил. Ведь обета на предательство ты не делал, думая, что я никогда не отважусь на это», — ухмыляется мысленно Каркаров, присаживаясь за свой стол, сметая все листы в одну кучу магией, пряча в стол от зоркого взгляда старика. Он специально делал это неспеша, поддразнивая оппонента, чтобы тот обратил внимание на действие Игоря.
— Хорошо, Бонни приготовит чай, — хлопнул в ладоши русский, вызывая эльфа, приказав все, что тот должен выполнить, отпустил его. — Значит ли, что убийство Северуса как и было запланировано — той зимой, в его приезд к нам?
— В целом да, но есть один нюанс, — сокрушенно говорит мужчина, забирая с подноса чашку, который возник из воздуха, — до конца года Северус должен быть живым и способным выполнять мои поручения, поэтому, я передвину делегацию на начало весны, чтобы быть уверенным в том, что он выполнит все, что мне надо. А потом, делай с ним все, что хочешь, — улыбается по-доброму, великодушно, Каркаров изобразил оскал предвкушения. До того, как он сделал Северуса своим рабом, он хотел его убить, но сейчас же, сидя перед Альбусом, Игорю пришла идея получше. А что, если натравить Снейпа на директора Хогвартса? Это будет отличный шанс ослабить старика и занять его место и освободить себя, к тому же, такая отсрочка не помешает ему выполнить свои планы, в которых Снейп играет не последнюю роль.
— Это…не входило в наши планы, мы договаривались на другие сроки, — играет удручённое состояние и недовольство Игорь, стуча по столу, изображая праведный гнев и нетерпение. В принципе, Игорь не играл сейчас, это были его реальные эмоции, но связаны они были несколько с другими факторами. Например, с отношением коллеги, который держал его за идиота. Как будто Каркаров не понимал, что Альбус потом придумает еще одну отмазку, почему зельевар должен жить и служить Альбусу, как собачка. Но теперь-то все по-другому, и Игорь вскоре будет наблюдать как падет великий и добрый светлый волшебник в яму, которую рыл другим. Он ждет не дождется этого момента, а пока…
В дверь постучали и просунулась голова его помощницы Анны:
— Господин директор, извините, что я вас отвлекаю, но там срочное дело. Здравствуйте, — кивает Анна старику, не узнавая его, приняв за очередного родителя, который посетил директора перед началом учебного года. Альбус лишь добродушно кивнул, продолжая пить чай, с любопытством поглядывая на девочку. Заметив ее интерес, Дамблдор подмигнул ей, отчего она смутилась и исчезла, закрыв за собой дверь.
— Какая у тебя любопытная помощница, — заметил мужчина, Каркарова передернуло, но он улыбнулся в ответ, скрывая свою взволнованность, ничего не ответив на это, но посмотрев на волшебные часы, воскликнул:
— Леший, простите Альбус, раз мы решили самый важный вопрос, мне срочно надо откланяться, сами понимаете, подготовка к приезду студентов занимает много времени и обязательств, я откланяюсь, — делает вежливый поклон и выходит из кабинета, вслед за своей помощницей, которая как никогда вовремя стояла у двери, прижимая к груди листы пергамента. Пустые. Каркаров хмыкнул и взяв девушку за локоть, направился в сторону пустых классов в противоположном направлении от своего кабинета.
— Молодец, Анна, ты вовремя, — похвалил он девушку на болгарском, благодарно улыбаясь ей. Когда они зашли в класс, Каркаров создал пару щитов против прослушки и наблюдения. После он отпустил ее, и та, щелкнув пальцами, преобразилась в средних лет воинственную женщину с длинными черными волосами и горящими огнем, карими глазами.
— С тебя причитается Каркаров, мне совсем не улыбалось играть смущенную девочку перед ним. Что он хотел? — ее голос был не таким высоким и смущенным, как ранее можно было услышать, сейчас он скорее принадлежал сильной женщине с слегка хриплым тембром. Анна являлась преподавателем по дуэлингу и назвать ее хрупкой девочкой совсем язык не поворачивался, особенно, если станешь ее оппонентом. В чем-то она напоминала Игорю Антонина, только менее отталкивающая своей манерой говорить и поведением.
— Все как всегда, плюс сдвинул сроки убийства Северуса, что к лучшему. Сейчас нам надо заняться укреплением института и подготовки старших к возможному противостоянию с Дамблдором. Он что-то затевает и явно будет втягивать моих учеников. Они должны быть готовы, — хмурится Каркаров, который успел не только вжиться в роль директора, но и стать им на самом деле, стараясь сделать все, что в его силах для студентов, поступивших в его институт.
Женщина нахмурилась, хотела что-то добавить, но взгляд сам по себе упал на кисть мужчины, которую тот поглаживал, явно задумавшись, и решила ничего не говорить. Все же, ее любовник был по самую мандрагору в неприятностях из-за Альбуса, и повязан обетами, как хвойные деревья шишками. Еще десять лет назад она была рядом с ним и сейчас, несмотря ни на что не покинет его, помогая изо всех сил избавиться от давящего на Игоря ошейника.
Посидев еще немного, Дамблдор, поняв, что ему только показалось, будто мужчина слетел с крючка, решил осмотреть те бумаги, что тот так старательно прятал от мужчины. В конце концов, он все еще подозревал мага в том, что тот перестал ему повиноваться, но сканируя кабинет, Альбус понял, что за ним никто не следит, как и всегда, впрочем.
Достав с помощью магии листы, попивая чай, он начал их рассматривать, бегло читая. Почерк у русского как всегда был ужасен, что не исправило даже время, но тем не менее содержание было любопытное. Весьма. Судя по тексту это были выписки из книг с заклинаниями, влияющими на частицу души и размышления Каркарова как разработать идеальное заклинание для того, чтобы управлять портретом Северуса и его планы о том, что он будет с ним делать. И это прятал от него Игорь? В прочем, тут настолько тривиальные желания, что наверно к лучшему, что тот не стал показывать Альбусу, а так же жалкие наработки заклинаний. Неужели Игорь хотел придумать что-то сам? Но ведь светлый волшебник уже пообещал Каркарову подарить заклинание послушания.
— Ох уж эта молодость и амбиции, ну, пусть развлекается, мальчикам же нужно девать куда-то свою энергию, — добродушно замечает мужчина, вернув документы на место. Еще раз оглянувшись, Альбус кивнул сам себе, понимая, что хоть за Игорем и надо следить, но он все такой же недалекий трус, жаждущий получить Северуса себе в руки. И отбыл к себе в кабинет в приподнятом настроении.
Основная цель посещения была — унять собственное беспокойство, которое не давало покоя старику. Ему казалось, что, что-то шло не так, но он проверял всех и вся, и все было в порядке, Каркаров был последним в списке. Навещать сейчас Люпина он не хотел, слишком запах псины выбивал его из колеи, к тому же он теперь работает напрямую с хозяевами, а значит для Дамблдора сейчас бесполезен. Хотя он столько сил в него вложил… Обидно, но ничего, свою роль в его плане он уже сыграл много лет назад. Все же хорошей идеей было следить за ним после выпуска из Хогвартса.
Сын этого оборотня оказался прекрасным ключом для манипулирования. Все же, на оборотней не действовала «марионеточная сеть», к сожалению, и приходилось исхитряться, изображая доброго дедушку и отваживать всеми способами этого настырного и опасного альфа-самца, эту нелюдь от Люпина, мешая тому рассказать правду о том, как на самом деле мальчик стал оборотнем, точнее из-за чего.
Тем временем, пока Альбус унимал свое беспокойство и как обычно был весь в делах светлых, Марволо тер виски, выдыхая недовольно, взывая к Материи Магии, чтобы не разнести все к мерлиновым сапогам.
Перед ним сидел недовольный Люциус, и показывал колдографию бывшего дома рода Поттеров и укоризненно смотрел на Северуса. Между Томом и Северусом сидел Гарри, попивающий чай с молоком. На фотографии, которую показывал мужчинам Люциус, был изображен разрушенный дом, и лишь табличка перед домом гласила, что это мэнор Поттеров.
— И как вы это объясните? А если бы у меня не было своего человека в издательстве? Если Рита Скитер пронюхает, то об этом происшествии узнает вся, мандрагору вашу, Британия, и думаете Альбус не заинтересуется почему дом вдруг взял и рухнул? Хорошо, что я отправил знакомых ребят, чтобы они накинули качественную иллюзию на дом, и эта новость не дойдет до ненужных нам ушей так быстро! — Северус давно не видел такого злого Люциуса, который в присутствии ребенка ругался, еле сдерживаясь в выражениях.
Сказать ничего Северус толком не успел, как тут же вспыхнул камин, который настроил недавно Реддл, и оттуда вывалились Антонин с Кайлом.
— Ого, а чего это наш изящный змей шипит не хуже Василиска? Том у тебя конкурент? — спрашивает с усмешкой Антон, отряхиваясь от каминной пыльцы, и за шкирку ставит на ноги Кайла, особо не церемонясь. Тот на такое отношение к себе сверлит бешенным взглядом, несмотря на то, что ему тяжело далось путешествие через камин.
— Сейчас не до шуток, Антон, — гневно шипит Люциус, продолжая смотреть на Северуса, но за этими эмоциями, для всех близко знающих Люциуса, проглядывается беспокойство.
— Папа, он о тебе очень беспокоится, — невинно заметил мальчик, считывая состояние Малфоя, пряча голову под рукой Марволо, который уже гладил малыша по волосам, словно кота, ища в этом способе успокоение своих эмоций. Сейчас Гарри специально назвал Сева своим отцом, чтобы смягчить обстановку, которая накалялась с каждой минутой. Он ощущал раздражение Тома, а так же не очень позитивные эмоции Северуса. О будущем крестном и упоминать не стоит, того распирало от противоречивых эмоций, которые давили и на Гарри, так как он ощущал иррациональное чувство вины, привыкший, что всегда во всем винят его. — Это моя вина, — тихо признается Гарри, опустив голову, не зная куда себя деть от того, что он ощущает себя причастным к разрушению дома. — Мы с Севом ушли, не проверив дом, из-за чего вам пришлось волноваться, — извиняющимся тоном говорит Гарри.
Вообще Люциус ворвался к ним в дом посреди завтрака, злющий, как собаки тети Мардж, которых он слышал в своей каморке, в каждый ее приезд. Гарри, по приходу Малфоя, ожидал, что его отошлют как обычно, но Люциус лишь махнул рукой, а Марволо видимо что-то поняв, посадил ребенка между собой и Северусом.
Как только Люциус начал отчитывать, как ребенка, Принца, и то как начал злиться, проснувшийся явно не в духе Марволо, Гарри понял, что его использовали как щит во избежание непреднамеренных убийств и старался успокаивать друга своим присутствием. Но совершенно не знал, как успокоить взрослого, которого слышит второй раз в жизни, да и еще, когда он оправданно злой.
— Гарри? — растерянно даже как-то говорит Малфой, растеряв весь свой яростный пыл. — Ты ни в чем не виноват, что бы ты себе не придумал, я так зол не только потому что Северус не проверил дом, после того как переместил тебя в безопасное место, но и потому что беспокоюсь за вас. Одна такая ошибка и вы были бы в опасности, — решил все же сменить гнев на милость блондин. Сам Гарри же, скрывая свое облегчение, выдохнул, осознав, что на него никто не злится, и что проблему решить можно. — Теперь хотя бы эти руины защищены от лишних глаз. Но объясни мне, Сев, как ты разнес весь дом, не заметив?
— Вау, и почему мы не были приглашены на столь веселую вечеринку? — Антон, подхватив за локоть невыразимца, подсел на другое кресло, закинув ногу на ногу, широко улыбаясь. Марволо же сжал сильнее виски, потирая их усерднее, предчувствуя аншлаг в лице своего друга. — Где мои манеры, — выдыхает мужчина, замечая мальчика между друзьями. — Гарри, я Антон Долохов и буду твоим учителем в будущем, приятно познакомиться, — привлекает к себе внимание Антон, добавляя нотку теплоты в голосе.
Гарри вытащил голову, повернув ее в сторону мужчины, который поздоровался с ним и кивнул в ответ, слегка улыбнувшись. Все же, тот явно был веселым человеком, который сейчас пытался разрядить обстановку. Или нет, подумалось Гарри, когда он услышал следующие слова Долохова:
— Итак, я знаю, что немного не к месту, но это Кайл Минсфот и он — бывший невыразимец, теперь часть нашей команды, — тишина была ответом и все взгляды, кроме ребенка были прикованы к мужчине — инвалиду. У всех троих читалось одно и тоже выражение лица:
«Какого Мерлина ты несешь, Долохов, у нас что, проблем мало?».
— Так, — впервые подал голос Том, понимая, что если он сейчас не возьмет все под свой контроль, то явно пожалеет об этом. За эти пять лет Марволо успел забыть насколько шебутные вокруг него люди, от которых можно ожидать чего угодно. — Сначала разберемся с домом Поттеров, который теперь разрушен, а после уже и с твоим невыразимцем. — Марволо помнил о том, что Антон нашел человека для подмены на Гарри Поттера, но хитрый Долохов ничего не сказал о том, что это бывший сотрудник Отдела Тайн, от которого веет проклятьями, и который еще к тому же инвалид.
— Нашим, Том, нашим, — невозмутимо поправляет Антон, улыбаясь во все тридцать два зуба, не впечатлившись грозным взглядом своего друга. — Но ты прав, сперва послушаем приключения Сева и разберемся с этой проблемкой. — Только Антон позволял себе такие вольности с Редллом и только ему это прокатывало. Почему? Сев и Люциус, переглянувшись, могли только догадываться. Они пришли в Орден уже тогда, когда Антон был правой рукой Тома. Сам Малфой был лишь в курсе, что еще до его отца Долохов был рядом с Томом. А это очень долгий срок, возможно, что он одногодка с Марволо, что давало ему такие привилегии.
Северус, не вдаваясь в детали, рассказал все, что произошло как и о подтверждённых фактах, которые выстраивались постепенно в цельную картину о том, что все началось еще до того как Марволо открыто стал препятствовать планам Дамблдора.
— Значит, нужно лишь сделать так, чтобы дом еще раз разрушился на глазах у очевидцев, но перед этим проверить, что никаких следов от тайника и рун не осталось, Люциус, раз уж ты пришел с этим в такую рань, тебе поручаю, Северус будет у тебя на подхвате, чтобы неповадно было, — заканчивает тему Темный маг, и все выдохнули, но рано, мужчина, погладив Гарри по волосам, обернулся к Долохову. — Теперь с тобой разберемся.
Кайл же слушал все эти истории, смотрел на мужчин, что сидели перед ним и понимал, что попал в очень большие неприятности. Больше чем те, когда он начал работать в Отделе Тайн. Сейчас он сидел перед теми, кем пугали детей и маглорожденных. Те, кого называли пожирателями смерти. И более того, почему среди них находился ребенок, сидящий между двумя опасными преступниками, словно никакой опасности не было? Неужели и правда сын Северуса Снейпа? Но он не слышал об этом, а мальчику явно больше десяти лет. Его скрывали? Но зачем, если официально у Дамблдора и общества не было никаких претензий к Снейпу, не считая попыток напомнить ему, что он — пожиратель смерти, как и все те, кто находился в этой комнате, собственно говоря.
— Знакомьтесь еще раз, Кайл Минсфот, — повторил Антон и добавил более глумливым тоном, — бывший невыразимец, который смог сохранить свои воспоминания о том, где он работал. Бездомный маг, являющийся сквибом из-за проклятья и очень очень хороший человек, — это он уже добавил с сарказмом, из-за чего Кайл сначала закатил глаза, а позже не постеснялся дать тому в бок острым локтем, пытаясь явно воспламенить взглядом.
— Малыш, пока ты сквиб — твои попытки будут бесполезны, оставь энергию для более важных вещей, хотя, мне нравится твой взгляд, — подмигивает мужчина взбешенному мужчине, откровенно веселясь.
Марволо же теперь смотрел по-другому на мужчину, не скрывая своего интереса. Маг, который стал сквибом из-за проклятий? Раз он тут, то скорее всего согласился на некий ряд условий и Реддл вытянул руку и Антон без слов вручил ему, вытащенный из мантии свиток с договором, который они составили с Кайлом прошлой ночью.
Том открыл его и начал читать, по мере чтения ему стало понятно, как Антон, не прибегая к зельям и промывке мозгов пришел к соглашению с мужчиной, более того, стал понятен мотив Минсфота, а так же интерес, который предоставлял новый член команды для Реддла.
— Значит, ты оставил ему память и не стал принуждать промывкой мозгов, потому что он может быть ценен со своими навыками? — спросил Северус, забрав у Марволо листок, чтобы прочесть все пункты, и после передал его Люциусу.
— Ммм, если честно, я просто не смог ему промыть мозги, мое дело их уничтожать, а не играться с ними, — честно ответил русский, обезоруживающе улыбаясь, — к тому же у него стоит блок на воспоминания, кто сохранил ему жизнь, при том, что он должен был умереть от проклятий. В общем, на это стоит взглянуть, Том.
— Так и знал, что был подвох в том, что ты такого добренького изображал, глист, — презрительно ворчит Кайл, но при этом оставаясь совершенно спокойным, казалось, что он смирился с тем, что оказался в этой компании, и теперь должен был плясать под чужую дудку.
— Джентльмены, даже если некоторые таковыми не являются, — Люциус прочитав довольно странный список, поднял глаза на всех мужчин, находящихся здесь. — Я понимаю, что у многих из вас отсутствует опыт воспитания детей и вы на них в обычной жизни лишь смотрели издалека, — Малфой давно не был так зол, как сейчас, более того, на взгляд аристократа, воспитывающего ребенка, ему было что сказать этим мужланам. — Но если уж, вы позволили Гарри находиться здесь, то не могли бы вы следить за своими языками? Иначе, клянусь Мерлином, я вас прокляну за недостойное поведение и ужасный пример для мальчика!
И тут все синхронно повернули головы в сторону мальчика, вспомнив, что он все это время был тут и слушал их разговоры. Мальчик так тихо сидел, не подавая никаких знаков во время обсуждения, что все напрочь забыли о том, что ребенок все еще тут. А Гарри, который впитывал все как губка, услышав слова и интонации Люциуса не сдержался и хихикнул, даже не подозревая, что мужчина с таким приятным голосом, может так элегантно всех заткнуть, они с отцом точно два сапога пара. Мысль о том, что этот человек станет его крестным перестала его тревожить, так как он симпатизировал обладателю голоса. Конечно, в свое время он наслушался и более ужасных вещей, в этом ему помогла семейка Дурслей и телевидение. Но, Гарри подозревал, что ему лучше не раскрывать рта на этот счет, иначе Люциус Малфой возьмется за него всерьез, невзирая на то, что у каждого из них были важные дела.
Гарри, на удивление, понравилось слушать разговоры взрослых, видеть их взаимодействие между друг другом, узнавая новые черты близких ему людей. Он не все понимал ввиду отсутствия опыта и знаний, но дважды два сложить смог. Этот Кайл с хриплым голосом нужен взрослым для обмана Альбуса, но в роли кого?
— Гарри, — позвал Том мальчика, оторвав того от размышлений, — посмотри на нашего гостя, ты видишь что-нибудь? — Поттер без слов повертел головой, пока гость смотрел удивленно на мальчика с повязкой на глазах.
— Он чем-то похож на тебя, Чарльз, — назвал старым именем Гарри своего друга, — в нем почти не ощущается магии, но я вижу странные закорючки, не знаю, могу пока показать тебе на ладони, — Марволо протянул свою раскрытую ладонь и мальчик начал рисовать то, что смог повторить.
—Хм, похоже я знаю, что это, это проклятье блокирует магические силы и должно было убить нашего гостя, — задумчиво тянет слова, — а после чего у тебя появилось это проклятье? — поворачивается к Кайлу, ожидая ответа и тем не менее, не убирая ладонь, пока увлеченный мальчик продолжал вырисовывать символы, которые видел. Удивительно, Поттер жил всю жизнь в темноте, но с приходом Тьмы видит Магию а так же странные вещи, которые кажутся знакомыми другим. Но самое главное, он видит то, что не могут увидеть другие и ощущает себя полезным. От этого осознания Гарри широко улыбнулся и от былой грусти не осталось и следа.
Антон дернул бывшего невыразимца, и тот начал снимать с себя верхнюю одежду, показывая весь свой торс и спину, исписанную древним языком.
— Интересно, Гарри видит руны, а на теле латынь с помесью парселанга, итак, Кайл,
что ты трогал? — уже более требовательно спрашивал Марволо, понимая, что кажется они наткнулись на еще одну реликвию, которая принадлежала роду Салазара. Ибо такие проклятья могли наложить лишь артефакты того времени, с такой хитрой ловушкой. Пока все лечили бы и разбирали письмена, маг, подвергшийся атаке артефакта умирал бы совершенно по другой причине.
— Значит, от этого можно избавиться? — уловил суть мужчина, голос был все так же хриплым, и если бы не дрожащие руки, можно было подумать, что он был спокоен, но это было не так. — Медальон, золотой, с цепочкой. Нужно было обезвредить его от проклятий и доставить в отдел на изучение. Но, — немного поколебавшись, Кайл все же сказал то, что его беспокоило еще тогда, — на самом деле было подозрение, что те, кто направил меня туда, не собирались отдавать артефакт в отдел.
— Вполне вероятно, что тебя убрали потому что ты был ненужным свидетелем. Помнишь, куда дели дальше артефакт? — без всякой надежды спрашивает Северус, просто для проформы.
— Нет, но я догадываюсь, где он может быть. Хотя есть вероятность, что его уже забрали, так как я не представляю, что с ним собирались делать изначально.
— Вот видите, малыш будет нам весьма полезен, — Люциус Малфой и Северус переглянулись между собой, понимая, что возможно это то, что они ищут, а еще то, что Антон, удачливый сукин сын, привел в дом не просто будущую приманку но и того, кто дал зацепки к тому, где находится реликвия.
— Почему вы называете этого взрослого «малышом»? Он же взрослый, — неожиданно вклинился Гарри, слегка нахмурившись, не совсем понимая, как это вяжется друг с другом и что он упустил.
— О, Гарри, потому что вскоре он станет Гарри Поттером и будет действительно малышом, — засмеялся Антонин, представляя взрослого в теле ребенка, Кайл, который потянулся за чашкой, чтобы выпить воды из-за пересохшего горла от волнения, выплюнул все на стол. Северус успел поставить щит, прикрыв себя, ребенка и Марволо, Люциус поступил ровно так же, наблюдая, как чай растекается по полупрозрачной стене. Осуждение в его взгляде было написано крупными буквами.
— Мистер Минсфот, контролируйте свои эмоции, пожалуйста, даже маленькие дети в состоянии это сделать, — поморщился Северус, отменяя заклинание. — Разве Антонин вам не сказал о том, кого вы должны изображать, пока мы разбираемся в том, что произошло двенадцать лет назад? — Злой взгляд, который Кайл бросил в сторону русского мага, дал всем ясно понять, что Антон упустил такой маленький нюанс.
— Дьявол кроется в деталях, — глубокомысленно выразился Люциус, поправляя волосы, после того, как убрал щит. — Лордом Принц будет Марволо, а ты будешь изображать его сына, — поясняет Люциус, откинувшись на спинку дивана. — Но, в школе лучше не контактируй с «Гарри Поттером», по крайней мере на глазах у всех, но это не значит, что ты не сможешь просить его помощи, если рядом не окажется Северуса или моего сына, с которым я тебя скоро познакомлю.
— Что ж, предлагаю скрепить договор непреложным обетом, и обсудить дальнейшие планы, — кивает Марволо, — свидетелем будет Гарри, — решает мужчина, все кивнули, согласные с решением своего лидера.
Все заняло не более десяти минут, где Кайл, на удивление Антона, не стал как либо противиться, понимая, что это не те люди, которые стерпели бы его выходки, тем более, что появился шанс того, что его избавят от проклятья и помогут отомстить. С этими мыслями он закреплял обет, усмехаясь про себя тому, что стал пособником столь странной компании. Все эти люди не выглядели такими, какими их расписывали более старшее поколение и то же самое Министерство. И это вызывало диссонанс.
Вообще, вся ситуация вызывала множество эмоций, среди них было и четкое понимание того, что ему помогали не его сослуживцы и якобы друзья, а те, кто стоит по ту сторону баррикад и от которых он бы держался подальше. Самым правильным еще в самом начале было бы выдать их, скрыться от Антонина, когда у него была возможность, ведь он еще ни разу не использовал амулет перемещения того загадочного человека, что спас его жизнь, но чертово любопытство, а также отчаяние помогли решить в пользу этой авантюры.
Сам же Гарри был несколько в восторге от того, что его посвящают в тайны, и, несмотря на возраст, разрешают участвовать в событиях, которые кажутся очень значимыми. Сегодня для него был день, насыщенный новостями, а также действиями. Теперь в его жизни появилось столько людей, и кажется, благодаря Чарльзу, в его темноте, поселившаяся Тьма мягко окутывала Гарри. И он больше не ощущал себя одиноким и брошенным.
— В таком случае, я откланяюсь, мне нужно разобраться с домом Поттеров, подготовить почву, так же я уже получил разрешение на посещение ячейки Беллы, и мы с Нарциссой завтра принесем вам артефакт, — говорит Люциус и, кивнув всем на прощание, но остановился около камина, чуть прищурившись. — Ритуал крещения, если вы не против, проведем в моем мэноре у родового камня, — не встретив сопротивления Люциус исчез в зеленой вспышке.
— Что ж, Северус, сейчас мне нужны магические накопители, чтобы посетить кое-кого, возможно этот человек даст наводку как справиться с Альбусом или же скажет, кто за ним стоит, — Северус кивает, погладив сына по голове, и зовет Клавви, приказав принести шкатулку из кабинета, — Так же, Антонин, займись Кайлом, будете работать в паре, изучая жизнь ребенка, после крестин Гарри проведем ритуал над нашем гостем, твоя задача объяснить ему, что требуется делать. Отвечаешь головой за эту часть, скооперируйся с Северусом по поводу ритуала замены личности, — предупреждает Марволо, раздавая указания. — Гарри, тебе особое задание, прочесть все про магических крестных из книг, книги уже зачарованы под шрифт Брайля, третий стеллаж пятая книга справа, — Клавви как раз появился с нужной шкатулкой и передал своему хозяину, а тот Тому. Мужчина кивнул, поблагодарив.
— Думаю, это будет не лишним, — Антон, подумав, отцепил чехол с палочкой и отрепетировал своему другу, с легкой улыбкой. Долохов понимал кого хочет навестить Марволо, поэтому лишней защита не будет. — Значит, занятия с Гарри начнутся после крестин?
— Нет, после крестин, через пару дней после стабилизации магии, он будет введен в род Принц и вот тогда-то вы и начнете заниматься, — качает головой Северус, — о времени не беспокойся, у меня есть артефакт, который замедляет время, в запасе у нас будет два месяца, если заниматься в нем, — поясняет свой план мужчина.
— Побочки? — серьезно спрашивает Антон, подобравшись. Все же это был явно Высший артефакт и скорее всего последствия будут нехилыми.
— Жрет магию непомерно, а так же забирает из жизни использующего ровно столько сколько использует внутреннее время, активирующей артефакт. В твоем случае заберет два месяца жизни, — пожимает плечами Северус. Для артефакта, считай родителя маховика, это не такие серьезные побочные эффекты, могло быть и хуже. Тут уже не обсуждалось: согласится Антонин или нет. Это уже был план Северуса, который он обсудил с Марволо и тот дал добро. Антонин, понимая что к чему, лишь кивнул, принимая к сведению.
— Когда вы начнете разбираться с наркотиком? — пожалуй, это важный вопрос, ведь раз они вступают в эту битву, стоит быть готовыми ко всему, плюс бреши Северуса могут подорвать весь план. Это понимали все.
— Все основные проблемы мы начнем решать, когда я чуть поднакоплю силы, и когда Гарри вступит в род и будет под существенной защитой. Сейчас нужно опередить Альбуса и хотя бы несколько реликвий забрать, чтобы я мог манипулировать магией и тоже вступить в игру, — перебирает накопители, надевая на себя пару колец, браслет и кулон. То, куда он собирается сейчас — было очень опасным местом и сил потребуется много, чтобы пробраться туда незамеченным.
Поняв, что на этом их собрание закончилось, Антонин забрал Кайла таким же варварским методом, удалившись через камин. Северус помог мальчику найти книгу на стеллаже, решил тоже удалиться к себе за подготовкой к тому, чтобы на сцене появился Лорд Принц. Перед этим он вызвал Клавви, чтобы тот следил за Гарри и приготовил ему обед вместе с зельями. Марволо же впитав в себя магия с кольца, телепортировался ближе к тюрьме, где находился самый первый известный Темный лорд. Геллерт Грин-де-Вальд.
Марволо очутился в высокогорной части Альпийской гряды, окидывая взглядом неприступные горы. Все, что знал Реддл, так это то, что это был самый высокий и протяжённый горный хребет среди систем, целиком лежащих в Европе. И что эта тюрьма Нурменгард была основана самим Темным Лордом для своих недругов. Как ей и полагалось она была хорошо засекречена, но некоторые источники смогли найти ее точное местоположение, которое впоследствии стало известно и Марволо. Он еще перед своей смертью планировал посетить Темного Лорда, но то времени на это не хватало, то сил, а потом и вовсе Реддл умер.
Марволо не стал тратить магию на согревающие чары, благо мантия была защищена рунами от холодной погоды и была оснащена рунами сокрытия. Не мантия-невидимка, конечно, но позволяла на четыре часа не беспокоиться о том, что могут обнаружить чары или маги. Вся магия из кольца перешла в мантию. Итак, у Тома было всего четыре часа на то, чтобы выяснить хотя бы хоть что-то. Ни с чем Марволо уходить отсюда не собирался, как минимум потому, что это была рискованная авантюра без четкого плана. Ведь никто не мог предположить какой итог будет по окончанию этого.
Как только Реддл оказался перед самой тюрьмой, он выдохнул холодный воздух, скрытый под мантией. Он уже час торчал на воздухе, сверяясь с караульными. Через пол часа будет смена, насколько он понял, и в момент смены караульных он беспрепятственно пройдет эти двери. Насколько помнит Марволо из информации, что была им получена, то в этой тюрьме, кроме Геллерта никого не было, не считая охраны и магов, что поддерживали магические оковы, лишающие мага силы.
Дождавшись нужного времени, темный маг проник в тюрьму, оглядываясь, по тому куда шли караульные, Марволо понял в какой стороне находится камера волшебника и поспешил туда, понимая, что у него осталось всего три часа на все про все. Марволо ожидал все, что угодно, кроме того, что великий волшебник своего времени окажется в холодном подземелье, за антимагической решеткой. Сам мужчина был закован в цепи, которые были прикреплены в стене. Стены в этом подземелье были необработанными и светлыми, что вселяло еще больший дискомфорт от нахождения здесь, сквозняк гулял по ногам, а гул от стен отзывался легким беспокойством.
Что сказать, если тут ничего не меняли с основания, то у Геллерта прекрасные знания психологии и извращенное понимание страхов людей, чтобы давить на них. На вкус Марволо, как бы он не любил Альбуса, тот имел весьма жесткий нрав, заставив Темного лорда сидеть в своей же темнице, ощущая на себе все прелести заключенных. Хотя с другой стороны, вряд ли это бы давило на создателя, ведь темные маги от природы крепки своим разумом, иначе бы не смогли подчинить Тьму себе, став марионеткой силы, ничем не отличаясь от того гомункула, который называл себя Волан-Де-Мортом.
Марволо встал напротив решетки, слегка наклонив голову вбок, наблюдая за подвешенным стариком, с грязной седой бородой. Старик явно находился в своих мыслях или дремал, так как его грудь мерно и плавно вздымалась и опускалась, а глаза были закрыты. Лицо было покрыто морщинами, но на свой возраст мужчина не выглядел. Реддл был уверен, что если привести волшебника в порядок, возобновить поток Магии в теле, то он станет выглядеть не старше Антона. По чертам лица можно было сказать, что Геллерт, в отличие от своего бывшего друга, выглядел младше своего возраста. Или, может быть, дело было в том, что Грин-Де-Вальд не старался походить на доброго волшебника из сказок? В любом случае, Марволо всегда восхищался заслугами этого эксцентричного темного мага и, вдохновляясь его открытиями, начал изучать темную магию глубже, чем раньше.
Оглушить караульных, аккуратно уложив их у камеры, было прекрасной идеей, но Том решил воздействовать на их разум, чтобы они не замечали, что тут есть посторонний. Теперь они смотрели строго прямо, думая, что все как обычно.
Старик на удивление приоткрыл глаза, разглядывая открывающуюся дверь в его темницу, но не сказал ни слова. Марволо тоже не спешил со словами, приблизившись к нему настолько, насколько позволял диапазон ограничителей, надетых на Геллерта. Удивительно, но лишь в метре от мужчины ощущалась магия, но все, что было в районе метра от темного мага, было явно заколдованным антимагическим полем.
— А хорошо постарались над вашей тюрьмой, — скучающим тоном произнес Реддл, не спеша снимать капюшон мантии. На это Грин-Де-Вальд лишь хмыкнул, но более не выдал никакой реакции. — У меня есть всего лишь час на разговор с вами, не хочу тратить это время впустую, — усмехается Марволо измененным голосом. Он понимал, что если что, скорее всего разум волшебника может быть не защищен от вторжения любопытных глаз. Особенно от того, кто его сюда упек.
— Не бойтесь юноша, мой разум еще при мне и ни одна душа его не получит, покажитесь, хочу знать, кто отважился прийти ко мне, — в этот раз, Геллерт отреагировал, но совершенно не так, как ожидал Марволо. И мужчина чертыхнулся. Совсем забыл, что в этом теле он ничтожный сквиб и даже с одолженными силами его защита — ничто для такого мага, как Темный Лорд.
— Что ж, на каждую большую рыбку найдется рыба по-крупнее, — пожимает плечами Марволо, но все же снимает мантию. Он начал думать по привычке о всяких безделицах, защищая свой разум, но тут же одергивал себя. Если он хочет расположения старика, то стоит быть открытым как книга в пределах допустимого. Все равно его внешность еще нигде не засветилась и изменится, когда он примет свою силу обратно. Марволо ничего не терял при таком раскладе.
— Кхм, ваше лицо мне не знакомо, — удивился Геллерт, — неужели Альбус даже таких слабых магов теперь использует, чтобы проверить как я себя чувствую в собственных хоромах?
— Значит, Альбус отправляет к вам людей, чтобы проведать вас? — зацепился на эту новость Марволо. Новость была неприятной, но не критичной, с учетом того, что, видимо, Дамблдор делает это тайно.
— Конечно, а вы бы не присылали своих посыльных, чтобы удостовериться, в том, чтобы ваш бывший любовник был жив, не мог ничего сказать и страдал? — вопросом на вопрос отвечает старый волшебник, усмехаясь, подергал руками так, что цепи прошлись волной по стенам, создавая шум от звеньев.
Марволо вздрогнул, оглядываясь, но ничего не происходило и никто не отреагировал. — Не бойтесь, молодой человек, никто не придет к старику еще час, — снисходительно говорит маг. — Итак, с чем вы ко мне пожаловали, если не от Альбуса? — заинтересованности в холодных голубых глазах стало больше.
— Мне нужно узнать его слабые стороны или хотя бы подсказку, кто за ним стоит, — наклонив голову набок без предисловий спросил Марволо, не ожидая толком ничего конкретного. Скорее всего Альбус позаботился об этом и обвесил всего темного мага обетами, но реакция мужчины его удивила. Тот рассмеялся, громко от души, так, что смех эхом разносился по стенам подземелья, а на глазах у заключенного появились слезы.
— Рассмешили юноша, честное слово. Мерлин! Видимо там, — кивнул старик, — наверху происходят интересные вещи? Но, прежде чем ответить, у меня к вам вопрос — почему вы пришли ко мне, а не к его брату, к примеру? Или Аберфорт мертв?
— Абефорт хорошо скрывается, к тому же, кому, как не вам, знать, что от него он скрывал все еще тщательнее, чем от вас? — Марволо даже не пытался найти брата своего врага, считая это бессмысленным занятием, тот как только узнает, кто такой Реддл и для чего ему нужна информация попытается убить на месте.
— Понимаю, Абефорт с некоторого момента терпеть не может магов в любом их проявлении, — кивает со знанием дела мужчина, — И почему же вы уверены, что на мне нет обетов, которые бы меня остановили в том, чтобы я смог вам ответить?
— Не думаю, что кому-нибудь вообще пришла бы в голову мысль прийти к вам, к тому же, все те, кто знал где находиться тюрьма — уже мертвы, — пожал плечами Марволо, ведь по факту он тоже мертв и не солгал даже. Как иронично.
— Вы мне нравитесь, от вас веет привычной мне Тьмой, — чуть жмурится Геллерт, улыбаясь, обнажая острые клыки. — Хорошо, дайте мне минуту и я вам подскажу за то, что развеселили меня, но дальше сами, — ухмыляется заключенный, прикрыв глаза, явно собираясь с мыслями. Марволо не торопил, пока время было, к тому же он не ожидал, что ему так сходу повезет, но кто их знает, старых волшебников, что у них на уме. — Только вот, вам надо подойти ближе, чтобы я смог вам дать ответ, — в глазах плясали черти, и весь вид старика напоминал помешанного, но Марволо бесстрашно подошел еще ближе, лишая себя возможности атаковать при случае.
Он склонил голову, так, что ощущал прерывистое дыхание Геллерта, тот подался вперед, натягивая цепи до предела и начал шептать с паузами строчки, которые складывались в стихи:
Мой друг столь жаждал свергнуть
смерть…
Так верил, что вернет семью.
Но не готов был умереть
И верность продал он свою.
Те силы, чью он волю взял,
Его собою подомнут.
Он не получит, что желал,
Часы свой бег не отберут.
Тот артефакт, что он искал,
Ему отныне не дан стал.
Он недоступен, он пропал.
Найдет его тот, кто устал…
Реддл выдохнул, каждая строчка врезалась ему в память, вместе с этим хрипловатым баритоном, шепчущем самое сокровенное. Кто знает, сколько еще тайн хранит эта седая голова. Но Марволо еще с приюта знал, чем заканчивается неоправданная жадность, поэтому кивнул на эту информацию, и собирался уже уходить, получив даже больше, чем он ожидал, но, обернувшись, застыл с мантией у головы. Геллерт смотрел на Марволо своим живым ясным взглядом слишком серьезно,
без безумия. Но человека, ожидающего свою смерть, желающего долгожданный покой.
Прикинув в голове различные варианты, вспоминая сколько безумного они всей командой уже успели совершить за эту неделю, не отдавая себе отчет, смотря четко в глаза мужчине, декламировал ответ в чужой голове, лишь шевеля губами в такт своим словам:
Если твой дух желает жить
Вне тела, на своем пути,
То тело бренное убить
Я смог бы, но увы.
Условие всего одно:
Поддержка с вашей стороны.
И пусть не будет вам смешно,
Нам однозначно по пути.
Пусть будет же ответ по сути,
В полнолуние от лика.
Которого так просто не найти.
Стоило ему закончить транслировать мысль, как раздался все тот же смех, но уже будто отчаянный, вперемешку с воем, но Реддл продолжал стоять на месте, выдержав эти эмоции, которыми делился с ним сейчас великий из величайших. Взглянув на него в последний раз Том, накинув на себя мантию, снова становясь невидимым, убрался прочь из этого склепа, подальше от тюрьмы, которая внушала не трепет, а сочувствие, которого Реддл не должен был ощущать.
